Егора тоже положили в больницу. Ничего серьезного, так ничего особого.
Он не видел друзей, поскольку сам не хотел. Ему хотелось видеть только одного человека.
Его не покидало чувство тревоги. Надя не приходила. И он понимал почему.
С ее обостренным чувством справедливости нелегко бороться. И он не винил ее за это. И даже не ждал.
Утром Вика с пакетами пришла навестить его, чем вызвала еще большое чувство вины.
– И что ты тут делаешь? – спросил он.
– Привет. Принесла тебе поесть, да переодеться, – жена сделала вид, будто вопрос ее совсем не касался и нотки горечи в голосе мужа ее не затронули. Девушка долго думала, стоит ли ей навещать супруга и в конце концов решилась.
– Зачем? – с горечью произнес он, избегая смотреть в ее глаза.
Вика фыркнула, не отвечая. Какого ответа он дожидается? Они все-таки еще семья.
Пусть один из них и оступился, выбрал другой путь. Они все равно семья. И она не могла по-другому. Не смотря на боль, которую он ей причинил.
В счастье, и в горести она обещала быть рядом.
Вика начала деловито раскладывать содержимое пакетов и вышла помыть фрукты в коридор.
Егор смотрел в окно. И тут дверь снова скрипнула.
– Лучше бы детям отнесла, – проговорил он устало.
– Привет.
Он обернулся, не веря счастью. Надя. Его Надя.
И он бросился к ней, обнял. А она резко отстранилась.
– Что случилось?
Встретившись с ней взглядом он все понял. Это сильнее ее. Егор тщетно пытался найти в любимых чертах хоть каплю любви. Глаза пусты, губы сжаты.
– Мы переживем. Надь, слышишь, переживем.
Она качнула головой.
– Не переживем. Я просила тебя. Я умоляла не лезть. Что же ты наделал?
– В чем я виноват? В чем?
– Ты виноват! Из-за нас едва не погибло столько народу! Егор!
– Он умер один. Ты о нем тоскуешь что ли?
– Он был моим мужем. И не заслуживал всего этого. Никто не заслуживает такой ужасной смерти. Как ты не понимаешь этого?
– Он был сволочью! И ты его оправдываешь?
– Я не оправдываю. Но такой любви, когда гибнут люди, я не хочу! Мне такой не надо! Ты понимаешь, что это неправильно устраивать самосуд?
– А правильно бить и издеваться над тобой, над Варей?
– Неправильно. Но этого бы ничего не случилось, если не мы. Мы виноваты оба в том, что случилось.
– Надь, ты серьезно, что ли? Я же, мы все это ради тебя!
– А я не просила! Я не просила.
– И что теперь? Чего ты пришла?
– Попрощаться. Я уезжаю.
– Я с тобой.
– Нет, – она почти шептала, – Я не хочу тебя видеть, не слышать, не знать.
– Надя…
Она посмотрела на него. Без того света, что привлекал его. Смотрела как на пустое место. Неужели она когда-то думала, что любит его? Какой бред.
– Надя, – прошептал он снова.
Девушка качнула головой:
– Нет. Все кончено. Поправляйся.
Надя стремительно покинула палату и уже сворачивая по коридору к лестнице, ее кто-то догнал и тронул за плечо.
– Я же тебе сказала, – начала Надя и осеклась. Перед ней стояла Вика.
– Вы поступаете неправильно.
– А Вам какое дело?
– Вы не должны его бросать. Это неправильно.
– Вернитесь к мужу. Вы ему сейчас нужнее.
Надя отвернулась и готовилась почти сделать шаг, как Вика произнесла:
– Когда он смотрит на Вас, время замирает. Вы остаетесь наедине в толпе. Вы поступаете неправильно, отворачиваясь от него сейчас. Никто и ничто не заменит ему Вас. Я не знала, что можно так любить. Не отворачивайтесь, пожалуйста от него.
– Почему?
– Потому что без Вас он и дышать, и жить перестанет. И Вы без него.
– А как же Вы?
– Я сильная, переживу, – Вика пожала плечами. Надя отвернулась от нее и побежала вниз. Бежать, бежать, бежать. Куда глаза глядят, подальше от него.
Вика задумчиво смотрела ей вслед. Дожила. Просила разлучницу не бросать ее мужа. Фиаско.
И как теперь вернуться к нему в палату? И посмотреть в глаза, полные тоски и боли? Выдержит ли она еще одно испытание? Он нуждается в поддержке. А она нуждается? Если да, то в ком?
Вчера Алекс ей звонил весь день. Она ни разу не ответила: ни на звонок, ни на сообщения и букет его цветов отправила назад отправителю. Позорно сбежала от его синих глаз. Казалось, вот дверь открыта, войди без страхов прошлого и крепко закрой за собой дверь прошлого. А она не может.
Ведь по ту сторону ее Егор, дети. Она должна хотя бы ради них спасти семью. А обладатель синих глаз… Что ж… Найдет себе другую.
К счастью, Вика не подозревала о буре в глубине обладателя синих глаз. Стоило посмотреть на нее и все станет понятно.
Алекс встретил ее в больнице и понятно к кому она пришла, нагруженная пакетами. Он не стал догонять ее. Вика хотела тонуть в рутине, подбирать обломки кораблекрушения с гордым названием «Брак». И он не мог винить ее в этом. Весь его брак с Натали он тоже боролся: за нее, с ней. Даже после ее измен делал вид, что все замечательно. Удивительно, как низко может упасть человек ради благих целей.
Теперь Вика совершала ту же ошибку, и он не мог ей помочь.
Только наткнувшись на собственные грабли, можно сделать выводы. Он то хорош… За столько лет позволил себе влюбиться и… Что и? Что произошедшее давало ему? Ничего. Видимо и для нее ничего не значило. Шанс отомстить мужу? Откуда он сейчас узнает? Вика бегает от него, как от чумы.
Девушка вернулась в палату, где Егор продолжал смотреть в пустоту. Она несмело подошла к мужу и тронула его за плечо.
Без слов муж уткнулся ей в живот, стискивая ее в объятиях. Он нуждался в ней, отчаянно, мучительно. Вика понимала, что одной болью тут дело не поправишь. Он будет мучить и ее, и себя. Ее за крушение ожиданий, за то, что несмотря на происходящее она рядом, и опять же за то, что Она рядом, а не Надя. Он будет ее отравой. Ее наказанием за синие глаза.