Лера
Естественно, он нам не разрешил. Даже когда Женя изложил ему свой план, он категорически не согласился на него. Руслан недоверчиво смотрел на нас троих: Егора, Женю и меня и отрицательно качал головой.
– Она точно никуда не пойдет. Даже не обсуждается. А тебя, – обратился он к Егору, – Я предупреждал.
– Мы не можем бросить ее одну. Он маньяк, кто знает, что он сейчас делает с ней? – горячо возразил Женя.
– Я все сказал. Леру я не пущу. Поехали втроем.
– И чего? Выбьем дверь? Он вызовет полицию и будет прав.
– Я свое мнение выразил. Ее там не будет. Напомнить тебе про его брата?
– Подумаешь. Пару зубов не досчитается, – Женя упрямо гнул свое. А на Егора страшно смотреть. Мне его жалко.
– Вот всегда с тобой подобная хрень и происходит, Смирнов. Потому что сначала подумать надо, потом делать. А у тебя все наоборот.
– Кто бы говорил, – буркнул Женя.
– Короче, вы мне не поможете? – безнадежно спросил Егор.
– Поможем, но без участия Леры.
Парни собрались и уехали, оставив меня в квартире Руслана. От нечего делать, я занялась уборкой, поболтала со Светой, пригласив ее на свадьбу.
Мальчики вернулись ни с чем и без Егора. Мрачный Руслан засобирался к родителям на пару часов, я не поехала с ним.
Женя вернулся, судя по всему настроение у него хорошее, насвистывает какую-то мелодию.
Он влетел на кухню, обдав меня холодным воздухом, и протянул розу.
– Это к чему?
– Надеюсь, выменять на поцелуй, – ответил Женя.
– Ты ничего не забыл? Я девушка твоего друга.
– Я всегда это говорил, у меня отвратительная память. Могу я помочь тебе с посудой?
Женя закатал рукава, и я оказалась в крепком круге его объятий.
Его длинные пальца в пене заскользили по моим рукам, нежно лаская их. От его прикосновений дыхание затруднилось, и все закончилось, руки Жени обняли меня за талию, и он развернул резко меня к себе.
– Ты можешь кое— что сделать для меня?
– Например?
Женька доверчиво наклонился ко мне:
– Надо позвонить в одну дверь.
– Нам вроде бы запретили это делать.
– Вот именно.
– Ладно, – я пожала плечами.
Подумаешь, позвонить в дверь.
Руслан уехал к родителям, поэтому нам ничего не помешало слинять из дома. Поэтому наскоро переодевшись, мы отправились в путь.
Женя притормозил возле многоэтажки. Возле подъезда нас уже ждал Егор. Озадачено я посмотрела на Женю, но он ничего не сказал, лишь крепче ухватил меня за руку.
– Только позвонить?
– Звонишь, говоришь, что привезла Наде документы с работы, пусть она их подпишет. И когда дверь откроется, отходишь в сторону, бежишь вниз, к машине. Все. Справишься, золотко?
Я дернула плечом. Егор с сомнением взглянул на меня, потом на Женю.
Мы поднялись на четвертый этаж. Парни встали по разные стороны. А я позвонила в дверь и сделала как велели.
Пока я ждала в машине, звонил Руслан, он вернулся и хотел узнать, где я. Сначала я не знала, что ему сказать и ответила правду, не уточнив детали. Он сказал, что будет ждать нас дома.
Правда, я не уверена, что это быстро получится, судя по тому, что Егор нес на руках девушку к машине.
В больнице мы проторчали в приемном покое больше часа. Наконец нам сообщили, что у Нади сломано запястье, пара синяков и сотрясение мозга. Егор остался в больнице, а мы отправились сначала домой к Жене. Ему следовало привести себя в порядок.
Он попытался отобрать у меня аптечку, но ему не удалось. Я загнала его в ванную комнату и пыталась снять с него верх.
– О, мы, наконец, перешли к раздеваниям? – Женя хитро посмотрел на меня, закусив нижнюю губу.
– Очень смешно. У тебя губа разбита.
Мне никак не удавалось подойти к нему поудобнее. Он сидел и молча смотрел на мои мучения. Пришлось присесть на корточки, чтобы как— то подобраться к нему.
Я осторожно обработала ранку на нижней губе. Женя не сводил с меня глаз.
– Расскажешь, что там произошло?
– Может и расскажу. Смотря, что мне за это будет.
– Я подую.
– Не очень заманчиво. Говорят, что поцелуями лечат.
– Я сейчас позвоню Руслану, послушаем, что он скажет. Где еще? Снимай давай, – кивнула я ему.
– А включить музыку? – не унимался парень, – Ты тоже что— нибудь снимешь?
– Не дождешься.
– Я терпеливый.
Он разделся и уставился на меня недовольным взглядом.
– И чего?
Женя показал на левый бок, где наливался синяк. Я опять стала к нему подбираться, ему видимо это надоело, и он усадил меня к себе на колено.
– Теперь я дождусь помощи?
– С тобой невозможно разговаривать.
– А мы разве разговариваем? Не заметил.
– А на что это похоже?
– На черти что. Не на разговор.
– Хочешь поговорить?
– Не хочу. Мне надо выпустить пар.
– Найди другой способ.
– Боюсь, тогда Руслан точно будет против.
Я покраснела, а он улыбнулся.
– Можно мне другого доктора?
Я хотела вскочить и убежать, но он меня удержал на месте Тогда я швырнула ему вату вместе с пузырьком перекиси.
– Можешь сам, раз так не нравится.
– Могу, но хочу, чтобы это сделала ты. Ты же не бросишь раненого?
– Ты не раненый, а дурной.
– Я обещаю быть лапочкой.
– Слабо верится.
– Зря. Я могу быть хорошим.
– Тогда заткнись.
Руки мои дрожат, а его происходящее, судя по всему ужасно забавляет.
– Краснеешь.
– Отпусти меня.
– Разве я тебя держу?
Я судорожно сглотнула, когда он вновь меня поцеловал.
Вам знакомо чувство, когда падаешь с огромной высоты и точно знаешь, разобьешься? Всмятку.
Я знаю. Воздуха, сил не хватает оттолкнуть его от себя. Нет никакого контроля. Ничего нет. Кроме него.
У меня небольшой опыт по части поцелуев. С Кириллом это напоминало посудомоечную машину, слишком мокро. У меня было такое чувство, словно он меня ест. Серьезно. Все эти слюни на моем лице. Брр. Это вызывало всегда неловкий смешок, типа хи— хи.
С Русланом поцелуй всегда что— то большее, чем просто поцелуй. Сдержан, последователен, аккуратен, мягок.
А здесь… Ты просто летишь куда— то, сбитая не течением реки, а громадным цунами. Ты забываешь, что умеешь дышать. Забываешь свое имя в этом водовороте и позволяешь ему делать все. Все, что ему захочется. Потому что в этот момент, когда он тебя целует, ты уже больше не принадлежишь себе. Никакого благоразумия, ничего подобного…
И все же благородство взяло верх, не надо мной. Над ним.
Не знаю, каким образом он заставил себя оторваться от меня и не спалить дотла.
Я пришла в себя от ледяного душа. Вдвоем мы стояли под потоками воды.
И как мы тут оказались? Я совершенно пропустила этот момент.
– Вот, тепленькая пошла, – улыбаясь и превысив голос, произнес Женя.
Он слегка морщился под каплями воды.
А я не удержалась от смеха.
– И что это? Как это понимать?
– Помогает. Правда, ты уже зубами стучишь.
Он повернул кран в другую сторону. Полилась горячая вода.
Я уже не знаю, как выглядела в это время. Вода стекала по моим волосам, одежде, а я стояла под ее напором, пытаясь понять, кто я теперь.
В мои 21 -это самый неловкий момент в жизни.
Ты стоишь и пялишься на мокрого красивого парня под потоком воды, струи воды стекают с его волос, на грудь, вниз по плоскому рельефному животу, вниз по черным джинсам, почти слезшим с его бедер.
И он смотрит на тебя: в насквозь промокшем легком платье, ткань прилипла к коже, оголив ее, уже ничего не скрывая.
– Не помогает, черт возьми! – громко крикнув, парень включил на всю мощность холодную воду.
Тогда уже не выдержала я, и коротко взвизгнув, вылетела из ванны, больно приложившись коленкой.
Я вылетела из ванны и наткнулась на незнакомку.
– Здравствуйте, – поздоровалась со мной невысокая женщина средних лет.
Я почти не смотрела на нее. Меня приковал взгляд моего Руслана.
– Привет, милая, – приветствовал меня он.
Присутствующие в гостиной с интересом уставились на меня. А следом на полуголого Евгения, появившегося вслед за мной с полотенцем.
– О, мама, папа, Варя, Руслан, как я рад вас всех видеть! А у нас тут трубу прорвало, жуткий затор. Пойду я воду перекрою.
– Я помогу, – ответил Руслан и, бросив на меня следующий укорительный взгляд, пошел за ним.