— Ваше имя, — потребовал молодой парень, сидевший в приемной, отделения полиции Приджпорта. У него были зауженные глаза, которые близко посаженные, острый тонкий нос, светлые волосы и грубый голос. Ему было около двадцати пяти, а может он просто хорошо сохранился.
— Джим. — Кротко ответил парень. Он хотел поскорее увидеть свою лучшую подругу, которая получит он него нагоняй.
— Полное имя, пожалуйста, — парень взглянул на Ньютона через стекло, держа в руках ручку наготове, чтобы занести в журнал посетителей.
— Слушай, рядовой, не зли меня, иначе я тебя по стенке размажу, — прорычал парень и сжал руки в кулак.
— Гражданин, мне нужно знать вашу фамилию и ваше имя, а также все то же для вашей спутницы. мы вам тут не центр помощи. Ясно? Поэтому угомоните свой пыл, и будьте добры, — парень кивнул и перевел взгляд на молодую особу, что стояла рядом с посетителем.
— Извините его пожалуйста, — девушка обогнула парня с шикарной улыбкой и Ньютон стоял уже позади девушки. — Мой парень очень переживает за лучшую подругу, давайте я вам все скажу?
— Хорошо, — согласился тот и уткнулся носом в журнал. — Ваше полное имя и Фамилия, а так же вашего спутника, пожалуйста.
— Лисандия Адель Ноллеглей. Имя моего спутника: Джим Альберт Ньютон.
Парень быстро записал сведенья, и снова перевел взгляд на девушку.
— К кому вы пришли и зачем? — он захлопнул один журнал и взял другой.
— К Аматис Мэри Родсвилд. Забрать ее хотим, можно?
Рядовой снова начал искать что-то в журнале, и спустя пять минут, он нашел ту, которую искал.
— Так, вы внесли залог, хорошо. — кивнул он.
— Вот только за что мы его вносили, что она сделала? — Джим сменил девушку, а та положила руку ему на плечо.
— Странные вы какие-то, заплатили залог, и не знаете за что, — парень покачал головой в разные стороны. Джим решил промолчать, иначе он начнет обращение прямо тут и сейчас. — Хранение холодного оружия, и разведения огня в неположенном месте. Вам прямо по коридору, удачи.
Парень и девушка двинулись туда, куда указал им рядовой, и как только дошли Лиса не смогла сдержать своего гнева. Теперь Джим и Лиса сменились своими ролями.
— Как это понимать, чертова девчонка?! Ты что снова натворила? Теперь ты не отмажешься от меня! Я тебе так вмажу, по самые не балуй!
— Лиса, — Джим схватил девушку, колотящую по решетке. — Оставь ее, дай ей сказать.
— Сказать что? Что она спятила? Что она глупая маленькая девочка, которая ненавидит весь мир? Я все прекрасно это знаю!
— Замолчи.
Две пары глаз посмотри в сторону Аматис и замерли. Они никогда еще не слышали такого голоса. Он был отрешенным, словно ее ломали от косточки до косточки, но ей было глубоко наплевать на это, потому что она была бесхребетным существом без нервных окончаний. Ее глаза были чернее некуда, а злостная улыбка не сползала с ее губ. Она встала и подошла к решетке так близко, что парень, который сидел рядом отошел на пару шагов дальше от нее.
— Ты ничего не знаешь Лиса, просто делаешь вид, на самом деле ты не знаешь ничего обо мне.
Лису ударили под дых, и она открыла рот, чтобы противоречить ей, но какая жалость, что не нашлось ни одного подходящего слова. Это не она, не ее Аматис, это кто-то другой. Таким может быть только тот, который отомстил человеку и не жалеет об этом.
— Ты убила его. Джордан мертв, ведь так? Вот что за огонь ты там развела. Трава попросту загорелась из-за его пепла.
Аматис не была шокирована ее словам, но она стала мягче, отошла от решетки и села обратно.
— Уходи.
— Ну уж нет, — Лиса сложила руки по бокам. — Я терпела это целых четыре месяца, я не слышала твоего голоса столько же, и столько же не слышала смеха. Я не желаю вот так просто сейчас уходить только потому, что так сказала ты. Я больше никогда тебя не послушаю, потому что это доставляет мне неимоверную боль, что поглощает меня. А значит, либо ты сейчас выходишь от сюда, либо ты СЕЙЧАС ЖЕ выходишь от сюда!
Дверь со скрипом открылась и Аматис стояла на пороге. Она могла давно это сделать, потому что помимо клинка Джима, у нее был свой клинок.
— Я скучала. — Аматис подошла к Лисе и обняла ее. Секунду Лиса не понимала, как это произошло. Она разрушила ту стену, ту преграду, что Аматис возвысила над их дружбой. Не сдержав свои порывы, Лиса заплакала, и обняла свою лучшую подругу, которую видит теперь совсем иначе. Она видит ее сильной, сила которая таиться у нее в душе. Ту маску, которую она видела с самого первого дня ее пробуждения, маску безразличия была снята, она разбила ее. Она разбилась о слова Лисы, которые Аматис тайно хотела от нее услышать. Теперь она знала, что она в крепких дружеских руках Лисы, теперь она сможет доверять не только одному, но и двум лучшим друзьям.
Дружба разрушает все преграды, но не разрушает преграду боли, что все еще сильнее любой другой, но это заглушает чувство любви к обоим людям, которых она любит и которыми она дорожит.
— Давай я вас отвезу домой, нам есть что обсудить. — Джим похлопал девушке по спине, и они вышли с отделения полиции.
* * * * *
Дорога домой была томной, мне не хватало воздуха в этой машине. Лиса и Джим сидели на переднем сиденье, а я сидела сзади. Я видела их влечение друг к другу, и меня радовало то, что оба дорогих мне человека сходятся, я надеюсь, на всю жизнь. А иначе, я кого-то из них убью. Улыбка непроизвольно напросилась на губы, и я улыбнулась. Вот сейчас она была искренней.
— Что это? — Восторженно вскрикнул Джим и посмотрел в зеркало заднего вида. Я обернулась по сторонам.
— Что? — Встревоженно спросила мы в один голос с Лисой.
— У нее на лице улыбка!
Я затихла. Это и вправду была улыбка на моем лице. Я нахмурилась и сказала:
— Вы заставляете меня улыбаться, ваша любовь мне греет душу.
Они оба снова уставились на меня.
— Джим! Дорога!
Ньютон уклонил машину в бок, так как не заметил, что вылетел на встречную полосу.
— Ты, блохастый, решил нас угробить, м?
Я свела брови на переносице и сложила руки на груди.
Лиса захохотала очень звонко. И на лице Джима расплылась улыбка.
— Я люблю тебя, Аматис, — сказала Лиса. Мои щеки разгорелись румянцем, и это не осталось не замеченным.
— Просто, — я прокашлялась. — Просто будьте вместе, ладно?
— Да мы вроде и не собирались расставаться, — Джим положил руку на руку Лисы и посмотрел ей в глаза, затем снова на дорогу. Я покачала головой.
— Я имею в виду, никогда. Не расставайтесь никогда. Это странно, но я хочу видеть ваших детей, хочу быть им крестной, хочу увидеть, как маленькие волчата будут прибегать ко мне полакомиться свежим домашним молоком.
— П…приехали, — Джим громко вздохнул, а я грустно улыбнувшись открываю двери и выхожу из машины.
— Я устала, пойду посплю, ладно? — Ребята молча кивнули, и я отправилась в наш дом, пустующий и ожидающий нас.
На часах девять часов вечера, я только вышла из душа, чтобы окончательно проснуться. Что бы смыть с себя все то, что я сделала. Тяжело вздохнув, я села на кровать, и как только я села на мой телефон пришло смс. Это был Джим.
«Только не бей меня, ладно? Как ты уснула, я отправился в школу, на совет… В общем, Кайла отпустили, так как признали невиновным в содеянном. Я еду домой, нам нужно кое-что обсудить.»
Меня будто ударили кирпичом по голове. Настроение пропало. Какого черта?
* * * * *
Он почувствовал взгляд брата на своей спине и обернулся.
— Мне казалось, Аматис тебе сказала больше не появляться в ее жизни. — Кайл встал рядом с братом и сложил руки на груди.
— Ну а тебя она хочет кокнуть, хоть в чем-то мы с тобой схожи. — Грубо отвечал тот. Кайл закатил глаза в ухмылке.
— Ну не скажи, мы с тобой не только и в этом похожи.
— Заткнись, ты мне надоел, — Люциан отречено покачал головой и посмотрел на Кайла. Тот был в черной майке-пьянице, свободных спортивных серых штанах и в легко-продуваемых кедах.
— Ну не нужно отрицать тот явный шаг, что она тебе нравится. — Начал перечислять брат и зажимать одновременно пальцы на левой руке. Сломать бы ему эту руку…
— Кайл, — Люциан прижал брата к дереву, как это было в прошлый раз, тогда, когда проснулась Аматис. — Я сказал хватит.
— Ладно, ладно. — Парень поднял руки в знак капитуляции и сказал то, что совсем не ожидал услышать от него Люциан.
— Я пришел сюда предложить тебе одно замечательное пари.
— Ну и смысл мне на него соглашаться? За последнее время ты меня только разочаровывал.
— Это будет тебе весьма интересным, это касается Аматис, смотри. — Парень встал напротив брата.
— Я влюблен в нее, скрывать не стану, просто толку нет. — Он улыбнулся и качнул головой. — Я отдал бы за нее жизнь, если бы потребовалось. И в этом мы с тобой похожи, да, братец? — он легонько ударил Люциана по плечу и встал рядом, наблюдая, как Аматис разгневанно швыряет вещи по комнате и ругается бранью.
— В общем, к чему это я. Я дам тебе шанс, так, скажем подарок. Когда Аматис будет исполнятся семнадцать, у тебя будет шанс, в этот самый день. Если она поцелует тебя, я отдам ее тебе.
— А если поцелую я?
— Я тебя убью, все логично, правда?
— У меня вопрос, почему это ты решил дать мне шанс? — Люциан был серьезен понимая всю искренность брата.
— Да потому что она никогда меня не полюбит. А быть со мной в браке без любви, она умрет внутренне. Истлеет, как тлела недавно. Я не хочу для нее такой участи.
— Зря ты мне это предложил. Она меня ненавидит.
Тут взгляд непроизвольно обоих перевелся на окно и они увидели те самые туманные пару глаз в окне. Они смотрели на них, и смотрели они в бешенстве.
— Пошли на хрен от сюда! — Голос ее был на столь угнетающим, что можно было бы содрогнуться.
— Дорогуша, выгонять потенциального самца, не самое лучшее приветствие! — Прокричал вслед за девушкой Кайл.
— Подожди еще немного, Кайл. И я найду причину прикончить тебя!
— Жду с нетерпением, — он подмигнул ей, и она, со всей дури захлопнула окно и зашторила шторы.
— Не пеши с выводами, брат.
* * * * *
— Индиго!
Лорен измеряла комнату шагами так быстро, что не могла остановиться. Она о чем-то задумалась, о чем-то очень важном. Ее алые губы изогнулись в улыбку, как только Индиго зашел в комнату.
— Да моя госпожа.
— Присядь. — Она указала своими длинными пальцами на стул, который стоял поодаль от окна. Индиго послушал ее и сел туда, куда было велено.
— У меня для тебя новости, дорогой мой. — Она повернула весь свой корпус к молодому человеку и подошла на расстояние пяти шагов. — Недавно мне стало известно о положении нашей любимо ведьмочке Тринити Хилл. Весь ее клан и стая которой она принадлежит поможет нам с ритуалом и с захватом этих нефелимов.
— Что требуется от меня? — Быстро отчеканил Индиго. Лорен улыбнулась.
— Мой милый, ты думаешь в правильное русло. — Женщина облокотилась о небольшой комод и подпела его руками. — Ты останешься тут, будешь докладывать мне каждую неделю, о том, что затеяли наши ангелочки.
— Хорошо, но, как долго вы там будете? Ты берешь весь клан?
— Весь клан? — Она томно засмеялась. — Я беру лишь самых лучших. Мы отправимся в Испанию, и будем лишь к сентябрю. К этому времени ты должен узнать все, что они скрывают. И надеюсь, — она встала и подошла к Индиго, схватив его за подбородок. — Что ты не подведешь меня, мой верный волчонок.
— Я бы не посмел… — Он остановился, когда Лорен накрыла его губы своими. И как же было странно, что Индиго на самом деле тридцать два года, а Лорен крутит им как марионеткой в своих руках.
— Я знаю, мой милый. — Ответила Лорен.
* * * * *
Эти двое придурков стояли и пялились в мое окно целых двадцать минут, после того, как я зашторила шторы. Закатив глаза, я снова открыла окно.
— Я что, не ясно выразилась? Проваливайте! — Мое удивление сейчас стоит в сторонке и молча удивляется тому, что видят мои глаза. Я же говорила не появляться Люциану в моей жизни, и когда этот самодовольный кретин нарушал правила?
— Даже не пригласишь нас войти? — Спросил утыркок-Кайл. Я фыркнула.
— И не подумаю. Если войдет он, я его кастрирую.
— А если войду я? — Он улыбнулся свое похабной улыбкой.
— Ты познакомишься с такой тройкой как: сковородка, нога, дверь.
— Да ладно тебе, Матс! Не будь такой букой!
— Да пошел ты, дебила кусок!
Я снова зашторила шторы, и на сей раз не собиралась открывать. Я услышала звук входной двери, она захлопнулась, и я полетела вниз.
— Я видел этих двух ушлепков рядом с твоим окном. Все в порядке? — Джим подошел ко мне о приобнял за плечи.
— Да, — я кивнула. — Со мной все хорошо, даже не сомневайся. Только… Где Лиса?
— Разговаривает с Люцианом. — Эта новость была для меня очень даже какой «ахренеть не встать!». Я мотнула головой.
— Так, ладно, тогда говори, что хотел.
— Тебе это не очень понравиться, — Джим присел на диван. — Точнее вообще не понравиться.
— Не тяни, а. — Я присела на против Джима.
— В общем. Начнем с Кайла.
— Ты прав, мне не нравиться.
— Да выслушай же, дубина!
— Ну!
— В общем. Его освободили из-под стражи, так как Михаил не винил парня за содеянное и сказал ему что он прощен.
— Ну зашибись просто! Спасибо тебе мой папочка, я тебе очень благодарна!
Крикнула я в никуда. Почему я назвала его папочкой? Да потому что, можно было считать, что он моя крестная фея. Только крестный и ангел. Вот только, от меня почему-то постоянно все скрывают, что- то не договаривают по этому поводу.
— Ну а Люциан твой ангел- хранитель.
На мое лицо выступила краска злости. Какого черта!
— Что за… — Хотела сказать я, но меня прервала Лиса. Которая привела Люциана и Джима в дом. Мой дом!
— Лиса! Что за хрень ты вытворяешь? — Я соскочила с места, но не осмеливалась подойти.
— Я решила собрать всех за одним столом. Что бы мы обсудили все то, что нам нужно и разойдемся тогда мирно, ладно?
— Ничего не ладно!
— Матс, — Джим положил мне руку на плечо. Это отнюдь не успокоило. Но я согласилась. Не знаю почему. Наверное, мне захотелось услышать всю правду от этих двух… Я не могу подобрать правильных слов. Я не знаю, что они для меня представляют. Наверное, потому, что они для меня ничего и никогда не значили. Один открывает во мне неимоверный холод внутри, который вырывается наружу и надевает мне на лицо маску безразличия. Такую же холодную как Близзард (один из самых холодных ветров). Если бы мне далась такая возможность, как, убить их обоих, я бы убила. Кайл напоминает мне о том, что я больше не принадлежу свободе. Я больше не свободный ветер, я заточенная в клетке птица, которая будет во веки веков только в этой жуткой и вонючей клетке и только с ним. Это меня убьет.
Мне кажется, каждого бы убил тот факт, что мы больше не принадлежим самому себе. И наша жизнь уже не в наших руках, а в руках того, кого мы ненавидим. Часто сумасшедшие люди, каковых мы считаем, притворяются лишь сумасшедшими. На самом деле, они повидали ту жизнь, которые мы не смогли рассмотреть. Что же случилось в моей жизни? Смерть, потеря, слезы, и уход близких. Заточение в клетки и потеря эмоций. Разбитое сердце и огромная дыра в душе, и чего я смогла добиться? Ничего. За все эти чертовы десять месяцев я получила только разбитую в дребезги себя. Я перенесла достаточно смертей. Эшли, Нил… Которые оказались лучшими друзьями Лисы и молодой замужней парой…. Я пережила свою смерть и смерть Питча. Я пережила смерть моих чувств, и крах моего внутреннего мира. С несокрушимой я стала ничтожной. Вот так сломала меня школа, казалось бы, небесного божества.
— Начинай, — приказала Лиса ангелу, который сидел напротив. Я не смогла смотреть ему в глаза, иначе, я бы не выдержала и врезала бы ему.
— Я помню, что обещал тебе, не приходить больше в твою жизнь.
Голос Люциана звучал также, как и тогда, когда он занимался с учениками. Он изменился, больше нет такого теплого тона, как был. Его глаза полностью потеряли интерес ко мне и моей душе. Меня это даже не затронуло. Ни сколько. Мне было все равно. И кажется, мы оба остановились на том, что мы друг-другу, абсолютно безразличны.
— Но вышло совсем иначе и теперь я твой ангел-хранитель. — Я сжала кулаки под столом, так, что ногти пробили кожу и я ощутила теплую и жуткую жижу, что стекала по моим запястьям.
— Я знаю. — Монотонно говорю я, но не заглядываю ему в глаза.
— Теперь я, — Говорит Лиса. — Мы с Люцианом померились, и возобновили дружеские отношения. Джим, ты не против?
— Нет кончено.
Как мило! Нет. Это противно. Джим находит мои руки под столом и берет одну из них, я не разжимаю кулаки. Все спокойно пили чай, а мой стоял даже нетронутым.
— Почему ты не пьешь? — Лиса осторожно взглянула на меня. — Я заварила тебе твой любимый, с мятой.
— Спасибо, но я не хочу. — Так же быстро отвечаю я.
— О, спасибо за подсказку, — Кайл улыбается и подмигивает Лисе, отчего та чуть ли не с оскалом фыркает и закатывает глаза. — Теперь я буду знать, какой чай подавать в постель моей будущей жене.
Эти слова меня окончательно вывели меня из себя. Я подрываюсь с места, и стул со скрипом отлетает прямо в стенку. Я беру кружку с горячим чаем и швыряю прямо в Кайла. Кружка в мгновение ока влетает в него и падает на кафельный пол, разбиваясь вдребезги. Горячая вода обжигает парня и тот подскакивает, как и все остальные.
— Ты что, сдурела? Какого черта ты вытворяешь?
— Никогда, слышишь? Никогда не смей заикаться о нашей совместной жизни! Ее не будет! Никогда!
— Да? — В ярости кричал он.
— Тогда какую ты жизнь себе представила? Тебе не видать нормальной жизни! Ты сможешь быть только со мной! А если посмеешь влюбиться в иного, нефелима, или в этого блохастого… Я убью их всех, всех! И только потому, что ты моя. И все это будут знать. Потрахаешься с кем-то кроме меня, никогда не сможешь родить! Потому что ты бесплодная для таких как он! — Парень указал в сторону Джима. Все раскрыли рты, а я стояла как каменная статуя, с каменным лицом.
— Тогда убей меня сразу.
Это была моя последняя фраза перед тем, как покинуть их общество, пред тем, как уйти в себя окончательно. Я совершила большую ошибку, когда позволила Лисе впустить их в мой дом. В голову ударили воспоминания, и они были отнюдь не веселыми. И это было начало для моего нервного срыва.