— Я люблю этот цвет, — поведала леди, перехватив мой взгляд, — комната от этого становится зрительно меньше, но уютнее на мой взгляд. Ну расскажите, что вас привело ко мне?
— Я сегодня изучала альбом выпускников Академии Радогона Северного и Гвен увидел Ваш миниатюрный портрет в нем. Вот потому мы здесь, — созналась я, — Вы учились в одной группе с Амилен Зархак и Сефеком Бейном?
— Да, у нас была очень интересная группа, — сообщила леди, подавая мне чашку с чаем, — в том смысле, что в ней не было друзей.
— Это как? — удивился Гвен, — вы за семь лет не сдружились?
— Представь себе, все семь лет живя в одном жилом корпусе, находясь в одной аудитории мы не стали друзьями, — согласилась леди Катрина, — уже потом, через ряд лет вспоминая Академию и своих однокурсников я пыталась понять почему так случилось?
— И какие Вы сделали выводы? — спросила я.
— Видана, а кто Вас конкретно интересует? — уточнила леди, — сомневаюсь, что Вам интересна вся наша группа. Понимаете, она была на редкость разношерстной, от богатых фамилий, таких как Зархак и Броуди, до очень бедной Ядвиги Брекноуг, которая при этом была, пожалуй, самой талантливой и работоспособной.
— Вот как раз меня и интересуют Амилен Зархак, Ядвига Брекноуг, Сефек Бейн и Вик Розгон.
— Вы назвали самых закрытых адептов, — сказала леди сделав глоток чая и заулыбалась появлению хорошенькой темноволосой девочки, которая смутилась увидев нас.
— Гермина, садись со мной, — позвал ее Гвен и девочка просияла, поглядывая на нас с Шерлосом, она пробралась к брату и села рядом с ним в кресло, — чай будешь пить?
Помотав головой, она не отказалась от яблока поданного Гвеном.
— Тогда начну рассказывать о каждом, — продолжила леди, — Амилен Зархак, девушка из обеспеченной семьи. На каникулах посещала разные страны, особенно ей полюбились Дальнее Королевство и Королевство тюльпанов, как-то снизойдя до разговоров в группе поведала нам что обязательно прикупит собственность в каждом из королевств и будет жить то тут, то там. У нее родственники проживали в Подлунном Королевстве и она считала его родным, империя ее раздражала. Мне кажется ее все раздражало, длинная зима, затяжная осень, быстро летная весна и короткое лето. Адептке Зархак не нравились преподаватели, она относилась к ним свысока, впрочем как и к нам. Если посмотреть на ее отношение к однокурсникам, она ненавидела Ядвигу Брекноуг, почему не понятно, но мне кажется виной всему таланты последней. Ядвига была очень гордой и скрытной, никогда не показывала как ей больно и обидно от придирок богатых адептов. В каком-то смысле ее спасала форменная одежда, а за пределами Академии она ни с кем не пересекалась, потому ее бедность в глаза не бросалась, но о ней знали. По какой-то причине Зархак на дух не переносила Сефека Бейна. За ней ухаживало много адептов, Вы может быть в курсе, будучи фрейлиной Амилен Зархак была признана самой красивой леди императорского двора? Так вот, адепт Бейн не обращал внимания на адептку Зархак, он был вежлив со всеми и отстранен. Сефек был погружен в свои мысли, мы знали, что его родители погибли и он воспитывался в семье старшей сестры, к которой юноша относился с большой любовью, а на седьмом курсе что-то произошло и он перестал покидать Академию.
— Леди Катрина, а Вы знали, что рядом с ним в Академии учится воспитанница его сестры? — спросила я. Шерлос попивая чай, записывал на свиток наш разговор, а Гвен обняв сестренку, внимательно слушал.
— Я видела, что Сефек порой сидит в библиотеке с адепткой младшего курса, помогая ей с домашними заданиями, но не уточняла кто она, — задумчиво ответила леди, — помню как то Ядвига Брекноуг, мы оказались в библиотеке за одним столом, со странной нежностью смотрела на них. Я подумала, она на Сефека смотрит и спросила, мол тебе Бейн нравится? Ядвига посмотрела на меня с таким изумлением, я поняла, взгляд предназначался не Сефеку, а его соседке. А затем она углубилась в книгу, когда мы покидали с ней библиотеку, Ядвига попросила меня не удивляться, потому что в девочке она видит свою маленькую сестренку, которая умерла вместе с матерью.
— В смысле? — подал голос Шерлос, — у Ядвиги к тому времени уже не было матери?
— Да, когда Ядвига поступила в Академию она уже была сиротой, отца убили незадолго до этого, а ее мама умерла при родах, когда девочке было года четыре, — подтвердила леди Катрина, — и вообще, мы после того случая в библиотеке, стали как-то поближе с ней. Но не сблизились окончательно только потому, что Ядвига сказала, они проклятый род и она не хочет, чтобы это как то коснулось меня.
Леди задумалась с нежностью глядя на Гвена с Герминой, мы не торопили, пили чай и ждали будет желание еще что-то рассказывать или нет.
— Ядвига была гордой, бедной и очень ранимой, — продолжила леди Катрина, — потому и возвела вокруг себя каменную стену пробиться через которую было сложно, но так и мы не особо стремились, каждый жил своей жизнью. Накануне вручения дипломов об окончании Академии она пришла вечером ко мне в комнату и мы проговорили до утра. Я думаю, Ядвига знала, что мы больше никогда не встретимся. В ту ночь она посоветовала мне не спешить с замужеством. Сказала что старший брат Амилен Зархак, а он предупредил меня, что зашлет сватью к моим родителям, будет для меня смертельной партией. Ядвига видела многое и потому я не удивилась и прислушалась, тем более что от одной только мысли о Роберте Зархаке мне становилось нехорошо. А еще она сказала, что не верит, что ее сестра умерла вместе с матерью. Побывав недавно дома Ядвига нашла документы о смерти матери, но документа о смерти новорожденной не было и когда она спросила няню об этом, то женщина покаялась, что наверное потеряла этот документ, но при этом постаралась внутренне закрыться.
— А почему она решила сказать тебе об этом? — спросил Гвен.
— Не знаю, может хотелось выговориться, нельзя всю жизнь носить раны в себе, — ответила леди, — я когда увидела в "Императорском вестнике" что у Ядвиги Брекноуг отозваны рекомендательные письма ректором Академии была крайне удивлена. Хотела найти ее, посоветовалась с Гевелем, а он сказал Ядвига погибла десять лет назад.
— А Вы виделись с кем-нибудь с момента окончания Академии?
— Нет, так странно, магический мир небольшой. Правда я вела уединенный образ жизни, — пояснила леди, — родители обиделись на меня за отказ Роберту Зархаку, наши матери очень дружны и бабушка предложила пожить с ней. Я стала компаньонкой, читала ей книги по вечерам, сопровождала в театр и на выставки. Моя бабуля очень общительная леди и у нее широкий круг знакомых. Однажды мы были в гостях, куда был приглашен и лорд Гевель Лангедок, так мы познакомились и через некоторое время поженились.
— Так вроде ты и сейчас ведешь уединенный образ жизни, — улыбнулся мачехе Гвен.
— А мне нравится. Я не люблю шумные компании и непрекращающиеся праздничные посиделки. Я читаю, рукодельничаю, занимаюсь дочерью, жаль не додумалась приезжать в Академию и забирать тебя домой на выходные и каникулы.
— А что Вы скажете о Вике Розгоне, — уточнила я возвращаясь к беседе, — каким был он?
— Вик Розгон, — задумалась леди, — богатый род, но если посмотреть в прошлое то складывается впечатление, что адепта это тяготило, что ли? Он был под стать адептке Зархак, мизантроп, хотя казалось бы откуда такое в юном возрасте? Ядвиге неоднократно намекал, что ей не место среди них, обеспеченных адептов, ерничал в отношении ее умений и зло посмеиваясь заявлял, что быть адептке грязной ведьмой на окраине империи. Самое гадкое в той ситуации, на самом деле Вик был влюблен в Ядвигу, но вместо того, чтобы уговорить родителей на брак с адепткой Брекноуг, он начал выжигать каленым железом свое истинное отношение к ней. Его оскорбления не что иное как месть девушке за ее небогатое материальное положение. Уже в Академии он пустился во все тяжкие, нехорошо так говорить о покойном, но Вик начал злоупотреблять травами, кизляркой, а еще он разбил не одно девичье сердечко, — печально сказала она.
— Погоди-погоди, ты хочешь сказать, что Вик Розгон мертв? — переспросил Гвен.
— Да, я лет семнадцать назад видела некролог, — подтвердила мачеха.
— Леди Катрина, а его гибели ничего не предшествовало? — спросила я, — ну мало ли, какой скандал или что-то в этом роде?
— Видана, скандалы Вика сопровождали уже с курса шестого, складывалось ощущение, что он питается ими и они дают ему мощный прилив сил. На седьмом курсе случилась дикая ссора между Амилен Зархак и Виком Розгоном с одной стороны и Сефеком Бейном с другой. Не буду придумывать, я не знаю истинной причины всего происшедшего, но слышала, что они пообещали Сефеку устроить впоследствии такую жизнь, что он пожалеет о своем рождении на белый свет. Вик неплохо владел пером и все бы ничего, но вместо того, чтобы писать вещи возвышающие душу, светлые и радостные, из под его пера лилась чернота. Он выплескивал на свиток всю злость и ненависть на окружающих. Угодить Вику было невозможно, он поносил последними словами жизнь в империи называя это свободой слова, мечтал поскорее покинуть ее и поселиться где-нибудь в райском местечке и позабыть как страшный сон и империю, и Академию… Однажды на перемене он в очередной раз фонтанировал своими идеями и Ядвига не выдержав сказала ему, что он даже в раю устроит ад, потому что носит его в своем собственном сердце. Вик задохнулся от злости и выскочил из аудитории, больше при нас он так не высказывался. Из Академии адепт Розгон вышел со справкой, о том что прослушал семилетний курс, диплом писать отказался. Незадолго до его смерти случился очередной некрасивый скандал, он обольстил девушку и она забеременела. Не смотря на требование как своих так и ее родителей жениться, Вик отказался и отец пригрозил лишить его наследства. Еще не затих скандал, как в газете я прочитала некролог. Я как раз в то время жила с бабушкой и читала ей "Императорский вестник".
— Странно, а почему он не женился? — удивился Шерлос, — или он уже тогда культивировал в себе гульки направо и налево.
— Вик Розгон на последнем курсе полностью попал под влияние Амилен Зархак. Она держала его рядом, то приближала то отдаляла, когда ей это было необходимо. Может он рассчитывал, что рано или поздно Амилен Зархак выйдет за него замуж?
— А мне показалось, что Вик Розгон и репортер Лиес Грейбран одно и то же лицо, — сказала я, — рисунок в альбоме выпускников Вашей Академии отдаленно напоминает его.
— Даже не знаю, что и сказать, — вымолвила леди Катрина, — в том же месяце пропала и Амилен Зархак в замужестве Амбрелиаз. Если жив Вик Розгон, то не удивлюсь, что жива и Амилен.
— А она жива, — подтвердили мы, — все годы живет как леди Изольда Норберт.
— Ну и ну, — удивилась она, — и что до сей поры играют в тандеме, только ставки другие? Скорее всего, все по крупному, иначе зачем инсценировать собственную смерть и отказываться от имени, фамилии и близких людей. Вы все выяснили? Тогда расскажите мне, как прошел турнир? Гвен несколько изменился, перейдя в Академию магических искусств, повеселел и успокоился, мне так показалось.
Мы рассказали про турнир, про доклады, про то как на балу случилось похищение и как оказались на заставе.
Леди слушала внимательно, задавала вопросы и запереживала, услышав про заставу. А Гермина забралась на колени к брату и прижавшись к нему, подремывала.
— Леди Катрина, может Вы узнаете девочку, что сидела с Сефеком в библиотеке? — мы захватили с собой альбомы за пять лет и решили показать ей.
Пролистали альбом выпускников, что закончили Академию через три года после них, там леди не нашла похожего лица. В альбоме выпускников, что закончили Академию через четыре года, леди Катрина внимательно просматривала лица и показала на изображение девушки, которая действительно была похожа на Ядвигу Брекноуг.
— Вот эта девушка. И действительно, какая схожесть с Ядвигой, — проговорила она и прочитала, — Тиона Авгур.
У меня внутри что-то оборвалось и звенящая тишина в голове, которую нарушила одна единственная мысль, таких совпадений не бывает.
Мы поблагодарили леди Катрину и отбыли с Шерлосом в дом Тримееров, где нас уже поджидали лорд Тримеер и Чарльз Блэкрэдсан.
— И где вас носило? — усмехнулся супруг, — адепты, выходные разве не для отдыха даны?
— Для отдыха, — согласился Шерлос, — так отдых это же смена деятельности, вот мы и отдыхали. Пообщались с леди Катриной Лангедок, она училась в одной группе с Амилен Зархак, Сефеком Бейном и похоже с Лиесом Грейбраном, правда звали его тогда по-другому.
— Вик Розгон его звали, не так ли? — уточнил лорд, наблюдая как я заняла стул напротив него за столом, — свидетели вашего общения с леди Лангедок имеются и с какого времени вы там были?
— Мы были у Лангедоков с двенадцати часов дня, прибыли туда вместе с Гвеном, сейчас три часа дня и мы только оттуда, — ответила я, — а что случилось?
— Час назад был убит репортер Лиес Грейбран и свидетели утверждают, что неподалеку от того места видели тебя и Шерлоса, — сказал Чарльз, — но это другой конец столицы, окраина. И кроме того, такая окраина куда вы в здравом уме и памяти одни не сунетесь. Там район в котором проживают финодири и ганконеры.
— На встрече он там был что ли? — спросил Шерлос, — к информаторам своим направлялся? А какие могут быть информаторы из этих народцев, одни из которых с утра до вечера в огородах да на полях работают, а другие слывут сердцеедами и готовы накинуться на любую особь женского пола, — блеснул эрудицией брат, лорды улыбнулись.