– Наконец-то мы дома! – Юстин обнял меня на площадке у входа в пещеры.
– Конечно, мы ж без остановок летели, вот и долетели за три с половиной дня.
– А кто начал падать от истощения в обморок? А дети плакали от голода последние сутки, не прекращая.
– Я и сейчас готова упасть от слабости, если ты сейчас же не отнесёшь меня в кровать и не накормишь.
– Всё, всё, несу, – он поднял меня на руки и понёс куда-то в глубь пещер. Малышей унесли в детский инкубатор сразу, как мы прилетели. Там их будут кормить питательными жидкостями, которые помогают развитию крыльев у риони и заменяют молоко самок.
Уже в пещере Юстина, лёжа на кровати, общалась с Девроной. Хотела рассказать о детях и спросить, как я смогла родить столько малышей, ведь я не вивъера. Моё тело не должно было произвести столько яйцеклеток одновременно. Ведь это отец детей – вивъер, его семенная жидкость должна оплодотворить столько клеток, сколько вышло у самки. Это если судить по тем данным, которые я изучала на кратком курсе анатомии человека и других живых существ на планете Земля.
А тут я, пусть и мутировавший в риони человек, у меня, так же как у них, должен был родиться только один ребёнок. А тут семь. На что мне книга ответила:
«У духа не бывает ничего просто так. Возможно, тот крылатый ушан-альбинос тоже многоплодный. Тем более, это была самка. Может, ты теперь после каждой течки сможешь выносить столько плодов?»
Я призадумалась. А потом вспомнила:
– Так мне же вкололи какой-то коктейль, может быть, он способствовал созреванию стольких яйцеклеток?
«Может быть и так, но по данным мира, такой возможности ещё не открыли ни алхимики, ни маги. Так что, скорее всего, это твоя особенность.»
– Так-с, с этим вроде бы разобрались. А почему у меня родился ребёнок от демона? Ты же сказала, что у них там проблемы с этим. Я-то риони, а не демоница или эльфийка.
«Скорее всего, твои родные гены человека тут сыграли роль. Всё же ты мутировала в риони, а не родилась ею. Может быть, твоя кровь соответствует чьей-то крови из этих двух рас? Опять же, по известным мне данным, никакой информации об этом нет.»
После общения с книгой я уснула и, кажется, проспала не меньше суток, потому что, когда я проснулась, мою грудь распирало от молока. Пришлось встать, привести себя в порядок и идти в инкубатор.
Возле детской пещеры мне встретился Юстин. Он только что вышел от малышей и светился от радости.
– Спасибо, милая, за сына и остальных малышей. Они все такие хорошие, одно удовольствие за ними наблюдать.
– А я их ещё не видела сегодня. Только проснулась, иду кормить. Видишь, сколько молока накопилось? Даже больно трогать грудь.
– Прости, Тхиро, но их только что покормили, и они спят. Придётся подождать, когда они проголодаются и проснутся, – Юстин понуро склонил голову, словно это он провинился.
– Ну что ж, хоть посмотрю на них тогда.
Прошла в пещеру и сразу увидела капсулы в несколько рядов. Все они были овальной формы, из странного материала. Он был полностью прозрачным, а на ощупь упругим и тёплым. В каждой капсуле лежали маленькие риони разных возрастов. Самые большие выглядели как годовалые дети у людей.
У тех, кто побольше, уже были видны крылышки, но очень маленькие и слабенькие. А у совсем крошечных ещё ничего не было, кроме зачатков.
Посмотрела по сторонам и увидела, где на темном фоне стен пещеры было заметно белых малышей, а не чёрных обычных риони. Прошла к ним и нашла всех своих детей. Рядом с беленькими лежали оба чёрных малыша. Все спокойно спали в своих капсулах.
– Сколько они будут тут находиться? Я хочу, чтобы они были рядом со мной, а не в общей пещере. Можно сделать мне подарок за такое количество детей?
– Тхиро, мы не справимся сразу с семью малышами. А здесь за ними следят постоянно и всё делают для них. Когда они немного подрастут, то мы сможем забрать их в своё жилище. Но мы можем в любое время приходить к ним сюда.
– Я хочу держать их на руках и кормить грудью. Смотри, как налилась она молоком. Того и гляди, само польётся.
– Так открой капсулу и достань любого из своих детей. Никто не запрещает тебе этого сделать. А позже покормишь их.
Юстин подошёл к капсуле, к которой стоял ближе всего, надавил на маленький выступ сверху капсулы, и она открылась стенкой вниз. Протянул руки внутрь и достал ребёнка. Это оказалась беленькая девочка, которая родилась первой.
– Держи... Осторожно...
– Думаешь, я не знаю, как держать своих детей?
– Многие самки, родившие в первый раз, боятся брать детей на руки. Приходится учить их, как правильно это делать, чтобы они не навредили малышам.
– У меня уже есть опыт. Моя подруга вышла замуж рано и родила. Я часто бывала у них в гостях и нянчила её сына. Так что не переживай, я справлюсь.
Мужчина переложил малютку мне на руки, и я аккуратно прижала её к себе. Крошечные крылышки свисали со спины и казались такими хрупкими. Потрогала пальцами и поняла, что они только выглядят слабыми и тонкими, словно прозрачная ткань. На самом деле они оказались плотными и бархатными. Очень приятными и нежными.
Малышка завозилась и открыла глазки. Издала непонятный звук, высунула длинный гибкий язык, такой же, как у меня, только один. Затем поводила носиком и без проблем нашла мою титьку, к которой я её приложила.
– Я назову её Наяна. Она мой первенец.
– Просто Наяна и всё? А имя рода?
– У меня его нет, откуда у них будет?
Я посмотрела на мужчину из-под бровей, насупившись. Какое я могу дать крошкам имя рода, если сама без рода. Но, может быть, он решит мне его дать? Только спрашивать я не буду, вдруг у них тут нет браков? Ладно, поживём – увидим.
Покачала дочку на руках, с умилением глядя, как она сжала кулачок, а большой палец засунула в рот и, причмокивая, сосёт. Не очень хорошая привычка, но сосок тут, похоже, нет.
Ещё немного понаблюдав за крохой, положила её в капсулу. Надо было подержать их всех, чтобы, пока малыши на руках, придумать им имена.
– Скажи, Юстин, какую из этих двух беленьких девочек я родила второй? Мне было не до этого, поэтому не запомнила.
– Вот эту! – он подошёл к малышке белого цвета с зачатками крыльев, как у всех риони. По сути, получается, что она чистокровная, только цветом пошла в меня. Посмотрим, какого цвета будут у неё крылья. Пока ничего сказать нельзя, так как на спине только мягкие выпуклости, из которых потом сформируются крылья.
– Нориль. Я назову её Нориль. Тебе нравится твоё имя, маленькая моя девочка? – прижала малютку к сердцу и уткнулась носом в крошечную макушку с коротенькими волосиками серенького цвета.
– Ну всё, детка, ложись баиньки, – положила вторую дочку в капсулу и прошла к той, которую родила третьей. А то, что я родила первыми трёх белых девочек, помню хорошо.
– Тебя я назову Нариша. Юстин, где тут можно записать имя на капсуле, чтобы другие тоже могли их звать по именам?
– Вот тут в дверце есть маленькая ячейка. Сюда ставится табличка с именем.
Посмотрела, куда показал стоящий рядом со мной мужчина.
– В соседней пещере в ящиках есть заготовки, я сейчас принесу и заполню их.
Он ушёл за пластинами, на которых пишут данные о рожденном малыше. А я положила третью дочку в её люльку. Подошла к чёрненькому мальчику, который был больше всего похож на песчаного монстра. Самым удивительным в малыше были его яркие глаза на маленьком детском личике. Они выглядели огромными, даже у дриад глаза смотрелись не такими большими. А если учитывать, что вивъеры вообще слепые, то остаётся только догадываться, откуда такие у нашего ребёнка. Ведь у меня самые обычные глаза, может быть, чуть крупнее, чем у других людей, но до мутации они точно были меньше. Может быть, причина в укусившем меня летучем звере? Его глаза были достаточно велики, особенно на фоне небольшого размера тела. Кто знает, может оно так и есть.
Я решила как следует рассмотреть маленького сынишку, так внешне похожего на своего отца. Подхватила его под мышки, подняла на полусогнутых руках и повернулась к мягкому свету, исходящему от дальней стены с проходом в другой коридор, противоположный тому, в который ушёл риони.
Теперь стало хорошо заметно маленькие чешуйки по всему телу. По ощущениям под пальцами они были чуть горячее, чем у Нориши, и такими же мягкими. Его чёрные крылышки были бархатистыми, как у сестрёнок, только на просвет казались светло-серенькими.
Вспоминая, какие плотные были крылья у вивъера, уже понимала, что у сына они будут такими же. Только вивъер выглядел тёмно-коричневым при освещении в том подземном помещении, с толстыми красными полосами по выступающим частям конечностей. А мой сын был полностью чёрный. Значит, скорее всего, и крылья потом приобретут плотный насыщенный цвет тела.
Пока рассматривала малыша, успел вернуться Юстин, в руках держал две стопки карточек. В левой были три штуки, на них уже записаны имена девочек, которые я успела дать. А в правой – незаполненные.
– Как назовёшь этого мальчика?
– Даниш. Мне всех их дал дух. Именно с его помощью я стала риони, смогла выстоять и вынести все тяготы, пока добиралась до таких, какой стала я в том месте, где переродилась. Так что этот сын будет носить имя Дан. Он дан мне духом. Только теперь, глядя на всех своих малышей, я понимаю, что зря пыталась избавиться от них.
– Хорошее имя. Пусть будет Даниш, – риони записал имя в карточку, дописал рост и вес, который узнали только по прилёту. Вставил все четыре в дверцы названным малышам и подошёл ко мне забрать сына. Вернул в капсулу и достал ту девочку, которая была полностью такой, какой должна быть риони.
– Можно этих двух назову я? Эту девочку и моего сына.
– Да, конечно, назови ты, – у меня не было причин не позволять ему это сделать. Тем более, что беленький мальчик, по его словам, кровный сын. Как так получилось, что я смогла родить от всех трёх самцов, с кем у меня был акт спаривания, непонятно. Но он сказал, что чувствует свою кровь, значит так и есть. Дэв сказала, что все самцы-риони могут определить именно своих детей, потому что за время течки у самки может быть куча партнёров за две недели.
– Я назову её Нариза, – прервал мои мысли риони, – тебе нравится?
– Очень! Дай мне её, пожалуйста, хочу подержать на руках.
Забрала малышку и покачала на руках так же, как и остальных своих детей. Пока я это делала, Юстин достал своего сына. Поднял высоко над собой и провозгласил.
– Ты моя радость в жизни и звать тебя будут Радиком. Радик! Мой малыш.
Потом он прижал его к груди так же, как я сейчас держала Наризу, и заворковал что-то ласковое на ушко, отчего малыш открыл глаза и блеснул голубой радужкой на риони.
– Почему они у него стали светлыми? У риони бывают только чёрные глаза.
А мне вспомнились такие же голубые глаза у демона. Только у того они были чуть темнее и более глубокого цвета. Опана, похоже, у демона семя ещё более агрессивное, чем у вивъера. Смогло пробраться уже в оплодотворенные клетки. Возможно, из-за того, что их семя такое сильное, не все женщины других рас могут выносить от них детей. В любом случае, это только мои предложения.
– Тхиро, от него стало пахнуть так же, как от демоницы. Но я чувствую, что это мой сын. Запах моей крови в нём так же силён, как запах демона. Почему?
– Видимо, по той же причине, почему у малышки крылья вивъера и рожки демона. Нам ничего уже не изменить, остаётся только вырастить и поднять на ноги.
– Кстати, завтра состоится совет старейшин по поводу Даниша. Он единственный ребёнок с полным отклонением от риони. Усугубляет всё то, что у твоих детей нет имени рода. Могут его убить, чтобы он не стал чудовищем среди стаи.
– И что же мне делать? Может, сбежать? Только как я с семью детьми это сделаю?
– Нет, Тхиро, это не выход. Не волнуйся, я что-нибудь придумаю.
– Времени осталось совсем мало, что ты успеешь придумать? – прошла к капсуле Наризы и положила её на место. – Положи сына и запиши их имена на бланке. Я пока возьму последнюю дочку.
Достала крошку с рожками и удивилась, насколько она тяжёлая. По сравнению с остальными детками она весила почти в два раза больше. Хотя по величине была даже чуть меньше своих сестричек. Правда, размер крыльев и хвоста, как у демона, делали её длиннее по виду.
Может быть, косточки у неё тяжелее, или ещё что-то прибавляет ей вес. Но руки она оттянула знатно. Всё же приподняла дочку над собой и посмотрела так же на свет, как и Даниша.
В тот самый момент, когда я это сделала, крошка открыла глаза и посмотрела на меня вполне осознанным взглядом. Их цвет оказался такой же голубой, как и у брата. Только по всей радужке и даже белку, как у всех риони. У Радика они демонические: с белком и чёрным зрачком, вытянутым, как у змеи. Такие зрачки были у Расшеса в лесу дриад.
– Тебя я назову в честь женщины, которая мне стала бабушкой в этом мире. В честь дриады Адиль. Теперь она молодая девушка и проживёт ещё долгие годы, и вы сможете когда-нибудь встретиться. Так что ты будешь Адиль. Красивые имена у моих детей, Юстин?
– Очень, милая. А теперь положи крошку в капсулу, и пойдём в нашу пещеру. Тебе пора отдохнуть и набраться сил.
– Но мне нужно покормить детей, у меня грудь болит. Я попробую приложить дочку к ней, может, успела проголодаться? – как только я это сделала, маленький ротик сразу прижался к груди и энергично засосал молоко.
Мне стало немного легче. Хоть дочка пила молоко недолго и быстро уснула, я почувствовала облегчение в той груди, которую она тянула. Пришлось снова вынимать по очереди детей и прикладывать. Каждый малыш съел понемногу, но мне этого хватило, чтобы перестало болеть. А может, даже и почти всё выпили. Стало так легко, что я летела, словно на крыльях, в нашу пещеру.