Противный звук чего-то маленького прозвучал около моей головы, за что я скидываю его на пол. Звук прекращается и только тогда, я открываю глаза и смотрю на то, что уронила. Чёрт! Будильник.
Сегодня я "просто обязана" пойти на учёбу, так говорит мама. Но я никому ничего не обязана, возможно я и единоличница, но а у них достаточно много скелетов в шкафу. Кто знает, что у них там ещё, может космическая чёрная дыра? Кстати о дырах. В последние три дня, Люциан дал отбой своим пьяным прохождением ко мне к двери, тут что-то явно на него подействовало. Либо тяжела рука Лисы, либо нытья родителей, либо долгие цитаты Хлои, что он явно мне уже поднадоел. Склоняюсь я к первому и последнему. А хрен знает, что у этого дьявола в голове. А может в голове у него и вовсе ничего и нет…
Встав с кровати, я поплелась сонными шажками к ванной комнате. Питч благополучно повернулся в мою сторону и высунул морду из под одеяла. Сначала он посмотрел на будильник, а потом положив голову на лапу осуждающие на меня. Я взяла полотенце и вскинула руки:
— Что? Он слишком близко был возле меня, ты знаешь, — я открыла дверь ванной
— Я ненавижу слишком внезапные появления и громкие звуки и да, — я уже стояла в ванной.
— Доброе утро, медвежонок.
Как только я оказалась под струями тёплой воды, то окончательно проснулась. Все болезненные напоминание о моём неудачном полёте в недр водопада исчезли и мытье своей шкурки у меня происходило на уровне более приятного, сем болезненного ритуала.
Выбравшись из ванны, я включила фен и высушила волосы. Затем собрала из в виде пучка на голове. На губы я нанесла свою любимую тёмную посаду и вышла с душа. На мне было полотенце в тот момент, когда дверь моей комнаты закрывается и в неё сваливается Лиса с довольной ухмылкой.
— Мне казалось, что у второго курса сегодня что-то вроде посвящения в наставники первых, нет? — спрашиваю я, при этом скинув с себя полотенце и направляясь к комоду. Даже Питч прикрыл лапами глаза, а Лисе хоть бы хны. Она уселась рядом с псом.
— Так и есть, — кивает она, тем самым подтверждает мои слова.
— Но мне это не нужно, — Лиса откидывается на локти и смотрит на меня как на жертву.
— Ну да… — мысли в слух.
— Все же некоторые синяки так и не прошли, как бы не старалась Хлоя, — подметила подруга всматриваясь в мой бок.
— Может отдохнешь ещё? Ты только подумай, ударят тебя при борьбе в ребро и ты загнешься как ветка.
Я и без того прекрасно знала это, но я лишь отвечаю:
— Нет, нельзя Лис, я и так много пропустила. Тем более, — я села рядом натягивая новые сапоги на небольшой платформе.
— Грегорн меня убьет, узнав, что и на этой неделе я не приду.
— Это да… — Лиса встаёт с кровати, потирает затылок, при этом усаживаясь на стул, где, казалось совсем недавно сидела Вудли, и посмотрела на меня своими ярко выраженными золотистыми глазами с карими крапинками возле хрусталика. Завораживающе красиво.
— Не понимаю, — качает она головой.
— Как ты терпела все то, что он высказывал тебе?
— Не знаю, — пожимаю я плечами.
— Быть может, потому что это был пьяный бред, шизанутого бойца? Давно его в голову били?
— Совсем недавно, вроде на той неделе разочек и прилетело…
Мы с Лисой захохотали, а Питч недовольно фыркнул.
— Все, все, медвежонок, уходим, а ты спи.
Я наклонилась и чмокнула его в лоб, затем мы с подругой вышли в коридор, тихо прикрыв дверь за собой. Нужные вещи уже были в моём рюкзаке. Из-за дождя, мне пришлось надеть штаны, майку и куртку облачения первого курса.
Мы вышли с комнаты и пошли на первый этаж школы.
— Так почему ты со мной?
— Присматриваю, что бы Люциан тебя не выкинул в ближайшую яму и не закопал живьем.
Я тяжело вздохнула.
— А он может? Он же ангел.
— Ну и что? — шипит Лиса.
— Он может это сделать, потому что ты особенная… Даже понять толком и не могу, да и мне не особо много рассказывают.
— Меня начинают раздражать эти секреты. — сквозь зубы отвечаю я и продолжаю свой путь.
— Меня, несомненно тоже, но у меня и самой-то много секретов.
Ничего не ответив на это я спустилась с последней ступени и подошла к стенду где висело моё расписание.
— Ну отлично! — восклицаю я и поворачиваюсь к Лисе.
— Уроки боя. Мистер Люциан Харон Грегорн. Кабинет 98. Ну просто обалденно, — я быстрыми шагами ухожу обратно в общежитие, как Лиса меня останавливает:
— Ну и куда ты, м? Боишься его?
— Так же как и ты.
— Ты намного сильнее, ты выдержишь. Ты стальная баба, Аматис, иди, а мне пора к Вудли.
Она помахала мне рукой и скрылась где-то в глубине школы. Я же отправилась искать кабинет Мистера Грегорна.
— Наконец-то рассказали нашему ангелочку, какого она сорта, — я вижу улыбающегося Джима, который встаёт рядом со мной. Я нашла кабинет Грегорна, и влилась в коллектив моего потока.
— Не знала, что оборотней берут в няньки, — недовольно кошусь на него я. Он хрипло засмеялся.
— У меня не было выбора, Лиса бы меня убила бы. Так что, считай, пока она не найдёт мне замену, я буду вторая Вудли Старк.
— Ага, — говорю я переминая ноги.
— Только побольше и массивнее. Я думала, — меняю я тему.
— Что волки бегают стаями.
— Так и есть, — я замечаю в его голосе нотки тоски.
— Я состоял в стае, а стая, как правило была кланом.
— Ну и где они? — не могу я вовремя остановиться…
— Я покинул их, как только узнал о смерти моей сёстры.
— Ох…
Вздыхаю я, мне было его жаль. Хотелось взять его за руку и обнять.
— Но ничего, — он улыбнулся, но не в глазах была эта улыбка.
— Я справился, к тому же, меня приняли сюда, это замечательно.
— Жить бок о бок с нефилимами, зная, что они в любую минуту могут прирезать тебя, пока ты спишь? — удивленно спрашиваю я.
— Между нами нет никаких разногласий, я имею в виду нижних. У нас нет разногласий с детьми ангелов, тем более у нас общий враг — Лорды.
— Что ж…
Я хотела только ответить, но в класс входит учитель борьбы. Запах грозы, дождя и мокрого асфальта ударяет мне в нос со скоростью света. Я старалась не замечать его въедливого взгляда на моей сущности и повернулась к Джиму.
— Он это явно не одобрил, — хмуро говорит Ньютон, а за тем расплывается в широчайшей улыбке.
— Продолжай в том же духе и он лопнет от злости и жуткого негодования.
— От куда ты знаешь? — почти шепотом спрашиваю я.
— Я чувствую это. Не забывай, я же, вроде как охотничьего пса.
— Да уж.
Я улыбнулась в ответ.
— Но как бы мне не хотелось его загрызть, — продолжает парень.
— Не смогу, так как этот тип спас тебе жизнь тогда, на водопаде.
Сердце начало стучать быстрее, ноги стали ватными. Напоминание того дня для меня слишком болезненно, и этот запах…
— Тише, тише, — Джим кладет руку мне на плече, что бы помочь справиться с этим припадком.
— Эй, голубчики, у нас тут не клуб для всех влюблённых.
Сзади нас раздаётся рык и мы оба разворачивается. В нашу сторону смотрят две черные взбешенные дыры. Мысленно улыбаюсь, хотя я до мурашков боюсь его, но пытаясь не показывать, тяжело всматриваюсь и встаю в строй.
— Три круга вокруг стадиона, а..
— Как это вокруг стадиона?
Мигом перебила я.
Я взглянула в окно, шёл дождь.
— Там ведь дождь.
Повторяю свои мысли, теперь вслух.
— А вам, — он подошёл ко мне в притык. Запах ударил ещё сильнее, да что ж такое! Заткнуть бы мой нос к черту! Стало трудно дышать.
— Мисс Родсвилд, пять. А теперь все на улицу, живо!
Скомандовал ангел.
— Зашибись, — злобно шепчу я, идущему рядом со мной Джиму.
— Засранец ещё тот, — отвечает мне друг.
— И давно он тут припадает?
— Этот сущий дьяволенок?
Бровь Ньютона выгибается, голубоглазка смотрит на меня. Я киваю.
— Может с месяц как.
— И уже присвоил себе статус главнокомандующего всем человеческим миром?
Злость кипит в моих венах, как вода, которая закипает при температуре ста градусов, вот только мой гнев не испаряется.
— У него это в сущности, ангел.
Отвечает парень, и мы выходим из кабинета.
* * * * *
" Изверг!" — кричала про себя девушка, как только вышла на улицу. Все стояли как истуканы. Дождь полил ещё сильнее, на зло всем. И сдалось ощущение, что мистер Грегор делает это нарочно. Все стоят и ждут команды Люциана, когда же им выбегать. Ослушавшись всех и вся, Аматис целует Джима в щеку, в знак благодарности, что он её поддержал и выбегает под ледяной поток нескончаемых капель, которые заливали глаза.
Аматис уже слышит, как недоволен её учитель и с улыбкой на лице продолжает бежать. Бежать становиться тяжелее уже на пятой минуте бега, когда уже вся одежда промокла насквозь. Губы девушки уже посинели. Она замечает только что пришедшую Лису, которая о чем-то спорит с Люцианом. "Осталось ещё три" — мысленно считает девушка и продолжает бег.
Дыхание слилось уже тогда, когда девушка закончила бежать и присоединилась к подруге.
— Ублюдок! — кричит Лиса и кидается на ангела, он де стоит непроницаемый. Джим держит девушку.
— Эй, тише ты, что случилось?
Спросила девушка выжимая свой хвост.
— Он не имел права тебя вытаскивать на улицу. Я забирают тебя с занятий. Ты была права, не стоило тебе сюда идти.
Тут оживляется, казалось статуя и глаза его далеко не были доброжелательными. Как и всегда, вовсе никаких изменений.
— Ты не заберешь её, Ноллеглей, иначе мне придётся доложить о снятии с должности наставника Аматис, а ты — он перевёл взгляд на Джима.
— Знай своё место, и никто не пострадает.
" К чему это было сказано? " — подумала девушка. Но промолчала. Люциан пошёл внутрь, а за ним все остальные.
— Если бы не твоя слабость к чужим членам Лиса, ничего бы этого не произошло.
Рычит Джим, тыкая в неё пальцем.
— Осторожней Ньютон, — говорит она, сквозь зубы.
— Я ведь могу и отрубить этот палец, а как известно, пальцы у волков не отрастают.
— Так почему же ты не рассказал Аматис, что трахалась с Индиго?
Аматис кажется знакомым то имя. Это главный с той стаи, с клана ЛордВулф. Она не знала, он ли был или нет, но его взгляд был похотливым в сторону Лисы, тогда девушка не предала этому значение, а теперь…
" Ты пьянствовала и трахалась с каждым падшим, и даже с некоторыми блохастыми, Лиса. " — тогда сказала Вудли сидя на стуле подле комода и окна. Быть может, в списке этих "ухажеров" был и Индиго. Вот только в голосе Джима звучит далеко не обида, а ревность. Заметила ли её Лис?
— И почему не рассказала, всю правду, о спасении Аматис?
Продолжал парень.
— Когда ты упала, — продолжил он, глядя на меня.
— Ещё слово, Ньютон, и я тебя лично придушу!
Закричала Лиса.
— Лис, — подруга посмотрела на неё.
— Не нужно. Джим, — Аматис перевела взгляд на парня.
— Продолжай.
— Так уж вышло, что ты приземлилась именно на камни. Довольно рельефные.
Девушка закрывает глаза пытаясь вспомнить все то, что было после приземления. Ничего. Пустота. Сердце екает, только от чего?
— Ты сломала себе пару ребер. Одно из которых пробили тебе лёгкое.
И тут она понимаю, что тот синяк и вовсе не синяк. Это гематома, полученная при падении.
— У меня было внутреннее кровотечение, — продолжает холодно она.
— И как правило, с такими симптомами не выживают.
Заканчивает и прикрывает глаза, делает глубокий вдох и тихий выдох. Все спокойно Аматис.
— Матс, все в порядке?
Девушку приводит в чувство голос Лисы.
— Да… Урок!
Девушка вспоминает злую мину Люциана и буквально летит на верх. В приёме она сталкивается с мисс Ноллеглей и своей матерью. Неодобряющие взгляды сыплются на Люциана. Но ничего не выговаривается его персоне.
— Аматис, ты немного опоздала.
Размеренной оповещает мисс Ноллеглей, девушка кивает и проходит, снова становясь в строй.
— Стоит выделить три цели при нападении противника. Первое — его движения; анализируйте его, раскрывайте его тактику. Второе — быть на стороже; никогда не поворачивайся спиной к противнику, и третье, — Люциан повернулся к окну, свет упал так, что над его головой фактически был виден нимб, или же это были рога?
— Если вы не криворукие олени, то никогда не уроните свое оружие. С чего мы собственно и начнём. Выбирете оружия.
Он раскинул руками и только тогда, Аматис обратила внимание на все оружие, что висели там, некоторые она знала, а некоторые нет. Арбалеты, винтовки, пистолеты, ножи, клинки, луки, мечи… Всего так много, и это далеко не все, что там было. Одновременно и страшно и завораживающе.
Первая из всего строя двинулась Аматис. Все внимательно следили за её движениями, что она выберет — вот что важно. Неожиданно для самой себя, девушка останавливает свой выбор на застекленном луке. Оправа лука была черной, тетива имела белый цвет. Этот цвет у девушки ассоциировался со смертью. Лук явно создан не для божественного, девушка почувствовала это, но не остановилась и смотрела на стрелы точно такого же цвета и колчан. Внезапно, девушку охватило чувство взять его, прижать к себе, или же наоборот, натянуть тетиву и выстрелить. Хотя она и не умела стрелять. Ей хотелось. Желание такого охватило ее сильно, и крепко засело в душе. Неоспоримый факт того, что она может прямо сейчас взят его и выстрелить сверлил ей голову. Что же он так действует на нее?
Одним разом Аматис делает безрассудную вещь и разбивает стекло кулаком, быстрый маневр, она хватает лук, поворачиваясь на сто восемьдесят градусов и выстреливает прямо в цель.
— В яблочко!
Радостно кричит девушка, явно не понимая, почему на нее так смотрят, а Люциан вовсе зол как никогда прежде. С руки стекает кровь. Осмеливается к ней сейчас подойти только Лиса. Она опускает руку Аматис и серьезно заглядывает ей в глаза:
— Зачем… Ну зачем ты всегда поступаешь бестолково! Аматис, ну что же ты за человек…
Девушка начинает кипеть от ярости не понимая, почему на нее смотрят, будто она убила стадо оленей голыми руками и вырвала их сердца.
— Что я сделала не так? Он сказал выбрать оружие, я выбрала.
— Да, — она переходит на шепот.
— Вот только, это оружие принадлежало Люциану. Это небесный лук, скованный лучшим небесным кузнецом. Вот поэтому он был в стекле. Он был его.
— Я…
Девушка запаниковала, ладони вспотели, биение сердца участилась, что делать!
— Я его положу…
— Нет, — Лиса останавливает ее рукой, дополняя предложение:
— Он был его до того момента, пока ты его не присвоила себе "Заветным выстрелом". Теперь он твой, до тех пор, пока кто-то другой не присвоит его себе. Но такого глупца ты не найдешь.
— А может..- замешкалась Матс.
— Нет, присвоить его можно лишь один раз. Люциану он больше не принадлежит.
Тогда последнее, что она услышала, прежде чем упасть в обморок, слова Грегорна о том, что он никогда не простит ей украденное у него на глазах его же оружие. И это стало причиной войны между ангелом и девушкой с ангельским луком. И оба они были загадкой для всех.
* * * * *
Между ней и матерью повисла тишина. Эта тонкая нить держала все эмоции Реббеки, но половина из них уже ушла в глубокий путь в разум девушки. После происшествия, мать Аматис кинулась на Ноллеглей и неустанно повторяла одно за другим — и слова эти были не для детей. Она орала на Адама, на саму Аматис, на Грегорна, да на всех.
У девушки до сих пор стоит звонкий, отчетливый крик матери. Крик безвыходности. "Если бы я не доверила, не поверила! Вам дочь… Моя бы дочь была сейчас нормальной, но нет же, нужно выставить свой гребанный лук на обозрение всех и вся! Да вы подвергли всех опасности, зная как он привлекает нефилимов вы оставили это на самом видном месте. Чертовы умники! Теперь не только она проклята, но и я! Я мать проклятого ребенка. Только Люциферу и Люциану первому знакомо это чувство. И вот поэтому их свергли в ад, они делали лучше и я буду делать лучше! Я буду вытаскивать ее из этого дерьма!"
После совета, мать затащила девушку в комнату для беседы. Бубнив то же самое, что и говорила в коридоре, общей комнате… " Звезда Люциана пробьет тетивой твое сердце и оно как сам хозяин, обретет темноту". От голоса Ребекки у девушки кровь стыла в жилах. Мат явно была в ужасе. Что же делать? Как быть?
— Ну скажи мне хот что-то!
Ребекка вновь кричит дочери, тем самым возвращая ее к реальной жизни.
— Зачем ты это сделала!
Она требовала ответ. Руки от ее зажимов ужасно болели, а кожу жгло, казалось вот-вот и похлещет кровь, но Аматис старалась держатся.
— Если бы не твои тайны, мама, — начала девушка. Мать с опаской смотрела на девушку.
— Если бы вы были со мной рядом в момент моего взросления. Если бы вы не отдалялись с каждым днем от меня, то я бы не приняла такого решения. Но так уж вышло, что решения я привыкла принимать сама. Вот плоды твоей скрытности — ты их и пожимай.
Девушка встала и вышла из комнаты громко хлопнув дверью. Оставив мать со своими мыслями на едине.
Злость жгла ее сердце до боли в душе и в висках. Амаитис выскочила на улицу так же внезапно, как закончился дождь. У нее в руке уже был ее лук, одежда не до конца высохнула с того момента, когда она была тут в последний раз. Совсем недавно.
Она направилась точно, куда задумала еще находившись в зале для борьбы. В кабинете мистера Грегорна. Она шла к манекенам, которые находились по среди поля. Не обращая внимания на слякоть, грязь и лужи, девушка шла на столько быстро, на сколько позволяла одежда, которая вовсе не удобно сидела на теле девушки. В метрах десяти от манекена, она кидает лук и колчан на землю и продолжает свой путь.
— Ну и что ты задумала? — грубый мужской голос раздается из-за спины Матс. Она останавливается от пяти метров до цели и резко разворачивается на каблуках.
— Не твое дело, — так же грубо отвечала она. Стойко смотря ему в глаза. Он, казалось, ее сейчас испепелит.
— Серьезно?
Она усмехается, глядя на лук, который направлен против нее. На Люциана, что натянул тетиву. На его руки. Бог… Казалось всем девушкам, и лишь Аматис он казался ублюдком. Еще с первой ночи, когда он хотел отыметь ее.
Она вопросительно приподняла бровь и вскинула руки в верх, в знак капитуляции.
— Я тебя не боюсь, Грегорн и положи…
Он стоял ровно. Прямая спина. Дыхание ровное, тетива натянута до подбородка. Он стоял боком. Сердце ушло в пятки, когда он выстрелил Матс в руку. Мгновение — выстрел в другую.
Она прикреплена к манекену двумя руками. Не совсем осознав все то, что произошло, она взглянула на руки. Поле оглушил девичий крик, в котором выражалось явное страдание. Боль скребла по костям, тело ломило, а перед глазами уже плыли черные точки.
— Так и распинали Иисуса на кресте, — он вытер большим пальцем слез и закрыл рот рукой, что бы Аматис не смогла еще раз пронзительно закричать. Кровь тонкой струей стекала по руке и одночасно затекала в рукава.
— Знаешь почему я это сделал? Потому что теперь, когда ты у меня отняла оружие, я готов убить тебя. И плевать я хотел на то, что ты нужна ому-то из Альянса. Ты добилась моего гнева.
Он наклонился к уху и прошептал:
— Тебя никто не услышит и не пытайся.
Страх одолел все иные чувства. Глаза жгло от слез и пелена из них мешала отчетливо видеть Люциана, хотя она и так знала, что там и кто… Он все еще держал руку на губах у Аматис. пока она теряла сознание. Она пыталась преодолеть это, но ни как не выходило, пока в разуме Люциана не послышался еле слышный голос девушки:
"Он выбрал меня". Глаза парня округлились, он словно не веря своим ушам и собственному разуму говорит:
— Повтори.
"Я потеряла контроль сильнее всех, я чувствовала его силу, во мне, он выбрал меня!"
Люциан убрал руку с лица Аматис и она тут же упала на траву. Больше не чувствуя боли. Все прошло и она взглянула на отдаляющейся силуэт. Она протянула руку и лук который лежал поодаль оказался у нее в руке. Встав с земли она прицелилась и — выстрел. Так второй, третий и не один не попал. "Да что такое!" — кричит разум Аматис.
— Молодец, стрелять ты умеешь, — констатировал парень.
— И на том спасибо, но мы конечно же не берем в счет, что ты чуть не убил меня!!!
Она кинула рук на землю.
— "Чуть"
Повторил он словно эхо.
— Ты пустил мне в руки стрелы!
Словно не слыша его кричала она.
— Ты отняла у меня мое оружие… И время, я ухожу.
— Теперь, — продолжала девушка, даже не обращая внимания на его движения. Она знает, еще минуту и он точно остановится.
— Когда я вижу внука самого дьявола и матери нефилимов, я задаюсь вопросом, ну почему он пошел божественной красотой в бабушку, а характером… Ты унаследовал лучшие качества. но не для людей. Для ада.
Он, как и предполагала девушка остановился. Но не повернулся.
— Ты похож на нее. Как же я раньше не заметила схожести между вами, — размышляла девушка.
— Но когда придет время и меня спросят; что хуже самого дьявола, я отвечу — его внук.
— Скажи мое имя, — прошептал он, вот только Аматис смогла услышать это отчетливо.
— Никогда, — решительно отвечает она.
— Может ты и ангел во плоти, но в душе ты дьявол.
Это были последние слова прежде, чем девушка скрылась в глубине дома, а Люциан ушел в пустоту.