Руслан
Женька наконец— то пришел в себя. Я два дня дежурил возле него.
Большая кровопотеря, его ангина, заставили меня понервничать. Как только его разрешили навестить, я бросился со всех ног в палату.
– Херово выглядишь.
– Это моя фраза, – забавно морщась, прошептал Женя.
Я улыбнулся. Некоторые вещи остаются неизменными и радует, что его юмор ничуть не пострадал.
– Не ищи зеркала. Потом принесу, – произнес я, заметив его рассеянный взгляд и попытку найти свое отражение.
Выглядит он на самом деле неплохо: смуглая кожа побелела, под глазами круги, а в целом вид такой же придурошный. Лоску нет, одна сплошная естественность.
– Сколько меня не было?
– Всего то два дня. Фигня.
– А как Варя? Лера? Все в порядке?
– В порядке. Все живы. Ты главное, поправляйся. Нам без тебя никак.
Женька поморщился:
– Как дети малые. Нельзя оставить и на минуту.
Он улыбнулся той мальчишеской улыбкой.
А я подумал, что долг перед ним увеличивается в геометрических масштабах. И мне его точно никогда не вернуть. Он всегда делает для меня больше, чем я заслуживаю.
К вечеру его перевели уже в обычную палату и ее тут же наполнила толпа: родители, я, Лера, Леша, Оксана, Мила, Алекс, Оля. Не знаю для чего пришла моя сестра, уточнять не стал. Надо видеть его довольную моську. Столько внимания.
Медсестра быстро всех выгнала. Мы с Лерой тоже не стали надоедать, ушли, оставив друга с родителями.
У моего ангела несколько синяков, но ее врачи оставили под наблюдением. Поэтому мне приходилось оставлять ее в больнице каждую ночь. Хорошо, что Алекс все же остановился у меня, с ним не так тоскливо по вечерам.
Лера
Меня поселили в одну палату с Варей. На девушку больно смотреть. Лицо в синяках, ссадинах, тело побито и представляло собой один сплошной синяк, вдобавок у нее сломлены левые ключица и кисть.
Не знаю, что хуже смотреть на нее: глубоко погруженную в себя или на ее брата, опутанного трубочками и без сознания. Руслан настоятельно просил меня оставаться с Варей и присмотреть за ней. Он же дежурил возле Жени, убедившись, что со мной все в порядке.
В больнице я провела десять дней, пока не синяки не приобрели желтоватый цвет.
Женька сидел у окна, положив светлую голову на руки и задумчиво смотрел в окно. Ему разрешили вставать, и он околачивался в нашей с Варей палате.
Пару раз приходил следователь и дотошно всех допрашивал, кроме Вари. Она не разговаривала. Молчала, глядя в потолок. По ночам кричала, поэтому Женя теперь ночевал с ней. Укачивал сестру как маленькую на руках, ласково прикасался к волосам, пел колыбельные, под его голос я тоже засыпала. Мне неловко смотреть на проявление его братских чувств, потому что я чувствовала себя лишней.
Я видела, он страдает, но помочь не могла. Мы почти не разговаривали и не оставались наедине. Иногда сидя рядом, он просто брал меня за руку, наши пальцы переплетались между собой и все.
Мне кажется, слова тут лишние. Он нуждался во мне, чтобы справится с грузом ответственности, со всем произошедшим. Правда в том, что то, что он просил, я дать ему не могла. Не потому что не хотела, а потому что не думала об этом.
Для меня он стал чем— то большим, несомненным оплотом для всех. Ведь, несмотря на репутацию балагура, я поняла, кто нес на себе вес. И ни разу никогда я не слышала от него ни единой жалобы, ни сейчас, ни потом. Высоко подняв непослушную голову, он гордо несет на себе любую повинность, не только за себя, но и за других. Смешно признаваться в этом, но я стала понимать его.
Мне нестерпимо сидеть в больнице, вдали от любимого. Поэтому сегодня я отпросилась на ночь домой.
– Вы приедете вечером? – поинтересовался Женя, – Если пойдете, захватите мне пожрать и шмоток чистых, ладно?
– Хорошо, мы вечером приедем, – пообещал Руслан.
Мы вышли из больницы под проливной дождь. Капли холодного дождя забирались под одежду, покрывая кожу мурашками.
Руслан крепко держал меня за руку, переводя через лужи. Дождь бил по нам, одежда прилипла к телу, но непроизвольная улыбка сверкала на наших губах. Не взирая на капли безжалостного дождя, мы целовались у каждой лужи, перед тем как перейти ее. Почти бегом мы добежали до квартиры Руслана, вбежали в подъезд, полные воды. Вода хлюпала в подошве туфлей, трикотажное платье, плащ насквозь мокрые.
– Надо переодеваться, – прошептал любимый в перерывах между поцелуями. Его дыхание сбилось, и кожа покрылась мурашками. Мокрые волосы висели отдельными темными прядками, забавно свисая над глазами.
Мы вошли в квартиру, тесно прижавшись к друг другу, не отрываясь губами.
В коридоре Руслан прислонил меня к стенке и продолжал целовать. Сквозь мокрую одежду его прикосновения обжигали холодную кожу, словно одежды и нет.
– Я люблю тебя, Лера больше жизни, – прошептал парень.
– Я тоже люблю тебя, может, переоденемся? Холодно, – предложила я, дрожа.
– Да, конечно, извини, я забылся, – пробормотал Руслан и отстранился от меня, стягивая мокрую куртку, затем футболку, мышцы бугрились сквозь прозрачную кожу.
– Ты совсем бледный стал, – заметила я, с удивлением рассматривая бледный торс с кубиками пресса.
Руслан криво усмехнулся.
– Извини, не успел сходить в солярий и автозагар закончился.
– Зачем так грубо?
Сарказм в его голове поубавился.
– Извини, вырвалось. Что тебе дать, чтоб переодеться?
– Горячий душ меня вполне устроит для начала. Ты со мной?
Руслан вскинул бровь.
– Ты серьезно?
– Нет, шучу, – ответила я нарочно сердитым голосом, – Конечно, да, пошли.
Я решительно двинулась в сторону ванной комнаты, мокрое платье противно прилипло в коже, в голове стая мыслей жужжали роем. Интересно, придет или нет?
Освободившись от липкой одежды, я помедлила и залезла под душ.
Горячие струи распарили и без того воспаленное сознание. Мечтательно закрыв глаза, я подставила тело под них. Руслан так и не пришел.
Проболтавшись в душе добрых полчаса, вымывшись, как следует, я покинула столь прекрасное место, обернувшись полотенцем.
Руслан сидел на кухне, на меня и не взглянул.
– Чью выдержку ты проверяешь? – обратилась к парню я. Он вздрогнул.
– Ничью.
– Тогда в чем дело?
– Ни в чем, не время еще нам принимать душ вместе.
– Для этого существует расписание?
– Возможно, – согласился парень.
– К черту все твои расписания, в этот раз все будет по моему, иди ко мне, поцелуй меня, – потребовала я и мягче добавила, – Пожалуйста.
Руслан вздохнул и привлек меня к себе.
– Ты боишься? – прошептал он.
– Я хочу быть с тобой и ничего не боюсь, – возразила я и наклонила его голову к себе. Наши глаза встретились, и я увидела свое отражение в них.
Обхватив его лицо ладонями, я приблизила свое лицо к нему и поцеловала. Наши губы встретились, с жаром приветствуя друг друга, впиваясь, прикусывая, изголодавшись.
Полотенце соскользнула с моего тела от прикосновения рук Руслана. По обнаженной спине пробегали пальцы парня, ласково поглаживая.
Я не осталась в долгу, запустив одну руку в волосы парня и притянула к себе за шею.
– Может, мы примем более удобное положение? – хриплым от желания голосом поинтересовался Руслан, одержимо сжимая меня в объятиях.
– Ты отнесешь меня?
Вместо ответа парень рывком поднялся со стула, подхватив меня на руки.
Ни один парень до этого не видел меня голой, но смущения нет и в помине.
Парень бережно опустил меня на кровать, на которой мы делили наши сны, а теперь собирались разделить что— то большее.
Я отползла к самому изголовью резной спинки кровати и замерла смущенная его взорами. Парень легонько прилег на меня, приподнявшись на локтях.
Его красивое лицо дышало страстью, не произнося ни слова он начал целовать меня, от лба, пройдя от него к вискам, спустился к губам, раскрытым и ждущим его прикосновения, затем к шее, неторопливо и размерено спустился к ложбинке груди, не пропуская ни миллиметра разгоряченной кожи.
Дразня и лаская его рот, спустился ниже вдоль живота. Все мое сознание трепетало, волнами приливала кровь. Них живота окаменел, бабочки кружились в нем, крыльями затрагивая душу.
– Руслан? – нежно позвала я.
– Да, любимая? – севшим голосом откликнулся он, приподняв голову. Выражение его глаз пронзило меня огнем.
– Я бы предпочла, чтоб ты был понаглей, – произнесла томно я, смотря на его реакцию сквозь полуопущенные ресницы.
– Понаглее? По— моему я уже и так обнаглел достаточно, – с сомнением произнес парень.
– А я хочу, чтобы обнаглел окончательно, я тебя хочу, а ты меня?
Парень резко выдохнул.
– Она еще и спрашивает, конечно, я хочу! – с жаром возразил Руслан, приподнявшись.
– Тогда в чем дело? – ответила я, приподнявшись на локтях, тяжело дыша. Я притянула несопротивляющегося парня к себе, и он лег на меня сверху, переместив вес на руки.
– Я люблю тебя, Лера. Если ты так хочешь, все будет, как скажешь.
– Да, я так хочу, – ответила я, прижимаясь к нему всем телом, каждой трепещущей частичкой себя, взмывая птицей к небу, тая от восторга в крепких и нежных объятиях.
Пусть у нас нет времени для постоянной жизни рядом. Зато у нас есть мгновения счастья и это лучше, чем вся жизнь.