Елизавете Гургеновне Королевой
Слава Зайцев, что шьет для верхушки,
Фрак пошил мне, не взяв и полушки.
Что я делаю с зайцевским фраком,
Это тайна, покрытая мраком.
Есть еще одна... Чур, между нами.
Что ты делаешь, Лиза, с деньгами?
Тайна твоя идентична моей...
Господи, сколько же тайн у людей!
(Я думаю, много. А ты?)
АЛЕКСАНДРУ РОДИОНОВУ
Твердость Дзержинского. Храбрость Котовского.
Краснознаменные смазаны дали.
А кто б, угадайте-ка, мог Березовского
В бочку упрятать, залив Цинандали?
Рифмой помочь вам? Коль не угадали?
Етому дяде фамилия - Сталин!
Трудно ручаться сейчас за Котовского,
Или Дзержинского... Смазаны дали.
А Сталин, тот точно бы взял Березовского
В бочку его - и залил Цинандали!
(Он умел! Золотой был дядя!)
ПЕСНЯ
Александру Родионову
Каспийские дали призывно шуршали, но ты мне сказала: - Чимкент!
И вот я в дороге. Пусть сломаны ноги. К тебе я домчуся в момент.
Еще на вокзале мне тихо сказали: - Горбатый, куда ты спешишь?
Но я улыбался. Я просто смеялся, и людям показывал шиш...
Меня колотили, меня молотили, Стараясь попасть по губе...
Затем прекратили, потом отпустили - И снова я мчуся к тебе!
Не плачь, дорогая! Поверь, золотая, что радостно мы заживем...
И скоро с винтовкой и красной листовкой На Первое мая пойдем!
(или еще куда-нибудь, как случится).
АЛЕКСАНДРУ РОДИОНОВУ
Это было до менингита.
Я по улице шел домой,
Не встречая в пути рахита
Иль козла с золотой головой.
Никогда пусть не будет с вами!
Как случилось тогда со мной.
Гнидокрылые твари лбами
Вдруг нарушили мой покой!
Я не вправе на них сердиться.
День кошмара - уже далек.
Широка, хороша больница.
Менингитный забор высок.
Саше Родионову очень нравились стихи о Пугачевой (приводить целиком их не стоит, привожу несколько строф).
Слышал я, Вы не учились в школе,
Трудное детство, потом война...