Катя выскочила из дома, едва Петя подъехал к домику. Бросилась ему навстречу и повисла на шее. Петр сначала оторопел, а потом прижал девушку к себе.
Позже, после ярких поцелуев, они обсудили сложившуюся ситуацию. Отец Кати еще не дал о себе знать, никто девушку из соседей не спрашивал, никого подозрительных возле дома не ошивалось.
– Это вовсе ничего не значит. Мне надо уехать отсюда.
– Ты мне расскажешь про отца? Подробнее?
– Нет. Я надеюсь, что встречи с ним нам удастся избежать.
– А кто еще остался у тебя? Мама, сестры, братья?
– Нет, никого, кроме отца. У тебя, как я понимаю тоже.
– Да. Значит, знакомство с родителями не наш вариант.
Катя лукаво улыбнулась и потянулась к Петру.
Весь мир подождет. Сейчас есть только он и она.
Прошло два дня. Женя еще не появлялся, его ожидание затянулось. Впрочем, им двоим было чем заняться…
В полудреме он услышал звук подъезжающей машины. Катя в его объятиях вздрогнула.
– Не бойся, это Смирнов.
– А почему так поздно? – прошептала Катя в ответ.
Петя нахмурился и встав с кровати, подошел осторожно к окну. Мрак. Ничего не видно.
– Катя, одевайся. Походу, это не он.
– С чего ты взял? – прошептала Катя, как окно с грохотом разлетелось.
Петя успел пригнуться перед вторым залпом и схватил испуганную девушку за руку, потащил за собой.
Он наспех натянул футболку и джинсы, бросил что— то из одежды Кате. Стрельба закончилась. Теперь пора делать ноги.
Осторожно пригнувшись, он потащил Катю за собой, к запасному выходу.
Они выбежали из дома и бросились к спасительному лесу, к его тьме.
Прозвучал взрыв. Петя остановился, оглянувшись через плечо.
Дом полыхал.
Катя ахнула рядом и в этот момент его в бок что— то ужалило.
Значит, бежать. Пока может, пока есть силы.
Петр
– Куда нам теперь? – спросила Катя, тяжело дыша, мы отсиживались возле какого— то бурелома.
– Пока не знаю. Черт. Ни местности, ни леса этого я не знаю. Я не ориентируюсь в лесу. А ты?
– Немного. Здесь темно и холодно. В этом сомневаться не стоит. И я умею определять север, – Катя подавила истерический смешок.
Кто— то бежал к нам через лес.
Я не охотник, просто умею слушать. У преследователя есть фонарик. Он двигался тихо, осторожно. А у нас нет ничего: ни оружия, ни даже фонарика.
– Катюша, милая, у меня к тебе просьба, ты посиди тут, я попробую увести его подальше в лес.
– Я не стану! Не стану оставаться здесь! – зашипела Катя, хватая меня за руку.
– Так надо! Я побегу в другую сторону, уведу его подальше, сделаю круг и вернусь, вернусь обязательно! А ты посиди тут и возвращайся к дому, садись в машину и жди меня. Хорошо?
– Не хорошо. Не хорошо, слышишь?
– Так будет лучше. Мало времени для другого плана, мало. Я тебя люблю, Катя, – я прижал ее к себе, насколько возможно и бросился в лес, воспроизводя как можно больше шума.
Клюй же, клюй!
Моя проблема в том, что я всегда знал, к чему это приведет. Поэтому, когда бежал со всех ног от преследователя, старался контролировать дыхание.
Форму мне не с чего терять, но против профессиональной убийцы навыки бега не очень пригодятся.
Он стрелял, пули летели мимо меня. Если бы не рана в боку, которая к слову сочилась кровью, я бы бежал быстрее.
Проклиная на все лады себя с дебильным планом, мне хотелось лишь одного: увести убийцу от Кати.
Я увалился возле раскидистой елки. Не могу больше бежать. Черт, футболка вся мокрая от крови. Умереть в лесу, под старой ёлкой, что быть может хуже?
– Ты дышишь на весь лес, как медведь после спячки!
Женька опустился возле меня на колени. Тяжело дыша, он сам выглядел не лучше.
– Я еле тебя догнал. Там все в огне. Давай посмотрим, что там у тебя, – кивнул он на мой бок.
– Давай лучше доберемся до машины. Катя где?
– Надеюсь, что далеко отсюда. Все— таки я вовремя. Что происходит?
– Откуда мне знать? В нас стреляли, в меня попали, как видишь. Ты откуда здесь?
– Оттуда. Я же говорил, что приеду. Надо выбираться отсюда.
– Я тоже не хочу, знаешь умереть под елкой.
Смирнов хотел помочь мне подняться, когда ему в затылок уткнулось дуло пистолета.
– Добегались? Без глупостей и аккуратно поворачиваемся.
Теперь мы точно добегались. Потому что вокруг нас двоих уже семеро.