СЦЕНА 7/1
19 июля 1980 г., суббота, 10−00, Текстильщики
Перед подъездом кирпичной хрущёвки стоит такси — «Волга» ГАЗ-24 салатового цвета с открытым багажником, куда мы с Владимиром Юрьевичем, папой Татьяны, выносим и ставим несколько сумок с её вещами. А мои — вообще, все уместились в одну, не самую большую.
При этом, я стараюсь не замечать и всякий раз отвожу глаза от нескольких больших чёрных клякс на асфальте перед подъездом, появившихся здесь в наше отсутствие, когда мы с Татьяной ещё отдыхали в Крыму. Дворник-татарин (а в Москве 1980, практически, все дворники — татары, а чистильщики обуви — ассирийцы!) Музафар ругается на эти кляксы по-татарски и по-русски — неизвестно, что и когда здесь пролили и они не оттираются совсем!
Я, конечно, знаю, что это за кляксы — «Зубы Василиска» сработали штатно. Месяца через три-четыре их смоет дождями. Надо их уже отключить от автоматического поражения, если мы отсюда уезжаем… оставить только оповещение… Родители Татьяны сразу почувствуют тревогу, если кто-то к ним припрётся с недобрым — маг он злоумышляющий и поэтому подлежащий немедленному истреблению, или, просто, похмельный сосед-алкаш из квартиры сверху, занять десятку до получки. А дальше, родителям нужно, просто, позвонить мне, я разберусь…
Но разбираться мне пока не с кем. Ни светлый, ни тёмный Дозор Иных, по нашему приезду из Севастополя на связь со мною пока не выходил…
Сегодня, мы с Татьяной и нашим крымским приобретением — полосатым котиком Шуршавчиком переезжаем в мою квартиру в «Дом авиаторов». Для всех легенда одна — мне эту квартиру оставил дядя Моисей Зильбертруд, моей мамы троюродный, по моему, брат, по её маме, а моей бабушке Марии, еврейско-немецкой линии нашей семьи Архиповых. Он с семьёй только что эмигрировал в Израиль, а отдавать квартиру государству не захотел, вот сам и предложил меня в ней прописать, узнав от мамы, что я учусь в Москве. Золотой дядька, с самим Сталиным, говорят, знался!
Вот, адрес и домашний телефон на всякий случай, Татьяна вам сама с него сегодня позвонит. Но, они уже, считай, приглашены к нам на новоселье… только, вот, разгребёмся на новом месте и сразу вас позовём, не волнуйтесь.
СЦЕНА 7/2
10–30. Площадь Восстания, 20-й этаж «Дома авиаторов»
А план у меня на сегодня таков:
До, обеда — переезд, если его можно так назвать, внести в лифт несколько сумок… а после обеда, к 15−00, мы едем в Лужники, на открытие XXII летней Олимпиады! Вот, и весь план.
Первым в квартиру, по древнему языческому обычаю и в полном своём кошачьем праве заходит Шуршавчик-Шур-Шурави, выпущенный мною из самодельной переноски. И сразу идёт на кухню проверять свою миску. Как будто точно знает, что она там есть. А она там есть! Впрочем, как и всё остальное, самое необходимое. Холодильники забиты хорошей едой под завязку, новая фарфоровая посуда, серебряные ложки-вилки. Всё это я скупил и притащил в пространственном кармане в крайние два дня в валютной «Берёзке», на Центральном рынке, что на Цветном бульваре и в посудных комиссионках на улице Горького и на Кирова, рядом с Лубянкой.
Квартира в полном порядке. Та же индоарийская бригада шестрируких асуров, что реконструировала мой офис Корпорации «Змеи СССР» на Большой Грузинской (два шага отсюда!) за три дня уделала квартиру до состояния новой. Недорого! Всё восстановлено, даже в мелочах, вычищено, натёрто и намыто. Нигде ни пятнышка! И только лёгкий запах каких-то древних восточных благовоний. Это, видимо, запах родины асуров «там, где находятся тридцать три бога в мире Трайястримша на вершине горы Сумеру». Так они мне сказали. Да, пусть!
Татьяна, как стояла, так и стоит в прихожей… Зажимает рот ладошкой и поводит вокруг прищуренными от неожиданности глазками-щелочками. В таком доме и в такой квартире она в первый раз. Не ожидала, конечно, что это так будет выглядеть…
— Танечка! — обращаюсь я к ней, — Это, всё наше — твоё и моё! Квартира, где мы теперь будем с тобою жить долго и счастливо!
Любимая, вдруг, отмирает и медленно начинает двигаться… Как в дивном волшебном танце! Лёгкими приставными шажочками (занималась танцами в детстве). Прихожая… коридор, делает круг по гостиной, кухня, вторая, санузлы (в одном — унитаз, умывальник и душевая кабина, а во втором — большая чугунная эмалированная ванна на кованых ножках), все три комнаты (одна, побольше — наша с ней спальня с крепкой дубовой кроватью 2.5×2.5 м., уже застеленной льняным бельём), балкон… опять гостиная.
А на дубовом круглом столе в круглой гостиной для Татьяны стоит огромный букет красных роз (вчера купил на Центральном рынке у азербайджанцев) в красивой хрустальной вазе, оставшейся от «авиаторов-родственников» Зильбертрудов (не потащили, уж больно большая…).
А на полочке в прихожей лежат две связки ключей от новых замков (всего их три, две — нам с Татьяной, одна запасная), квартирная книжка-жировка с квитанциями и моим именем как ответственного квартиросъёмщика, и мой паспорт, уже с пропиской по данному адресу. Советский маклер Максим Борисович Завьялов — это надёжность и качество, даже в мелких деталях сделки!
Татьяна не потеряла сознание от счастья и не закричала — «Ох!» и «Ах!». А потому, что уже всё поняла! Её жених (будущий муж, так ей больше нравится!) Антон Архипов — волшебный принц на белом коне, как она и мечтала и потихоньку молилась о нём в детстве. И всё это, наконец-то, сбылось, она же молилась! А квартира… ну да, и квартира тоже, надо же им где-то жить…
И волшебный медленный танец Татьяны мгновенно приобретает взрывной характер украинского гопака с радостными подпрыгиваниями до потолка в смеси с дикими плясками кипчаков и половцев из оперы «Князь Игорь» композитора Александра Порфирьевича Бородина. Глаза Татьяны загораются зелёным ведьмовским светом, меня хватают за шею и…
— Танечка! — хриплю я под ненасытной наездницей через час, — Нам к трём в Лужники, на открытие Олимпиады, помнишь?
Да, она всё помнит… её хватка ослабевает и Татьяна ускакивает в ванну. Нашу ванну!
СЦЕНА 7/3
15−00, Стадион «Лужники»
На свои места мы проходим без всяких досмотров, хотя понятно, что спецслужбы присутствуют, но никак себя не выдают, молодцы!
Погода — изумительная, не жарко, +17, легкий ветерок и облачность. Солнце не в глаза. С началом церемонии немного припаздывают, минут на 40, видимо, ждут главу СССР — Генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Ильича Брежнева. А, вот, и он… ещё ничего… даже, произносит небольшую речь и объявляет XXII летние Олимпийские Игры в Москве открытыми.
И начинается…
В прошлой жизни, я много раз видел открытие московской Олимпиады по телевизору, в записи и в кино (у Озерова «О, спорт, ты мир»), но такого ощущения полёта, мощи и единения народов СССР через экран я не ощущал. А здесь и сейчас, взял и ощутил! Хотя на поле и нет шибко обидчивых (или коварных?) американцев, других англо-саксов, а некоторые западноевропейские команды в угоду пиндосам идут под олимпийским флагом. Мстят за Афганистан, конечно! А ничего с тех пор не изменилось…
Но… есть космонавты, сказавшие собравшимся пару тёплых слов, прямо, с орбиты. Есть великолепный, сильный и ловкий Олимпийский Мишка художника Виктора Чижикова и 16 тысяч артистов-спортсменов, делающих праздник ярким и незабываемым. Есть потрясающие живые панно на Восточной трибуне! Есть мой любимый легкоатлет Виктор Санеев, баскетболист — герой Мюнхена-72 Сергей Белов, гимнаст Николай Андрианов, боксёр Леонид Каратаев, борец Александр Медведь и множество других известных спортсменов, которых я знаю и люблю, как и все советские люди. Непередаваемое чувство причастности к великому!
На зимней Олимпиаде в Сочи в 2014году, на которой я был лично, всё уже было не так… Совсем рядом кипел Майдан, оттягивая на себя всё внимание мировой прессы, а я внимательно следил по телевизору за Президентом России и удивлялся… как у него получается вообще на это всё не реагировать, хотя бы внешне, на камеры… Я бы так не смог, сорвался.
СЦЕНА 7/4
Татьяна завороженно смотрит на поле Лужников. Начинается хореографическая сюита «Дружба народов». А она же у меня танцорка с детства, ещё с мамой начинала ходить заниматься в танцевальный коллектив Дворца культуры АЗЛК в Текстильщиках. Вон, как она сегодня станцевала мне в нашей с ней новой квартире… закачаешься… По замыслу хореографа, каждая республика танцует свой национальный танец, одна за другой, минуты по две, а потом — И-и-э-эх, «Калинка-малинка» в общем многонациональном хороводе. Эпично и грандиозно!
Ещё, на Западной трибуне стадиона есть выгороженное и хорошо охраняемое место — VIP-трибуна. Лучшие места, не очень-то и забитые людьми. Там сидят и смотрят на церемонию Открытия XXII летней Олимпиады небожители — сильные мира сего. Билеты на эту трибуну на «пятаке» не продавались ни за какие деньги, просто, их там не было, я знаю. Вижу живых «портретов» — членов Политбюро ЦК КПСС, как их печатают в газетах и носят на палках трудящиеся на первомайских и ноябрьских демонстрациях. Лорд Майкл Килланин — уходящий президент МОК и другие, в основном, все незнакомые мне лица… Да и где бы я с ними познакомился⁈
Но, вдруг…
Я отчётливо ловлю на себе чьи-то острые внимательные взгляды и понимаю… меня разглядывают в упор! Меня⁈ Да, именно, меня. С VIP-трибуны в мою сторону, непринуждённо улыбаясь и негромко разговаривая между собой, на меня смотрят двое… И даже делают мне ручкой.
Всё ясно! Это руководители светлого и тёмного Дозоров Иных города Москвы, соответственно, маги «вне категорий» Борис Игнатьевич Гессер и классический демон Артур в своём основном — человеческом обличии. Я запомнил их образы в памяти Городецкого. Лучшие люди страны, блин, раз получили приглашение на эту трибуну. Ну, что делать… тоже улыбаюсь и делаю им ручкой… вежливость никто не отменял.
СЦЕНА 7/5
Вечер, Площадь Восстания
А вечером, мы с Татьяной, счастливые и расслабленные, пьём чай с разными вкусностями. Она уже позвонила и поговорила с родителями, успокоила их, сказав, что у неё все в порядке и мы ждем их в гости в субботу. Мы смотрим соревнования Олимпиады на огромном экране нового цветного телевизора Grundig из «Берёзки» и обмениваемся дневными впечатлениями. Сначала, сидя и взирая вдаль на своём балконе, потом, в гостиной под зелёным абажуром, а теперь, уже и в постели… И нам так хорошо…
И вдруг…
— А-а-а-а! — кричит Татьяна, буквально, вылетая из ванной и кое-как запахиваясь в полотенце, — Там…! Там… змея… страшная… чёрная… под умывальником! А-а-а-а!
Я вбегаю в ванную и вижу…
Да, ё-жж, твою… переёжь… Как, я забыл-то⁈ Безобидный желтоухий московский чёрный ужик через специально оставленное для змей отверстие в полу под умывальником (всё, как в гостинице «У дядющки Бло» в городе без названия в Красной Окуме) откуда-то приволок в зубах золотую монетку и пытается её перевалить в стеклянную трёхлитровую банку, уже наполовину заполненную такими же монетками, колечками и серёжками. Банка высокая и гладкая, а ужик маленький, да ещё и с монеткой в зубах… вот, и мучается… не может долезть до верха, до горловины.
О-хо-хо… вот, башка моя дырявая! Я же сам попросил змей натаскать мне в запас золота и валюты. Ещё до того, как встретился с демоном Систелем… Валюту я уже, естественно, потратил в «Берёзке» — телевизор, еда; а про золото забыл, вот, змеи его и выковыривают на Москве из разных щелей и таскают мне помаленьку… Как трехлитровая банка заполняется, я новую, пустую им ставлю под умывальник, а полную — или, временно, в землю рядом с офисом или, тоже временно, в пространственный карман. Надо, кстати, будет эти банки Систелю посдавать на хранение, не плодить в Москве новые сущности-клады. А змеи… они же ответственные, спасу нет, а команды «отбой» не было, вот и таскают.
Помогаю ужику избавиться от монетки, жду, пока он не нырнёт обратно в дырку, беру банку с золотом и выхожу к Татьяне. Она сидит в кровати, завернувшись в одеяло и стучит от страха зубами… До паники боится змей, мышей и лягушек.
СЦЕНА 7/6
Моё великое покаяние
— Ну, всё, Танечка! Успокойся. Уже нет той змеи… уползла, а золото от неё, вот… она всё тебе оставила, — пытаюсь я пошутить и демонстрирую Татьяне стеклянную банку из-под томатного сока с золотой мелочью, кстати, весьма разнообразной и, частично, явно, представляющей археологический и ювелирный интерес.
Татьяна смотрит недоверчиво, но… банку берет… золото же, посмотреть разве что… из любопытства.
А-а-а! Будь что будет! Невозможно это, жить семьёй с любимой женщиной и постоянно держать её за дуру набитую — что-то скрывать от неё, обманывать… Да, ещё и с применением сложной магии! Нет у меня перед Татьяной никаких прегрешений, кроме сплошного вранья по своей теперешней жизни, и не намечается… и секретов… тоже никаких нет. Просто, так жизнь сложилась… Две уже жизни, кстати!
Да, так случилось, что я — Антон Архипов, маг «вне категорий», симбиот князя Эколы Бести по прозвищу «Кобра», инициирован в змею принцессой-коброй Шуи Сисс. Да, я прилетел из параллельного мира и другого времени! Я — избранный Первостоятель Атлантиды, американский гражданин и мультимиллиардер и, вот… теперь, децернент Корпорации «Змеи СССР» в 1980 году! И я её люблю! И что⁈
А ничего! Татьяна высыпает золотую мелочь на прикроватную тумбочку и с интересом начинает её перебирать… А, вот, это колечко, она бы оставила… И, вот, этот старинный перстенёк… какой он красивый…
А я начинаю ей рассказывать… Не спеша и в подробностях… Про неё, про нас, про наших с ней детей, про взрыв вулкана в 2023-м, про Эколу Бести и его семью, про принцессу-кобру Шуи, про ужиков Уси и Щуса, про барича Заи и Речи Укка, про мистера Сойера, про Атлантиду… Думал, это всё уже где-то далеко, а начал рассказывать и, вот… сразу всё придвинулось… до запахов…
Татьяна меня не перебивает, сначала слушает насторожённо, но очень внимательно. Потом, уже, просто, с интересом. Иногда, в особо чувствительных местах, делает бровки домиком и прикусывает губку…
— Ну, вот и вся история… — заканчиваю я свой рассказ уже поздно ночью, — А как вышло в 2028 году попасть в 1980-й, так я и прибежал к тебе. А теперь, история уже новая какая-то идёт…
Татьяна молчит… Сейчас встанет и уйдёт… кому охота, чтоб ему голову морочили всякой ерундой…
Но, нет…
— Это, я к тебе прибежала в общагу, забыл, что ли? — говорит Татьяна, обнимая меня, — Видишь… угадала момент, когда бежать… Провидица я, не иначе… Проверишь потом этой своей магией⁈
Татьяна улыбается мне в темноте… А что, и проверю… своя провидица мне не помешает!
— Как, ты говорил, мы первую нашу дочку назвали — Светланкой? Давай, ей тогда, как подрастет, первую комнату, справа от нашей спальни, отдадим?
А-а-а! И тут…
И тут, до меня доходит! Ну, да, в прошлой жизни Светка же родилась в марте 81-го… А, значит, заделали мы её с Татьяной именно в Крыму, в июне 80-го.
— Уже что, есть уверенность⁈ — до конца не веря себе, спрашиваю я Татьяну.
— Ну, конечно, есть, глупый, — смеётся она, — Судьбу не обманешь, знаешь, ведь!