В этом месте по прежнему пахло смертью, а смард просто долбил в ноздри. Город из пепла и адамантия. Люциан тут не бывал с самого рождения, лет в 5, он уже покинул это места и стал одним из воинов Архангела Михаила. А тот души в нем не чаял. Так же прекрасен как отец и дед, кстати о отце…
— Ты? Хотя, почему я не удивлен, что ты тут.
Скрывать не было смысла, он недолюбливал отца, и из-за восстания против Михаила. Нет, конечно же он не ярый поклонник верховного архангела, но у него есть лишь один секрет, что должен узнать Люциан. "Всему свое время, Харон".
— Ты все так же отрицательно настроен против меня? — взглянув на этого падшего ангела, можно было подумать, что он далеко не скучал по своим крыльям, он стал демоном. Кроваво-красные глаза и пепельные волосы, в точности как и у деда? Посидел? Или он столь долго не ходил в душ, что пепел и липнет? Со стороны, два падших были неимоверно похожи, так сильно, что казалось от матери у него ничего не осталось, это так думал он, но от матери у него осталось сердце, которого, к сожалению не было у его отца, дяди и дорого съехавшего с катушек дедулю.
— Ну зачем тогда явился, раз на столь зол на родного отца?
— У меня есть вопрос.
У отца падшего глаза полезли на лоб, а в глазах блеснула странная искра, будто он о чем-то догадывается, но это всего лишь догадки, но какие?
— Ты спустился в ад, ради одного вопроса? Ты что там, косяки покуриваешь?
— Не ради одного, а ради разговора.
Он был серьезен как никогда.
— Что ж, — отец пошел вперед, убрав руки за спину. — Если ты пришел спрашивать на счет столь несправедливых архангелах, то зря пришел. Они из-за своих личных принципов погубят все человечество, а в это я не вмешиваюсь, как-то раз попытался, из-за чего был обречен на ад.
— Ты сам сюда вернулся, не прибедняйся.
Люциан скривился от одного упоминания об этом дне.
— Что тебе нужно? — Отец развернулся и взглянул исподлобья. Он всегда так делал, когда был в ярости, но сейчас сын не боялся его, ему не три года.
— Мне нужно знать, был ли у моего дорого дяди сын.
— У Влада? (Настоящее имя Дракулы Влад Цепеш) — Отец удивленно вскинул бровь, потом успокоил свои эмоции и его мина ничего не выражала.
— Был, — с легкостью ответил он. — Вы почти с ним схожи, — он продолжил движение.
— Он как и ты, не одной породы, если ты полу демон, полу ангел, то он полу человек, полу демон.
— Он что, оттрахал человека? Это вообще как возможно? Он же мертвый, там уже все фурычить не должно.
— Выбирай выражения! Это твой дядя как ни как.
О да, Люциан прекрасно помнил Дракулу. Величественный вид, он был всегда непредсказуем и он как ни странно любил дядю. Но это прошло, он умер, а чего любить умершего, верно?
— Мне нужно знать где он, как его имя?
— Я тебе что, ходячий справочник?
— Отец! Срочно!
Люциан помнил про сказанное Хлоей у него всего на всего два часа, которые тут длятся очень медленно, но по-человеческим меркам час уже давненько прошел.
— Ладно, ладно! Орешь как в первые минуты своей жизни! Кайл Цепеш его зовут. Живет там же где и ты, вы встречались, и довольно часто.
— Чего?
Люциан ни как нем мог ожидать такого поворота событий. Его цель была у него под боком, рядом. Все это время он был рядом. Осталось узнать кто он.
— Ты ведь знаешь его, скажи мне.
— Знаю, — кивнул отец. — И раз ты так настырно про него спрашиваешь, хорошего от тебя точно не жди, твоя обдолбанная башка может натворить глупостей, а мне этого не нужно. Он мой племянник, и я дал слово следить за ним.
— Ты не понимаешь что он такое. — Люциан был в ярости, в свирепой ярости, вспоминая слова Аматис, о том, что это он мог выманить Михаила. Лучше сказать сейчас. Михаил — это единственный архангел, который был важен отцу. Он был для него примером, даже после изгнания, он понимал, что тот не знал правды. Ведь Архангелы нагло подставили отца. Михали должен был все узнать, но Люциан старший передумал, он просо ушел.
— Он мой племянник и твой брат! Он наша семья!
— Наша семья говоришь? Ну так вот знай, что ТВОЯ семья не заточила бы Михаила.
— Ты что несешь? — Тот схватил сына за плечи и взглянул в глаза, так он узнавал, говорит ли он ему правду, или лжет.
— Твой племяша выкрал Михаила и заточил, ты ведь знаешь о том, что он буквально стал для одной девушки Богом? Ты это знал! Ну так вот, по милости Аранделя, она коме, и спасти ее мог только он. Он кричит ей! Ты понимаешь? Она такая же как и я, но она слышит его мысленно! Они связаны, и если умрет он…
— Он не умрет! Это не возможно. Я найду Кайла и поговорю с ним.
— Нет уж, найду его я, и чего-то ты мне не договариваешь. Ты ее знаешь, и не только то, что это приемница Михаила. Что такого ты еще знаешь, а?
— Поверь мне, если ты это узнаешь, ты его убьешь, — Люциан начал проваливаться в некий поток жизненных сил, который не хотел его отпускать. и последнее, что он услышал, это было: — А если убьешь его, то убьешь и ее.
Как только он вернулся в мир людей и дерьма, на него накинулась Лиса.
— Ты вернулся! — но как только она увидела его лицо, то отстранилась.
— Свою часть плана я выполнила, я пошла, пока меня не выгнали из школы, всем спокойной ночи. — Хлоя собрала все свои свечи и ушла прочь, оставив друзей вместе.
— Ты какой-то бледный, что узнал-то?
— Он поцеловал ее. Я был прав на этот счет.
— Кто кого поцеловал? Ничего не понимаю, ты узнал кто такой это сын Дракулы?
Люциан повернулся к Лисе. Она ненароком испугалась этих глаз, они были чернее обычного, такие черные, как космическая дыра. Что там произшло?
— Мало того, что этот гаденыш, который свободно разгуливает по Приджпорту, так еще и присвоил к себе Аматис! Сукин сын, я его на куски порву!
— Угомонись! — Лиса остановила парня рукой. Она как ни когда была вовремя, она была нужна ему. Она поддержит. Она его лучшая подруга. И когда это он успел с ней сдружиться?
— Ты можешь мне объяснить, какого черта он тут делает, почему ему принадлежит Аматис, и наконец самый главный вопрос: Кто он?
— Кайл Цепеш. Какого хрена он тут делает, я понятия не имею, но знаю одно, если найду, я его в собственном дерьме утоплю.
— Почему ты так злишься? Люциан, что такого, в том, что она ему нравиться?
— Она не проста ему нравиться, Лис, она ему принадлежит. Мой папаша это знал, вот же старое дерьмо! — он кинул книгу Еноха на пол и пнул ее.
— Эй! Поосторожней с реликвией ладно? — она присела, что бы убрать ее и вытянула руку.
— Если ты сейчас же не объяснишь мне, какого черта тут происходит, я тебя этой книгой долбану.
Он опустил взгляд вниз. Ему было трудно говорить. Казалось, он ничего к ней не чувствует, но почему-то сердце терзает ладья.
— При их поцелуе, он был одурманен ею, то есть влюблен. Этого было достаточно, что бы он связал их друг с другом. Это как у оборотней. Он ее пометил. Теперь она его. И никто не имеет право к ней прикасаться. Иначе, он имеет право его убить. Таков закон.
— Это вообще как? Он..
— С нефелимами такое невозможно. Он смешан с расой человека и демона, она с расой ангела и демона. Этого достаточно для связи.
— Я не пойму одного, — она присела рядом и положила руку на плечо.
— Тебе-то что с этого? Убудет что-ли? Или ты любишь ее? Так отбери. Убей.
— Дура что ль? — Он посмотрел на нее глазами говорящими о ее дурном бреде.
— Хочешь сказать, что она останется с ним навсегда?
— Да, если он сам не отдаст ее к такому же не чисто-кровному.
— Она ведь его не любит, — она взялась за голову поняв все, что сейчас произошло. — Это ее окончательно убьет. Она никогда не сможет быть с человеком, которого не любит.
— Ей придется полюбить. Иначе, она погибнет от собственных рук.
* * * * *
Amor humanum mortem portat
Sed virgo est fortior, immo
Fortior gloriam, fortior in lucem.
Fortior miraculum-artifex universi, fortior.
Purus ut cor
Eius anima est fortis sicut ferrum et glacies,
Quod eius fortis spiritus dabit nobis virtutem
Oculi eius apprehensa adamantem, quod fortis
Immo saeculis.
In manus eius motus — bellum
Et factus est facile et movere
Sicut dies veniet benedictio.
Et ad centesimum, quando luna oritur,
Da vires ad contemplationem mortem magnum malum.
Vel mori, ille vel ilia est.
(перевод с латинского: Любовь человеческая гибель несет,
Но девичья сильнее воистину,
Сильнее во славу, сильнее во свет.
Сильнее Чудотворца, вселенной сильнее.
Чиста и непорочна, как само сердце
Душа ее сильна как сталь и лед,
Что крепок ее дух придаст нам силы
В глазах ее вспыхнет адамант, что крепок
Воистину веков.
В руках ее движение — война,
А стать легка и движет ею,
Как ясный день придет благословенье.
И в сотый раз когда взойдет луна,
Дадут силы на созерцания смерти великого зла.
Либо умрет он, либо она.)
* * * * *
Идя по заброшенной старой улице и давно забытой Уолт-стрит парен сложил руки в карманы и громко насвистывал лунную сонату Бетховена. Прохладный декабрьский ветерок разбрасывал мусор с мусорных контейнеров. По всей видимости эту улицу сделали пригодной для свалки.
Русые волосы парня разносил все так же ветер, разбрасывая их по лицу. Они попадали то и дело в нос, в рот и в глаза. К счастью, показалось небольшое здание, которое служило приемникам хозяйки домом. Паренек открыл дверь и вошел внутрь. Приятный теплый холодок окутал его и щеки вмиг приобрели розовый окрас.
— Кайл, да что б тебя! Не впускай холод, входи быстрей сам.
Из темного угла вышла женщина Лорен. Она была всем для волчьей стаи, ее руководителем, но, к счастью, временной. Взгляд ее был вроде как добр, но за добрую женщину ее не считать. Она самая настоящая ведьма и Кайл это прекрасно понимал.
— Ты пришел? Я удивлена.
— Что за глупые вопросы Лорен, ты сама меня позвала в свой собачатник.
Кайл присел на пыльный красный стул, что стоял чуть поодаль от той вешалки, где уже висит его пальто. Это кресло пахло дубом.
— Я бы попросил! — Рядом сидел Индиго. Его образ особо не внушал доверия. Янтарные волчьи глаза сливались с его белой и длинной шевелюрой, но образ портил несколько прядей, выкрашенных в синий цвет.
— Не сквернословь, бродяжник, иначе поплатишься.
— Интересно чем же? А? Ты забыл с кем речь ведешь, псина блохастая.
Кайл встал и его взор был направлен на Индиго. Он был правой рукой Лорен и незаменимым воином, она буквально дрожала за него, но вида не подавала. Глаза парня приобрели бордово-черный оттенок глаз, он был зол и раздражен.
— Ты вообще представления не имеешь, что я могу с тобой сделать. По сравнению со мной, ты мох недоросший, я покромсаю тебя не мелкие кусочки, скормлю тебя Церберам, а после, испепелю твои кости.
Индиго вжался в кресло. Его уверенность покинула волчонка и он оказался беззащитным. Отношения с Кайлом у них и так было не очень с самого начало, но Индиго теперь все испортил, сегодня или завтра Кайл покинет стаю и они будут беззащитными щенками, которых бросила мать.
— Кайл! Прошу тебя, перестань, я позвала тебя по-иному поводу.
Парень не остыл, но отошел от Индиго и сел обратно. Лорен приказала взглядом своему прислужнику покинуть данное помещение в целях безопасности и он, тихо кивнув, ушел.
— У тебя пять минут Лорен, а после, я покидаю это место, вы мне осточертели.
— Как мне известно, наша Аматис, внучка Поулы должна стать наследницей этого всего, как она тебе?
— Она не подойдет, она слабохарактерная и нервная. Тем более она не согласиться, она на стороне нефелимов, — Лорен ликовала внутри. Никто не сможет отобрать у нее трон! Эта власть одурманила ее разум, она как зомби, что хочет только одного.
На самом деле Кайл себя обманывает, эта девушка ходячая сталь, пока она хрупкая, но боль делает нас только сильнее. И он собирается помочь ей выбраться из этого дерьма. Ну здравствуй Михаил. Кайл мысленно улыбнулся.
— Эти нефелимские отпрыски? Нужно было сжечь их школу тогда. Поэтому она сейчас в коме.
— В коме она потому, что не умела водить, всего-то. И не преувеличивай. Если это все, тогда я пошел.
Кайл встал, подошел к двери и уже накинул на себя пальто.
— И еще одно, — она подошла почти вплотную. — Мне нужно что бы ты выяснил что с ней и где она.
— Ты думаешь я совсем тупой? — он уже стоял на улице и обернулся к женщине.
— Вам она нахрен не сдалась, вам нужен ее талисман, и нет, я не буду в этом участвовать, а тронете ее, я вас уничтожу.
Парень быстро скрылся за углом на улице Уолт-стрит.
* * * * *
В комнате как и прежде царила тишина, Лиса присела рядом с Люцианом и посмотрела на девушку.
— Ну когда же ты проснешься? Мне без тебя скучно, моя милая…
— Расскажи о ей, — выпалил Люциан, прежде, чем успел подумать.
— Ты и так все о ней знаешь, — с досадой в голосе произнесла девушка. — Хотя, я хотела тебе рассказать одну вещь…
— Перед этой аварией, задолго даже до нее, ей приходили странные письма, они были какими-то пошлыми и страшными, даже мне было жутко.
Для Люциана новым это не оказалось, было ясно, что делал это Арандель. Тупой кретин.
— Как ты думаешь, она посмотрела на друга, когда она проснется, она будет чувствовать все так же ту боль, или она утихнет?
— Эта боль никуда не денется, такое не забыть, она сможет стать только лучше с этим всем.
— Она тебе нравиться?
Этот вопрос заставил Люциана врасплох. На самом деле он не понимал своих чувств и не хотел об этом говорить.
— Нет.
Лиса с жалостью посмотрел на девушку.
— Я не представляю как она сможет полюбить твоего брата, — тихо прошептала Лис.
— Она не сможет, он сущий ад на земле ей устроит.
У Лисы глаза полезли на лоб, видимо реакция на то, как Люциан обыденно это сказал, словно это обычное дело.
— Нужно его убить!
— Мы не можем, пой папаша за ним наблюдает. А с этим я поделать ничего не смогу, родного отца я не убью. Уж прости. Каким бы он ни был.
— Что же тогда делать?
— Она сама должна справиться с этим дерьмом.
* * * * *
Discit a vinctum de Terra amoris
Intellegent veritatem humanae affectus,
Cur vos postulo eum
Et non patitur eam tenebris puer
Obrnite ad honorem eius dignitatem, ut eius
Quid suus ' similis esse carcerem, in amore et coniuncta cum angelo, Maria?
(перевод с латинского: Узнает узник Земли о любви
Поймет истину человеческих чувств,
Поймет зачем нужны ему,
И не позволит он темному мальчишке
Обранить честь ее достоинством своим
Каково это быть заточенной в любви и связанной с ангелом, Мэри?)
"Михаил!".
* * * * *
— Я его прикончу и все. И плевать, что за ним наблюдают. — Люциан облокотился о стол и сложил руки на груди. Он на вид был спокоен, но на самом деле внутри него бушевал огонь. Лиса никогда не видела Люциана в столь злом виде как прежде. Весь совет сидел в кабинете мамы Лисы. В ее огромном светлом кабинете. Вудли Старк, Люциан Грегорин, мистер Локки, миссис Эйидл, сама Зайза Ноллеглей, ее дочь и Джим Ньютон.
— Я согласна с мистером Грегорном в одном: нужно было рассказать о письмах, Лиса, а не скрывать от нас столь важную информацию, а вы, мистер Грегорн, должны были сказать, кто это был. Но теперь время упущено и ничего не вернуть. Мы никого убивать не будем.
— Но это пока. — Так же настырно ответил бывший учитель борьбы, юный Люциан. Лиса положила руку ему на плечо, дав взглядом понять всем, что она остается за него. Матери не нравился ни лучший друг Лисы, ни парень. Связалась с цирком, а сама толком-то и ничего не знает.
— Лиса сама не хотела говорить об этом, мама. Я пообещала хранить секрет, и помочь ей в этом, но не смогла.
— Я ему голову проломлю, — зарычал Ньютон.
— Мистер Ньютон, подавите свои животные инстинкты ради бога. Нам нужен здравый смысл, а не ваши желания оборвать жизнь ангелу. Заметь, Джим, Ангелу! — Повторила Зайза.
— Вы уж простите ребятки, нос вашими жестокими порывами к насилию мы ничего не сможем решить. Вы слишком юны.
— Мне 287 лет. — Спокойно и безразлично ответил Люциан, когда у всех обвисли челюсти.
— Эй, Лиса, у тебя кажется челюсть заело, дай помогу, — он улыбнулся, а та ударила его по руке.
— Эй! За что?
— За твой тупой сарказм! — Обиженно процедила та.
— Не отвлекаемся! — Оправившись грозно произнесла мать.
— Как мне известно, только с 300 лет, ангелам по людским меркам исполняется 19.
— Верно, — кивнул Люциан мистеру Локки.
— Николас! Я сказала не отвлекаемся, — пригрозила Старк.
— Мы остановились но том, что Арандель, теперь известный нам как Джордан Вилвос угрожал Аматис в письмах и подстроил ей эту аварию. Позже мы продолжим этот разговор, когда проснется сама Аматис, а теперь прошу всех разойтись, собрание окончено.
* * * * *
— Лорен! И снова ты? Ты оставишь меня в покое когда ни будь, м? — Кайл приложил трубку сотового телефона к уху и расположился на белом диване, сложив ноги на стеклянный кофейный столик.
— Мне стало известно, — мурлыкала дама. — Что эта школа жалких полу-ангелов открыла двери свое никчемной школы, отбросам общества.
— Мне-точто? Ты позвонила мне только по этому поводу? Тогда прости, это время я не собираюсь тратить на твой бред.
— Кайл! Ты невозможен! Дослушай же ты наконец!
Парень молчал.
— Харон нашел того, кто похитил Архангела, и собирается тебя найти. Он все знает.
Ох, милая Лорен. Ты права он знает все в отличии от тебя. Как же жаль, что Михаил уже на свободе и скоро отмщение будет с ними, а Кайл собирается покинуть их как достойный человек. Она отплатит тем, что считала его мальчиком на побегушках. Своим личным зверьком. Кайл закурил сигарету и выдохнул сгусток белого мутного дыма.
— Нужно как-то это исправить, избавиться от архангела.
Кайл ненароком подавился и подорвался к окну.
— Ты что, совсем ополоумела со своей шайкой! Убить Архангела? Может ты мне еще и самого Господа Бога прикажешь прикончить. Это же так легко! Просто взять и выстрелить в него с обычного лука, да? Ты дура, Лорен.
— Не смей! — она все поняла. Но все слишком поздно.
— Не смей, слышишь Цепеш! Не смей уходить к девчонке! Эта соплячка ничего тебе не даст!
— Как девушка — нет, а вот как партнер — возможно.
Лорен еще всего не знала и даже не догадывалась о том, что она уже принадлежит ему и как девушка, и как друг, и как партнер и многое другое.
— Да я…
— Что? Пошлешь своих ничтожных прислуг ко мне? Ну ты только не забывай, что как только Аматис узнает о них, она сможет взять в руки свои владения, и как только узнает, что ты сделала у нее за спиной, ты будешь уничтожена.
— Но твой отец!
— Был лжецом, я выбираю сторону добра.
— Нет Кайл, ты выбираешь ее, а это совсем иное дело! Это все равно, что быть никем.
— Уж лучше быть никем, Лорен, чем быть обезумившим от наследие не принадлежащему тебе. Грядет война, и ты это прекрасно знаешь, тебе ничего не исправить и я лишь перехожу на сторону победителя.
* * * **
Duo fratres faciem amorem tibi
Et puerum suum morietur, et virgo mortuus.
Quod sumo a filia evae:
Una cum mortuus in anima, aut in secundo
Cum a mortuis corpus.
(перевод с латинского: Два брата столкнуться с любовью к тебе
И чадо их вымрет и дева мертва.
Что выберет дочь Евы:
Одного с мертвой душой, или второго
С мертвым телом.)
* * * * *
Он сидел и уставился в одну точку, что бы переварить все то, что было сказано недавно на собрании.
"Ты зачем пришел?" — голос Аматис был разбит и раздражен.
— Почему ты не сказала мне про письма.
"Я разве должна тебе что-то говорить? С какихэто пор я должна отчитываться пред тобой?"
— Я знаю о тебе все, — с грустью на устах говорил он. — Даже того, чего не знаешь ты.
"И что я должна ответить?"
— Ты чувствуешь что-то?
"Ничего."
— Такая же холодная как и твои глаза.
Люциан встал и вышел из комнаты.
Никто никогда не узнает о том, что думаешь ты в момент своей комы. Что ты чувствовала и как справлялась с тем, что уже не вернуть. Она должна сама решать свои проблемы гнетущие ее изнутри. Обвинения в том, что она виновата в смерти Питча, в том, что ее бросили родители. И благодарность за то, что не оставили лучшие друзья. Они рядом. Глаза далеко не всегда выражают душу человека. Порой глаза могут улыбаться, а в душе гореть пламя гнева или скорби. Мы сами выбираем себе наши эмоции, сами решаем показывать нам их или нет. Мы сами решаем то, что в нас есть и что с этим делать. Сами решаем губить себя или заставить подняться с дерьма и идти дальше. Поле потери ничего не остается кроме того как смириться с этим и принять тот факт, что не обернуть время вспять и что ты уже потеряла дорогое тебе существо. И разве под предложением Люциана была правда?