Большая любовь Александры к мужу теперь усиливалась еще и нежным материнским чувством к нему, которое все больше давало знать о себе. Шли годы, а царица еще с далекого прошлого, всегда видела в нем отважного рыцаря из легенды, своего возлюбленного, который явился к ней в ее дремучие немецкие леса, чтобы прожить вместе с ней всю жизнь, настоящую эпопею взаимной нежности, и она наверняка будет видеть в нем такого героя всегда, даже в размытом будущем, но теперь он становился все более чувствительным, слабым, все более уязвимым. Теперь он был таким серьезным, озабоченным, собранным, но в его порой мрачном лице не было ни капли горечи. Он знал, был уверен, что эта разделяемая ими обоими страсть делает ее его верной соучастницей, его идеалом, целью существования! В глазах императрицы всегда сквозил немой вопрос: «Ники, ты несчастен? Ты так страдаешь... Но ты же знаешь, что я готова разделить с тобой все, что бы не выпало тебе... Иногда и жаркий поцелуй, который подсказывает сердце, становится щитом... он защищает от всех, злых нападок, разгоняет опасные, густые тени...»
И она давала советы, вникала в мельчайшие подробности, пыталась объяснить многое из того, что и сама не понимала. Она настаивала, чтобы он принял разумные, мудрые меры, упрекала его в избытке деликатности, в нерешительности при принятии некоторых важных решений. Он на нее за это не сердился, он брал ее за руки, смотрел ей прямо в глаза и говорил без всякой печали:— Мое маленькое Солнышко из-за меня скрыто за туманом и облаками.,. Прости меня, Александра, но я так сильно тебя люблю.,.
Она клала его голову себе на плечо, ласково гладила его ладонью по шеке и ровным тоном, не поднимая голоса, причитала:
— Ники, дитя мое, Ники, мой самый обожаемый человек на свете, кто же будет любить тебя так же сильно, если не я? Я обешала тебе, клялась никогда не вмешиваться в политику. Я держу свое обещание вот уже десять лет, но сердце мое наполняется все большей тревогой... все вокруг получают от тебя слишком много, вытягивают из тебя все, что хотят. Нужно ведь как-то на это реагировать... Небеса поставили тебя на царствие, во главе этой империи не для того, чтобы постоянно во всем сомневаться... Царская династия — это крепкая цепь, которая не может разорваться, она должна противостоять любому давлению, любым бурям, нападкам этих бандитов... Мы с тобой окружены людьми лукавыми, равнодушными, завистливыми,..
Николаю совсем не нравился столь пессимистический взгляд жены на их окружение, и он попытался ей возразить.
— Ну что ты, Алике, у меня превосходные, настоящие патриоты.
— Но все они — чиновники... Может и способные, насколько им это дано, но они не знают народа, его чаяний, упований...
— Знаю я, знаю, Агсикс. Порой я испытываю приступы глубокого уныния. Как хотелось бы родиться где-нибудь в другом месте, в другой стране... Кто знает, где? Ну, скажем, в одной из деревенек, в Крыму, который мы оба так любим. Ах, как было бы приятно сидеть в благоухающем садике над морем, прислушиваться к ровному биению своего сердца и к звучанию наших двух душ...
Вдруг она произнесла хорошую, рассудительную фразу:
— По-моему, ты не самодержец... Ты — поэт... Но, любовь моя, посмотри на действительность. Теперь, когда Господь подарил нам наследника, у нас больше нет права на сомнения. Он нам во всем поможет...
Как всегда, ему нравилась христианская уверенность жены, он улыбался, а она уже вела его к узкой, продолговатой молельне, примыкающей к ее будуару, и оба они там опускались на колени, и в их жарких молитвах находила отражение их безупречная, сильная любовь.