К тому времени, когда мы приехали в клуб, там было уже многолюдно и шумно. Я окинула взглядом помещение. В оформлении интерьера и декорациях этого клуба наблюдался акцент на яркие цвета, что проявлялось в разноцветных подсветках и мелькающих повсюду огнях. Всё было довольно мило, если не считать того, что я не любитель отдыха в клубах.
Здешняя молодёжь, совсем не похожая на «нашу», отрывалась на полную в жаркий сентябрьский уикенд. Молодые люди выглядели как-то разгильдяйски, а некоторые – и вовсе странно со своими чудными причёсками, в потёртых джинсах и серьгами во всевозможных местах… Девушки лишь очень отдалённо напоминали девушек. В их поведении и одежде не было ничего женственного: никаких платьев, каблуков, ухоженных локонов или подкрашенных ресниц, а вместо этого бесформенные штаны, майки и минимум косметики... Они сливались с мужской половиной аудитории, так что порой невозможно было отличить, парень это или девушка. Мне сложно это понять. У меня было совсем иное понятие о том, как должна выглядеть молодая леди. Её кожа, волосы, ногти, одежда – всё должно быть в безупречном состоянии, так, чтобы на неё хотелось смотреть, не отрывая глаз...
Вся эта публика расслаблено и однообразно двигалась с поднятыми вверх руками в такт исполняемой ди-джеем музыке, не замечая никого и ничего вокруг себя. Глядя на них, мне в голову невольно пришли два слова: «отчаянные пофигисты»… Но… с другой стороны… может, так и надо… Они, наверное, просто свободны от всех тех условностей, которыми скованы мы, и им совершенно наплевать на то, кто и что о них думает.
Конечно, не все в этом заведении подходили под приведённое выше описание, некоторые всё же «выбивались» из толпы. Возможно, это были эмигранты, туристы или такие же гости города, как я.
«Какие же мы все разные… – думала я. – Среда, в которой каждый из нас растёт и воспитывается, впоследствии очень сильно влияет не только на наше поведение и манеру одеваться, она формирует наше мышление, жизненные ценности и восприятие мира вообще…»
Мы присели на чёрные кожаные диваны за столиком в углу и сделали заказ. Меня уговорили попробовать здешние коктейли, которые оказались довольно изысканными и неординарными. После парочки этих напитков нам с Ленкой вдруг безумно захотелось танцевать, и мы отправились на танцпол. В перерывах между танцами мы возвращались за столик и общались с парнями.
Бернар вёл себя несмело и деликатно. Он очень старался мне понравиться, проявлял разнообразные знаки внимания, на которые с моей стороны, к сожалению, не получал ответа. Я сразу дала понять, что меня всё это не интересует. Но, чем больше времени проходило, тем быстрее стирались грани его деликатности, которая постепенно превращалась в мягкую настойчивость – он всеми силами пытался вызвать у меня хоть какую-то ответную реакцию на оказываемые с его стороны знаки внимания. В какой-то момент Лена пролепетала, что Бернар давно мечтал познакомиться со славянкой, считал, что Кристиану очень повезло с девушкой, и завидовал ему в этом плане. Я просто сделала вид, что ничего не услышала.
Через некоторое время я почувствовала, как мой невероятный прилив энергии понемногу иссякает. И к тому же, у меня началось головокружение: уши заложило, а ноги стали вдруг ватными и неуправляемыми.
«Неужели я опьянела? – с изумлением обратилась я сама к себе. – Но ведь за весь вечер я выпила всего три коктейля! Пожалуй… этого хватило…»
Я решила сказать Ленке, что мне пора домой, но ни её, ни Кристиана нигде не было. Наверное, они танцевали. Тогда я попыталась как-то объяснить сидевшему рядом Бернару, что мне плохо и попросила вызвать мне такси. Но он, похоже, ничего не понимал, или претворялся, что не понимает, и, глупо улыбаясь, бормотал что-то там на своём французском. Ещё немного подождав, я поняла, что дела не будет: придётся звонить Алексею.
«Как же хорошо, что он дал мне свой номер! – думала я, с трудом нажимая на цифры.
Дёмин снял трубку сразу же, как будто ждал моего звонка. Из-за громкой музыки было очень плохо слышно.
– Алло! Алло! Алексей, ты слышишь меня? Мне… плохо... Кажется, я сейчас отключусь, – с трудом выговорила я.
– Я сейчас приеду за тобой! Никуда оттуда не уходи! – всё, что я смогла разобрать.
После этого звонка моя память начала давать сбой. Она то отключалась на несколько минут, то потом опять включалась... оставляя мне обрывки воспоминаний. Именно поэтому я помню только фрагменты: Бернар подсел ближе и стал обнимать меня, пользуясь моей беспомощностью; вернулись Лена с Кристианом, и она, увидев, что мне плохо, стала предлагать мне воды и успокаивать; потом они дружно заявили, что никуда меня в таком виде не отпустят, и что я должна поехать ночевать к ним. Я же, в свою очередь, всё время твердила им, что за мной сейчас приедут, на что Ленка, глядя на меня удивлёнными глазами, отвечала, что я пьяна и поэтому брежу.
А ещё помню миллион красных, жёлтых и синих огоньков, танцующих по полу, стенам и потолку и безжалостно слепящих глаза. Всё вокруг закружилось, завертелось, размылось и растаяло… И в этом мрачном хаосе, наконец, появляется знакомый силуэт Алексея: он нервно ищет меня глазами по залу, потом находит, подходит к нашему столику, что-то говорит моим ошеломленным друзьям недовольным тоном и забирает меня оттуда. Это последнее, что я помню.
Глава 10
Сентябрь, 2008 год, Французские Альпы.
На следующее утро меня разбудила дикая головная боль. Я с трудом открыла глаза и обнаружила, что нахожусь в большой двуспальной кровати, явно не в своём номере. Я медленно повернула голову и увидела перед собой шикарные апартаменты просторного двухкомнатного «люкса», декорированного в персиковых и белых тонах. В этот момент в спальню вошёл Алексей.
– Доброе утро, принцесса! – тихо произнёс он, увидев, что я проснулась.
«Только не сегодня! – думала я. – Этим утром я совсем не похожа на принцессу…» – и так же тихо ответила:
– Привет.
Мне было очень стыдно за вчерашнее. Я не знала, что сказать и как посмотреть ему в глаза.
– Тебя мучает головная боль? – спросил он, подойдя ближе, – Не волнуйся! Сейчас налью тебе чаю, дам таблетки, очищающие организм от всяких гадостей, и всё пройдёт.
Собравшись с духом, я с искренним сожалением произнесла:
– Спасибо тебе большое… Прости за то, что вчера тебе пришлось созерцать меня в не совсем красивом виде… и забирать оттуда. Мне так неловко и стыдно…
Алексей молча слушал мои извинения, предоставив мне возможность высказаться. Тем временем, я продолжала:
– Не могу понять, как такое вообще произошло? Я даже не заметила, когда и как опьянела... Я пила коктейли. Но не больше трёх! Я и не представляла, что от них можно так опьянеть...
– Не нужно извиняться: для меня не составило большого труда заехать за тобой. Но ты сейчас не в состоянии всё это обсуждать... Давай поговорим позже, – сказал он неожиданно строгим тоном. Меня его тон задел, и я деликатно потребовала:
– Нет. Сейчас.
– Хорошо. Как скажешь, – произнёс он всё тем же жёстким тоном.
– При всём том, что ты не обязана передо мной отчитываться, и я не вправе тебя поучать, я всё-таки хотел бы обсудить с тобой эту ситуацию для твоего же блага. Просто, мне не хотелось бы, чтобы в будущем ты снова попала в подобную историю, ведь не всегда рядом есть кто-то, кто может помочь...
Он стоял напротив кровати и откровенно отчитывал меня, как всегда, глядя прямо в глаза.
– Когда ты собиралась на встречу, то на мой вопрос, хорошо ли ты знаешь этих людей и можешь ли им доверять, ты заверила меня, что да, хотя на самом деле это не так!
– Что ты хочешь этим сказать? – возмутилась я.
– Я хочу сказать, что нельзя быть такой по-глупому наивной и так слепо доверять людям! Они тебя споили и, даю сто процентов гарантии, что ещё и подсыпали какую-то дрянь в твой бокал! Ты ведь наверняка не постоянно находилась за столиком?
– Да, я отлучалась ненадолго… Мы с Леной время от времени уходили танцевать. Но, это ещё не о чём не говорит! Я не верю в то, что кто-нибудь из них мог такое сделать! Да и зачем им это?
– Это же очевидно! Чтобы сделать тебя более раскованной и доступной! – воскликнул Алексей. – Или ты хочешь сказать, что к тебе никто не клеился?
«Ничего себе! Какая наглость! Что он себе позволяет?» – думала я, но, тем не менее, ответила:
– Бернар, друг Ленкиного мужа, вроде бы пытался как-то там приставать… Хотя в начале вечера он мне показался скромным, милым и отнюдь не решительным молодым человеком.
– Вот видишь! Я не ошибся! – заявил Алексей. – Впредь будь осторожнее с незнакомыми людьми! Давно известно, что первое впечатление обманчиво! Кроме того, относись внимательнее к тому, что ты пьёшь и кто тебе наливает… Никогда не выпускай свой бокал из виду! А то ты, как маленький ребёнок, ей Богу! Любой сможет без труда тебя обмануть!
– И ты тоже? – неожиданно вырвалось у меня после череды его громких, поучительных фраз.
Алексей закатил глаза, вздохнул и снова перевёл взгляд на меня. На этот раз выражение его лица было не столь суровым. Он наклонился ко мне и, поправляя мои спутавшиеся кудри, спокойно произнёс:
– Мне это ни к чему.
«Это что же он имеет в виду? – запаниковала моя гордость. – Выходит, я ему и вовсе не интересна, как женщина?! Не дотягиваю, что ли, по параметрам до его супермоделей? Чёрт побери, я злюсь!!! Не больно-то и надо! Тут ещё можно поспорить, кто кого достоин и не достоин!»
В следующую секунду моё оскорблённое самолюбие заставило меня возмущённо выдать:
– По какому праву ты на меня здесь кричишь?
– Я не кричал.
– Нет, кричал!