Это я знала кристально ясно. Мы заперты здесь до утра, и сейчас нас ничто не разлучит.
— Хочу тебя поцеловать. — мой голос звучал ниже, чем обычно, с непривычными для меня самой грудными нотками. Я сама потянулась к нему. Сама обняла, прижалась губами к его губам — сухим и резким. Он вдохнул, прижал меня к себе и взял инициативу. «Это же просто поцелуй», — промелькнула у меня мысль, а потом мысли ушли, остались только чувства. Желание, острое и томительное напряжение от близости другого человека, волнение — все мешалось в крепкий коктейль, придавая поцелуям привкус надежды. Его пальцы путались в моих волосах, скользили по шее. Дыхание смешивалось, чтобы разделиться на мгновение и смешаться опять. Сердце стучало как барабанщик на рок-концерте.
— Ты с ума меня сводишь, Иона. Но я не хочу так… На мокром от снега плаще.
Мне оставалось только отшутиться. Глупо, но мой взбудораженный разум ничего лучше не подкинул.
— Да ладно, — я откашлялась, удивившись своему внезапно хрипловатому голосу, — у тебя же каждый год новая невеста.
— Но не ты, Иона. Я впервые за пару веков действительно хочу новую свадьбу по всем правилам, вместе с первой брачной ночью. С тобой.
То, что звучало, в голове не сразу укладывалось.
— Это что же, ты мне предложение делаешь?
15. Жар, лед и время (1)
Иона
Алеш продолжал держать меня в объятьях, и смотрел прямо и совершенно серьезно. Отшучиваться неуместно и глупо, да и смелости по его взглядом и нежностью хватит только на правду.
— Князь… —- Я опустила взгляд, а затем тоже посмотрела прямо ему в глаза. — Алеш… Ты мне нравишься, у меня дух захватывает, когда ты рядом. Но мы знаем друг друга чуть больше недели. Это слишком мало для таких судьбоносных решений.
Я помолчала, а потом добавила:
— Еще твои каменные девушки живут не больше года. И ты все еще женат на Амалии. Все слишком непросто для свадьбы.
Он шумно выдохул.
— А еще ты из другого мира.
— И это тоже. Если я решу остаться, то я хочу быть уверена в своем решении. Понимаешь? Или останусь с тобой, или оставлю тебя. Но не хочу жалеть и сомневаться потом.
Алеш обводил пальцем по кругу турмалин на моем запястье.
— Я понимаю. Когда мы вернемся, я припру Матея к стенке, пусть объясняет нормально, что он удумал такого.
Мне вспомнился Штефан, который говорил про Амалию. Интересно, кто действительно знает правду и что произошло два с половиной века назад? Я сейчас слышала только историю Матея. И почему-то так легко, как он говорил, магия не сработала.
— Хорошо, Алеш.
Я согрелась в его объятьях, и меня начинало клонить в сон. Не в легкую дрему, а в то состояние, когда после усталости и холода в тепле глаза сами закрываются.
— Послушай… — он говорил тихо, будто уже и не надеясь, что я отвечу, — почему ты назвалась Душой Гор?
— Потому что я не их Дочь… Сходу ничего не придумала похожего. А это так правильно прозвучало…
Князь усмехнулся и крепче сжал меня в объятьях.
— Скажи, Алеш, — прошептала я.
— Что сказать, милая?
— Скажи мне спать… Пожалуйста.
Наверное, я казалась наивной дурочкой, но мне очень хотелось услышать низкое и нежное:
— Спи, Иона.
Я проснулась от того, что меня знобило. В пещере не стало холодней, нет. Князь по-прежнему меня обнимал. Вот только меня охватывал знакомый любому человеку озноб — предвестник высокой температуры.
На лбу выступили капельки пота, начинала болеть голова. Ну а что? Это князь бессмертный, а я — обычная девушка.
— У тебя жар, — произнес он, проснувшись от моих движений. — Пойдем, надо возвращаться в замок.
Наши плащи все еще были слегка влажными, но мы накинули их и пошли к выходу. Гора расступилась, открыв нам сугробы и вой ветра. Мело не так сильно, как вчера, но все же снег не останавливался.
— Выдержишь? — Алеш взял меня за руку.
— А у меня есть выбор? — моя попытка говорить бодро и смело прозвучала вяло, судя по лицу мужчины. Он усадил меня на коня и уселся сам, и погнал гнедого сквозь снежный воздух.
Я плохо помню, как мы приехали в замок. Помню, что до боли в пальцах держалась за луку седла чтобы не упасть. Еще я дошла до спальни сама. А вот кто раздевала ли меня Симона или я делала это сама — я не помню.
Помню только голос Алеша, который снова и снова повторял, что в дороге, что уже в замке:
— Только не спи, Иона! Отвечай мне!
— Я не сплю… — бормотала я, и снова и снова уплывала в бредовые образы, которые подкидывал перегретый мозг. В видениях Амалия шла по снежной поляне, а я стояла в подвале. Нет, я играла свадьбу с Алешем осенью. Какая-то блондинка посмеивалась в деревянной усадьбе. Войт разговаривал С Теодорой Тейтаной. Симка что-то беспокойно твердила своей сестре…
Кто-то то и дело менял ледяной компресс у меня на лбу, отчего мне становилось легче.
— Мы еще поговорим, Душа Гор, — шептал князь.— И ты ответишь мне «да»
15. Жар, лед и время (2)
Алеш
Понимание того, что окружающие люди намного слабее меня, уж давно въелось в сознание, стало привычкой. Часто Войт ехал в санях, а я садился править упряжкой. Особенно если это было окрестностях замка, а не в столице, где подобное обращение со слугой могли заметить дворяне или послы иностранных держав и понять превратно.
Тем удивительнее было то, как я легко забыл об этом, пока находился рядом с Ионой. Я не боялся за нее, будто мы с ней на равных.
Вернее, так вышло оттого, что она вела себя так, будто мы с ней на равных, а я, дурак, забылся. Вчера я видел, как начинался снег, но думал — успеем. И не задумывался о том, что нам, нам (а не мне) делать, если накроет метель.
Девушка же тем временем готова была взять ответственность на себя — за то, что она не смогла освободить меня от союза, за то, что мы сюда помчались.
Мне было неведомо что удумал Матей, и только чтобы она не винила себя я признался в том, что не хотел ее отпускать. Имело ли это отношение к неудавшемуся обряду — не знаю, мне было не важно. Но таковы были мои чувства, и я готов их был озвучить лишь бы только девушка рядом не корила себя с трагическим видом. Пусть уж лучше гневается на меня за то, что не сможет вернуться домой. Но Иона снова удивила: смело и прямо ответила мне взаимностью.