- Это так странно, - засмеялась я, не в силах больше сдерживаться. - Кто, черт возьми, любит арахисовое масло с сыром и оливками?
- В юности у меня был особый вкус, - ухмыльнулся Диего, откупоривая бутылку виноградного сока. - Но не волнуйся. Клянусь, я вырос из этого.
- Ты уверен?- Я выгнула бровь. - Я не хочу найти сэндвич с двумя вещами, которые ненавижу больше всего.
- Не волнуйся, - подмигнул он. - Вот, - он протянул мне большой бутерброд, а себе взял еще больший. - Я мастер по приготовлению сэндвичей, - подсказал он, когда я подозрительно посмотрела на него.
Но потом улыбнулась ему, чувствуя себя лучше, гораздо лучше, чем раньше...
Это было через пару дней после нашей ночи в баре, и у нас был пикник в Центральном парке. Погода резко изменилась, потеплело только на некоторое время, и Диего предложил нам выйти на улицу.
Я медленно проверила начинку своего сэндвича, и мое сердце пропустило удар. - Я люблю грибы и говядину, - пробормотала я, улыбаясь ему.
Он улыбнулся в ответ и откусил огромный кусок от своего сэндвича, который был полон говяжьего фарша и овощей. - Я же сказал, что я мастер в этом деле.
Я откусила кусочек и растаяла, испустив стон чистого восторга. - Черт, как же это вкусно.
Диего расплылся в улыбке. Я вдруг пришла в восторг от того, как он выглядел, его лицо было мягче, чем я когда-либо видела, с его темными, расплавленными карими глазами, которые заставляли меня чувствовать, что все его внимание было сосредоточено на мне, как будто... как будто я была важна.
Никто никогда не смотрел на меня так прежде, и когда его руки внезапно убрали несколько прядей моих волос за ухо, мурашки побежали по моей коже, покалывая мочку уха, которую он коснулся кончиками пальцев.
Когда он опустил руку, я поймала себя на том, что на мгновение наклонилась вперед, как будто пытаясь проследить за его движением, но затем остановилась, ужаснувшись тому, что собиралась сделать.
Сильно покраснев, я откусила большой кусок от своего сэндвича и посмотрела прямо на огромный парк впереди, совершенно сбитая с толку. Что, черт возьми, со мной не так?
Между нами повисло молчание, пока я обдумывала свои почти унизительные действия, когда он прервал его и сказал: - Могу я спросить кое о чем личном?
Удивленная, а теперь скорее настороженная, я взглянула на него и увидела, что он наблюдает за мной. Было что-то в его глазах, что-то, что я не могла расшифровать, но это было неплохо. На самом деле, это было утешительно. Он успокаивал. Теперь он был моим другом.
Боже, как все изменилось.
- Хорошо, - сказала я, мой голос был тихим и неуверенным, когда я взяла себя в руки. - Ты никогда не спрашивал разрешения на это и всегда высказывал свое мнение, независимо от того, нравилось мне это или нет...
Он снова улыбнулся своей манящей улыбкой. - Я понял свою ошибку и пошел другим путем, - сообщил он мне. - Спасибо, что разрешила.
Мои щеки снова вспыхнули. - Тогда спрашивай, - пробормотала я, глядя на траву.
- Ты... - он заколебался, и когда я взглянула на него, его глаза были устремлены вперед. - Ты потеряла своих родителей?
Я напряглась, снова устремив взгляд вперед. Подтянув колени к груди, я обхватила их руками и глубоко вздохнула, когда очень осторожно решила сказать ему одну правду. - Моя мама умерла, - тихо сказала я, - много лет назад. От рака.
Он тяжело вздохнул. - Я сожалею о твоей потере, - тихо сказал он, - хотя сомневаюсь, что тебе от этого станет легче.
Сделав еще один глубокий вдох, я повернулась, чтобы посмотреть на него, и увидела, что он вытянул ноги вперед и откинулся на руки. Он повернул голову, чтобы встретиться со мной взглядом, и я слегка улыбнулась ему. - Нет, но тем не менее спасибо.
Он слегка улыбнулся в ответ, и его рука внезапно взяла мою, сжала ее. - Спасибо, что доверяешь мне настолько, чтобы поделиться этим.
Моя улыбка стала шире, когда пламя на моих щеках разгорелось. - Теперь, когда ты перестал быть придурком, мне стало легче,-сказала я ему, и пока он смеялся, я была загипнотизирована, загипнотизирована тем, как его голова откинулась назад, как его темно-каштановые кудри блестели в тусклом солнечном свете, показывая его прекрасное лицо, полное открытого юмора, яркое и душераздирающее.
Он был более опасен, чем я думала раньше. За очень короткое время, в течение которого мы больше не были врагами, меня потянуло к нему, я опьянела от его присутствия, наслаждалась его шутками, мне нравилось, что он так близко. Черт побери, я позволила ему задать мне личный вопрос, чего никогда раньше не делала.
Он пробирался в мое сердце, и это пугало меня до чертиков так же сильно, как и возбуждало. Это был самый свободный и в равной степени пугающий момент, который я когда-либо испытывала за долгое время. И то, что он держал меня за руку, посылая ударную волну через мое тело, не помогло ни в малейшей степени.
После этого мы вернулись к нашим бутербродам, и все это время он держал меня за руку. Я не осмеливалась прервать контакт, не хотела прерывать... и он, казалось, был доволен этим. Как только наши бутерброды были уничтожены, ему пришлось убрать руку, чтобы налить нам немного виноградного сока. Он протянул мне кружку и налил себе тоже.
Температура, казалось, немного понизилась, но Диего уже обо всем подумал. Он достал из рюкзака одеяло и завернулся в него. Когда я многозначительно посмотрела на него, он усмехнулся и протянул руку. - Садись поближе, - сказал он, - здесь очень тепло.
Каждое нервное окончание в моем теле встало дыбом, когда я придвинулась ближе к нему, пока наши бока не соприкоснулись. Дрожь пробежала по мне, когда он обнял меня одной рукой, накрыв одеялом, и мы оказались вместе под одеялом. Это было так интимно...
Мне это нравилось. Мне это чертовски нравилось.
- Лучше?- спросил он, его голос был таким близким, таким низким, грубым и сексуальным.
Не в силах вымолвить ни слова, я просто натянуто кивнула. Я не знала, куда девать руки. Я понятия не имела, о чем мне говорить.
Может быть, мне показалось, но Диего тоже был напряжен, и не было ли это прерывистым дыханием, которое он выдыхал? - Хочешь посмотреть что-нибудь?
- Да, хорошо, - выпалила я, чувствуя, что краснею. Снова.
Он достал из кармана телефон и наушники, протянул мне один и открыл приложение. Мы пролистали страницу, и в конце концов остановились на Бруклине 9-9, в духе того, что мы находимся в Нью-Йорке и все такое.
Мы смеялись, обменивались понимающими взглядами, шутили, и с каждым словом и смехом я инстинктивно придвигалась к нему все ближе и ближе, и даже положила голову ему на плечо, пока он обнимал меня, подтягивая одеяло, чтобы нам было тепло.
Мое тело, казалось, было в постоянном состоянии румянца и дрожи. Но это было слишком хорошо, и хотя я знала, что должна отстраниться и установить некоторую дистанцию между нами, даже если я знала, что это не может ни к чему привести, и даже если я продолжала говорить себе, что мы просто друзья - неоперившиеся друзья, - мое сердце и моя интуиция не верили мне.
Но я оттолкнула все это и отдалась ощущению, безымянному чувству, которое охватило меня так же верно, как тяжелая, теплая рука Диего.