Мы так и поступили в октябрьскую революцию и в ноябре 1917 г. и этим нанесли сокрушительный удар капиталистическим классам России.
Что же должна делать пролетарская власть с захваченными банками? Она должна использовать все, что есть ценного в банковской организации капитала. Т. е. она должна сохранить банки, как аппараты учета производства и как распределители финансовых средств. Прежде всего должна быть произведена полная национализация банковского дела. Это значит, что не только все взятые у буржуазии банки превращаются в государственные учреждения пролетариата, но и все банков-ские операции на будущее время объявляются монополией государства. Никто другой, кроме государства, банков открывать не может.
Затем все банки должны быть объединены все вместе. Ненужные закрыты и оставлены лишь те, которые нужны как отделение единого банка Советской республики.
Вместо самых разнообразных способов счетоводства и самых разнообразных банковских операций, которые проделывались в буржуазных банках, в едином народном банке вводится единообразная и простая система учета. В результате пролетарское государство в состоянии будет иметь полную картину того, куда и сколько отпускается денег государством, откуда и сколько получено.
Но если в едином банке республики будут подсчи-тываться все доходы и расходы государства, то чем станет банк, когда само государство будет, чем дальше, тем больше, превращаться в правление единого огромного хозяйственного аппарата страны?
Ясно, что тогда банк будет тем же, чем бухгалтерская контора является при каком-либо хозяйственном предприятии. Банк, как таковой, постепенно будет уничтожаться и превращаться, как сказано в нашей программе, «в центральную бухгалтерию коммунистического общества».
Коммунистическое общество не будет знать денег. В нем каждый работник будет приготовлять продукты для общего котла и не будет получать ни свидетельства в том, что он продукт сдал обществу, т. е. не будет получать денег. Точно так же он не будет платить никаких денег обществу, когда ему нужно будет получить что-нибудь из общего котла. Другое дело — при социалистическом строе, который должен быть переходным строем от капитализма к коммунизму. Деньги неизбежно возникают и играют свою роль при товарном хозяйстве. Когда я, сапожник, хочу получить пиджак, я превращаю свой товар, т. е. сапоги, сначала в деньги, т. е^ в товар, посредством которого, в обмен на который могу получить любой другой товар, в данном случае интересующий меня пиджак. Так поступает каждый товаропроизводитель. А в социалистическом обществе товарное хозяйство отчасти еще будет существовать.
Допустим, мы подавили успешно сопротивление буржуазии и превратили в трудящихся бывшие господствующие классы. У нас еще осталось крестьянство, которое не работает на общий котел. Каждый крестьянин будет стараться свой излишек перепродать государству, обменять его на нужный ему продукт промышленности. Крестьянин останется товаропроизводителем. И для расчета со своим соседом и для расчетов с государством деньги для него еще будут необходимы, как необходимы они будут государству для расчета со всеми членами общества, еще не вошедшими в общую производительную коммуну. Тем более невозможно было сразу уничтожить деньги, что в огромном размере практикуется еще частная торговля, которую Советская власть пока еще не в силах всецело заменить социалистическим распределением. Наконец, деньги уничтожить и не выгодно сразу, поскольку выпуск бумажных денег заменяет налоги и дает возможность пролетарскому государству держаться в невероятно трудных условиях.
Но социализм есть коммунизм в постройке, недостроенный коммунизм. По мере успехов строительства деньги должны выходить из употребления, и государству в один прекрасный момент придется, быть может, придушить умирающее денежное обращение. Это особенно важно для действительного уничтожения остатков буржуазных классов, которые продолжают на припрятанные деньги потреблять ценности, создаваемые трудящимися классами в том самом обществе, где провозглашается заповедь: «Нетрудящийся да не ест».
Постепенно деньги теряют свое значение с самого начала социалистической революции. Все национализированные предприятия, подобно предприятию одного большого хозяина (в данном случае пролетарского государства), имеют общую кассу, и им не приходится продавать или покупать друг у друга за деньги. Постепенно вводится безденежный расчет. Благодаря этому из огромной области народного хозяйства деньги вытесняются. По отношению к крестьянству деньги также все более и более теряют свое значение, и на первый план выдвигается товарообмен. Даже в частной торговле с крестьянами все более и более деньги отходят на задний план, и покупатель может получать хлеб лишь за какие-либо натуральные продукты, как одежда, материя, посуда, мебель и т.д. Постепенному уничтожению денег способствует также и огромный выпуск бумажных денег государством, при огромном сокращении товарообмена, вызванного расстройством промышленности. Все более и более растущее обесценивание денег есть в сущности их стихийное аннулирование.
Но наиболее сильный удар будет нанесен существованию денег введением бюджетных книжек и уплатой за труд работникам продуктами. В рабочую книжку будет записываться, сколько он сработал, т.е. сколько он имеет за государством/ И по этой же книжке он будет получать в потребительской лавке продуктами. При этой системе неработающие ничего не могут получать за деньги. Но это может существовать лишь тогда, когда государство в состоянии будет сосредоточить в своих руках такое количество продуктов потребления, которого будет достаточно для снабжения всех работающих членов социалистического общества. Без восстановления разрушенной промышленности и без ее расширения это неосуществимо.
В общем процесс уничтожения денежного обращения вырисовывается в настоящее время в таком виде. Сначала деньги изгоняются из области продуктообмена внутри национализированных предприятий (фабрики, железные дороги, советское хозяйство и т. д.). Затем деньги исчезают из области расчетов между государством и работниками социалистического государства (т. е. между Советской властью, служащими и рабочими советских предприятий). Далее деньги отпадают, заменяясь товарообменом, в оборотах между государством и мелким производством (крестьянами, кустарями). Затем деньги исчезают в товарообмене внутри мелкого хозяйства, быть может, исчезнут окончательно лишь вместе с самим мелким хозяйством.
Литература по этому вопросу почти отсутствует, можно рекомендовать. Ю. Пятаков: «Пролетариат и банки». Сокольников: «К вопросу о национализации банков». Кроме того, ряд статей в «Экономической жизни» и в «Народном хозяйстве».
§ 122. Государство — паразитический аппарат. § 123. Пролетарское государство— производительный аппарат. § 124. Бюджет пролетарского государства
Как уже говорилось выше, государство, это есть организация насилия и господства одного класса над другим или над другими. Если весь буржуазный класс по мере развития капитализма делается все более и более классом тунеядцев, который только потребляет и ничего не помогает производству, то что же сказать про буржуазное государство, охраняющее покой и доходы этих тунеядцев от эксплуатируемых и возмущенных масс? И полиция с жандармерией, и постоянная армия, и судейский аппарат, и все вообще аппараты управления страной — это сборище огромного количества людей, из которых никто не произвел ни пуда хлеба, ни аршина мануфактуры, ни иголки или булавки. Вся эта организация живет за счет прибавочного продукта, издаваемого рабочими и крестьянами. Это прибавочный продукт выкачивается государством в виде налогов прямых и косвенных. Например, наше царское правительство выколачивало таким путем из рабочих и крестьян более 3 миллиардов золотом. (Если это перевести на нынешние бумажные деньги и их покупную способность, это будет больше 300 миллиардов, т. е. в три раза больше того, сколько есть всех денег во всей России.) Лишь небольшая часть налогов шла на производство, напр., на постройку железной и шоссейной дорог, пароходов, мостов, государственных заводов и т.д.
Что касается пролетарского государства, то в тот период, пока длится гражданская война, пока сопротивление буржуазии не сломлено, этому государству отчасти также приходится быть органом, стоящим над производством. Труд многих органов пролетарского государства не есть труд, создающий новые ценности. Наоборот, ряд государственных органов живет за счет продуктов, создаваемых рабочими и крестьянами. Таковы, например, весь наш военный аппарат и Красная армия, органы управления, органы борьбы с контрреволюцией и т. д. Но для пролетарского государства характерно как раз не это, т. е. не то, что делает это государство похожим на государства эксплуататоров. Для пролетарского государства характерно именно то, что эта организация постепенно перерождается из непроизводительного организма в организацию управления хозяйством.
Уже задолго до окончания гражданской войны пролетарское государство в главной своей части обслуживает производство и распределение продуктов. Это с полной ясностью обнаруживается при одном только перечислении центральных и местных комиссариатов. Самая крупная из советских организаций — это Высший Совет Народного Хозяйства со всеми его разветвлениями. Это — организация исключительно производственная. Затем следуют комиссариаты: земледелия, продовольствия, путей сообщения, труда,— организации также производственные, распределительные или обслуживающие рабочую силу. Далее Комиссариат народного просвещения с проведением программы Единой Трудовой Школы превращается в организацию по подготовке образованной рабочей силы. Здравоохранение в пролетарском государстве — орган охраны здоровья трудящихся, социальное обеспечение— обеспечение преимущественно бывших трудящихся или будущих трудящихся (приюты, колонии и т.д.). Даже Комиссариат управления превратился главным образом в организацию помощи и руководства для местного, главным образом, муниципального хозяйства. В общем и целом пролетарский государственный механизм превращается в огромную организацию, которая руководит народным хозяйством и с разных сторон, в различных областях обслуживает
его. Это с полной очевидностью выступает из рассмотрения бюджета Советской республики. Вот наиболее характерные расходы.
Было ассигновано на 1-е полугодие 1919 г. в миллионах рублей:
| Высший Совет Народного Хозяйства | 10976 | |
| Народный Комиссариат продовольствия | 8153 | |
| путей сообщения | 5073 | |
| просвещения | 3 888 | |
| здравоохранения | 1228 | |
| социального обеспечения | 1619 | |
| земледелия | 533 | |
| по военным делам | 12150 | |
| по морским делам | 521 | |
| иностранных дел | 11 | |
| национальных дел | 17 | |
| юстиции | 250 | |
| внутренних дел | 857 | |
| Чрезвычайная Комиссия | 348 |
Из этих цифр мы видим, что обороны республики отнимают еще очень много средств. Но отбросьте этот расход, вызванный чрезвычайными обстоятельствами, и станет вполне ясно, что девять десятых расходов пролетарского государства — это расходы на производство, на управление им, на обеспечение его функционирования в будущем, на поддержание рабочей силы и т. п. чисто хозяйственные расходы.
Этого мало. На коммунистических субботниках и работники производственных организаций, и красноармейцы, и военные комиссары отдают свой^долг производительному труду, хотя вначале, конечно, в скромных размерах. До 1919 г. в мире еще не было государства, чиновники которого регулярно чинили бы паровозы и разгружали дрова для этого государства,
Выше мы видели, что чем дальше, тем больше расходы пролетарского государства делаются производительными расходами. Спрашивается, из каких же источников должны черпаться его доходы.
Финансы Советской республики России дают об этом некоторое представление.
Советская власть в начале своего существования имела некоторое количество доходов чрезвычайного характера: таковы были конфискованные вклады буржуазии в банках, наличные государственные средства, ставшиеся от старого правительства, суммы, поступившие от контрибуции на буржуазный класс, суммы, вышученные от продажи конфискованных запасов у частных торговцев и фирм и т. д. Но все эти доходы оказались крайне не велики в сравнении с необходимыми расходами. Правда, контрибуции на капиталистов некоторое время были единственным почти источником для существования местных советов, но для центральной власти эти контрибуции никакой существенной поддержки оказать не могли. Наконец, этот источник оказался слишком недолговечным, т. е. буржуазия была действительно обобрана или же, что было в большинстве случаев, разбежалась, припрятав свои сбережения. Прогрессивно-подоходный налог также не дал и не дает больших результатов. Поскольку он касается служащих и рабочих, то он не имеет никакого смысла, так как в виде налога государство берет часть того, что платит в виде жалованья. Поскольку он касается городской буржуазии, то ввиду того, что эта буржуазия официально почти не существует и легально не занимается своим ремеслом, его до крайности трудно собирать и фактически эти сборы оказались весьма ничтожными. Более успешно этот налог может собираться среди зажиточной части крестьянства, но для регулярных его поступлений нужна регулярная систематическая работа податных органов, поддержанных местными, главным образом волостными органами власти. Но весь этот аппарат еще недостаточно налажен, чтобы обеспечить успех дела. Что же касается среднего крестьянства, то обложение его, пока длится гражданская война, нежелательно по политическим соображениям, чтобы не оттолкнуть его от пролетариата. Попытка собрать чрезвычайный революционный налог в 10 миллиардов кончилась неудачей, так как было собрано менее 2 миллиардов с величайшими усилиями. Основным источником доходов государства оставалось печатание бумажных денег. Выпуск бумажных денег, поскольку на эти Ценьги можно еще покупать, является в сущности особой формой налога. Этот выпуск, приведя к обесцениванию денег, косвенно приводит к экспроприации денежного капитала буржуазии, сводя его покупательную способность к ничтожной части того, что можно было буржуазии за эти деньги купить раньше. Разумеется, выпуск бумажных денег не может долго служить источником доходов государства, которое стремится к уничтожению денег вообще. Перед пролетарским государством встает вопрос о том, как построить свои доходы на более прочном основании.
Таким прочным основанием является само производство. Если выпуск денег в качестве доходной статьи удавался, это происходило потому, что этот вид налога взимается незаметно. Точно так же совершенно незаметно возможно получение косвенных налогов от государственных монополий. Этот вид доходов государства и глубоко правилен по существу. Ведь стоимость производства любого продукта, выпускаемого государством, должна включать в себя также издержки по управлению производством. А такое управление и осуществляет пролетарский государственный аппарат. Практически значит, если перевозка пассажиров обходится миллиард рублей в год, государство может назначить проездную плату в таком размере, чтоб выручить на пассажирском движении миллиард двести миллионов. Если вся изготовляемая мануфактура стоит 5 миллиардов, можно продать ее за шесть мил. и т.д. Излишек должен идти на содержание государства. Эти доходы от монополий можно себе, конечно, представить не только в денежной форме, а и прямо в виде отделения определенного количества продуктов.
Если пролетарское государство превращается в орган управления всем социалистическим хозяйством в целом, то вопрос о его содержании, т. е. наш старый вопрос о бюджете весьма упрощается. Дело будет идти просто о выделении определенного количества средств на определенный хозяйственный расход.
Но если вопрос о государственном бюджете чрезвычайно упрощается, то не так просто обстоит дело с выяснением того, какая часть продуктов может быть потреблена, т. е. израсходована во всем хозяйстве. Надо будет с величайшим умением рассчитать, какое количество продуктов может быть потреблено без остатка, какое должно составить запас, какое должно служить для расширенного воспроизводства и т. д.
Так, вопрос о государственном бюджете, с уничтожением государства, как паразитического аппарата, превращается в общий вопрос о распределении всех продуктов социалистического общества, потому что
государственный бюджет превращается в частицу общего бюджета социалистического общества в его целом.
Литературы по этому вопросу почти нет.
Можно указать. А. Потяев: «Финансовая политика Советской власти».
§ 125. Жилищный вопрос в капиталистическом обществе. § 126. Жилищный вопрос в пролетарском государстве
Нигде привилегии буржуазного класса не выступают так ярко, как в области жилищ. Лучшие кварталы городов заселены буржуазией. Все лучшие улицы как по чистоте, по обилию садов и деревьев заселены имущими классами. Наоборот, рабочий класс во всех решительно странах загнан на окраины. Он загнан туда совсем не потому, что большинство заводов обыкновенно располагается на окраинах города. Если завод расположен в центре города, рабочие этого завода все равно ютятся где-нибудь в рабочих слободках, на окраинах. А фабриканты предприятий, построенных на концах города, живут все равно в центре.
Буржуазные семьи занимают целые особняки" или квартиры с числом комнат, превышающим число жильцов, пользуются садом, ваннами и всеми удобствами жизни.
Рабочие семьи сбиваются в подвалах, отдельных комнатах, маленьких квартирках или, что очень часто, живут в общих бараках, как арестанты общих камер тюрьмы. Вдыхая весь трудовой день в свои легкие фабричный дым, опилки, стружки, пыль, рабочий должен вдыхать всю ночь в комнате, где часто спят 5—6 детей.
Неудивительно, что статистика очень скоро подметила, насколько быстрей мрут люди в рабочих кварталах, у которых рабочий день длинен, но коротка лачуга и коротка жизнь. Вот данные. В Англии на каждые 1000 человек смертность 22 человека в год. В буржуазных
кварталах смертность падает до 17, в специально рабочих округах повышается до 36, а в кварталах, населенных беднейшей частью рабочих, смертность возрастает до 40—50 на тысячу. В столице Бельгии Брюсселе в рабочих кварталах умирает один человек из 29, в лучших буржуазных кварталах один из 53, т. е. смертность в рабочих кварталах почти в два раза больше, чем в буржуазных.
Средняя продолжительность жизни буржуа, живущих в светлых, сухих и теплых квартирах, почти в полтора раза выше, чем продолжительность жизни у обывателей окраины с их подвалами и чердаками.
В Будапеште средняя продолжительность жизни была у лиц, умерших в возрасте свыше 5 лет:
| У имевших | 1-2 | жителя на комнату | 47,16 | лет |
| 2—5 | 39,51 | |||
| 5—10 | 37,10 | |||
| более 10 | 32,03 |
Еще более увеличивается смертность среди рабочих детей в сравнении со смертностью буржуазии. В буржуазных квартирах, имеющих не более одного жильца на комнату, смертность детей в возрасте до 1 года вчетверо меньше, чем в квартирах, где на каждую комнату приходится более 3 жильцов. В возрасте от 1 года до 5 л смертность в буржуазных квартирах вдвое меньше, чем в рабочих.
Но рабочие не только вынуждены умирать раньше буржуа на 15 лет в среднем в своих гнилых и душных квартирах, они вынуждены еще платить за это удовольствие капиталистам-домов л а дельцам. За каждый угол, за каждый подвал, за каждый чердак, не говоря уже о настоящей комнате или квартире, надо платить подать домовладельцам. Не заплатишь — будешь выгнан на улицу. Плата за квартиру всегда съедала у рабочих значительную часть дохода,—от 15 до 25% всего месячного дохода рабочего. Этот расход не только не уменьшался или не уменьшается, а увеличивается в капиталистических странах. Например, в Гамбурге из каждых ста марок дохода (марка около 50 коп. по довоенному курсу) уходило на квартирную плату:
| 1868 г. | 1881 г. | 1900 г. | ||||||
| У получавших доход в год от | 900— 1200 | марок | 19,8 | % | 24,1 | % | 24,7 | % |
| 1200— 1800 | 18,9 | 19,9 | 23,2 | |||||
| 1800— 2400 | 20,3 | 19,5 | 21,6 | |||||
| 6000—9000 | 16,5 | 15,7 | 15,1 | |||||
| 30000—60000 | 6,7 | 8,1 | 6,0 | |||||
| Свыше 60000 | 3,7 | 3,9 | 3,0 |
Таким образом, чем меньше доход, тем больший процент дохода падает на квартиру и тем быстрей растет эта доля с каждым годом. Наоборот, у буржуазии на квартиру процент расхода почти в шесть раз меньше на каждую сотню рублей дохода, и этот процент не увеличивается, а скорее уменьшается.
Пролетарская революция произвела полный переворот в жилищных отношениях. Советская власть приступила к национализации буржуазных домов, отменила долги рабочих за квартиру в одних случаях, понизила ее в других. Мало этого. На очереди составлен, а отчасти проведен в жизнь план отмены всякой квартирной платы для рабочих, живущих в национализированных домах. Затем в наиболее крупных городах началось систематическое переселение рабочих из подвальных помещений, полуразрушенных домов и нездоровых кварталов в буржуазные особняки и огромные дома центральных кварталов. Кроме того, началось систематическое снабжение рабочих мебелью и всеми предметами домашнего обихода.
Задача коммунистической партии состоит в том, чтобы продолжать и далее эту политику, усовершенствовать домовое хозяйство, бороться с запущенностью национализированных домов, не допуская ухудшения постановки в них дела с ремонтом и соблюдения чистоты, поддерживать в сохранности все приспособления вроде провода, канализации, парового отопления и т. д.
В то же время Советская власть, проводя в широких размерах национализацию крупного капиталистического домовладения, не имеет ни малейшей необходимости затрагивать интересы мелкого домовладения: домовладельцев из рабочих, служащих и просто обывателей. Попытки провести самую широкую национализацию также и небольших домов, имевшие место в про-винции, привели только к тому, что за национализированными домами и домиками некому было смотреть, они стали разрушаться, и часто не имелось даже охотников в них жить. Между тем среди мелкого домовладения это возбуждало ропот и возмущение против Советской власти.
Советская власть, поставленная перед лицом тягчайшего квартирного кризиса в городах, вызванного прекращением новых строек, проделала также огромную работу по справедливому распределению всех граждан во всех домах. Квартирные Отделы Советов берут на учет свободные квартиры городов, вселяя в них квартирантов по определенному плану. В то же время эти Отделы выясняют наличность и вместимость всех домов каждого крупного города и уплотняют квартиры тех семейств и отдельных лиц, которые пользуются количеством комнат сверх нормы.
С ликвидацией гражданской войны и производственной разрухи начнется усиленный рост городского населения. Разбежавшийся по деревням пролетариат начнет возвращаться в город. Туда же потянется избыточное население деревни. Перед Советской властью встанет тогда вопрос о новых постройках,— о таких постройках, которые должны удовлетворять жилищным потребностям коммунистического общества. В настоящий момент трудно еще сказать, какой тип постройки явится наилучшим: огромные ли дома со всеми удобствами, садом, общей столовой и проч. или же благоустроенные небольшие рабочие домики. Ясно лишь одно: программа жилищная не должна будет противоречить программе соединения промышленности с земледелием. Она должна способствовать рассасыванию города по его сельским окрестностям, а не увеличивать скученность на одном месте сотен тысяч и миллионов людей, лишенных возможности дышать свежим воздухом, оторванных от природы и обреченных на преждевременное вымирание.
Ф. Энгельс: «Жилищный вопрос». Федорович: «Жилые помещения рабочих». Э.А. Дементьев: «Фабрика, что она дает населению и что от него берет». В. Светловский: «Жилищный вопрос на Западе и в России». М. Покровская: «Улучшение рабочих жилищ в Англии».
§ 126. Что такое охрана труда? § 127. Главные области охраны труда. § 128. Что сделано в области охраны труда в России? § 129. Что такое социальное обеспечение? § 130. Главные области социального обеспечения. §131. Что сделано в области социального обеспечения. § 132. Другие мероприятия по улучшению рабочего класса. § 133. Дальнейшие задачи партии