Все прошло хорошо.
Алекс забрал Катю и отвез ее на дачу. Девушка с тоской оглядела маленький, но уютный деревянный домик. Рядом небольшое лесное озеро.
Катя попрощалась с Алексом и встала у большого окна, завернувшись в плед.
Девушка устала. Устала от вечной погони, бесконечных переездов, пряток. Тяжело играть в прятки с собственным отцом.
Единственное, чего она хотела сейчас, стать более незаметной. Отец знает, где она, узнает и с кем она, а значит и Петру угрожает опасность.
Раз, два, три, четыре, пять, я иду тебя искать.
Женя
Следователь сидел передо мной. Деловой и излишне самоуверенный. Мы уже встречались, впрочем, не все ли равно?
– Что Вы делали вчера вечером?
– Могу я узнать к чему такое любопытство? Мы вроде в свободной стране. Или зовете на свидание?
Да, вовремя заткнуться я не умею. Как и выбирать время и место, да и объект для шуток.
– Вчера ночью был обнаружен труп Людмилы Королевой. Поэтому спрошу еще раз, где Вы были вчера вечером?
Молчание затянулось. Дар речи, как и чувство отвратного юмора, пропали одновременно.
Следователь бросил мне через стол фотографии. Черно— белые. Я взял один снимок и взглянул. Сначала до меня не сразу дошло.
Бесформенная белая масса. Пара секунд и я разглядел руку с изящными пальчиками и знакомое лицо… Зеленые широко распахнутые глаза.
– За что Вы ее убили?
Я осторожно положил снимок обратно. Таким дешевым способом меня не вывести из себя.
Приняв беззаботный вид, насколько это было в моих силах, я откинулся на спинку стула.
– Понятия не имею о чем Вы. Я ее не убивал.
– Откуда тогда на теле погибшей следы Ваших рук?
– Мы поругались накануне. Я пытался ее утихомирить.
– И поэтому под ее ногтями обнаружены частички Вашей кожи. У Вас с ней были интимные отношения?
Странно, ее смерть никак не вязалась с моими воспоминаниями.
Мила в детстве была пышкой и часто смеялась. Мы с Русланом были не разлей вода, и присутствие его сестры никогда не отражалось на нашей дружбе. Наоборот я сам воспринимал ее как сестру.
В 16 лет мы оба совершили с ней ошибку и вот я не уберег ее от очередной.
Сожаление. Все, что осталось мне. Все, что теперь мне принадлежит. Одно сожаление. К чему теперь его пришить…
Алекс после смерти Вики совсем съехал с катушек. Неудивительно. Я бы тоже оказался там, если с Лерой…
Воспоминания больно кольнули. Как она там и дети?
– Нет.
– В эту ночь или вообще?
– Это было, когда нам было по 16 лет.
– У Вас были раньше проблемы с законом?
– Да.
– Приводы в милицию, мелкие кражи еще ребенком, принудительные меры воспитательного воздействия, направление в спецучреждение. Три года назад подозрение на совершение убийства, Вы были подозреваемым?
– Да.
– Большой послужной список, не находите?
– Нет. Я разносторонняя личность. Хобби.
– Убийство вряд ли относится к хобби. Чем Вы занимались вчера?
Я пожал плечами.
– Катался по городу.
– Кто-нибудь может подтвердить Ваши слова?
– Нет, я был один.
– Что Вы делали возле дома погибшей?
– Я же сказал, катался.
– Возле дома обнаружены следы колес от Вашей машины, окурки. Ничего не хотите пояснить?
Я наклонился вперед:
– Я знаю, к чему Вы клоните. Все складно. Но мотива у меня нет. Никакого.
– Ну почему же? Ваша девушка в психиатрическом отделении, потому что погибшая довела ее до этого состояния. Разве нет? Есть свидетели Вашей вчерашней ссоры.
– Мила? Она мухи не обидит. Тем более с проблемами своей девушки я разберусь сам.
– Как с Милой? За что Вы убили ее?
И тут меня понесло. И, наверное, повезло в частности, что конвойные меня быстро скрутили. Иначе…
Теперь у меня наконец— то есть время подумать. Еще эти фото навязчиво лезли в голову. Мила. Мила, что же ты наделала?
Орудие убийства пока не нашли, но дело за малым. Если Ника желает усадить меня за решетку, кто ее остановит? Скоростной поезд? Я знаю, кто меня подставил. Только не знаю, как выпутаться из этой паутины.
Мила. Бедная. Ее смерть не вяжется в голове. Никак. Я обещал сохранить жизнь дорогим ему людям и не справляюсь с задачей.
Лера в психушке, Мила мертва, Алекс на грани, Макс заграницей. Никита… Ведь Ника знает о нем. Знает Леша, знает и она. В этом сомнений нет.
Она знает. Значит, теперь нашим детям угрожает опасность от их бабули. И защитить их… Моя обязанность.
Черт, как хочется курить! Похлопав по карманам, я вытащил небольшой листок бумаги.
«Не знаю, как скоро ты найдешь мое письмо. И если все же нашел, значит, мое время истекло. Жизнь сложная штука и я прожила ее не так как хотела. И умру не так.
Когда ты ребенок и совершаешь плохой поступок, совесть можно заглушить сладкой конфетой. Взрослеешь и пробуешь что— то другое… Я хочу облегчить свою совесть. Хотя бы сейчас стать честной. Стать собой.
Я спрятала видеозапись. Ценную видеозапись. Благодаря этой записи, я смогла прожить так долго. И бесполезно.
Прости меня. Я должна была признаться раньше. И не сумела. И это письмо оставляю тебе, облегчение своей участи. Я предала всех, кого любила. И заслужила…
У меня совсем мало времени, а мне так много хочется тебе сказать! И мои последние слова будут обращены к тебе с ненавистью и злостью и не выражать чувств, которые я до сих пор испытываю к тебе.
Останови время хотя бы на мгновение. Жаль, мне никогда не будет снова 16.
Мне так жаль! Прости меня за все.
Видеозапись в доме, там, где однажды все случилось. Ты найдешь. Мила».
Комок в горле не давал сделать вдох. Мила… Имя отозвалось во мне болью и отчаянием. Она просила помощи, а я ее не захотел услышать…