— Откуда я мог знать, что это муж Марты? — возмущался Дэмиен.
— Тебе надо научиться пользоваться сначала мозгами, а уж потом мышцами. Прежде чем лезть на человека с кулаками, надо поговорить с ним, — наставляла его Джози. — Бывает, что помогает.
— Это несправедливо. Что я должен был думать? Я видел, как она уехала в такси с тем заросшим волосами шкафом.
— С Гленом, — пояснила Джози, — с его шафером.
— Надо же… — сказал Дэмиен.
— Вряд ли надо.
— Что?
Джози покачала головой:
— Не имеет значения.
Они прогуливались по берегу озера, оставив Джека в лодочном домике размышлять над тем, что ему сказать оставшимся гостям, когда он сможет собраться с силами и вернется к ним. На Джози все еще было пропаутиненное одеяло, которое она накинула как шаль, защищавшее ее от усиливавшегося холода ночи. Несколько уток храбрыми поплавками покачивались в черневшем мраке на поверхности озера, но и они, казалось, замерзли до полусмерти.
— Интересно, можно ли их внести в Книгу рекордов Гиннесса как пару, пробывшую в браке самое короткое время?
— Думаю, что сейчас это меньше всего их беспокоит.
Они шли бок о бок, почти прижавшись друг к другу. Обнаженной рукой она чувствовала, как трется о кожу ткань костюма Дэмиена, и ей хотелось думать, что мурашки на ее коже вызваны не этими прикосновениями. Прошло столько времени с тех пор, как они были одни, вот так, как сейчас, и при других обстоятельствах это могло бы быть даже романтично. Взошла луна, ее лик был свеж и светился надеждой. Она искоса взглянула на мужа. Он был очень красив — жесткой красотой, и при взгляде на него не возникало и тени сомнения в том, что этот человек уверен в себе и верит в себя. Вот поэтому женщины и сходили по нему с ума. Джози смотрела на него с грустной улыбкой. Если бы в нем было хоть немного мягкости, немного терпимости. Если бы он мог прослезиться над фильмом «Звуки музыки», или его трогал бы Винни-Пух, или он не считал бы песню «Леди в красном» «дымящейся кучей дерьма» (кавычки закрываются). Джози опомнилась и вернулась к реальности.
— Ты так и не сказал, что здесь делаешь, — спросила она; ее туфли шуршали по гравию дорожки.
— По-моему, это и так ясно.
— Никогда не думала, что ты так привязан к Марте, — заметила Джози, — во всяком случае, ты об этом никогда не говорил.
— Черта с два, я привязан к Марте, — резко прервал ее Дэмиен. — К этой чертовой безмозглой сумасбродке!
— Неправда! — оборвала его в свою очередь Джози. Но события этого дня и правда не выдерживали никакой критики. — Она просто запуталась, — задумчиво добавила она.
— Запутывает следы, как ошалелый мартовский заяц, — поставил точку Дэмиен. — Кроме того, я ведь сказал, зачем приехал сюда.
Джози удивленно посмотрела на него.
— Как сказали бы в какой-нибудь мелодраме, наш РАЗВОД вот-вот вступит в силу. — Дэмиен тяжело вздохнул и развел руками. — А я этого не хочу.
Джози расхохоталась:
— Ты можешь говорить серьезно, Дэмиен?
— Что здесь смешного? — У Дэмиена был смертельно обиженный вид. — Я говорю совершенно серьезно.
Какое-то время Джози еще продолжала смеяться:
— В самом деле, серьезно?
— Конечно, серьезно, черт возьми!
— И ты перелетел через океан, чтобы сказать мне об этом?
— Конечно, черт побери!
Джози замолчала и повернула к нему лицо:
— Но почему?
Дэмиен выглядел озадаченным.
— Что ты имеешь в виду?
— Именно это. Почему?
Дэмиен все топтался на месте.
— Что почему?
— Почему?
Вот заело!
— Что почему?
— Хорошо, зачем?
— Зачем ты все усложняешь?
— Ничего я не усложняю. Просто хочу знать, почему ты это сделал.
— Я ради тебя оставил Мелани, — ответил он.
— Что ты сделал?
— Ушел от нее, — Дэмиен понуро опустил голову, — вчера ночью.
— Просто так ушел, и все?
— А что мне оставалось? Я тебя люблю, — гнул свое Дэмиен.
— И как же эта штучка среагировала на твой поспешный уход?
— Мелани… эта штучка отнюдь не тихоня, — сказал Дэмиен, — она бросалась тарелками.
Джози фыркнула:
— Тогда тебе еще повезло, что тебя не оскопили, как того Джона Боббита[16], и ты, можно сказать, вышел сухим из воды.
— Да, ты права.
Они повернули обратно и еще прошлись вдоль берега. Медленные звуки скрипок плыли к ним из бального зала, и было ясно, что Джек туда еще не приходил и не просил гостей забрать свои подарки и уехать.
— Все идет не совсем так, как я планировал, — поджал губы Дэмиен. Джози показалось, что он хотел взять ее за руку, но передумал. — Я хотел приехать на свадьбу Марты, схватить тебя в объятия и попросить вновь выйти за меня замуж.
Джози резко остановилась и открыла от изумления рот.
— Я даже купил кольцо, — с надеждой произнес Дэмиен.
— Итак, ты собирался приехать сюда, топнуть ногой в ботинке одиннадцатого размера, ожидая, что все бросятся выполнять твои желания, и сделать из глубоко личного целое представление для достопочтенной публики?
— Э… да.
— И испортить Марте свадьбу?
— Подожди, подожди… — не согласился Дэмиен, — знаешь, она и сама прекрасно с этим справилась.
— Ты просто бесчувственный болван, Дэмиен Флинн.
Дэмиен нахмурился:
— Я что, делаю что-то плохое?
— Вот именно. Конечно. Ты уже достаточно манипулировал мной. Теперь я живу своей собственной жизнью, и для тебя в ней место не предусмотрено.
— По-моему, Джози, здесь ты несколько поторопилась.
— Поторопился-то как раз ты. Помнишь?
Из верхнего кармана пиджака Дэмиен достал красную бархатную коробочку.
— Это очень дорогое кольцо, — сказал он, поднимая крышечку.
У Джози перехватило дыхание. Дэмиен позволил своим губам медленно растянуться в широкой улыбке.
— Господи, Дэмиен, какая красота!
— Я знал, что тебе понравится.
— Я не знаю женщины, которой бы оно не понравилось.
Дэмиен с недовольством осмотрел гравий дорожки, но все же встал на одно колено.
— Я люблю тебя, Джози. — Он вынул кольцо из коробочки и протянул его ей. Джози взяла кольцо и стала его разглядывать.
— Никогда не видела ничего подобного. — В бриллианте мерцала луна, освещая его изнутри мириадами огоньков самых разных оттенков. Они искрились и плясали, они жили своей собственной жизнью.
— Пусть это будет нашей помолвкой, Джози, — сказал Дэмиен. — Давай отменим решение о разводе и начнем все сначала.
— Мы не сможем.
— Сможем.
— Нет, Дэмиен, не сможем.
— Мы сможем. Все, что сейчас надо сделать, это просто приостановить прохождение бумаг по инстанциям.
Джози посмотрела на кольцо и вздохнула:
— Все не так просто.
Дэмиен поерзал на своем колене:
— Почему?
Руки Джози безвольно упали и болтались вдоль тела, закрывшего кольцо от лунного света.
— Потому что я больше тебя не люблю.
Дэмиен с трудом поднялся на ноги и, захлопнув крышку пустой коробочки, засунул ее обратно в карман.
— Не верю! — Он ходил по дорожке взад и вперед, впечатывая шаги в гравий, и в состоянии крайнего раздражения дергал себя за волосы. — Скажи, это из-за него?
— Из-за кого?
Дэмиен указал куда-то в пространство:
— Ну, из-за того.
— Кого того?
— Того кого, — передразнил ее Дэмиен. — Из-за того твоего нового мужчины. Того, с кем ты так приятно проводишь время в ресторанах. Видимо, он для тебя важен. Это, должно быть, серьезно, раз ты не сказала о нем матери, а ты говоришь своей чертовой матери абсолютно обо всем!
Джози опять рассмеялась.
— Вот оно в чем дело, Дэмиен! — сказала она. — Не в том, что ты хочешь, чтобы я вернулась к тебе, а в том, что ты не хочешь, чтобы я была счастлива с кем-то еще. Ты просто хочешь доказать, что ты лучше его.
— Он покупает тебе бриллианты?
— Нет, не покупает. — Она помедлила, но, собравшись с духом, ринулась вперед: — Это не те отношения. — Она подняла руку с кольцом. — По сути, это кольцо — просто пустой и бессмысленный жест. Мне же нужны твои раскаяние, поддержка и опора, уверенность в будущем, любовь. Вот что мне нужно, Дэмиен, а не блестящий камень размером с футбольный мяч.
Лицо Дэмиена стало черным, как ночное небо над его головой.
— Это кольцо обошлось мне в двадцать тысяч наличными, да будет тебе известно. За такие деньги я мог бы купить целую ферму в Оркниз.
— Лучше бы ты купил ферму, Дэмиен, — сказала Джози. — И переехал бы туда. Хотя овцам пришлось бы все время быть настороже.
— Как его зовут?
— Его? — Джози подтянула спадавшее с плеч одеяло. — Э… Мэт.
— А дальше?
— Мэт Джарвис.
— Ты его любишь?
— Да, — уверенно ответила она. А потом тихо добавила: — Да, люблю.
— Кто он? Какой-нибудь пыхтящий трубкой учитель химии, с которым ты познакомилась в своей учительской? Который голосует за либералов и носит свитер с капюшоном?
— Рада, что ты такого высокого мнения о моем вкусе, Дэмиен. В конце концов, благодаря ему я когда-то выбрала тебя.
Дэмиен злорадно посмотрел на нее:
— А, вот я и попал в точку!
Джози уперла руки в боки:
— Он рок-… рок-музыкант! — сказала она.
— Рок-музыкант! И что же вы делаете с этим рок-музыкантом?
— Приятно проводим время, — ответила она.
Дэмиен показал на кольцо:
— Вот знак моей преданности тебе, но когда ты так говоришь, это все равно как если бы ты бросила его мне в лицо. Как оно могло не растрогать тебя? Что тебе еще нужно? Новая машина? Новая посудомоечная машина? Хочешь, будем ходить по шикарным ресторанам или поедем в дорогой тур! Будем делать все, что доставит тебе удовольствие.
— Ты так ничего и не понял, Дэмиен. Это все не то, чего я жду от отношений с мужчиной. Ты не сможешь купить меня за все свои деньги.
— Ты очень неблагодарная женщина, Джози Флинн!
— А ты безнадежно запутавшийся, самовлюбленный бывший муж, — ответила она. — И это кольцо в лицо тебе я не брошу… — Джози подняла руку с кольцом. — Я брошу его в озеро!
Кольцо со всплеском упало в воду, удивив селезня, по злополучному стечению обстоятельств проплывавшего мимо. Издав жизнерадостный кряк, селезень мокнул клюв в воду и проглотил кольцо.
Джози и Дэмиен наблюдали за всем этим с широко открытыми ртами. И планета успела сделать несколько оборотов, прежде чем Джози опять заговорила.
— Я ухожу, — сказала она. — Хватит с меня мужчин. Особенно тебя, Дэмиен Флинн. И этой чертовой свадьбы хватит! — Она повернулась на каблуках и решительно зашагала, скрывшись в ночи.
Дэмиен смотрел на круги, расходившиеся по воде пруда, ошеломленно окаменев, не в состоянии двинуться, остановить Джози, уходившую из его жизни, и в то же время неотрывно глядя на селезня, проглотившего его кольцо с бриллиантом. Даже в состоянии сильного потрясения он понимал, что надо что-то делать — войти в воду и вброд пойти за уткой, бросить камень или хотя бы крепко ее выругать, — но онемевшие конечности вдруг перестали его слушаться. Полузадушенный бриллиантом селезень издал горлом непонятный звук, затрепыхал крыльями, а потом безмятежно поплыл от Дэмиена. Не будь Дэмиен разумно мыслящим человеком, он бы мог поклясться, что зловредный селезень при этом улыбался.
Прогремевший на всю Америку случай, когда жена оскопила своего мужа.