Аля со вздохом отложила книгу и подошла к соседке.
— Ну почему «не то»? — удивилась девушка, глянув на формулу. — Смотри, если переставить местами вот эти параметры, то получится ровно та же формула.
Для наглядности Аля тыкала пальцем в нужные места. Рыжая мрачно сопела и делала пометки на черновике — так ей лучше запоминалось.
— А если теперь сократить…
— Да кому нужна эта теор. магия! — не выдержала Сильва, выдав экспрессивную тираду таким тоскливым голосом, что воющий на луну волк обзавидовался бы и посрамлено скрылся в лесу, и уставилась в окно.
За окном вовсю буйствовал красноцвет, раскрасивший листву и траву во все оттенки багрянца, от чего раскинувшийся на полнеба закат казался предвестником Последнего Дня и навевал мысли о героях и подвигах прошлого. По крайней мере Сильве, именно в такие вечера начинавшей вдохновенно вещать о титанах, которым нынешние преподаватели не чета. Может быть, кто-либо из командиров приграничных и постграничных отрядов и сможет с ними соперничать, но это покажет только история. Ну или сама Сильва, когда окончит университет, оценит, выберет лучшего и пойдет служить под его начало.
Над последними заявлениями, звучащими хоть и гордо, но слишком уж нереализуемо, Аля втихую посмеивалась, а вот рассказы о войнах слушала с интересом. Соседка оказалась прекрасным рассказчиком с хорошей памятью и обширной семейной библиотекой, которую малышка оккупировала как только научилась читать. Сначала изучила сказки (про воинов, угу), а вслед взялась и за историческую литературу.
Благодаря энциклопедическим познаниям Сильвы в этой области, история не представляла для девушки никаких проблем. А вот с точными науками у рыжей была просто беда. Она и в университет-то поступила только благодаря везению, вытащив билет, ответ на который знала, и сдав теорию на слабую троечку. А вот по практическим предметам у нее выходила крепкая пятерка с плюсом, даже не одним, и Сильву приняли под поручительство декана боевиков. А тот выставил студентке условие: все отстающие дисциплины будут подтянуты до необходимого для первогодок минимума.
— Тебе нужна, — сурово нахмурилась Аля, чувствуя себя старшей сестрой нерадивой младшей сестры. — Пусть твой отец и дедушка колдовали по наитию, передавая из поколения в поколение отработанные приемы и новые, придуманные ими. Но магия не стоит на месте, и за последние пятьдесят лет произошел прорыв за счет создания стройной теоретической базы для каждой стихии. Теперь эффект заклинаний можно просчитать, как и результат, и…
— Бла-бла-бла… — скорчив смешную мордочку, перебила подругу Сильва. — Ты прям как наш декан — он такими же словами вечно вещает, когда пытается добиться от нас этого… как его… — рыжая нахмурила лоб, вслед просияла и выдала торжественным тоном: — Ответственного подхода к силе и таланту, полученного нами от природы и благословения элементалей, пренебрежения коими не проходит бесследно!
Абсолютную правильность сказанного подтвердило гнусавое протяжное «Маааууууу!», раздавшееся из клетки.
— Ах ты, моя пусечка! — тут же умилилась Сильва и полезла голыми руками сквозь заговоренные прутья клетки, почесать спинку «пусечке».
Аля уже не вздрагивала, как в первый день, когда соседка впервые продемонстрировала подобное. Но тогда заорала в ужасе «Что ты делаешь!», не зная, что еще можно предпринять и как остановить безумицу. И действительно — трогать элементаля огня, пусть даже он и прикидывается безобидной птичкой, похожей на павлина — это прямой путь к тому, чтобы остаться без руки. Однако оказалось, что Пуся сам избрал Сильву своей «хозяйкой», когда той и трех лет не исполнилось. Аля так и представляла, что почувствовали родители мелкой девчушки, притащившей с прогулки настоящего элементаля и заявившей, что Пуся пришел поиграть и решил остаться. Как минимум, предынфарктное состояние матери обеспечилось. А элементаль обзавелся «чудесным» именем Пуся, сменить которое никак нельзя — как назвали впервые увидев, такое имя и останется. Но это намного лучше, чем, к примеру, «Где я» или «Что за хрень».
Правда к «райскому» голосу Пуси, дававшему фору как минимум парочке, а то и целой стае настоящих павлинов, Аля так и не смогла привыкнуть. Пока. Сильва обещала, что через пару лет все наладится, от чего Але становилось немного печально. Хорошо хоть Пуся изъяснялся голосом не так часто и ночью предпочитал, подражая своей хозяйке, «спать».
Аля вздохнула, подсела к подруге на стул, слегка спихнув ее в сторону, и подперла рукой подбородок.
— Ну, у вас он хоть говорит.
— Ага, — мечтательно отозвалась Сильва, отзеркалив жест соседки и вслед за ней уставившись на заоконный багрец, и вздохнула: — Зато он у вас так такой…
— Какой? — Аля с интересом покосилась на рыжую.
— Ну… Такой, — немного смутилась та, продолжая пристально рассматривать закат и делая вид, что румянец на щеках — лишь отражение алых лучей. — Герой войны, красавец и вообще…
Аля несерьезно хмыкнула, ожидая ответного хихиканья со стороны подруги:
— Ты что, влюбилась, что ли?
— Нет, — насупилась Сильва. Демонстративно отвернувшись, рыжая принялась почесывать спинку Пусе, не зная, куда себя деть от смущения. Элементаль потянулся гуттаперчевой кошкой, зажмурившись от удовольствия, и раскрыл крохотные крылышки. С них тут же вспорхнула стайка искр и почти сразу погасла, столкнувшись с прутьями клетки. — Но я так хочу с ним познакомиться! Ты не представляешь, какие про него легенды рассказывают! Он же первый сделал разумных драконов и тритонов, и благодаря им мы и выстояли в Третьей Сегрегации. Я как прочитала про него в детстве, так и хочу с ним познакомиться.
Аля вновь хмыкнула, но на этот раз задумчиво и прикидывая варианты.
— Но ты же знаешь, что он под заклятием и познакомиться не получится?
Сильва горестно вздохнула, а Пуся замурлыкал еще громче, утешая свою хозяйку. Мурлыканье у него выходило мелодичное, кошачье, за что можно было простить и «павлиньи» вопли.
— А хочешь… — затаив дыхание, начала говорить Аля. Была бы возможность, и пальцы бы скрестила — на удачу. — Хочешь, я тебя проведу к нам на факультет, когда там никого не будет?
Рыжая мгновенно обернулась, чуть не спихнув подругу на пол. В последний момент удалось словить за руку и утвердить на стуле.
— Да! Ты еще спрашиваешь!
Радостный вопль Сильвы поддержал элементаль, гаркнувший до звона в ушах. Але на мгновение показалось, что она оглохла. Пришлось по старинке потрясти головой для восстановления слуха. Как и многие дедовские методы экстренного лечения — сработало.
— Хорошо, договорились.
Девушки торжественно пожали друг другу руки.
— Только мне нужно подготовиться.
Улыбающаяся во весь рот счастливая Сильва кивнула:
— Сколько угодно!
— Мааууууу! — поддержал хозяйку Пуся, распушившийся во все стороны только что оперившимся шарообразным птенцом, постреливающим во все стороны огненными искорками.
Почти не вздрогнувшая Аля покосилась на элементаля. Ну когда же она привыкнет к его воплям?!
— М… Здравствуй, Рудольфус, — Аля лучезарно, во все зубы, улыбнулась оленю, «охраняющему» холл факультета. Тому самому, кто в первый день дразнил ее, чуть не доведя до «греха» — до побега от группы первокурсников прямо перед приветственной речью декана. То есть, замдекана, конечно же.
Знаменательное знакомство с оленем таки произошло, но уже на второй учебный день. Девушка специально задержалась после занятий, и когда холл опустел, потихоньку проскользнула к висящей на стене голове. Пристально пялиться на тусклые «кукольные» глаза прибитого к дощечке трофея пришлось долго, все больше впадая в уныние от мысли, что корчащий морды олень показался. То ли на радостях, то ли под воздействием магии, создававшей должную торжественность окружения и правильное трепетание у студиозов перед будущей учебой.
Неизвестно, сколько бы продолжалось «противостояние», но олень не выдержал первым — моргнул третьим веком, характерным для всех земноводных (в том числе василисков). Под белесой пленкой третьего века глазки у него оказались именно такие, как запомнилось Але — фиолетовые в золотистую крапинку. Дав девушке полюбоваться собой, олень недружелюбно осведомился:
— Чего тебе?
Ошарашенная разговорчивостью висящей на стене головы (Аля никак не ожидала настоящего общения), девушка на миг даже задумалась — действительно, чего ей? Но решила пойти ва-банк — рассказать правду, и призналась смущенно:
— Вот, познакомиться пришла. Я еще никогда таких э… Таких вас не видела.
— Каких — таких? — сварливо поинтересовался олень, буравя девушку недоверчивым взглядом.
Мельком подумав, что вчера эта креатура была явно добрее, Аля попыталась выглядеть пай-девочкой. Даже прижала к груди тетради, распахнула пошире глаза и восхищенно выдохнула:
— Разумных.
«И говорящих», — произносить подобное вслух было бы слишком невежливо, так что эпитет остался в мыслях.
Но олень, в раздумье попрядав ушами, не проникся добрыми чувствами — подозрение во взгляде так и не исчезло, разве что добавился скептицизм.
— Увидела? Дальше что?
Аля растерянно уставилась на оленя. Ей как-то по-иному представлялась эта встреча. Казалось, что неподвижно висящая голова должна испытывать скуку и жаждать общения. Не зря же морды корчила студентам! Но в реальность щелкнула девушку по носу.