Мила пришла домой в очередной раз под утро. Они с Петей проводили все время вместе. Девушка почти не появлялась дома.
И вот сегодня пришла за вещами, чтобы окончательно переехать в квартиру Петра. И дома ее ждала мама. Если бы взглядом можно убивать…
– Понравилось тебе?
– Ты о чем, мама?
– Понравилось тебе? Я спрашиваю!
– Мам, ты как себя чувствуешь?
– Ты думаешь, ты ему нужна? Ты? Замарашка, неудачница? Да у него таких полно! Ты думаешь, что в чем— то можешь превзойти меня?
Мила недоуменно уставилась на теряющую благородную маску, мать.
Ника подскочила к ней словно дикая кошка и намеревалась надавать пощёчин.
– Как ты смела?! Он мой, понятно тебе, *ука?! Это мое! Я не люблю, когда трогают мои вещи!
Ника занесла руку для удара, когда ее руку перехватил муж.
– Не смей трогать мою дочь!
Руслан
Я стоял в дверях, лениво наблюдая за происходящим. Удивляться совершенно нечему, кроме реакции отца. Да и лицо матери тоже стояло запечатлеть. Милая семейка монстров.
Мила вскочила с места:
– Ты объяснишься наконец? Что с тобой, мама?
Мама, казалось, впала в ступор. Раньше она все делала безнаказанно, теперь же надеюсь, отец примет мою сторону. Увидеть истинное лицо своей дражайшей половины?
Он к такому не готов.
Кроме меня, здесь все жили иллюзиями.
Мы все играли в счастливую пародию настоящей семьи. Кривое зеркало. Даже оно не показало всей нашей порочности.
Сестра оглянулась и заметила меня.
– Руслан! Что происходит?
Мне не хотелось говорить ей правду.
Хотелось увидеть, как это скажет Вероника. Последняя явно не готова к этому. Признаться после стольких лет? Это тяжело даже для нее.
– Да, я тоже хочу послушать, – ответил я, глубоко вздохнув. Она никогда не простит мне этого. Хотя мне в принципе уже все равно. За себя я уже отомстил.
– Ника? – не своим голосом позвал отец.
Мать дернулась как от удара. Я же ждал в предвкушении.
– Она ведет себя как потаскуха. Замужем, а шляется черти где, – выдавила из себя Ника.
Отца данное объяснение не устроило. Ведь он слышал намного больше, чем надо.
– Я за ней этого не замечал. Она взрослая уже и имеет право на личную жизнь. Я жалею, что промолчал, когда ты придумала этот нелепый брак с лягушатником! Тебе же хотелось породистого зятя! А у них не сложилось!
– Сказать почему? – мама пошла в атаку.
– Почему? – спросила Мила.
– Потому что твой любимый Петя подстроил его измену! Потому что я ему заплатила за это!
– Я не понимаю.
– Чего тут понимать? Спал он с тобой за мои же деньги! Это тебе понятно?
Я видел лицо отца. Все кончено. Можно считать, он сделает все как я хочу.
Сейчас я думаю о том, что как бы не ненавидел себя за то, что и во мне течет кровь моей матери, сейчас она могла бы мной гордиться. Вырастить подобное себе не каждому дано. Не все ее надежды сбываются. Она ставила не на того ребенка.
Сестра растерянно посмотрела на меня, ища защиты. Жаль, что так все вышло с ней.
Отец почти выбежал из гостиной. А Мила упала на диван, закрыв лицо руками.
– Ты доволен? Доволен? – крикнула мне Ника, выбежав за отцом.
Успокоить мне сестру нечем. Разбитое сердце вновь не склеить.
– Ты знал?
Я пожал плечами.
– Не наделай глупостей. Я уверен, что он раскаивается.
– Замолчи. Ни слова больше.
Я обнял сестру, она закрыла руками лицо и беззвучно плакала.
Веселенькая у меня намечается свадьба…
Я вздохнул. Хорошо, что Лера не застала этой отвратной сцены.
Разумеется, Дмитрий знал о ее похождениях. Он мог сделать так, что ни одного бы ее любовника никогда не нашли на всем белом свете. Но она бы огорчилась.
А больше всего этот сильный мужчина боялся ее расстроить. Их разница в возрасте, трое детей и ее неувядающая пока красота не позволяли ему обрушить небо.
Он часто думал о этом. И порой едва сдерживался. И все— таки ничего не делал, получая укор в глазах старшего сына. Руслан всегда был его совестью.
И в этот трудный период для всех опора его жизни рушилась. Он ничем не мог помочь своему первенцу, и осознание собственного бессилия заставляло его забыть обо всем.
И все же стоило что— то предпринять, пока все еще не настолько запутано.
Дмитрий думал о разводе, когда все кончится. У него готовы документы на переезд в другую страну, вместе с дочерью и младшим сыном. Он знал о замысле Руслана и поддерживал его.
Не все ли равно, что будет потом? А быть может эта маленькая девочка нуждается в этих проклятых деньгах больше, чем он сам?
Что он имеет, находясь на 65 году жизни? Трое прекрасных детей. Его гордость. Его опора. И все рушится. Все.
И он ничего не может. Ничего.
Любовь женщины оказалась кошмаром. Любовь детей Божим даром. Жаль. Все работал, жил без оглядки и вот.
Осиротевший. И постаревший на сотню лет глубокий старик…
И если сын просит его об одолжении, почему он не может ему помочь? И тем более очень хотелось посмотреть на реакцию Ники.