СЦЕНА 20/1
Октябрь 1980. Ночь. Москва
Он мельком бросает взгляд на светящуюся панель… Стрелка спидометра прилипла к отметке 160 км/ч. Многовато для города, но… снега нет, асфальт сухой и широкий Кутузовский проспект в это время совершенно пуст. Москва уже давно спит, а Мерседес идёт плавно, на дороге стоит как влитой. Классный автомобиль, и цвет классный — серебристый. Прямо, настоящее ландо ему жена подогнала, спасибо ей… Сейчас, такой в Москве, только у него и у Брежнева. Говорят, ещё один был у какого-то шибко делового… так, взорвали его давеча… прямо, рядом с Манежкой. Но, подробностей он не знает… да и ни к чему они. У него сейчас и без этого эмоций хватает — театр, кино, ТВ, в Союз Писателей СССР его приняли. За его стихи… книги у него ещё пока нет.
В салоне тихо… даже радио не работает. Что-то он подустал сегодня от песен… Давал концерт на Рублёвке… Госдача… За деньги, конечно. Зал был небольшой, скорее, большая комната, но… народу набилось… вон, всё заднее сиденье цветами завалено, стекла не видно. Хорошо, хоть, боковые зеркала есть… назад посмотреть можно.
Пригласивший его бенефициар госдачи — крупный правительственный бонза, на коленях стоял…:
— Володя! Дорогой, золотой, серебряный…. Только, не уезжай… видишь же, что творится! С деньгами всё решу… хоть, часик ещё побудь с нами…
Побыл два… вот, и задержался…
Марина… Точно, сейчас не спит, его ждёт. Она умница… буквально, по свистку прилетела, окружила вниманием и заботой… И назад в Париж что-то не торопится улетать…. Да, и правильно! За Оксану молчит, как рыба об лёд… хотя, конечно, знает… доложили друзья-товарищи.
Оксана, Оксана… она уже с Лёней Я., молодым талантливым актёром Таганки. Слышал, скоро поженятся. Ну, и хорошо… дай Бог им счастья… Красивая пара получилась… Староват он для неё был, что сказать… всё-таки 22 года разницы… Хотя, это им не мешало… факт.
Книга… Роман его новый, фантастический… про зелёную магическую кобру, которая творческих алкашей и наркоманов в Москве вылечивает… ну, если захочет, конечно, и правильно её подманить… нормально идёт, уже на эпилог выворачивает… Вообще, увлёкся он писательством… как какой-то канал открылся, что ли? С утра садится за стол, голова пустая… настраивается на определённую волну… кое-как первый абзац марает… хоп, и полились слова и мысли… только успевай записывать. Как диктует кто-то… А, может, и так?
Там, в романе, он такую фишку придумал… про котов. Что они на самом деле не умирают, а просто идут жить в другое время, к кому захотят. Коты это могут, они знают тайные лазы во времени. И главный герой, вдруг… встречает своего кота Васю из детства, которого он очень любил, а тот его. И они узнают друг-друга… Марине этот эпизод прочитал… рыдала… у неё тоже любимый котейка был в детстве.
Кстати, о Васе… Дружка своего закадычного, Васю… Василия Макаровича… уже, увы, ушедшего 6 лет назад… он первого спасает от водки по сюжету…. Пусть «Разина» своего доснимает… хотя бы так. Доснял! Кстати, надо потом Стасу Говорухину этот свой текст показать… может выкрутит из него киносценарий? Он профи, сразу скажет, можно, нет… А что… фильмец что надо может получиться, не хуже «Места встречи…» в народ зайдёт… Алкашей-то у нас… ого-го!
Ладно, сейчас уже на мост… крутанётся под ним… на Рочдельскую… там, до Пресненского Вала… направо, по Климашкина, и всё… считай, приехал домой, на Малую Грузинскую.
Да, куда же он прёт… б⁈ Ещё и с прицепом… б⁈ Уже не объехать… А-а-а-а!
На мост перед СЭВ-овской «книжкой», справа, снизу, с набережной, медленно выруливает огромный оранжевый КАМАЗ-мусорщик с прицепом. Потому он и работает по ночам, что на дорогах нет других машин. Водитель их просто не видит из-за своих габаритов…
БАХ!
… и шикарное серебристое ландо… как ракета, тяжело ворочаясь в воздухе… взлетает… замыкая собой потрясающую картину — на фоне бликов Москвы-реки ярко светящийся мост на Новый Арбат — на нём стоит огромный оранжевый КАМАЗ-мусорщик с прицепом и… медленно летящий над ним серебристый Мерседес вверх колёсами.
Машина зависает в воздухе… резко меняет траекторию полёта и… рушится… прямо, на мост. И цветы… цветы… цветы. Они через разбитое стекло салона вылетают с заднего сидения Мерседеса и застилают собой, как цветным саваном, всё место автокатастрофы, включая труп водителя. А его бессмертная душа так и продолжает свой прерванный полёт в вышние дали. По той же траектории в направлении холодного Млечного Пути.
«Владимир, или прерванный полёт». Именно, так впоследствии и назовёт свою поминальную книгу о муже Марина Влади.
Но к ней в серебряном ландо
Он не добрался и не до…
Не добежал, бегун-беглец,
Не долетел, не доскакал,
А звездный знак его — Телец —
Холодный Млечный Путь лакал.
СЦЕНА 20/2
Прага
Татьяна на моё потрошение настроена решительно!
- А что было дальше⁈ Как тебе удалось убежать⁈ Они же теперь будут тебя ловить⁈ И что мы будем делать, если поймают⁈ Мы же их не боимся? Или боимся? А что за «родильный дом вампиров и ведьм» на Ольшанском кладбище? Они там что, маленькие рождаются, вампиры-груднички? А кто их родители? Как же они их кормят?
Я уже, честно говоря, жалею, что в общих чертах, но, обрисовал жене свои приключения в средневековой Праге. А это… всё моё обещание самому себе больше никогда ей не врать! Ну, так и не ври… Просто, не болтай лишнего! А то, всегда будет как сейчас — 1000 вопросов в минуту! Замучаешься отвечать. И я легонько стебаю Татьяну…
— Вообще-то, как будущая змея-прорицательница, ты могла бы и сама мне про это всё рассказать! Бесплатно… по-семейному, так сказать, а-ха-ха!
Татьяна знает и ничего не имеет против моего твёрдого намерения в ближайшее же время инициировать её в змею с магической специализацией «пророк-прорицатель». Вот, родит Светку и сразу… А то и ещё беременную… посмотрю… надо проконсультироваться. И это, прежде всего, страховка от злонамеренной инициации её Дозорами… с них станется. И не важно, на какую сторону её подтянут. Я — против!
… и тут же получаю маленьким, но, острым кулачком в грудь:
— Ну, ладно… слушай! Только не дерись и не перебивай…
СЦЕНА 20/3
Ликбез жены выглядит так… несколько приземлённо, но, по существу:
— Вот, Танечка, представь себе… ты жаришь блины…, — начинаю я свой рассказ о тайнах мироустройства Вселенной, — Хотя, нет… у тебя блины вкусные, но слишком пышные получаются… а вот у твоей мамы, Галины Семеновны, тоненькие-претоненькие… как листики пергамента… Вот, такие тебе нужно представить.
— Моя мама уже сорок лет тренируется, а я… только начала, — обижается Татьяна.
— Это, неважно… я же говорю, гипотетически… представила?
— Да!
— Во-о-от! А из блюда, куда ты те блины друг на друга укладываешь, посередине торчит сетчатая трубка с мелкими дырочками… И ты те блины на неё накалываешь. Представила?
— Да!
— А каждый блин… это и есть временной слой, примерно, в один год земного времени — полный оборот Земли вокруг Солнца, со всеми его событиями. И по внутренней стороне этой сетчатой трубки-колодца можно быстро и легко перелезть с поверхности одного блина на любую другую, в любом направлении — вверх-вниз. Так и лазят по слоям времени те маги, кто знает, где эта трубка находится и как именно по ней лазить. Инквизиторы Дозоров — одни из них, или, вообще… единственные, не знаю. Я это понял, когда мне «стрелку забили»… А «стрелкой» называть деловую встречу будут только через 10 лет… я знаю. Видимо, они меня по этой трубке и дёрнули на 300 лет назад, нарядив во сне в этот свой мохнатый шарфик — артефакт «Кот Шрёдингера», что блокирует всю магию. Всё понятно, пока?
— Да! А, назад, ты как, тоже по этой «межблинной трубке» вылез?
— Нет… кто бы там мне это дал сделать? Да, я и не знаю, где она расположена и как ей пользуются… Но, слушай дальше… Слушаешь?
СЦЕНА 20/4
— … а каждый блин, ещё и делится на шесть слоёв — т. н. параллельных измерений… их ещё по совокупности называют Сумраком, хотя, это название неточное… Реальный Сумрак — оттенки серого, смазанные черты… это, только в первом слое… На остальных же солнце светит… ну, какой это Сумрак? И если все те блины сами по себе, то все слои Сумрака, кроме первого, связаны между собой, по сути, они одни и те же у всех блинов… но не совсем. Короче, сейчас тебе с этим разбираться до талого ни к чему, сложно там всё… неоднозначно. А, только, то тебе понять сейчас нужно…
— То есть, находясь в одном из слоёв Сумрака, кроме первого, на конкретном блине, — перебивает меня Татьяна, — Теоретически, можно попасть, вообще, на любой блин? А твоя Атлантида, опять же, теоретически… находится в одном из слоев Сумрака 2023-го блина?
— Да! Именно! Вот, умница… в такие дебри с ходу врубаешься… Но… дальше, пошли одни — но, но, но… И без той, как ты её назвала, «межблинной трубки», магу проломиться, как через сами блины, так и через слои Сумрака в них, крайне затруднительно… Для этого нужны сумасшедшие энергии и тренировка, а их у большинства магов нет. По слоям Сумрака кое-кто из магов, да, может гулять, но… я даже не могу себе представить силу мага, который мог бы себе позволить гулять по блинам, как он хочет и без «межблинной трубки», в лоб. У меня два раза получилось это сделать… накопить энергию для такого «межблинного» перехода в структуре медного браслета, но… это случайность, наобум. Счастливая, как оказалось… случайность. Чуть больше или меньше… и я бы просто не попал в 1980-й блин… к тебе.
Я вытираю холодный пот со лба… аж, пробило. А если бы я и впрямь, тогда, 1 июня, из той щели за плинтусом в своём дворце, пролетел бы мимо 1980-го? Запросто, ведь, могло так получиться…
— Но… котам и змеям… про Сумрак, это все равно… они живут сразу во всех его слоях… Так им Бог промыслил. А знакомых котов у меня, кроме Шуршавчика, который сейчас у твоих родителей и которого оттуда не дозовёшься… нет!
— И ты высвистел Офиофаг⁈
— Да, я высвистел Офиофаг и она меня оттуда выдернула… всего лишь во втором слое Сумрака. Умница… кошечка наша, зелёная…
СЦЕНА 20/5
На часах 23:30
Всё ещё Прага…
Мы с Татьяной в отеле готовимся ко сну, разбираем огромную кровать, включаем многоканальный телевизор… может, кинцо какое поэротичнее выщелкаем пультом… на ночь глядя. День был насыщенный — мы катались по Влтаве на кораблике, потом, на лошадке по городу… в старинном открытом ландо… сказочная красота!
Я рассуждаю…
Да, всё я правильно сделал, послав лесом «Совиную Голову» в Праге 1680-го… Он же, гад пернатый, как снял с меня своего «Кота Шрёдингера», так и ещё наденет… Специалист! Ишь, подвёл теоретическую базу под насилием надо мной, старый хрен… А, вот, фиг им! Это их проблемы, кому я там в Дозорах мешаю своим существованием… Приеду в Москву, как и обещал, перезабью стрелу и поговорим о вечном… кто там у них в Инквизиции есть. Уступать я им не собираюсь! И за учинённый со мною беспредел предъявлю… Как оломуцкий епископ папскому инквизитору Боблигу.
И я устанавливаю «Зубы Василиска» вокруг своего номера аж на три слоя Сумрака вниз. Режим — мочить всех, кто сунется, без разбора… злоумышляет, не злоумышляет… всех! А то шарятся, понимаешь…
— Антоша, — ластится ко мне жена, — А расскажи про маленьких ведьмочек и вампирчиков-грудничков с Ольшанского кладбища… Страсть, как про них узнать хочется…
— Ой… да, там, просто всё… — уже позёвываю я, — Помнишь же, нам Мирослав на обзорке рассказывал… Что, каждое полнолуние там поднимаются из безымянных могил и склепов, кем-то заранее украшенных цветами и свечами, мертвецы — вампиры и ведьмы, и поджидают своих жертв. Если вампир увидит одинокого прохожего, то, схватит его за горло и спрашивает: «Как меня зовут⁈». Прохожий этого не знает, надписи-то на склепе нет… и вампир выпивает его кровь, а тело уносит в могилу. А если ведьма… то она тоже что-то с этим несчастным прохожим делает… Помнишь, нет?
— Ну… да, помню, конечно!
— А теперь представь… — я весело хмыкаю, — Вампир у спрашивает одинокого прохожего «Как меня зовут?» А тот прохожий отвечает ему звонким голосом: «Тебя зовут Вася Пупкин, ты вампир, сотрудник Дневного Дозора города Москвы, вот твои документы и билет на поезд! Давай, дуй на вокзал, там встретят». Ну, или Ночного… как Артур с Борисом Игнатьевичем в Москве заранее договорятся между собой… кому сотрудник сейчас нужнее.
Я зеваю…
— И с ведьмами то же самое… Всё? Спим?
— Так просто⁈ А я-то думала… и, впрямь, там груднички есть… хорошенькие такие… — будущая мамочка Татьяна переключает телевизор на новости, — Антон! Антон! В Москве Высоцкий разбился… в автокатастрофе…