Женя
Нет такой проблемы, которая не могла бы решить отвертка.
И если бы она у меня была…
Вторую неделю я отчаянно пытаюсь выбраться отсюда. И безрезультатно. Со сломанной ногой далеко не убежишь.
С той самой ночи как отец (неужели произнес это вслух?) забрал нас, мы оба стремились вернуться домой. И отвертка чрезвычайно этому помогла помочь.
Ладно, не отвертка, рад буду гвоздику, скрепке.
Вскрыть замок полбеды, придется бежать. Бежать от собственного отца (снова), который вел свою игру. Хорошо, мне не слышно как в соседней комнате поет Петька от безысходности.
Моя любимая в психушке и по крайней мере счастлива в своем неведении. А я здесь… И не могу ничем помочь.
Нас выводили на прогулку один раз в день. Сложно сказать, выводили. Меня выносили. Относились, впрочем с почтением. И свободы не видать.
Я просчитывал все возможные варианты и ни один не подходил, пока моя нога не заживет. А там ищи ветра в поле.
С Петькой мы только на прогулке и виделись. Никто не околачивался поблизости, поэтому мы делали вид, что просто болтали.
– И что дальше? Долго нам еще ждать?
– Пока я оловянный солдатик, да. Я ничего не могу.
– Я думал, ты умный.
– А ты нетерпеливый. Заметил, я еще в гипсе.
– Это не оправдание. Вытащи нас отсюда!
– Я не Копперфильд! И даже не Гудини. В следующий раз он обещал переломать мне пальцы, если поймает за занятием вскрытия замков. Поверь, я тоже хочу выбраться отсюда. Но пока не знаю каким образом.
– Так думай. И быстрее. Сомневаюсь, что у твоего родителя неограниченные запасы терпения. Особенно в части касающейся меня.
– Он тебя не тронет. Тебя уберут потом, как ненужного свидетеля. А до этого я должен придумать, как тебя спасти.
– А себя?
– Мне уже все равно. Живым двоим отсюда не выйти.
– Не нравится такой расклад.
– Сам не в восторге. Надо чтобы нога зажила. И мы побежим. Я обещаю, умрем на свободе.
– Как ты думаешь, она уже далеко отсюда?
– Нет, она рядом. Опасно рядом.
– Откуда ты знаешь?
– Она моя сестра. Помочь ближнему вопреки инстинкту сохранения, наша отличительная черта. Поэтому она никуда не уехала. Сидит где— нибудь в лесу и ждет подходящего момента. И надеюсь, сидит не одна. Потому что одной ей не справиться.
Катя
Женя оказался прав. Я никуда не побежала. В данный момент следила за домом с биноклем. Ждала подходящий момент, который не наступал.
– Долго будешь там сидеть? Слезай давай, – пробурчал недовольно Алекс, – Есть что— то новое?
– За прошедший час ничего.
– Тогда слезай, мартышка, моя очередь.
Я слезла с дерева и едва не упала, если бы Алекс меня не подхватил. Хмыкнув, он полез на место. Мы ежедневно проводили время возле домика, где держали парней, иногда меняя стороны наблюдения.
– У меня возникла идея.
– Я боюсь этих слов. Обычно после них и происходит какая-нибудь шляпа в духе твоего братца.
Я отмахнулась. Тогда в лесу, встретив Женю, он мне сказал, к кому я могу обратиться. Добралась до города и попросив телефон, позвонила ему.
Мне ответил приятный баритон и вот договорившись, где нам встретиться, через час уже смотрели друг на друга.
Родственные узы я скрывать не стала. К чему? Все равно узнают. А Алексу доверяли и Женя, и Петя. Значит и я доверяю.
Он хотел знать, ради чего это все, потому что ему было кем рисковать. И тут я не стала врать. Рассказала ему все.
Это была самая странная ночь в моей жизни. Алекс внимательно меня слушал, ни разу не перебивая, пока я собирала мысли в кучу.
Мы сидели на кухне незнакомой квартиры и пили кофе.
– Значит, вы оказывается родня с Женей?
– Да, видимо так. Без пяти минут.
– И сколько тебе лет?
– 21. А что?
– Считаю. Жене 26, тебе 21, Варе 18.
– А кто это Варя?
Алекс усмехнулся:
– Это твоя сестра. Младшая, сводная. Характер скверный. Познакомишься еще. А где твоя мать?
– Я не знаю. Отец забрал меня с детского приюта, когда мне было 7. Поэтому о матери я ничего не знаю. Да и какая в сущности разница?
– Получается, отец тебя забрал и воспитывал?
– Сложно сказать, воспитывал. Скорее всего присутствовал. Я жила то там, то сям. Разные семьи, разные города, разные школы. Лет с 15 мы жили вместе окончательно. Думаю, он всегда мечтал о сыне. А чем ты занимаешься?
– Строю дома. Мне надо уладить одно дело, прежде чем я поеду с тобой.
– Какое?
– У меня шестимесячная дочь, – ответил он, будто этим все объяснялось.
С той самой ночи я стала доверять ему. И сомневаться пока не приходилось.
Я подождала, пока он спустится, темнело быстро. Парень спустился, стряхнув ладони.
– Мне нужно красивое платье и ванна. И еще, пожалуй, туфли.
– Куда— то собралась? – взгляд Алекса слегка недоуменный. Он окинул меня с головы до ног, задержавшись взглядом на губах.
– Тебе тоже нужен костюм.
– Куда мы собрались? – недоуменный взгляд синих как океан глаз.
– Заключим сделку.
Алекс с сомнением посмотрел на меня.
– Лады. Пошли по магазинам. И ты бы нацепила что— то более теплое. Простыть недолго, – произнес Алекс, снимая с себя куртку и протягивая ее мне.
– Хорошо, папочка, – буркнула я и взяла куртку.
Женя
Днем позже Андрей пришел в мою комнату. Я не видел сходства между нами, хорошо, что я похож на маму. Хоть какое— то утешение. Слабовато, но что есть.
– Ты ведь знаешь, твоя сестра не вернется.
– Она не дура.
– И хорошо прячется. Не хочешь помочь с поисками?
– Нет. Можешь делать все, что угодно, мне все равно.
– Мне не все равно.
– Ты не был мне отцом. Никогда не был. Так что мешает не быть им дальше? К чему церемониться?
– Я признаю свои ошибки. И свое обещание сдержу.
– Какое обещание?
– Я обещал твоей матери, что сделаю все, чтобы тебя защитить.
– Трогательно. Скажи мне лучше, кто позвонил тебе и сообщил, что Катя здесь?
– Раз уж начистоту. Звонила женщина. Не знаю ее имени. Да и в сущности к чему оно? На Петра и Катю напал не я.
– А кто?
– Тело этого человека никто никогда не найдет. Живым он не сдался бы и пришлось его убрать. Я думаю, это наемник. И кто его нанял, думай сам. Одно хочу сказать, что здесь со мной, ты в полной безопасности.
– А как на счет остальных? У меня родные, друзья. Я не могу спокойно сидеть здесь, зная, что им грозит опасность от этой сумасшедшей.
– Я могу тебе помочь. Помочь всем вам. Но для начала Катя должна вернуться и не одна. Информация на этой флешке откроет нам другие страны. Мы можем уехать отсюда: ты, твоя девушка, дети, мама, сестры, дяди, тети, коты. Хватит на всех.
– Заманчиво.
– Если Катя не появится здесь через два дня, мы уедем вдвоем. Со всеми вытекающими последствиями. Так что думай.
Андрей вышел, а я уставился в окно. Понимаю, шанс в жизни всего один. Но уверен ли я в том, что подобная жизнь для Леры? Учитывая ее состояние.
Готова ли она на перемены? Ведь здесь придется бросить все. А если она не поправится, смогу ли отдать детей кому— то надежному?
Я не могу уехать без нее, в каком бы она состоянии не находилась. Мое место рядом с ней.