Данз и Пенфолд отвернулись. Их работа часто была им не по вкусу.
— Думаю, ему бы понравилось, —пробормотал Пенфолд, — если бы нам пришлось откопать тело его дочери.
День был по-прежнему пасмурный, а после полудня начался мелкий дождик, несильный, но промозглый. Эмери Престон и его трос сыновей укрылись прямо в лесу, уставившись на Пайкхаус, где в окне мерцал свет от очага и дым поднимался из трубы.
— Сидит уютненько у огня! Убийца проклятый! — проворчал Эмери и поднял воротник.
В час, когда Данз подумывал о том, чтобы прекратить дальнейшие поиски, пришел Пенфолд, неся хлопчатобумажный платок, найденный в дальней части леса среди берез и дубов. Он пролежал в кустарнике долгое время, и весь рисунок почти сошел; на нем было темное коричневое пятно, которое вполне могло быть кровью.
Пенфолд отметил место, где его нашли, и Данз пошел с ними, чтобы осмотреть все вокруг. Во время войны многие деревья срубили. Пеньки от них по-прежнему были светлыми, и рядом лежали груды веток. Данз распорядился продолжать поиски. Он хотел, чтобы ветки убрали. Потом он с Пенфолдом пошел поговорить с Эмери Престоном. Они показали ему платок. Пятно было аккуратно завернуто внутрь.
— Вы видели это раньше, мистер Престон?
— Видел? Конечно. Это платок Тилли.
— Вы уверены?
— Увереннее не бывает. У нее был такой. Вот и все, что я могу сказать. Я сам купил его в прошлом году на рождественском базаре. — Эмери смотрел то на одного, то на другого. Он с трудом сглотнул. — Вы еще что-нибудь нашли?
— Больше ничего, мистер Престон, и этот платок еще ничего не значит. Ваша дочь могла обронить его когда угодно, если бродила по лесу.
— Тилли никогда не гуляла, по крайней мере одна.
— Думаю, мы поговорим с мистером Маддоксом, — сказал Данз Пенфолду.
— И про то, когда это случилось! — сказал Эмери. — Я иду с вами.
— Нет, мистер Престон, вы вернетесь домой.
— Я не сдвинусь с места, пока мне не захочется, так что вам придется примириться с этим.
— Как вам будет угодно, — сказал Данз, — но вы не пойдете к Маддоксу.
Когда Линн впустила их, Том сидел за столом, доедая сыр с хлебом. Он немного оттолкнул кресло и положил ногу на ногу. Данз вложил ему в руки платок.
— Мы нашли это в лесу, мистер Маддокс. Можете ли вы что-нибудь сказать об этом?
— Я не знаю, что это. Не вижу. — Том ощупал платок. — Это носовой платок? — спросил он.
— Это дешевый хлопчатобумажный платок, бело-красный с полосой по краю и пятнами посередине. У вашей жены был такой платок?
— Не знаю. Не помню.
— Мистер Престон сказал, что был.
— Значит, был. Ему лучше знать. Зачем спрашивать меня, если он уже сказал?
— Оказалось, что он запачкан кровью, — сказал Данз. — Это поможет вам вспомнить?
— Это не кровь Тилли, если вы это имеете в виду. Это кровь собаки, которая попала в капкан.
— Значит, вы все же вспомнили этот платок?
— Да, — сказал Том. — Чарли Бейли охотился со своей собакой Шоти на кроликов, и она попала в капкан. Чарли позвал меня на помощь, и я взял этот платок, чтобы перевязать собаке лапу.
— Но его нашли в лесу.
— Шоти, должно быть, стряхнул его.
— Лабораторный анализ покажет, принадлежит кровь собаке или человеку.
— Если на нем есть человеческая кровь, — сказал Том, — то это моя кровь, а не Тилли, потому что Шоти укусил меня, когда я пытался освободить его.
— Мистер Маддокс, — сказал Данз, — я бы хотел, чтобы вы поехали с нами в полицейский участок.
— Зачем? — спросила Линн, встав между ними. — Почему он должен ехать с вами?
— Он не обязан, — ответил Данз. — Я прошу, чтобы он помог следствию.
— А что, если я не поеду? — сказал Том. — Что, если я откажусь?
— Это просто несколько вопросов, мистер Маддокс.
— Почему бы вам не задать эти вопросы здесь?
— Да! Почему не здесь? — воскликнула Линн. — Он слепой и беспомощный. Почему вы хотите забрать его?
— Это обычная процедура, — пояснил Данз. — Отказ может означать неподчинение закону.
— Но вы сказали, что он не обязан!
— Это как в армии, — сказал Том. — Наш командир, бывало, говорил: «Мне нужны добровольцы — вы пятеро мне отлично подойдете!» — Он поднялся и пошел к двери. Нащупал куртку и надел ее. — Я готов, — сказал он и стоял в ожидании.
— Мне можно пойти с ним? — спросила Линн.
— Я бы вам не советовал, — сказал Данз.
— И я тоже! — сказал Том. — Ничего хорошего не выйдет. — Он положил руку на плечо Линн. — Оставайся дома и не волнуйся. Ты должна думать о ребенке — тебе нельзя волноваться. Они привезут меня обратно. Вот увидишь.
— Но когда? Когда? Долго это будет продолжаться, все эти вопросы?
Она смотрела на Данза, и он не решался встретиться с ней взглядом.
— Это зависит от многого. Но мы дадим вам знать, если возникнут затруднения.
— Что вы называете затруднениями? Какие еще могут быть затруднения?