Алекс
Вас когда-нибудь будили дети?
Торнадо пролетело по всей комнате, Никите и Диме приспичило покидать летающую тарелку в доме. Естественно, она попала не туда, куда метилась изначально.
– Вы поели? – спросил я у дочери, задумчиво смотрящей на братьев.
– Нет, папочка. Ира отказалась жарить нам блины. Но мы намешали тесто сами.
– А плиту кто включил?
Сон моментально слетел с меня, не потрудившись надеть штаны, я вылетел из комнаты и устремился на кухню. Где и застал Варю со сковородкой в руках. Девушка вылила поварешку теста на сковородку и поставила на плиту.
– Завтракать будешь? Я уже штук 30 испекла. Дети растащили. Доброе утро. Ты штаны забыл.
– Доброе утро, я спущусь через пару минут и помогу тебе. А Андрей где с Ирой?
– Уехали за продуктами. В холодильнике хоть шаром покати, – ответила Варя.
Я оставил ее на кухне и пошел к себе. Пока привел себя в порядок, умылся, собрал осколки вазы, пострадавшей в результате игр с тарелкой, потом согнал детей вниз, налил всем чаю, раздал блины. И лишь потом сменил уставшую девушку возле плиты.
В кармане завибрировал телефон. Попросил Варю достать и посмотреть.
– Тебе пишут что— то про встречу сегодня, – Варя сосредоточено переводила текст сообщения.
– Ааа, значит по работе, ответь им коротко: ок. Я потом посмотрю.
– Значит, пропадешь на целый вечер?
– Наверное. Понятия не имею пока. Счас, – я вылил тесто и поставил сковородку на плиту. Схватил телефон и бегло прочитал сообщение про приглашение на ужин сегодня в шесть. Ничего особого, давний партнер просто хотел встретиться. На работе сейчас меня невозможно поймать.
– Пошли со мной. Там наверняка будут дамы. Посмотришь на мой круг общения.
– Я стесняюсь. У меня нет ничего подходящего из одежды. Кроме того красного платья.
– Нет, – слишком громко возразил я, – Никаких красных платьев. Не хочу, чтобы на тебя пускали слюни стареющие ловеласы.
– И сколько ему лет?
– 62. И его новой жене 25. Поэтому я задохнусь от ревности.
– К старому деду? Ах, я забыла, что он может быть вполне в моем вкусе. Ммм.
– Не смешно, между прочим. Пускать слюни на тебя моя прерогатива, – буркнул я себе под нос.
Накормив детей и отправив их на прогулку возле дома, мы стояли на деревянном крыльце. Курить хотелось нестерпимо. Но я не купил сигареты.
Варя ковырялась в моем телефоне, тихонько ругаясь про себя.
– Что не так?
– Почему у тебя сообщений так много? И все от левых баб!
– Это не левые женщины. А в большинстве имена мужские, французские, – пояснил я, смотря на детей, бегающих за мячом.
– Кто такая Сара? И почему она скидывает тебе фото в купальнике?
Я усмехнулся и пояснил:
– Сестра Натали. Мы давно дружим.
– Поэтому она скидывает тебе фото своей задницы?
– Это просто фото, Варя. Сара ездила недавно отдыхать и теперь делится фотками отпуска.
– Ну не знаю. Тут жоп на порядок больше, чем отдыха. Ааа, вот тут еще и грудь.
– Её грудь мало меня интересует. Мы как то спорили с ней можно ли на фото определить настоящая она или нет. У Сары мания что— то переделывать в себе. В прошлом месяце она хотела увеличить грудь. Я ее отговорил.
– А про увеличение других органов вы не говорили?
– Ха, Варь, ты что— то имеешь против?
– Это странно посылать фото своей задницы и груди мужчине! Даже в купальнике. Ты же не посылал ей ничего такого?
– Варя, – хохочу уже во весь голос, – Если бы ты знала Сару, даже не обратила внимания.
– Она часто пишет тебе. Гораздо чаще, чем остальные.
– Я же говорю, мы дружим.
– И сообщения от Кати. Семимесячной давности. Почему не удалил?
– Я думал, что она умерла. Поэтому рука не поднималась стереть. Эй, так нечестно! – бросился я на помощь Степе, гнавшегося за братьями и павшего прям в грязь.
Варя
Я перечитывала старые сообщения переписки Алекса и Кати. Обычные ничего не значащие слова. Она писала ему как ей вольно дышится на берегу океана. Как здесь тепло, хорошо. Присылала фотки, где она на фоне заката, в красном купальнике, где загорает, фото Петра, показывающего язык.
Неизменно каждое утро, в обед, перед сном отосланные десятки сообщений. Она писала раз за разом, как тоскует без него, как ей его не хватает. Как ей не хватает тех двух недель, когда она была просто Катей, а он просто Сашей… Как она хотела бы все вернуть назад. Последнее от нее сообщение было час назад. Катя в очередной раз писала бесконечное прости.
Были сохранены сообщения от Руслана. Они тоже переписывались по несколько раз на дню, обменивались смешными картинками.
Переписка с братцем тоже здесь была. Как и с Вероникой. Её сообщения не отличались особой оригинальностью и сводились лишь к просьбам денег. Деловой переписки тоже много.
На анккауте гугла полно всякой ерунды. В основном в облако копировались фотографии, видеозаписи. Фото со свадьбы Руслана и Леры. Даже моя фотография в греческом платье. Фото Женьки, совсем пьяного. Фото Вики. Её беременный животик и рука Алекса на нем.
Это фото поразило меня больше всего. Он никогда не упоминал о ней. Но в одном единственном фото столько любви, нежности. Как он смотрит на нее, влюбленным взглядом, губ касается знакомая улыбка. Она умерла в родах, пока я мучилась от своей боли. Меня даже на похоронах не было. Девочка похожа на нее, только глаза Алекса. Синие как океан.
Варя
Алекс вернулся со Степой на руках. Мальчик хныкал от боли и разорванной штанины. У него такая сильная привязанность ко мне. На моих руках он моментально успокаивается, я отдаю Алексу телефон и обнимаю сына. Приезжают Ира и Андрей, когда мы уже обедаем.
– Отпустите нас вдвоем на ужин? В шесть часов. Мы побудем там немного.
– Просто вдвоем? – уточняет Ирина, но я слышу совсем другой вопрос.
– Это деловой ужин. Мой старый партнер приехал, хочет встретиться.
– Зачем? – спрашивает Андрей.
– Думает, наверное, что у меня проблемы. Раз я все бросил и уехал. Хочет удостовериться, что все нормально.
– Могу я поехать с тобой. Ради интереса, – предложил Андрей. Алекс сморщился:
– Это чисто дружеский ужин. Вино, женщины. Вам будет скучно, а Варваре Юрьевне полезно послушать разговорную речь. Надеюсь, особых возражений нет?
– Нет, – пробурчал про себя Андрей.
Я отнесла тарелку в раковину и хотела уже замочить посуду, как меня окликнула Ира, мол помоет сама, а я могу идти собираться.
Я пошла наверх, совершенно растерявшись. Ума не приложу, что надеть. Ира догнала меня возле самой двери:
– Хочешь помогу тебе собраться?
– Помоги.
После часа примерок не мне одной стало казаться, что идти никуда не следует. Ира убеждала в этом меня. Горячо и с напором.
– Ну что тебе там делать? Тем более когда ты никого знать не знаешь? Кроме Алекса. И то его ты тоже плохо знаешь. Останься с нами. Он пообщается и вернется.
– Ир, почему ты так против настроена? Из— за Андрея? Он не жалует Алекса.
– Он старше тебя. Ты еще такая молоденькая.
– Бред какой.
– Зачем ты ему? Такая чистая и невинная?
– О, – я зло расхохоталась, – Чиста? Невинная? Ты с какой планеты, тетя? Весь город судачит обо мне как о последней шалаве на свете, даже родная сестра кинула мне это в лицо! О чем ты говоришь?
– Я лишь хочу уберечь тебя от еще одной ошибки. Чтобы ты потом не считала себя вновь виноватой.
– А я не считаю себя виноватой! Я не виновата в том, что произошло тогда! Понятно? И хотел бы он сделать со мной что— то подобное, уже давно бы сделал.
– А как же Катя? Он разбил ей сердце. И упрямо продолжает ее наказывать. Наплевательски относится к ее чувствам.
– Если бы она так хотела быть с ним, может тогда не стоило уезжать с другим парнем? Нет? И почему ты защищаешь всех подряд, кроме меня?
– Я хочу тебя уберечь. Всего то.
– От чего уберечь? От молодости, от ошибок? Я и так достаточно накосячила в своей жизни до него. Я хочу узнать, каково это когда тебя любят.
– Ты действительно считаешь, он тебя любит? Тебя?
– Не знаю. Я верю в это. Верю, что любит. Иначе бы не был рядом. От меня же никакого толку.
В дверь постучали. Я открыла дверь и увидела небольшую коробку с бантом.
Предвкушая, я взяла коробку и перенесла в комнату, поставила на кровать.
– Что это?
– Пока не знаю, – ответила я и сорвала бант. В коробке оказалось классическое черное платье, чулки, и шикарное нижнее белье, изящные лодочки, красная роза и записка: «Я положился на свой вкус, во всем кроме платья. Жду ровно в пять. Твой».
Ира цокнула восхищенно языком и погрустнела.
– Когда мужчина дарит нижнее белье, он подразумевает потом его увидеть и снять. Это чтобы ты понимала.
Я решила не обращать внимания на ее тон и поспешила в ванную. Папаша плохо влияет на тетку. Волосы почти высохли и уложив их феном, я быстро переоделась, почти во все новое, кроме трусиков. Их я выбирала долго. И наконец выбрала черные с эмблемой Бэтмена. Удивлять, так удивлять.
Алекс ждал меня внизу. Я медленно спустилась и покружилась перед ним. Он подмигнул мне, и мы вышли из дома.