Голова раскалывалась на миллиарды кусочков льда, впрочем, из чего и состояла моя наружность. Ноги будто напрочь отказались меня слушать и поэтому благополучно онемели, да до такой степени, что я их не то что не чувствовала, я не могла терпеть боль. Во всем теле пульсировала моя старая подруга-боль. Ну что ж, сказать ей снова привет? Или послать вкривь и вкось, главное подальше от меня.
Свет солнца заставлял меня жмуриться и с каждым разом сильнее и сильнее мне приходилось закрывать и без того мои тяжелые веки, оттого что глаза мои открывались все сильнее и сильнее, как раздвигаются ноги у шлюх, когда им предлагаю тысячу баксов. Открыть у меня их вышло, вот только где я находилась, было трудно сказать. Явно не больница, тут пахнет древесиной. Явно дубом. Кровать не скрепит, и комната была не в тех тошнотворных белых тонах, которые заставляли меня беситься все больше, от времени препровождения там.
— Как ты, милая?
Первой кого я увидела, была мисс Шейдли. Она сидела на стульчике без спинки. С осанкой у нее было все отлично, а вот с ней самой
походу что-то не так.
— Здравствуйте.
Я приподнялась. Боль все еще долбила во все тело, но, возможно, если ее игнорировать, то есть вероятность того, что она исчезнет.
— Хорошо, что ты пришла в себя, — она подарила мне улыбку.
— Мы было подумали, что ты уж точно не очнешься… Спасибо Хлое.
— Хлое? — не совсем соображая, я приподняла бровь.
— Ну все, Вудли, достаточно. Хватит загружать её голову мутными именами.
В углу комнаты, в другом, я увидела знакомые мне черты лица. Моя любимая подруга с золотистым цветом глаз смотрела на меня, словно боится, что я выпрыгнул в окно при одном её виде.
— Я помню Хлою, а вот тебя я совсем не знаю. Кто ты?
— Аматис… Я все та же Лиса, а это Вудли Старк, моя, так скажем нянька.
— Меня не интерисует твоя личная жизнь и кто у тебя на побегушках. Кто ты такая… Точнее что?
Плечи подруги напряглись от такого вопроса, и присела на край кровати. В воздухе повисло молчание, запах дубовых стен, полов. Запах… Как только я думаю о мускусном запахе, присущему волку, меня берет озноб, хочется выть от страха и беспомощности. Но этот запах был иным… Гнилым, словно они гнили изнутри. Страшно.
— Если я тебе расскажу прямо сейчас, то мисс Родсвилд меня убьет.
— А при чем здесь моя мама? Ноллеглей, клянусь Богом, я тебя сейчас убью, если ты мне все сейчас же не выложишь на тарелочку.
— Ну хорошо.
Невольно согласилась Лиса и продвинулась ближе, прикрывая мои ноги. " Излишняя забота" — подумала я.
— Мы не люди, малышка. Мы — нефилимы. Такие же как и ты. Ты одна из них. Эти волки убили тогда Нила и Эшли не просто так. Они искали тебя. Ты им не нужна, им нужно то, что вернет их правителя к жизни. Это клан ЛордВулф, который исключительно убийственен по отношению к своей жертве. Не будь тогда Люциана в лесу, ты бы погибла. Не будь вчера его в лесу, ты бы погибла.
— Что это значит?
— После того как ты прыгнула на камни, ты получила многочисленные травмы, которые были не совместимы с жизнью. Вот и кто просил тебя туда прыгать, м?
Я укоризненно взглянула на неё.
— Ладно, — она выдохнула, ложа свои руки на мои.
— Согласна, если бы я рассказала раньше, было бы проще, но моя мама, да и твои родители запретили мне. Все что мне было поручено приглядывать за тобой.
— Так, — я уже могла нормально мыслить, и я привстала, оголяя свои ноги и взвешивая их с кровати.
— Допустим что я поверила, а что дальше? Я все равно ничего не понимаю, например где я? Почему я до сих пор жива? И почему мои родители связаны в эту историю. И наконец-то, кто твоя мама?
— Ты в школе Архангела, в настоящей школе. Её скрывали чары Хлои. Она же и исцелила тебя. Твоя мама и папа входят в Альянс Нефилимов этого города. Скоро, как бы это не прискорбно звучало, тебе придётся проститься с ними на довольно большой срок, так как они переведутся в Небесный Альянс. Они станут ангелами.
— Что… — я потерла переносицу.
— Моя мать — Зайза Ноллеглей, была помощницей Мэри — матерью нефилимов, но из-за твоей личности её сюда и сплавили, — она закатила глаза.
— Но видит бог, я этого не хотела. Без неё обычно жила, спокойно, уравновешенно…
— Ты пьянствовала и трахалась с каждым падшим, и даже с некоторыми блохастыми, Лиса.
Объявила Вудли.
— Да, ну и что? — Протестовала та.
— Это было лучше, чем слушать сопливые оправдания, что она не хотела меня бросать.
— Лиса!
Ноллеглей перевела свой взгляд на меня и продолжила:
— В общем, тебе придётся многое узнать, многому научиться. Но пока, все что тебе следует знать: это твоя комната, там вещи Питча, — она указала на угол, где стояли миска, и другие безделушки для моего друга. Школа как ты знаешь, состоит из трёх этажей. Мы на четвёртом. Тут вроде общежития для бездомных что-ль. В общем, — она встала и отправилась к двери.
— Вещи все разложены. Мы ждём тебя в общей комнате. И да… — она уже стояла в проёме, Вудли давно уже уделала ноги.
— Добро пожаловать в Альянс Архангела.
* * * * *
Солнечные лучи пробивались через тёмные шторы, создавая лесенки из солнечных лучей. Как только Лиса вышла, девушка закрыла двери и выдохнула. Неужели о том что она читала многие годы было правдой? Есть Ангелы, падшие, оборотни, нефилимы… Как же все странно.
Оголив все своё тело, Аматис почувствовала как лучи солнца играют на ее оголившихся ключицах. Боль пропала ещё минут двадцать назад. Теперь она чувствовала облегчение, но не от того, что
узнала правду, а от того, что все еще жива. Взяв свои вещи из комода, девушка накинула на себя халат и вышла в коридор. Ноги были босы. Волосы взъерошены. А она продолжала идти тихо, почти беззвучно. Это был длинный коридор. Видимо, тут были большие комнатушки и в них было по шесть комнат с душем, общей комнатой, где находилась и кухня и гостевая комната и даже прихожая, в принципе, Аматис все устраивало, главное не в лесу. При одном только слове её кидало в дрожь и хотелось плакать.
Она приняла душ, оделась и вышла уже новым человеком. Вот только синяки пролегли так глубоко да тёмно, что казалось, Аматис явно наркоманка. Грязные вещи она выкинула в мусорку ещё в туалете, а уж потом направилась в общую комнату, как и сказала Лиса.
Неожиданно для самой девушки из-за угла выбежал Питч. Её любимый Питч! Её малыш! Собака кинулась на неё с радостным лаем, тем самым сбив её с ног и Аматис, упав на пятую точку искренне и радостно засмеялась. А тем временем Питч уже во всю облизывал её румяные от жара щеки.
— Питч!! — сквозь звонкий смех крикнула девушка и тогда обняла его так, что он повалился на пол вместе с ней и уже не смел дернуться.
— Мы вам не мешаем? — грозный тон Грегорна заставил девушку прийти в себя. Она при поднялась и отряхнулась.
— Мне нет.
Ответила она, как только на неё кинулась Реббека:
— Солнышко! Ты жива, — она взглянула в глаза дочери.
— И невредима… — прошептал отец и обнял своих девочек. Семья воссоединилась. Вот правда ненадолго.
— Будь поуважительней к Люциану, — прошептала мать дочери.
— Он тут заведует бойцами, он главный из тренеров.
— Я не буду ему подтыкать, мам, и ты это прекрасно знаешь.
Девушка села за стол ко всем остальным. Тут была Реббека, Адам, Вудли, Лиса, Хлоя и Люциан.
— Скажи спасибо Хлое за то, что ты до сих пор жива. Хотя ты могла и сдохнуть, чем ты думала когда прыгала туда!?
Зарычал знакомый раздражаемый всеми способами девушку.
— Но тут и твоя заслуга, Люц…
— Мам! Ты разве не слышишь как он со мной разговаривает!?
— Милочка, я тут старший по званию, и даже они подчиняются мне.
Такой поворот событий девушку несомненно выводил из себя.
— Ну так знай, — она встала со стула, насытившись этим разговором по горло.
— Я никогда, слышишь, никогда не стану твоей марионеткой, Грегорн. И уж тем более не буду благодарить твою подстилку.
— Прелесть… — прошипел он.
В этот момент, стакан в его руке лопается и вмиг разрезает кожу. Кровь начинает течь, а явно встревоженная Хлоя побежала за аптечкой, совсем позабыв, что ангелы исцеляются побыстрее ведьм и оборотней.
— Мне не хорошо, — соврала девушка и отправилась в комнату.
— И не нужно за мной идти, Мам, Лиса.
Девушка направилась в свою комнату. Такое ей явно не нравилось, такое ей не по нраву, такое она ненавидела, даже в тех же книгах. Да никогда она бы не позволила собой овладеть, себя подчинить, как верную суку. Никогда. Стоило девушке только зайти в комнату, как Люциан хватает её за руку и швыряет в стенку, захлопывая при этом дверь и закрывая её на замок.
Аматис еле соображала, встреча её головы и стеной была весьма болезненной.
— Двери я закрыл, не пытайся убежать от меня.
— Да пошёл ты.
Грубо ответила девушка, за что была вознаграждена взбешенным взглядом Люциана. Она возненавидела его ещё больше. И чем больше он так делал, тем сильнее росла ненависть к этому человеку.
— А теперь, послушай меня и не веди себя как сука.
Хрипло приказал парень. Но не тут то было.
— И кто это мне говорит? Наш местный казанова? Кабель-изменщик. Что, — девушка явно играла с огнём.
— Не нравиться, как я с тобой говорю? Ну так ударь. Почему нет? Может легче станет.
— Не буду я об тебя руки марать. Возомнила о себе героиню боевика, за которой бороться, вот только тут тебя никто не защитит. Разве что только Лиса, и то, она подохнет на первой минуте.
Это Аматис выдержать не могла и Люциану летит пощёчина. Он хватает её за руку и зажимает её на верху.
— Не смей прикасаться ко мне, грязная шалашовка!
Но почему? Почему именно на этой минуте она решила пролить слёзы? Почему именно на этой минуте она возненавидела его больше всего на свете и кинулась на него, за что и поплатилась…
Она вырвалась от рук Люциана и тогда её гнев вырвался наружу. Она с новой волной боли ударила его в нос, Люциан же в свою очередь ударяет её по щеке и Аматис отлетает. Почувствовав что-то неладное Питч начал скулить и царапать дверь.
— Ублюдок!
Крикнула Аматис, сплевывая кровь.
— Да, ты знаешь о верности, дружбе. Да, ты прав, никто за меня не заступиться. Я знаю это. Мне придётся обороняться самой, и я сдохну, но буду знать, что это я сделала сама. Потому что я никогда не знала что такое простая поддержка. Да, ты прав Грегорн, ты абсолютно прав!
Она подошла к косметичному столику и взглянула на своё отражение. Он разбил ей губу. Стекала кровь и Аматис взяла платок, что лежал с правой стороны от её правой руки и вытерла кровь. Который раз он делает ей больно?
Она взглянула в глаза парню.
— Ну почему…
Он протяженно вздохнул её запах как только приблизился к ней слишком близко. Он вдыхал запах корицы и мяты, он дурманил парню голову.
— Ну почему ты словно магнит для моего поехавшего дедули и папаши?
— Что?
Девушка жадно взглотнула и отвела от него взгляд. Она чувствовала как он касался её, а его дыхание обжигало кожу. Больной ублюдок.
— Ах, твоя подружка тебе не сказала?
— Не сказала что?
Миг, и её глаза смотрят прямо в бездну двух.
— Люцифер мой дедушка, а Люциан первый — папаша, который так и жаждет с тобой встречи. Вот только что ему от тебя нужно? Явно не секс, ты не в его вкусе. Что ты от меня скрываешь, чертова девчонка!
* * * * *
Он словно озверел в тот момент, когда я смотрела ему в глаза. Он смотрел на меня с нескрываемой жадностью, животной похотью. Его я не переносила на дух. Я его ненавидела. Как же он меня бесил. Руки парень держал при себе, а это означало, что он меня тоже ненавидел.
— Я ничего не скрываю от тебя.
— Пожалуйста, скажи мне и все это…
Он не успел договорить, потому что в комнату врывается взбешенный папа и с не скрытой злостью смотрит на Люциана.
— Ты что, била его?
Погодите, что? Это я… Вот же сукин сын.
— Нет, с чего ты взял?
Холодно отвечаю я отцу.
— Тогда почему у него кровь на воротнике?
— Это он…
Но я сразу же одергиваю себя и вспоминаю: Ангелы имеют такую способность как целить и исцеляться сами. Я же сама убрала следы своей разбитой в порыве злости, губы. Вот же падла.
— Уходите с моей комнаты.
Вырывается у меня из уст. Я не хочу больше никого видеть, не сейчас. Слишком сложно, слишком трудно.
— Что?
С удивлением спрашивает отец.
— Убирайтесь вон! Все!
Я села на кровать, и как только собрался выходить Питч, я сказала:
— Нет мой дружок, вот ты остаешься.
Питч, радостно виляя хвостом запрыгивает ко мне на кровать, я встаю и подхожу к двери.
— Ну и какое этому есть объяснение?
Разгневано спрашивает Старк.
— Все просто Вудли, — я беру в руку дверь.
— Тут остался лишь тот, кому я доверяю.
Я захлопываю дверь прямо перед ней и ложусь с Питчем под один кров, который я буду делить, будучи даже ни с чем.
После того как я узнала, что моя единственная и лучшая подруга нефилим, а мои родители почти что ангелы, я сошла с ума. Меня дергало всю ночь. Снились сны, что я убиваю вновь и вновь. Страшно каждый раз, когда ко мне стучался в комнату Люциан и угрожал, что если я не явлюсь на уроки, он меня расчленит.
Теперь все поменялось. Все тайны раскрылись. Я все узнала. Нил и Эшли были бойцами и главное замужней парой. Хлоя — ведьма. Про остальных вам и так все известно. Так же меня определили на первый курс, там мы будем проводить больше всего времени в тренировочном зале, где уроки нам будет преподавать Люциан.
Так же я узнала, что кроме нашей школы, есть ещё парочка. В Альянсе рассматривают такую идею как обмен учениками. Ну или есть способ проще: свалить от сюда как можно дальше. Как можно быстрее и как можно глубже от всего этого, от ЛордВулф, от Люциана. Родители скоро отправятся в Небесный Альянс, под небесный свод настоящих ангелов, что буду следить за нами. Вот тогда-то я и собираюсь порвать свою связь с отцом и матерью. Вот тогда я заживу свободной и полноценной жизнью. Жизнью человека, а не нефилима. Ну а пока, я вспоминаю рассказ Лисы.
Этой девушке семнадцать. Она старше меря лишь на год. Люциану восемнадцать и это лишь по меркам человека. По меркам Небесного, ему около, наверное, двухсот лет. Хотя чёрт его знает. Ну, в принципе это выражение имеет свой смысл, потому что черт его точно знает — он ведь его родной дед, как ни как.
Облачение у этой школы было разное. Для первого курса — синее, для второго — тёмно синее, для третьего — чёрное. У девушек это были обтягивающие штаны, и майки. Весь комплект я не рассматривала. Но вот второй вариант я рассмотрела. Это были шорты из кожи. Топ и сверху свободная футболка и все это синее. Обувь тут была одна — бойцовские сапоги. Здорово, не так ли?
Старк теперь будет вести у нас правильное произношения заклинаний, поэтому это я точно буду прогуливать.
Гарисон — он же Пол Гарисон, Эйидл — она же Зои Эйидл, и наконец Локки — он же Николас Локки туда же. Поэтому учится у меня не было желания. Я жду как бы побыстрее свалить с этого Поршлейда. Главное найти деньги, штат и дом. И самое главное не попасться нашему Ублюдку-Люциану, иначе, он либо покрошит меня себе на салат, либо скормит любимцам своего дедули — Церберам.
Вы сейчас наверняка задаетесь вопросом, почему же я, любительница легенд и всякой нечисти пытаюсь сбежать от неё. Я никогда не говорила, что восхищалась нефилимами. Никогда не говорила, что восхищалась Ангелами. Мой единственный любимчик это Михаил.
Все что умеют нефилимы, падшие и остальные так это убивать. Они идут сеять добро, но прежде сеют хаос. Они верят в то, что они делают мир намного лучше, не подразумевая, что мир справиться без них. Без них будет намного лучше. Да и где такое видано, что нефилимы присоединили к себе ведьму, ангела, волка в конце-то концов! Весь сброд. Даже волчонок — Джим имеется. И все как один на побегушках у Грегорна.
Вот тут-то я и увидела истинную сторону этого человека. Тут я и увидела всех, в их настоящем обличии, и с делала вывод:
Лучше бы я находилась в неведенье все оставшиеся годы. Потому что тут мне явно не рады. А я не рада им. Потому что тут я чувствую себя не в своей тарелке. Я привыкла быть всегда сама, и чересчур много внимания отразиться на мне не самым лучшим образом. Мне не хочется видеть, чувствовать ломающеюся меня вновь. Не нужно мне это, да и я не хочу.
Я лежу уже тут около недели и трёх дней. Я не ем и никого не пускают к себе в комнату. У меня забрали Питча, хотя я слышу часовые серенады лая у меня под дверью. Не я его не пускают, а они.
— Открой дверь, Аматис.
Прорычал знакомый и грубый голос, чуть хрипловатый. Чуть пьяный. От него несло даже за дверью и даже у кровати.
— Пошёл вон. У тебя есть своя комната, Грегорн, вот там и спи.
— Будь моя воля, я бы прямо сейчас вырвал из петель твою дверь, — он стукнул в дверь кулаком и шептал:
— Но, ты, сука, ещё нужна Небесному Альянсу. Быть может, если я немного изменю тебя…
Я чувствовала его животное дыхание. Мне становилось жутко страшно.
— Немного подпорчу, но поверь, оно того стоит…
— Вали к себе. Там у тебя есть Хлоя. Вот и отыграйся на ней. К чему мне твой пьяный бред слушать?
— Да какой толк в том, что я трахаю её, если все равно, мысленно я трахаю тебя во всех изощеренных позах. И я уверен, тебе там очень и очень нравиться…
— Иди проспись, Грегорн.
Это было последнее, что я ему сказала, прежде чем он что-то прокричал бранью и отправился спать. Ещё минут пять и за стенкой послышались вопли и стоны.
Вот в этот момент все изменилось, его просто вывело из строя. Он напивался, и напивался и приходил, что бы обратить меня сукой и шлюхой. Он ненавидел меня, а я ненавидела тот день, когда встретила его, когда позволила ему касаться меня, когда впустила на порог моего дома. Крыльца… Совсем не важно.
Мне вовсе не хотелось приходить к нему на уроки, знакомиться с новым коллективом, сливаться с ними. Не хочу, не буду, не могу.
Этим днём я наполнилась по горло. Люциан уже уснул, а значит, что я смогу забрать Питча и лечь спать. Так я и поступила. Найдя друга в общей комнате, я взяла его за ошейник и притащила в комнату. Он так ждал этой встречи, так хотел наконец-то уткнуться в лицо любимой хозяйки и засопеть.
Как только мы оказались под тёплым касанием одеяла, мы с Питчем смотрели долго на друг- друга и так продолжалось совсем не долго, потому что в скором времени мы вдвоём, просто вымученные днём отдались свободному и спокойному сну. И даже там меня мучали кошмары.