Захожу в Инстаграм. Так и есть, она выложила фотки. Да, получилось так, как она Софья задумывала. Свадьба на утёсе. Мы как раз с ней со своей лучшей подругой все моменты обговаривали. Всё причёска, макияж, платье, которое она вгорячах оставила, жених, всё как она, Софья задумала, заменили только её...
Обидно… Нет она ничуть не жалеет о том, что она сбежала от этого придурка, наоборот даже укрепилась в своём мнении, что он тупой придурок. Она даже может с натяжкой конечно принять её предательство. Может она его даже любит. Что ж совет да любовь.
Теперь понятно, почему она не отвечает на звонки. И тут мне в голову приходит идея: просто очень хочется знать, что же всё-таки в том письме. Я иду к Никите, но он занят: торопится закончить с сайтом для пекарни. Им всё так понравилось, что они попросили переделать всю складскую логистику.
Егорке пора спать, и сегодня я беру это на себя. Тут целый ритуал. Мы чистим зубы, умываемся, потом малыш выбирает книжку, и я сажусь читать, да так увлекаюсь, что не замечаю, что он давно уже заснул. И тогда я наконец берусь за письмо. Открываю онлайн переводчик и пытаюсь перевести хоть что-то, но глаза слипаются, и в конце-концов я засыпаю за монитором. Уже спящую, Никита переносит меня на кровать, а сам садится за перевод. Утром на столе готовый перевод.
Дорогой мисье Николай!
К сожалению мы не знакомы. Я пишу это письмо по просьбе моей бабушки – к сожалению, артрит не позволяет ей больше писать письма.
Моя бабушка попросила меня разыскать Вас. Дело в том, что она хочет сказать Вам, что-то очень важное, но боится не успеть, так как в последнее время много болеет. Мы долго отговаривали её от этой поездки, но она очень упряма. Боюсь, что она может плохо перенести перелёт. Поэтому буду весьма Вам признателен, если Вы найдёте время, чтобы встретить нас в аэропорту.
Оставлю номер своего телефона, чтобы нам легче было связаться с Вами.
Надеюсь, до скорого, Николай.
Далее идут его координаты и дата прилёта. Это уже через неделю.
С ума сойти – я скоро увижу свою бабушку. Это очень хорошая новость, и я с улыбкой иду на работу. Утром зябко, я кутаюсь в кофту. Ночью прошёл дождь, и я жалею, что не надела кроссовки или даже сапоги резиновые, а до больницы ещё далеко. И как бы на помощь мне материализуется Тим на своём джипе.
- Садись…
- Привет, Тим. А мне сказали, ты уехал.
- Вернулся. Лариска чего-то, совсем как тень ходит. Может, зайдёшь, посмотришь?
-После приёма зайду. Или привези в больницу. Может, там сразу анализы возьмём.
- Давай так.
Как же я ошибалась, что не воспримут меня в деревне… Нет, кажется, всё хорошо. Называют меня исключительно Софьей Андреевной и общаются очень почтительно. Всё-таки врач в посёлке – это святое.
Наконец приезжают Лара с Тимофеем. Из окна вижу, что ведёт он её чуть ли не волоком.
- Вот, привёл.
- Ты, Тим, выйди, мне её осмотреть нужно.
Упирается, но Лариса Григорьевна живо выставляет его за дверь. Вот обожаю эту женщину.
- Софья, мне нужно тебе сказать, только без неё, - кивает на мою медсестру.
- Лариса Григорьевна, Вы пока Мохову укол сделайте. Я видела, он уже ждёт.
- Хорошо, Софья Андреевна,- и так выразительно на Лару глянула, ну та хоть и была слаба, тоже за взглядом в карман не полезла.
-Ну, и что ты мне хотела сообщить?
- Залетела я. Скажи Тиму, что отравилась, а он уедет, я в город съезжу ….
Я чуть не поперхнулась от возмущения.
- Зачем? Это же ребёнок Тимофея?
- Кого же ещё. Просто не хочу, чтобы он со мной из-за ребёнка. Мы ещё даже не помирились, как следует. А тут я…
- Ларис, ты что? Ты же его любишь. Знаешь, как он о тебе беспокоился, специально же приехал.
- Правда? – её лицо сразу засияло, - он из-за меня приехал? Думаешь, будет рад?
- Думаю, что вам обоим пора повзрослеть. У вас будет ребёнок. Лара, очнись, это же как благословение, у вас всё будет хорошо.
- А ты можешь ему сама сказать? Вот прям официально.
Я завожу Тимофея. Он действительно очень за неё переживает.
- Что-то серьёзное?
- Да уж, серьёзней некуда. У тебя будет ребёнок, Тимофей.
Он судорожно сглатывает, смотрит то на меня, то на неё. Ларка прямо сжимается вся, но на его лице эмоции начинают меняться: слёзы на глазах брутального мужчины – то что-то настолько искреннее, что аж до печёнок пробирает.
- У меня? Мой ребёнок? Да я … Ларочка… Да я для вас всё…
Она плачет, не ожидала такого от него. Хотя нет, каждая женщина хочет именно этого, и теперь просто входит напряжение.
Видимо, Тимофей орал слишком громко, потому что медсестра бегом влетает в кабинет и застаёт его на коленях перед Ларисой и кивает мне: "в чём дело-то?".
Я показываю на себе пузо.
- Фу, ты на себе не показывай, - потом подумала, - или показывай, вон, если твой также радоваться будет.
- Так, будущие родители, вот вам направление в женскую консультацию. Езжайте прямо сейчас, у Ларисы токсикоз, сдадите анализы, и там вам всё расскажут.
Как хорошо, всё со Ларой получилось. Я чувствовала себя перед ней немного виноватой, а теперь, кажется, наши отношения наладятся.
Ильинична так расчувствовалась от новости, что София приезжает, что, когда я пришла Никита, мерил ей давление. Ну вот, чувствую, будем мы скоро всех их спасать по очереди.
- Не смогла она, значит, не покаявшись… Господи, какая любовь… Как я их всех тогда жалела. И ведь любят до сих пор. Когда, говоришь, она приезжает? Ведь как совпало-то …- тут няня не договорила,- Так ты ещё ей не сказал что ли?
Так, мне кажется, моя няня, чуть не проговорилась.
- Никита, что происходит? Чего вы все улыбаетесь?
- Да ничего, Софья…Просто ты выходишь замуж.