Империя Оствер. ГрассАнхо. 10.08.1404
Вечер, зажигаются фонари, и тёплый ветерок с реки Ушмай обдувает моё лицо. Коляска мягко катится по брусчатке мостовой, еле слышно поскрипывают рессоры, а я, откинувшись на мягкую спинку сиденья и поставив между ног ирут в ножнах, смотрю на девушку напротив меня, размышляю о её жизни и думаю о том, что мне с ней делать дальше. Стройная белокурая красавица, тонкая талия и большие синие глаза, несколько истощённое и слегка бледноватое лицо, прямой нос и пухленькие красные губки, белые ровные зубки, небольшая, пока ещё не полностью оформившаяся грудь и стройные ножки, скрытые под ладно скроенным белым платьем, которое обшито кружевами и украшениями. Ни дать ни взять – идеал женской красоты с обложек самых лучших земных журналов моды, пока ещё не огранённый алмаз, который с помощью баронессы Ивэр я нашёл на помойке.
Девушку звали Каисс Дайирин, официально она была моей любовницей и содержанкой, хотя постель мы пока не делили. Мне не хотелось принуждать её к этому, поскольку я не видел в этом нужды, и пока функции Каисс были весьма просты. Она должна всё время находиться со мной рядом, по команде быть готовой к посещению великосветских мероприятий и обеспечивать контроль за слугами в особняке Ройхо. История этой провинциальной шестнадцатилетней красавицы, на мой взгляд, вполне обычная, хотя испытаний на её долю выпало немало. И, сложив всё вместе – её рассказы, собранные мадам Кристиной слухи и мои домыслы, уже на второй день нашего знакомства я смог составить себе чёткое представление о том, в какой обстановке она росла и что с ней произошло.
Отец Каисс, шевалье Дайирин, был типичным остверским дворянином из старого рода, который проживал во владениях великого герцога Эрика Витима. Судьба никогда не баловала его, он не был красавцем и не имел своего поместья, не являлся наследником титула и не смог выдержать первые три месяца учёбы в столичном военном лицее. Но тем не менее шевалье никогда не роптал на свою судьбу, а просто шёл по жизни прямо и никуда не сворачивал. В возрасте девятнадцати лет он вступил в имперскую армию. За пятнадцать лет службы прошёл путь от корнета до капитана, скопил немного денег, вернулся домой и вблизи родного замка от своего старшего брата получил небольшой участок земли. После чего он приобрёл пяток рабов, построил уютный домик, женился, и верная супруга родила ему четверых детей – трёх сыновей и дочь.
После отставки шевалье пролетело двадцать лет. Он и его семья жили небогато, младшая ветвь Дайиринов не всегда могла себе позволить хорошую одежду или траты на развлечения. Шевалье растил кукурузу, держал нескольких коров и пару лошадей. И образ жизни отставного капитана больше соответствовал фермерскому, чем дворянскому, но он хвалил богов за детей и хорошую жену.
Со временем два старших сына Дайирина отправились в армию. И оба попали служить в один из полков на границе с республикой Васлай, который квартировал в самом дальнем имперском форпосте на Эранге, откуда письма шли месяцами, а до ближайшего телепорта было более шестисот километров. Третий сын готовился к поступлению в военный лицей, и на то, что он выдержит процесс обучения, у него были все шансы. Дочь же, радость и отрада родителей, из «гадкого утёнка» превратилась в умную и красивую девушку. И наверное, Дайирин мог бы сказать, что доволен своей жизнью и счастлив. Но тут пришла беда, откуда её не ждали. По неизвестной причине старший брат шевалье продал свои земли, замок и пару деревень одному из вассалов великого герцога Витима, некоему барону Вейхару, и, забрав своих близких и коечто из имущества, эмигрировал на материк Анвер, под крыло великого герцога Варны.
В сопровождении полусотни дружинников новый хозяин земель прибыл в родовой замок Дайиринов, объехал свои владения и увидел, что на его землях живёт дворянин, который искренне считает, что никому и ничего не должен, и отказывается принести ему ленную присягу. Вейхар предложил шевалье Дайирину похорошему в течение двух суток покинуть территорию его феода, а тот, в своей глуши, видимо, совершенно оторвавшись от реальности, решил остаться и поискать правды у великого герцога. Но, как верно подмечено, до бога высоко, а до царя далеко, и, пока жалоба бедного дворянина добиралась до столицы, отпущенный ему бароном Вейхаром срок истёк, и он налетел на дом шевалье. Тот, разумеется, принял бой, но проиграл его, и в итоге вся семья Дайирин, за исключением Каисс, была перебита.
Какова участь одинокой красивой девушки, попавшей в плен? Она предсказуема и незавидна. Уже вечером дочь шевалье в своём же доме на гулянке победителей оказалась под бароном. Но, к счастью для неё, Вейхар долго её не удерживал. Видимо, хмельные напитки он любил больше, чем секс, а потому до утра отправил пленницу в амбар, где её заперли. Для девушки всё вокруг было родное и знакомое, а в амбаре имелся небольшой тайничок, в котором покойный Дайирин держал небольшую сумму денег на чёрный день и коечто из одежды. Каисс не растерялась, даже находясь в шоковом состоянии, вскрыла тайник, переоделась в чистую одежду, забрала деньги и через собачий лаз выбралась наружу. Прислушавшись к весёлым выкрикам, доносившимся из дома, она выкрала лошадь и пустилась в бегство.
Она доскакала до соседей, бедных, но пока ещё независимых дворян, и те, по доброте душевной, будучи такими же идеалистами, как и её покойный отец, приютили Каисс и помогли ей восстановить документы. Однако долго скрывать беглянку они не могли, Вейхар вёл её поиск, и девушка, покинув временное пристанище, отправилась в столицу. Зачем? Конечно же искать защиты от произвола барона, который, по её глубокому убеждению, повёл себя как подлец и мерзавец.
Она добралась до ГрассАнхо, который был мечтой каждой юной провинциалки, в надежде найти поддержку и благородных рыцарей, которые толпами кинутся восстанавливать справедливость и мстить за семью шевалье Дайирина. Но реальность была жестока. Рыцарей, а тем более благородных и соответствующих идеалам женских романов, не наблюдалось. За комнатку с клопами в доходном доме надо было платить деньги. Письма к братьямпограничникам оставались без ответа. Где дядя и его семья – неизвестно. Продукты стоили дорого. Единственное приличное платье девушки, подаренное ей от щедрот соседей, истрепалось, а туфельки, после хождения по инстанциям и кабинетам чиновников, развалились.
Что же касается поисков справедливости, то они успехом не увенчались. В канцелярии великого герцога Витима девушке объяснили, что барон Вейхар был в своём полном праве, поскольку земля Дайиринов принадлежит ему. Он обнаружил на ней незаконное поселение и был вынужден силой оружия восстанавливать право на собственность, а факт насилия по отношению к Каисс доказать невозможно, потому что у неё нет свидетелей. После этого дочь шевалье обратилась в Секретариат Верховного имперского совета, но там на неё даже внимания не обратили, а самостоятельный поиск защитника из дворян полусвета чуть было не закончился очередным изнасилованием. В общем, для неё всё складывалось плохо, связи в обществе отсутствовали, поддержки не было, опоры тоже, а денег в кошельке осталось всего четыре медных бона. И что делать дальше, выбора у неё не было: либо отправляться в «лавку чести» (бордель), либо в салон. Однако девушке, как я считаю, очень повезло. На неё обратила внимание баронесса Ивэр, которая взяла беглянку под своё покровительство и восемь дней назад передала Каисс мне, и с тех пор для всех окружающих она – сожительница графа Ройхо.
В чёмто дочь шевалье Дайирина похожа на мою подругу баронессу Каир, но во многом они отличаются. Каисс и Инна, как и подавляющее большинство провинциалок из хороших семей, были воспитаны на рыцарских романах и мечтали о романтических встречах при луне и чистой любви, которая озарит счастьем всё их существование. Однако наследница Пертака росла в постоянном напряжении, чётко понимая, что реальность может быть жестока, и поэтому Инна умела быстро подстраиваться под ту или иную ситуацию. Каисс Дайирин другая, она выросла в доброте, и родители ограждали её от всего плохого. Иллюзии крепко держали её в своём плену, и, чтобы распрощаться с ними и более трезво взглянуть на жизнь, ей пришлось потерять семью, пройти через насилие, голод и презрение со стороны бюрократов. И, даже приняв предложение Ивэр и перебравшись ко мне, она всё равно пытается вернуть свои старые взгляды и начинает видеть во мне не хозяинананимателя, а благородного человека, который относится к ней как настоящий староимперский кавалер. Мне это нравится, и в меру своих возможностей, без фанатизма я принимаю эту игру, которая меня забавляет и не мешает заниматься своими делами…
Каисс заметила, что я на неё смотрю, и быстро оглядела свою одежду. Видимо, подумала, что в её наряде, который обошёлся мне в полторы сотни иллиров, непорядок. Но платье сидело идеально, и я успокоил девушку:
– Всё в порядке. Просто ты так восхитительна, что я тобой залюбовался.
– Благодарю вас, сударь, – щёчки Каисс мило порозовели, – вы очень добры ко мне.
– Что делать, помнишь?
– Да. – Она кивнула.
– Повтори.
– Я должна поменьше говорить и побольше слушать. Если ко мне обратятся, ответ должен быть односложным, без подробных объяснений. В случае назойливого внимания со стороны когото из дворян я могу сослаться на вас и сказать, что вы мой… – Девушка запнулась, немного смутилась и закончила: – Мужчина.
– Ещё что?
– Мне не стоит ничему удивляться и надо держать себя в руках. В случае если вас не будет рядом, а мне потребуется помощь, можно обратиться к шевалье Эхарту, шевалье Альере, князю Бригу КамайВешу или его подруге госпоже Аните Бойх.
– Всё правильно. – Я взял правую ладонь девушки, поцеловал ее тонкую кисть и добавил: – Главное, ничего и никого не бойся.
– Хорошо, господин граф. Я постараюсь вести себя достойно.
Моя коляска остановилась перед цирком «Шаим», огромным куполообразным зданием, которое на этот вечер стало местом для развлечения людей из высшего света. Маги постарались и обещают чтото необыкновенное, и вся так называемая элита ГрассАнхо сегодня здесь. Естественно, и мы с друзьями тут как тут. За неполный месяц мы немного освоились в новых и непривычных для нас условиях, провели разведку, обработали полученную информацию и готовы действовать. И сегодня имеется неплохая возможность сделать то, что задумано. После представления в фойе цирка барон Дузель, который очень любит внимание большого количества публики, наверняка будет читать свои новые вирши, а значит, можно будет спровоцировать его на драку и прикончить мою первую цель.
Я вышел из кареты, осмотрел заполненное другими каретами и паланкинами ярко освещённое пространство вокруг «Шаима», обошёл коляску, подал руку Каиссе – помог ей спуститься. И, подождав Альеру и Эхарта, которые ехали за мной следом, под руку со своей спутницей по широкой лестнице поднялся ко входу. Слуги спонсора сегодняшнего мероприятия и хозяина цирка маркиза Бонче, прямого потомка одного из многочисленных императоров ИшимиБар, попросили пригласительные билеты, и я их предъявил. При этом вспомнил, сколько отвалил за них золотых монет, и непроизвольно скривился, хотя по меркам столицы сто пятьдесят иллиров за четыре билета – это не деньги.
Привратники поклонились и открыли перед нами двустворчатые двери. Мы прошли внутрь и оказались в фойе – просторном помещении, которое было наполнено людьми. В этом месте я был впервые и огляделся. Вдоль всего зала – позолоченные и посеребрённые колонны, на стенах цветная лепнина, а под потолком – рассеивающие свет магических светильников большие хрустальные люстры. Красота! Которая не просто радует глаз, а служит великолепным фоном для заполненного людьми зала. И кого тут только нет! Военные и чиновники, бароны и графы, маркизы и герцоги, торговцы и маги, жрецы и иностранные гости. Мужчины и женщины, допущенные в высший свет. Кругом пестрота одеяний и блеск драгоценностей. Шик загнивающей империи. Гдето дети с голода пухнут и крестьянки себе вены прокалывают, чтобы дать им свою кровь, потому что груди высохли, в них уже давно нет молока, а здесь – нате вам: брошки с бриллиантами, золотые цепи и холёные морды. На Мистире солдаты и офицеры с ассирами насмерть режутся и жизни за империю кладут, а здесь это даже не новость. Определённо мир устроен несправедливо!
– Как здесь прекрасно! – восхищённо выдохнула Каисса. – Сколько вокруг красивых дам!
– Они, может быть, и красивы, а ты великолепна, и это неоспоримый факт.
Сделав девушке комплимент, я вновь заставил её зардеться и, почувствовав, что она волнуется, провёл своей рукой по её ладони, которая покоилась на сгибе моего левого локтя. Я отметил, что моя спутница выглядит не хуже большинства присутствующих дам, и посмотрел на своих друзей, которые обществом воспринимаются как мои телохранители. На нас парадные мундиры Чёрной Свиты. Но это только на первый взгляд они обычные, а любой человек, кто разбирается в моде и тканях – а в высшем свете это бзик, – сразу же поймёт, что наша униформа – ремни, сапоги, шляпы, плащи и ножны для клинков – пошита на заказ из дорогостоящих тканей и материалов, и внешне мы соответствуем окружающим. Так что перед представлением можно немного пройтись и не осрамиться.
По часовой стрелке мы начинаем медленное движение по залу. Впереди я и Каисса, позади Альера и Эхарт. Мы здороваемся с полузнакомыми людьми, которым были представлены во время прошлых вылазок в свет, и с некоторыми перекидываемся паройтройкой фраз. Но нигде мы не задерживаемся. И останавливаемся только рядом с князем Бригом КамайВешем, корнетом второго взвода Чёрной Свиты, который на сегодняшнем мероприятии тоже не один, а с подругой, жгучей великолепной брюнеткой в красном платье на несколько лет старше его госпожой Анитой Бойх, и двумя шевалье из нашей роты за спиной, Юнгизом и Нафиром. Несколько минут мы общаемся, обсуждаем столичные новости, но каждый при этом всё время настороже и знает о том, что мы пришли не развлекаться. Моя задача достать Дузеля а КамайВеш должен добиться вызова на дуэль от полковника Тассино, который в войске великого герцога Эрика Витима числится инспектором городских укреплений. Поэтому можно сказать, что все мы на работе, и даже девушки.
Прерывая наше общение, звучит первый звонок. Через минуту второй, и, пожелав друг другу удачи, наша компания расходится и отправляется в зал, где уже к третьему звонку на не самых дорогих местах, но и не на последних мы занимаем удобные плетёные кресла. Слева от меня – Каисса, справа – друзья, а вокруг – пара тысяч разряженных в шелка, меха и бархат потенциальных врагов, которых донимает скука, и они жаждут чегонибудь эдакого, как сказал персонаж одного советского кинофильма: «Чтоб душа сначала развернулась, а потом обратно завернулась».
Мой взгляд скользит по головам зрителей, и впереди, на пару уровней ниже, я вижу того, кого готов убить, – барона Дузеля. Это высокий худощавый мужчина тридцати пяти лет с копной густых длинных чёрных волос на голове и мелкими чертами лица. Так и хочется назвать его хорьком, но в модной белоснежной меховой безрукавке из шкурок северных лис, которая в бомонде является последним писком моды этого сезона, он скорее похож на соболя или горностая.
По жизни Дузель никто, и звать его никак. Обычный потомственный чиновник Секретариата Верховного имперского совета, получивший по наследству должность главного делопроизводителя Военного департамента. Пять лет назад он занял место своего умершего отца. И с тех пор практически все проходящие через его руки документы исправно копируются и отправляются в разведслужбу царства Цегед, которая, естественно, использует эти секретные сведения в своих интересах и делится ими с союзниками по антиимперскому блоку. Факт предательства доказан многочисленными косвенными уликами. Но за руку Дузеля не поймаешь, некому это сделать, и в обществе у него немало покровителей, которые ценят его не только за роскошные приёмы и лёгкий характер, но и за поэтический дар. Правда, в основном барон пишет всякий бред и мерзость про неразделённую любовь одного мужчины к другому, томную ночь и страсти демона, влюблённого в женщину, но не могущего вырваться в мир людей, да про бессмысленность бытия. Однако успех в своём обществе он имеет, тонко чувствует, что интересно публике, и всегда готов ей угодить.
И вот этого человека я должен убрать. Смогу ли я это сделать? Пожалуй что да. Барон Дузель не очень хороший боец, хотя и выиграл несколько дуэлей. Покопавшись в его биографии, мы с друзьями пришли к выводу, что он мухлевал и часть боев была грамотно спланированными пиаракциями. Перед поединком барон накачивал себя допингом из эликсиров и выигрывал бои, из которых только один окончился смертью противника, причём не за счёт мастерства победителя, а в результате повышенной скорости реакций организма. Кто предупреждён, тот вооружён, и, когда я спровоцирую его на дуэль, главным моим козырем будет неожиданность вызова и невозможность оттянуть его по времени. Место действия – фойе цирка, владелец которого, маркиз Бойче, недолюбливает Дузеля и, скорее всего, даст разрешение на схватку. Свидетелей, среди которых маги и жрецы, много, и всё должно получиться зрелищно. А если Бонче вдруг заупрямится, то ничего страшного, у меня тоже эликсиры имеются, так что всё равно победа будет за мной. И единственный риск в подобном деле – это в ближайшие после поединка дни нарваться на поклонников поэта, которые захотят за него отомстить. А в остальном дуэль пойдёт мне только на пользу, даст известность, и меня станут принимать в домах, куда такую скромную персону, как корнет Чёрной Свиты, пока не приглашают…
Погас свет, и освещённым остался только большой прямоугольник – арена цирка, не круг, как у нас на Земле, а сцена, вокруг которой с четырёх сторон расположились зрители.
На пятачок света вышел средних лет лысый мужчина в чёрном фраке и, с помощью амулета, который усиливал звук, объявил:
– Дамы и господа! Сегодня вам будет представлено редкое и необыкновенное зрелище! Вы увидите не клоунов и акробатов, не силачей и не учёных зверей, а нечто незабываемое! Шоу нелюдей и монстров! Встречайте!
Человек во фраке захлопал в ладоши, его поддержало несколько человек из зала, и он удалился. Круг света расширился до границ сцены, и по краям прямоугольника я увидел некромантов из школы «Нумани». Как и положено, они были в чёрной одежде, и на спине каждого имелся символ их сообщества – белая пятиконечная перевёрнутая звезда в круге. Каждый из чародеев держал в руках жезл, на конце которого был зеленоватый кристалл, и все они смотрели на выход изза кулис.
– Начинается! – с потолка пришёл наполненный таинственностью и зловещими интонациями голос. – Встречайте! – Короткая пауза, и голос почти выкрикивает: – Живые мертвецы!!!
Дах! Дах! Дах! – забили барабаны, и строем, шагая в ритм ударов, на сцену вышли две шеренги воинов в стандартных имперских доспехах с короткими мечами из чёрной бронзы в руках. Всего их было три десятка, полный взвод, и во время их появления по рядам прокатилось дуновение ветерка, который принёс запахи тлена, разложившейся плоти и гнили. Непроизвольно ктото вскрикнул, кажется женщина, а Каисса ухватила меня за руку. Одновременно, повинуясь командам некромантов, мёртвые воины развернулись к залу, и я увидел то, что уже наблюдал ранее – отслаивающуюся плоть и кости, пустые тёмные глазницы черепа и усеивающих мясо белых червей.
Снова раздались вскрики, и комуто стало плохо. Но большинство зрителей сохраняло спокойствие и ждало продолжения. И оно последовало. Шеренги мертвецов заняли позиции одна напротив другой, умертвия вскинули оружие, отдали салют, сблизились и начали рубиться. Мечи опускались на тела, кромсали их, сминали и просекали доспехи, от мертвецов отваливались руки и ноги, и это была просто тупая бойня, в которой главным было количество отрубленных на потеху публике конечностей.
Продолжалось это действие около пяти минут, до тех пор, пока из всех мертвецов не остался только один, который воткнул себе в голову меч и погиб. Зрители одарили магов рукоплесканиями. И пока они выражали удовольствие, сцена перевернулась, а воздух очистился от мерзких запахов и наполнился ароматами цветов.
Маги из «Нумани» уступили свое место коллегам из «Трансформа», и был показан бой двух боевых монстров. Очередная мясорубка, в которой не было победителей. Чудища порвали один другого в лоскуты, и оба погибли.
Затем в своём природном обличье появились четыре оборотняволколака, которых отловили на материке Анвер. Опять последовал показ статей и достоинств необычных существ, которые могут быть людьми, но которых держат за животных, и смертельный бой. После них были представлены два молодых грифона, три десятка чистых боевых костяков в доспехах, пять королевских полозов, полуразумных существ из лесов дари, сорок карликовуродцев, неудачный эксперимент магов, специализированная трансформация для полевой разведки, пара настоящих северных троллей и два единорога. Менялась музыка и персонажи, но сценарий оставался прежним, и в конце каждого показа следовала драка. И так продолжалось до тех пор, пока публика не пресытилась. С мест на сцену полетело несколько мясных объедков и пара апельсинов, судя по всему, ктото из первых рядов, не смущаясь потоков крови, спокойно перекусывал.
Организаторы шоу скомандовали смену декораций, и два недобитых единорога исчезли под перевернутой и уже очищенной от живых мертвецов сценой. Заиграла протяжная музыка, и в прямоугольник света вышел, как я сначала подумал, человек. Статный и очень бледный полуобнажённый юноша лет двадцати пяти с длинными волосами необычного чистого серого цвета. Одновременно с ним по краям прямоугольника появились маги в тёмнозелёных мантиях с символами школы «Тайти», красным кругом, в центре которого выделялась алая искра. Это были профессиональные борцы с нежитью, которые контролировали человека на арене. Юноша замер в центре, а голос ведущего шоу, прокатившийся под сводами цирка, пояснил, что это самый настоящий вампир.
Разумеется, я сразу же заинтересовался этим странным существом, да и зал, в основном женская его половина, оживился, так как истории про любовников из этой среды в мире КамаНио, как и на Земле, были весьма популярны. И многие дамы мечтали о том, чтобы увидеть вампира и узнать, какова его любовь. Глупышки! Они не верили тому, что про ночных кровососов было написано в школьных учебниках для благородных девиц, а зря, поскольку умные книжки не врали. И если разобрать проблему вампиризма и посмотреть в суть, то что мы увидим? Обычного мертвеца, который умер, но, не успев разложиться, подвергся воздействию энергетик дольнего мира и за счёт этого трансформировался в монстра. Его мозг функционирует, и вампир помнит, кем он был до смерти. Однако каждое подобное существо не свободно. Оно является рабом мёртвых богов и демонов иного пространства, которые требуют для своей подпитки человеческую кровь, а взамен дают вампиру силу, сверхчеловеческую скорость, регенеративные способности, быстрые реакции и способности к гипнозу. И это существо живёт только до тех пор, пока получает от хозяинакукловода энергию или, как в случае с «Тайти», подпитывается принудительно. А убить его может лишь заклятое серебро, огонь и «Истинный свет», который по спектру близок к солнечному, но на нежить действует гораздо сильнее и разрушительней, чем естественный.
Что же касается любви, то вампиры не могут любить, поскольку их чувства после третьей – пятой жертвы отмирают и они превращаются в придаток своих зубов. Ну и конечно же секс с вампиром – это нечто невообразимое и немыслимое, поскольку вместо крови у вампира некротическая жидкость чёрного цвета, по составу чтото среднее между витаминным коктейлем и серной кислотой. А поскольку совершенно понятно, что для того, чтобы встал член мужчины, нужна кровь, то можно просто подумать и задать один простой вопрос. Что наполнит член вампира, если вдруг мертвец захочет женщину и получится некрофилия наоборот? Некротическая жидкость? Ну, допустим. И каков шанс на выживание у женщины, принявшей в себя сперму вампира, основа которой – некротические составляющие? Наверное, никаких. Потому что биохимия изменённых дольним миром мёртвых существ смертельно опасна для живых людей. Всё логично. Но большинство женщин логикой не руководствуется. Переубедить когото из ослеплённых своими мечтами дамочек невозможно, и остаётся только смотреть на психоз вампиризма со стороны.
Впрочем, возвращаюсь к вампиру на сцене. Под охи и ахи он немного полевитировал, прошёлся по кромке света и тьмы и, вглядываясь в зал, продемонстрировал свои таланты гипнотизёра. Он поднимал с мест женщин, и те, вскакивая, рассказывали какието свои мелкие тайны и рвались на сцену. Затем против вампира выпустили трёх бойцовых собак, и он порвал их в клочья, голыми руками. Наблюдая за его реакциями и нечеловечески быстрыми движениями, я был впечатлён. Но долго представление не продлилось, вскоре вампир наскучил, и после показа ещё нескольких трюков один из магов «Тайти» под протестующие крики нескольких пожилых дам, желающих поближе пообщаться с монстром, выплеснул на сцену заклинание «Истинного света». Ночной монстр закричал, и крик его ударил по нервам. Он вопил словно человеческий ребёнок, а «Истинный свет», необычайно чистый, яркий и ослепительный, начал разлагать его тело, и вскоре на сцене остался только прах.
Наблюдая за этим действием, я почемуто посочувствовал вампиру. Он хоть и монстр, но погибнуть вот так, на цирковой арене, ради развлечения толпы, – это некрасиво. Видимо, сработали земные стереотипы, что не все кровососы плохие. И, вспомнив про Землю, в голове всплыл кусочек песни чеченца Тимура Муцураева, которого можно воспринимать как врага, потому что он ненавидел русский народ. В одной из своих баллад про свет и восходы он пел:
Снова ночь окружила меня,
И я смотрю в ночное небо,
Я хочу видеть, что ждёт меня,
И я вижу кровь и горы пепла.
Я ослеп, дым мне съел глаза,
Но ещё больней, больней от света.
Я устал, мне б уснуть навсегда,
Но вдруг солнца луч, сил нету.
И снова вдали, алым светом заря,
И снова мучение, мучение дня.
Мне вестником смерти явился восход,
Нестерпимая боль моё тело убьёт…
«Да уж, – подумал я, – понесло тебя, Уркварт. А всему виной сегодняшнее зрелище. Впечатлений масса, а вечер ещё не окончен, и предстоит поработать».
Зажёгся свет «вечных светильников». Маги удалились. Музыка продолжала играть. Представление было окончено. Публика вставала с мест и выходила в фойе. Часть зрителей покидала цирк сразу же, но большинство осталось. По залу стали разносить напитки и закуски, люди высшего света общались и шутили, обсуждали шоу и приветствовали хозяина цирка маркиза Бонче. Этот сухопарый и весьма подвижный сорокалетний шатен перемещался от одной группы людей к другой и, улыбаясь, говорил о том, что через неделю будет ещё одно представление и в нём снова примет участие вампир. В общем, мероприятие плавно превращалось в обычный светский междусобойчик с последующими танцами, азартными играми и развлечениями.
Князь КамайВеш тем временем уехал, а наша компания, оглядевшись, понемногу сместилась поближе к тусовке барона Дузеля, вокруг которого собралось около тридцати рьяных почитателей его таланта, в основном молодых девушек и парней, как и их кумир, все в белых шубках. Поэт стоял в центре круга и готовился к выступлению, а мы, с бокалами вина в руках, прислушивались к разговорам золотой молодёжи и ждали удобного момента, который вскоре настал.
– Господа! – Дузель поднял вверх ладонь. – Минуточку внимания! У меня родился экспромт, который я назвал «На смерть полуночного гостя», и он посвящается погибшему сегодня вампиру.
– Просим! – выкрикнул чейто ломкий голос.
– Ждём!
– Пожалуйста!
Барон закинул левую руку за спину, гордо вскинул голову, вобрал в себя воздух – приготовился к выступлению, и тут, стоя к нему спиной, по сигналу Альеры, который смотрел за моё плечо, я засмеялся, громко и раскатисто.
Дузель сник, а его почитатели зашикали на нас:
– Господа, тише!
– Мэтр собирается прочитать своё новое гениальное творение!
Я повернулся к группе вокруг поэтачиновника, который сливал врагам империи секретную информацию, поймал взгляд маленьких глазок барона и, кивнув в его сторону, снова хохотнул:
– Это он, что ли, поэт? Да это не поэт, а так, балаганный клоун, который сплетает слова и несёт полную чушь.
Поднявшаяся после моих слов словесная буря была ожидаема, точно так же как и реакции окружающих. Негодование ценителей творчества современного прижизненного классика, то есть Дузеля, интерес со стороны всех остальных и молчаливая поддержка небольшой группы, которая придерживалась традиционных взглядов на любовь и отношения мужчины и женщины. Каждое моё слово было отрепетировано, и началась перепалка, в результате которой барон вскипел и, растолкав юнцов, вышел ко мне.
– Вам не нравится моё творчество, господин гвардеец? – Последнее слово он выплюнул из себя как оскорбление.
– Да, оно мне неинтересно, и даже более того, я вас презираю, – ответил я. – И хочу при всех сказать, что вы самый обычный извращенец, которого во времена Иллира Анхо просто посадили бы задницей на кол.
Мой оппонент побагровел, перестал себя контролировать (натура творческая, ранимая) и сказал то, чего я так ждал:
– Я вызываю вас на поединок! И пусть смерть рассудит, кто из нас прав, а кто виноват!
– Смертельная схватка? – спросил я.
– Да!
– Выбор оружия и места за мной?
– Разумеется!
Видимо, Дузель ожидал, что я выберу завтрашнее утро и одну из храмовых площадок. Но я преподнёс ему сюрприз, который его смутил. Я взглянул на застывшего рядом маркиза Бонче и, уважительно кивнув ему, спросил:
– Уважаемый маркиз, вы не против, если мы с бароном Дузелем разрешим свои противоречия прямо здесь и сейчас?
Бонче прищурил левый глаз, посмотрел на раскрасневшегося барона, затем на меня и отрицательно помотал головой:
– К сожалению, нет, граф Ройхо. Я не стану портить праздник себе и своим гостям.
«Вот это да, – подумал я, – неожиданность. Маркиз отказал, а значит, придётся биться официально. Ну и ладно, прорвёмся».
Вновь посмотрев на облегчённо выдохнувшего поэта, я обдал его презрительным взглядом и сказал:
– В таком случае встречаемся завтра. Девять часов утра, площадка вблизи храма Ярина Воина. Стандартный пехотный доспех, шлемы и щиты. Оружие – ирут. Бой насмерть.
– Я буду там, гвардеец!
– Отлично!
Демонстративно я отвернулся от завтрашнего противника и вернулся к вину и разговору с друзьями. Поэт и его поклонники вскоре испарились. Мы тоже не задерживались и все вместе вернулись в мой недавно отремонтированный особняк. Предстояло выспаться, принять законный допинг, заранее купленный в лавке при храме Бойры Целительницы и не являющийся магическим продуктом, и настроиться на предстоящий бой.