В этой боли было что-то старое, но и что-то новое. Это было похоже на то, как будто зажившая рана снова открылась, и на этот раз боль, повреждения, резанула глубже, злее, сильнее, чем раньше.
У меня сохранились смутные воспоминания о том, как я вернулась домой в тот день. Я помню, как ехала на трамвае, а потом, должно быть, несколько часов прождала под дождем, пока хозяин не зашел за ключами. И наконец, я была в своей комнате, приняла еще один душ, и легла в кровать проваливаясь в сон без сновидений.
На следующее утро, что неудивительно, у меня поднялась температура. У меня был запас лекарств, поэтому я проглотила таблетки, умудрилась приготовить себе горячий чай и проспала большую часть дня.
Выходные прошли как в тумане: спала, пила чай, принимала таблетки и снова засыпала. В какой-то момент Айви и Гестия вернулись , и только Айви проверила меня и помогла мне, когда я почти потеряла сознание на кухне, провалив попытку разогреть ужин. Лихорадка не отступила и в понедельник, и я пропустила занятия, оставаясь дома, чтобы попытаться вылечиться.
Так прошло несколько дней, пока наконец в четверг антибиотики, казалось, не подействовали, и я почувствовала себя намного лучше - по крайней мере физически. Эмоционально это была совсем другая история.
Сначала я была в ярости. Я отказывалась признать, что мы с ним никогда не будем вместе. Маленькая девочка внутри меня хотела закатить истерику, встретиться с ним лицом к лицу, дать ему пощечину, встряхнуть его, а потом целовать до тех пор, пока он не увидит свет.
Потом я плакала от боли, ненавидя его, обвиняя во всем, за то, что он причинил мне такую боль. Желание позвонить ему, накричать на него, дать ему понять, что я чувствую, было настолько сильным, что мне пришлось попросить Айви спрятать мой телефон в ее комнате, чтобы я не выставила себя дурой.
Когда боль отказывалась уходить, я направляла ненависть внутрь себя. Я не могла стоять на ногах. Я не могла смотреть на себя в зеркало. Я не могла жить в своем теле, имея свой разум, зная, что, несмотря на все предупреждения, которые я так усердно пыталась внедрить в свою голову, когда дело дошло до этого, я позволила мужчине проскользнуть в мое проклятое сердце и дала ему боеприпасы, чтобы разорвать его на куски.
В конце концов, я оцепенела. Я просто не могла больше этого выносить. Ненависть, горе - все это было слишком. Поэтому я отключилась и превратилась в оболочку той, кем я была.
Пропустив первую неделю после каникул, я вернулась в колледж. Это было самое трудное, что я когда-либо делала, заставляя себя встать с постели и переодеться в чистую одежду. Я выглядела дерь....мово. Я чувствовала себя дерь....мово. Но жизнь должна продолжаться, как бы я ни боролась со своими личными демонами.
Потому что по большей части это было даже не о нем. Конечно, он играл свою роль, и играл чертовски хорошо, но я не могла полностью винить его за мою реакцию. После событий четырехлетней давности я должна была усвоить урок. И какое-то время мне казалось, что это так; я не доверяла людям, я держала свои шрамы при себе, держала все свои дружеские отношения на поверхностном уровне и никогда никого не впускала.
То, что я отдала ему хотя бы часть всего этого, небольшую часть, но все же часть, что я была на грани того, чтобы выпустить все это для него, особенно после того, как он обошелся со мной в самом начале, это было на мне, и только на мне.
Потому что, по правде говоря, даже после того, как мы все уладили, и даже после того, как мы стали друзьями, он никогда ничего мне не обещал. Он никогда не говорил мне прямо, что хочет меня. Да, это был почти поцелуй на Новый год, и да, он бросил свою теперь уже бывшую девушку в Салеме ради меня, и да, мы в конце концов поцеловались, но он сам так сказал; Это была ошибка. Возможно, его и влекло ко мне, но на этом все и закончилось. Он никогда не говорил мне, что я ему нравлюсь. Все это было в моей голове...
И вот я поняла, что больше не могу злиться на него. Что он имел в виду, говоря мне, что он не годится для меня, и с какими бы демонами он ни сражался, это не имело значения. Мой гнев достаточно утих, чтобы я поняла, что все это не имеет значения, потому что, когда дело дошло до большего, он решил оттолкнуть меня.
Так что нет, я его не ненавидела. Но я не могла заставить себя снова стать его другом. Не то чтобы он сам этого хотел; он не вступал со мной в контакт после того дня, так же как и я.
Он и я пытались быть друзьями, и в обоих случаях все закончилось ужасно плохо. Не нужно пытаться в третий раз и снова обжечься.
На этот раз мы с Диего Риверо действительно разошлись по разные стороны...