— Кто виноват, что я болтаюсь тут? У тебя нет права бегать от меня после того, что было между нами. И я не должна была искать тебя. Тыдолжен приходить ко мне!
— Это была просто ошибка, — сказал Том. — И по правде говоря, это никогда не должно было случиться.
— Ошибка? Правда? Прекрасно, скажу я вам! Ну и подарочек ты мне сделал, сказать такое!
— Все равно, это была ошибка.
— Немного поздновато для таких признаний. Мы далеко пойдем с такими заявлениями.
— Может, и так. Но я не знаю, что еще сказать.
— В тот вечер, когда это произошло, ты был довольно-таки счастлив. Ты был доволен такой возможностью, не отпирайся. А теперь у тебя есть другая игрушка и тебе все равно, что будет со мной?
Тилли плакала, закрыв глаза, слезы катились из-под покрасневших век. Она тряслась, замерзнув до костей, и плакала, всхлипывая и прижимая ладони ко рту.
— Тебе надо идти домой, — сказал Том, — иначе ты совсем окоченеешь.
Он протянул руку, чтобы прикоснуться к ней, и она тут же схватила ее, прижав к груди.
— Почему бы тебе не пойти ко мне и не повидать отца? Скажем ему, что мы собираемся пожениться. Я знаю, ему будет приятно. Он совсем по-другому относится к тебе с тех пор, как ты ушел на фронт.
— Нет, — сказал Том и отдернул руку.
— Почему нет? — спросила она. — Почему бы нам не пожениться?
— Потому что для нас в этом не будет ничего хорошего.
— А если придется? — сказала Тилли. — Если у меня будет ребенок?
Том молчал. Он долго смотрел па нее.
— Но ведь его нет, так? Нет, конечно же, нет.
— Я не знаю, еще слишком рано. Но я все время думаю об этом, и меня это так пугает, что я почти решила броситься в ручей Деррент.
— Не может быть. Ребенка нет.
— Почему бы нет, Бога ради? Такое случается, тебе бы следовало знать, судя по тому, как ты сам родился.
— Знаю, что случается, но вопрос в том, случилось ли это с тобой.
— Я не знаю. Нужно надеяться на лучшее, правда? Если мы постараемся, ничего такого не произойдет.
— Только без глупостей!
— Слишком поздно говорить об этом.
— Ты знаешь, о чем я.
— Нет, не знаю. Что ты имеешь в виду?
— Если ребенок все же есть, ты ведь ничего такого не сделаешь, чтобы повредить ему?
— Нет, — сказала она. — Ничего такого не случится, обещаю тебе. — И она взглянула на него из-под ресниц. — Тебе ведь не все равно, что со мной будет после всего этого? Я знала это в глубине души. Я знала, ты не оттолкнешь меня.
— Думаю, мне лучше проводить тебя домой.
— И поговорить с моим отцом?
— Нет! — сказал он. — Мне ему нечего сказать. — Он засунул руки в карманы. — Мне нужно время, чтобы все это обдумать. Мне нужно будет знать о ребенке.
— А тем временем ты будешь бегать за этой дочкой Мерсибрайта, которая живет с отцом на Стоуни-лейн? Ну да, ты можешь делать вид, что удивлен, но я-то знаю, почему тебя все время тянет в Блегг!
— Мне нужно идти, — сказал Том и пошел в сторону Паппет-Хилла.
— Ты еще услышишь обо мне! — закричала она пронзительно. — Ты не можешь выбросить меня, как старую перчатку. Только не после того, что было между нами! Я этого так не оставлю. Не оставлю!
Однажды вечером, неделю или две спустя, Джек Мерсибрайт зашел в «Розу и корону» выпить пинту пива и купить четыре новые глиняные трубки.
— Сегодня здесь тихо, — сказал он Тилли, у которой он был единственным посетителем.
— Слишком многие лежат в постели с гриппом, мой отец с братьями тоже.
— Ты сама не заболеешь, надеюсь?
— Надеюсь, нет. У меня и без того полно неприятностей.
— Мне грустно об этом слышать, — сказал Джек.
— Вам будет еще грустнее, — Тилли облокотилась о стойку, — когда вы узнаете, в чем дело.
— О чем это ты, девочка?
— Мне довелось узнать, что Том Маддокс теперь ваш друг и вы принимаете его у себя в доме.
— Это правда, он друг моей дочери.
— Вам надо бы предостеречь ее, — сказала Тилли, — а то она кончит так же, как и я, с ребенком от него.
Покуривая трубку, Джек посмотрел в ее серьезные глаза. У него на лице не отразилось ничего. Она не могла прочесть на нем его мысли.
— Том знает, что у тебя будет ребенок?
— Я не была в этом уверена в последний раз, когда виделась с ним, а он с тех пор ко мне не приходит.
— А что отец? Он знает?