Дожила до утра — пусть лекарства уже вовсю правили балом, да слабость и головокружение так и не отпустили меня.
Благо, пятница. Можно практически безнаказанно прогулять детсад, заодно выкроив череду выходных, а то не хватало еще вновь… оказаться в столь жуткой ситуации, когда собственного сына ни сама не могу забрать, ни некого об этом попросить. Спасибо Рите — никогда не думала, что мы даже просто вновь с ней еще встретимся, а не то чтоб, вот так… спасла меня из немыслимой передряги.
Суббота. А там уже и Леня приехал.
Как ни крути, а жизнь налаживалась.
Ведь да? Верно?
И я смогу жить дальше, как прежде… Пусть и осознавая, что вот оно… вот: руку протяни — и станешь безумно, как еще никогда, счастливой. Хоть и предателем заодно.
День за днем. Неделя за неделей. Месяц… за месяцем.
Вопреки мечтам двигаться дальше.
Уже и зима проскочила мимо меня, даруя весне… право властвовать.
Не звонила. Ни разу я ему так и не позвонила. Не набрал номер и Он мой, как и обещал. Нечаянных встреч — тоже не оказалось на наших судьбах. Марево. Дымка. Сладкий кошмар. Что просто растаял.
То, что просто стоит отпустить.
Я даже ума не приложу… как, что это могло произойти. Тут всего-то час (полтора от силы) прошло, как я вышла из дома в детсад. Забрала Малого, в магазин зашла за продуктами — и снова, снова-то домой!
Дверь вскрыта. Все вещи навыворот. Вплоть до трусов — всё кувырком. В ужасе сжала я Федьку в объятиях, заставив замереть вместе со мной в коридоре.
Грохочет сердце, задыхаюсь. Ужас сдавливает виски — а я понять не могу: что, как, кому звонить. И за что нам такое?
— Алло, Лень! — дрожащим голосом. — Нас, судя по всему, ограбили…
Не смог. И снова треклятая командировка в столицу. И снова я наедине с адом.
Вызвать по велению-одобрению мужа милицию. Попытаться вместе с ними определить, что пропало. Вспомнить поминутно, что и как было. Где была, что видела. Какие догадки о том, кто мог сие свершить.
Казалось, я седела все больше и больше, осознавая тот ужас, что было бы… если бы преступники не успели убраться из квартиры, прежде чем мы вернулись, зашли. Что бы сотворили с ребенком и мной, лишь бы… не оставлять свидетелей.
— И вроде уже и в школах учат, что, если заметили вскрытую дверь — не идите сами, сразу вызывайте милицию! — недовольно причитал, бурчал сам себе под нос мужчина.
— Я думала, муж вернулся… или, может, кто из родственников вломился, — робко. Пожала плечами.
— А у них что, тоже ключи есть? — вперила в меня взгляд молодая девушка.
— Не, нет.
— Ну… тут явно был дубликат, если не оригинал. Ладно. Вы нашли, определились, что пропало из квартиры?
— Вроде… нет, ничего такого. Мелкие деньги, золото, техника — все на месте. — Окидываю взором тщетный раз комнату. — Правда, у мужа в кабинете сейф вскрыт. А что оттуда пропало, что до этого там было — он меня не посвящает в такие детали.
— Не знаешь, что у мужа в откровенной заначке? — сквозь улыбку оборонил молодой человек, дорисовывая на двери порошком дактилоскопии.
— Нет, — растерянно качаю отрицательно головой, заливаясь стыдом.
— М-да… — восторженно причмокнул. — Вот бы мою к такому приучить.
Опустила очи я.
— Ой, отстань! — неожиданно гаркнула девушка. — Всё вы бедные и несчастные! Лишь бы безнаказанно покутить да побухать!
— А это не одно и тоже? — смеется уже пожилой мужчина.
— Нет, — гордо выпрямилась барышня, закончив заполнять документы. — Одно — с пафосом, а второе — так, междусобойчиком.
— Ой, а когда мы уже соберемся? А, народ? — не уступает паренек.
— Простите! — горестно. — А мне что делать? Что… после всего этого? А если они вернутся?
— Кто? — ошарашено выпучил на меня очи молодой человек.
— Грабители… — растерянно прошептала я.
— Меньше фильмы смотрите, — вмешался незнакомец, что трудился до этого в другой комнате. — Не такие уж они и дураки. Отработали красиво. Следов же нет? — кивнул на парня.
— Не-а, — скривился.
— Хоть бы по горячим следам, — задумчиво протянула девушка.
— А это… разве не горячие? Тут всего-то прошло времени… — я.
— Ну, кинологи работают. Если что-то найдут — сразу сообщат. Но пока же, видите, молчат. Больше не звонят.
— Да глухо всё как-то, бредово. Ничего из драгоценностей не взяли, — буркнул "незнакомец". — Может, вы этого… того… сами? Ну, дверь забыли закрыть?
— И вещи перевернула? — вытаращила в ужасе на его ахинею я очи.
— Мам, я кусать хоцу… — лениво протянул Федька, потирая заспанные глаза.
— Зай, иди спать. Позже… — в груди сдавил ком горечи. Поддался — покорно побрел обратно в свою комнату. Но свет так и остался гореть.
Хотя… глупо надеяться на что-то иное… с таким-то количеством народу в доме. Да переполохом.
— Может, попугать хотели? Аля предупреждение? — вновь отозвалась девушка.
— Ну, или что-то, что хранилось в сейфе. И стоит куда больше, чем все эти золотые побрякушки.
— Ничего себе побрякушки, — рассмеялась работница милиции. — Мне мой муж за почти десять лет брака… кроме кольца обручального… ничего так и не подарил.
— Плохо старалась, — загоготал тотчас молодой человек. — Мне вон… моя как на День рождение такой фейерверк устроила, что я на следующий день побежал и купил ей серьги.
— Небось, серебряные, — рассмеялся мужчина.
— Не, че? Золотые! С "брулиантами"!
— Да забухал, наверняка! Явился под утро! Наскандалили — вот и извинялся! Сначала в постели, а потом цацками. А нам тут сейчас рассказывает!
Заржал молодой человек, заливаясь краской. Взор около:
— Все-то ты про меня знаешь!
— Да… если бы. Мой такой же. Только вместо цацек — букетик пару раз принес. И потом мне взахлеб доказывал, что постоянно дарит цветы. Честно, принесет еще раз — запихну куда поглубже. Ибо… допекло.
— Ладно, герои-любовники! Давайте закругляйтесь. Вон… ребенок мается, да и мать сама не своя. В общем, как будут новости — мы вам позвоним. А вы — если что вспомните или узнаете, что пропало, сразу к нам — составим нормальную опись. Странно, конечно, что муж ваш не явился.
— Далеко он… не может.
— Понятно. Коля, Ко-ля! — гаркнул на молодого человека в кабинете. — Заканчивай! Да поехали!
— А… да, иду. Все равно голяк.
— Во-во.
Все двери, вся мебель — всё просто черное. А вещи — вещи те все еще кувырком.
Не могу. Ничего не могу и не хочу. Завтра. Всё — завтра (только белье — позорную картину — собрать да спрятать).
Добраться до кухни. Сварить пельменей — и накормить ребенка его любимым, запретным блюдом. Пусть хоть он… порадуется.
А я… я не могу. Кусок в горло не лезет. До сих пор трясет. От каждого лишнего звука — подкидывает.
Страшно до одури.
— Лёня… Лёнечка… может, ты сегодня приедешь? — давясь слезами, отчаянно прошептала я в трубку, забившись в угол детской комнаты.
Федька уснул — а я не в силах сомкнуть глаза. Едва только — как сразу кошмары оживают… и кажется, что из какого-нибудь шкафа сейчас выскочит преступник. И даже если все всё проверили. И даже если я уже десять раз осмотрела всё.
Страшно. До безумия страшно.
— Не могу, зай. И вообще, я сплю. Я тоже устал. Давай до завтра?
Отбила звонок.
Скотина. Гад паршивый. Всегда! Всегда, когда ты мне нужен… тебя рядом нет! НЕТ!
Страх брал свое. И если прежде меня раздирало волнение, то нынче — просто паранойя. Психоз.
Закрылась в ванной. Включила воду и дико начала выть от страха. Мне кажется, они здесь. Они рядом. Вернутся. У них — ключи.
…а менять замок придут только завтра.
Няня — ее ребенок заболел, бросить не может. Рита — у родителей, в области.
Номер. Номер, который я сохранила, только имени так и не смогла дать — так и остался звездочками.
Зажать кнопку дозвона.
Жуткие, душу разрывающие секунды. И вдруг хриплым, заспанным голосом:
— Да? Слушаю. Кто там? Ваня? Вань, ты чего молчишь?
— Нас ограбили. Мне страшно. Я одна с Федькой. Можешь приехать?
— Сейчас буду.