Женя
Вечером у меня состоялся неприятный разговор с Оксаной. Она мне сама позвонила и попросила приехать. Пришлось оставить Леру одну и поехать в гости. Лешки дома не было. Никитка уже значительно подрос с того времени, как я видел его в последний раз.
– Привет, – поздоровался я и тут же осекся под суровым и надменным взглядом подруги.
– Проходи, – ответила Оксана и прошла на кухню, недоумевая я проследовал за ней. Сесть мне не предложили.
– Что случилось— то? – спросил я, скрестив руки на груди.
– Ты знаешь, Женя, я всегда не понимала некоторых твоих поступков, но этот выходит из всех рамок. Как тебе могло прийти в голову такое? Объясни мне, чтобы я могла назвать тебя своим другом.
– Ты о чем? Прости, но я тебя не совсем понимаю.
– Все ты понимаешь. Лера беременна и это прекрасно, я согласна. Но у тебя же полно денег, зачем тебе так его позорить? Ну живете вы вместе, живите. Но для чего объявлять своих детей чужими? Чего ты добиваешься? Большего наследства? Ты и так все получил. Деньги, квартиру, бизнес, жену лучшего друга. Чего ты хочешь еще?
До меня не сразу дошел смысл сказанных ею слов, но когда дошел, волосы на голове встали дыбом.
От человека, выросшего со мной, с Русланом чуть ни в одних ползунках, в одной песочнице, перенесших на плечах тяготы жизни, услышать такое! Тут у любого случился бы шок.
Почему? Оказывается, мы с Лерой подлые и низкие люди, за спиной у доверчивого Руслана давно уже спелись, она носит моих детей, живем мы вместе, наплевав на приличия.
– Ты чокнулась что ли? Это дети Руслана, а не мои.
– Так я и поверила. Тебе же признайся, всегда хотелось этой сладенькой девочки, тем более невесты лучшего друга? Это пикантно, разделить ее между вами двумя, да?
– Ха, не настолько пикантно как изменить мужу прямо на собственной свадьбе, да и еще родить ему прелестного малыша. Видимо ты меришь всех по себе, да сладенькая? – ласково, почти нежно ответил я, наклоняясь к девушке. Оксана стала белой в одно мгновение, к моему удовольствию.
– Как давно ты знаешь? – прошептала Оксана, хватаясь рукой за стену.
– Достаточно давно. Никитка растет на наших глазах, трепетное отношение Руслана не трудно было заметить. Не знаю, помнишь ли ты свои роды, но помнишь, кто оплатил тебе отдельную палату, бригаду врачей? Кто бегал за тобой, носил витамины, фрукты, потом когда ребенок родился, шмотки, памперсы? У меня, между прочим, кроме члена глаза есть.
– Я думала, он тебе рассказал.
– Я про глаза тебе говорил? – безжалостно напомнил я, – Видел вас с Русланом на твоей свадьбе с Лешей, занимающихся веселеньким дельцем, видел, как вы смотрели друг на друга. Мы же всегда были вместе, я с Сашей, ты с Русланом, позже появился Леша. У меня в мыслях не было, что вы не закончили свои отношения.
– Мы закончили, но на свадьбе все изменилось. Я не хотела, чтобы кто— то знал. Мы старательно скрывали все. Я не хотела, чтобы одна вспышка чувств испортила всю жизнь.
– Он хотел признать ребенка официально, но ты отказалась, а настаивать он не стал, кто из нас ниже пал? Ты меня знаешь, твое дело верить или нет, но я пальцем не тронул Леру. И если бы она родила мне детей, неужели ты думаешь, меня бы что— то сдержало? Я бы отказался от своих собственных детей? Если так считаешь, то извини, ты ни хрена меня не знаешь. Вот и все.
Развернувшись, чтобы уйти, я не оборачиваясь, добавил:
– И еще кое— что. Денежный поток может ослабнуть. Он держится лишь на моем обещании. А если я такая сволочь, которой нужны все деньги мира, неужели ты думаешь, я его не перекрою? Что мне стоит намекнуть Леше, может ему пора в шапочке сделать дырочки? Подумай об этом, – и пулей вылетел из ее дома, не закрывая за собой дверь. Ярость буквально меня душила. Как она могла верить в этот бред? И тем более нести его дальше?
Вернувшись, домой в крайне взвинченном состоянии, застал Леру, лежавшей на диване. Она видимо меня ждала, нежная, чуткая, заботливая, держа руки на животике.
– Привет. Где ты был? – девушка соскочила с дивана и приблизилась ко мне.
– Неважно, – ответил я и подошел ближе, чмокнув ее в макушку. Девушка покрепче прижалась ко мне, обхватив тонкими ручками. Чувствуя волнами исходившее от нее тепло, я неуверенно обнял ее в ответ. Ох, не стоило этого делать. Все дремавшие эмоции во мне проснулись. Кажется, в прошлой жизни я целовал ее, прикасался. Мое внутреннее «Я» отчаянно тянулось к ней, требовало немедленно разорвать оковы. Странно, мне думалось, я забыл вкус ее губ: сладковатый, чувственно— притягательный.
С трудом дыша, мое тело все же держало себя в рамках дозволенного. Все еще оно терпело, ждало.
– Они ненавидят нас четверых, – прошептала Лера, уткнувшись мне в грудь, сквозь тонкую ткань футболки, обдавая горячим дыханием. Сердце затрепетало и громко стучало в тишине.
– Тебе не все равно? Знаю я, ты знаешь, чьи они дети. Наплевать на всех. Родим и тест сделаешь генетический, всего делов – то, – хрипло ответил я, судорожно сглатывая.
– Тебе всегда на все плевать.
– Тебе ли этого не знать, – ответил я.
– Прости меня. Они сказали выметаться из квартиры. Что будем делать?
– Поедем жить ко мне. Все будет хорошо. Мы же сильные, мы выдержим.
– Почему ты со мной?
– Ты не меняешься, одни и те же вопросы, ответы на которые ты и так знаешь. Ужинаем?
Лера качнула головой, поспешила на кухню, оставив меня в смятении.
– Я съезжу еще по делам, хорошо? Я скоро, ужинай без меня, – крикнул девушке и быстро вышел, поехал сначала к родителям Руслана.
Разговор у меня с ними не получился, полгода они не пускали меня на порог и сейчас не удосужились. Доступ в этот дом мне был закрыт уже давно, еще тогда, когда до них дошло, где и кем проживает в квартире жена их сына.
Впрочем, маленький нюанс, квартира, как и бизнес, принадлежали мне по документам, мы так договорились с Русланом, поскольку он все знал наверняка. Разумеется, его родственники об этом не знали.
Я подъехал, посигналил, вышел охранник Олег и вежливо попросил меня уехать, спорить с ним я не стал, поэтому несолоно хлебавши, отправился домой к родителям. Те сидели в гостиной как приличная семья и выжидательно смотрели на меня.
– Всем привет! Есть новости? – я уставился на родителей. Те переглянулись, и отец встал и подал мне руку:
– Приезжали эти. Орали. Так что переезжайте сюда.
– Хата— то моя, чего им еще надо? – возразил я.
– От греха подальше. Лере еще родить надо. Пусть в спокойствии поживет, – вмешалась мама, – Да и эти в суд пойдут.
– Пусть катятся, все равно ни хера не получат.
– Переезжайте, хуже не будет.
Разговор, в общем, предстоял долгий.
После него, мы во всем вместе разобрались, Варя тут же засобиралась со мной, помочь собираться.
Мама не задавала лишних вопросов, за что ей отдельное спасибо. Со мной всегда были проблемы, но как бы тяжело не было, никто меня никогда не бросал в тяжелой ситуации. На то они и моя семья. Смирновы стоят друг за друга стеной.
Переезд затянулся на три дня. Лера в нем не участвовала, мы с Варей справились вместе, чуть позже к нам пришел Леша. Это удивило, на мой немой вопрос он мне сказал: «Я за любую движуху, буду партизаном».
Представляю, что ему за это светит от Оксаны.
Вечером он мне рассказал, как обстоят дела.
Родители Руслана собираются подавать в суд, будут оспаривать договор купли— продажи и завещание, да и брак в сущности тоже, хотят признать его недееспособным на тот период жизни. Совсем у них крыша поехала. Про Оксану Леша молчал, может она, наконец— то прикрыла свой ротик, не знаю.