Дженис никогда прежде не бывала в таком роскошном отеле, где фойе и первый этаж были отделаны мрамором, висели люстры, на полу мягкие толстые ковры, и поэтому никто не мог догадаться, что наверху, начиная с пятого этажа, царил полный хаос. Комнаты были еще не закончены, рабочие перекрикивались, стоял страшный шум, и летали облака пыли.
Она приехала вместе с Уитни и Клайвом в эту инспекционную поездку в гостиницу «Кастелло» и делала пометки в своем блокноте обо всем, что, как ей казалось, могло бы потом заинтересовать шефа. Когда Уитни обращался к прорабу или электрику на португальском языке, Клайв переводил ей или сообщал общий смысл сказанного, за что она была ему благодарна. Приходилось преодолевать большие неосвещенные помещения, иногда под потолком висели на проводах голые лампы. На неровном полу стояли водяные лужи, и приходилось порой перемещаться с этажа на этаж по временным деревянным переходам, так как ни лестницы, ни тем более лифты еще не были закончены.
Уитни и Клайв оделись соответственно предстоящей им миссии: в темные рабочие брюки и темные клетчатые рубашки. Дженис они не предупредили, как надо одеться, и, хотя на ней были сандалии на плоском каблуке, ее голубое хлопковое платье было уже в пятнах от соприкосновения со стенами и ржавыми трубами. Когда они спустились в подвальный этаж гостиницы, Дженис удивили огромные лужи желтой жидкой грязи. Клайв объяснил ей, что рабочим приходится увлажнять землю водой, иначе они здесь просто задохнутся в клубах пыли. И все-таки на стройке ей было гораздо интереснее, чем выполнять бумажную работу в офисе или даже в их роскошном отеле. Здесь она лучше понимала ту критику, которой босс подвергал работу Клайва.
— Как только полы и потолки будут закончены, ванные комнаты должны быть оснащены новой сантехникой. Почему до сих пор не работает новый служебный лифт? Все электрические работы должны были быть давно закончены.
Мистер Уитни отдавал бесконечные указания, задавал столько же вопросов окружающим, и теперь уже Дженис понимала, что он был совершенно прав, считая необходимым лично приехать в Лиссабон с проверкой. Клайву тоже доставалось.
— Вы должны следить, чтобы материалы на стройку доставлялись в определенной последовательности. Ваша работа состоит в том, чтобы координировать поставки. Бессмысленно доставлять тысячи настенных плит до того, как закончены штукатурные работы. Они лишь занимают нужное нам свободное пространство, и в конце концов окажется, что половина из них уже разбита.
Клайв делал пометки в своем блокноте, но через минуту, когда Эверард отошел, чтобы проверить наличие труб, он улыбнулся Дженис и пожал плечами:
— Завтра он будет опять мной недоволен, потому что что-то не будет доставлено вовремя. О, наконец-то мы сможем смочить наши пересохшие горла.
Это появился официант с подносом, на котором стояли стаканы и два кувшина с вином.
— Быстро, — прошептал Клайв, — пока его светлость не вернулся. Как насчет сегодняшнего вечера? Ты будешь свободна?
— Откуда мне знать заранее? Прошлым вечером я тоже считала себя свободной, но он все изменил.
— Я позвоню тебе в гостиницу часов в шесть, и ты уже сможешь мне сказать о ваших планах.
— Хорошо. Договорились. — Глаза Дженис засияли.
Когда она вернулись в свою гостиницу, то немедленно бросилась в душ, чтобы смыть пыль и пот сегодняшнего утра. Надев чистое платье, она уже начала печатать заметки, которые сделала утром, когда Уитни неожиданно появился в гостиной, уже переодевшийся в чистую рубашку и брюки.
— Вижу, вам тоже пришлось переодеться. Надеюсь, что ваше платье не безнадежно испорчено. Порой приходится работать в грязи и пыли.
— С платьем будет все в порядке, — сказала Дженис. — Мне было очень интересно побывать на стройке. Все данные, которые я вижу обычно на бумаге, выглядят совсем по-иному, они просто оживают, когда приходится переступать через трубы или видеть сложенные друг на друге и готовые к установке ванны.
Посмотрев на него, она заметила на его лице выражение удивления и одобрения.
— Пожалуйста, заканчивайте побыстрее эту страницу, потом мы спустимся вниз на ленч.
Впервые за время пребывания в Лиссабоне они вместе появились в ресторане отеля. Дженис была тронута его вниманием, было совершенно очевидно, что она прошла тест и теперь он не возражал, чтобы его видели вместе с ней. Изучив меню, он предложил ей заказать рыбу по-португальски, потом откинулся на спинку стула:
— Что вы собираетесь делать после ленча?
— Работать над утренними записями на стройке.
— Вы не встречаетесь с Диксоном?
— Днем нет, — ответила она, слегка покраснев.
Он подождал, пока она выберет закуску, потом спросил:
— Вы бывали в парке напротив гостиницы?
— Да, я гуляла там позавчера.
— Ну, тогда поезжайте на пару часов в Эстуфа-Фриа. Там очень приятно и прохладно. Возвращайтесь около четырех, у меня есть для вас небольшая работа. И у вас еще останется достаточно времени, чтобы приготовиться для вечерней встречи с Диксоном.
Она поняла, что по тону ее голоса Уитни догадался про ее встречу с Клайвом не после полудня, а именно вечером. Ей же не было запрещено с ним встречаться. Это новое отношение Эверарда к ситуации ее явно подбодрило, и она пообещала себе, что по возвращении с прогулки поработает на него с удвоенной энергией. После ленча, когда она проходила по гостиничному холлу, перед ней вдруг появился Мануэл Карвалью.
— Как хорошо, что я вас так неожиданно встретил, — приветствовал он ее. — Но вы ведь вряд ли собираетесь выйти в послеполуденную жару?
— Только на пару часов погулять в парке. По совету мистера Уитни я собираюсь в Эстуфа-Фриа.
— Это прекрасная идея. Могу я вас туда сопровождать? — улыбаясь, спросил Мануэл.
— Ну конечно.
Когда они вышли из гостиницы с ее охлажденным кондиционерами воздухом на палящее солнце, то было ощущение, что они попали прямо в раскаленную духовку.
— Это не очень далеко отсюда, и я знаю короткий путь в этот парк, — заметил Мануэл.
Они шли по тропинке среди кустов до тех пор, пока перед ними не открылось небольшое озеро, здесь же начинался вход в таинственный Эстуфа-Фриа.
— Что означают эти слова? — поинтересовалась Дженис.
— Единственно подходящий перевод — «холодный горячий дом», — ответил Мануэл.
Теперь Дженис увидела естественный вход в стене, над которым нависала деревянная крыша, пропускавшая воздух и дождь, но которая затеняла прямые солнечные лучи. Сравнительно небольшая площадь была очень красиво оформлена: на искусственно созданных различных уровнях среди красиво уложенных камней и журчащих ручьев росли цветущие кустарники, небольшие группы пальм. Тропинки вели вверх и вниз, делали небольшие петли и совершенно неожиданно выводили к небольшим гротам или пещерам, бассейнам или фонтанам.
— В Бразилии это был бы естественный плачущий лес, и там деревья совершенно скрывают солнце. Но в Европе наш Эстуфа-Фриа совершенно уникален, — с гордостью объяснил ей Мануэл.
— Это похоже на волшебную пещеру из оперы «Пер Гюнт».
Из висевших на деревьях динамиков послышалась божественная музыка. Дженис узнала «Пасторальную симфонию» Бетховена.
— Иногда звучит музыка Дебюсси и Генделя, но никогда вы не услышите здесь шлягеры. Это не соответствует настроению.
— Просто трудно поверить, что мы с вами находимся в центре большого раскаленного от жары города. Я буду приходить сюда, как только у меня появится свободная минута, тем более это совсем рядом с нашей гостиницей.
— Можно я буду составлять вам компанию? Только позвоните мне, и мы здесь встретимся.
— Но я никогда не знаю заранее, когда мистер Уитни даст мне свободное время.
Мануэл повернулся к ней и положил руку на спинку ее стула, в его темных глазах читалось явное восхищение.
— Я рад, что попал сегодня в вашу гостиницу. Честно говоря, мне надо было сопровождать Сельму, ей захотелось встретиться с Эверардом.
— Вот как. — Теперь Дженис поняла, почему Уитни дал ей столько свободного времени. Он просто ждал Сельму, и его секретарша ему, конечно, мешала.
Спустя некоторое время Мануэл и Дженис поднялись по склону и зашли в кафе, где столики располагались в тени огромных зонтов на берегу узкого озера. Мануэл заказал две чашки кофе и поинтересовался, была ли она на знаменитой улице с подъемником. Она ответила отрицательно и сказала, что видела его только издали с главной авеню.
— Похоже, Эверард не особенно беспокоился, чтобы рассказать, какие места надо посетить.
— Я не хочу отнимать у вас время, кроме того, я приехала сюда работать, а не развлекаться.
— Мое время? Да мне совершенно нечего делать.
— Вы хотите сказать, что вам нечем заняться?
— Работа — это не для меня. По крайней мере, ежедневная работа. Я Карвалью, и мы управляем другими. Они работают на нас. В сентябре мы поедем на сбор винограда в наше поместье, туда, где мы владеем виноградниками. Вы должны попросить Эверарда позволить вам поехать с нами. Вы увидите, как делается вино. Это праздник.
— В сентябре? К этому времени я уже вернусь в Лондон.
— О нет! — На его лице отразилось разочарование.
Дженис взглянула на часы:
— Уже почти четыре часа, мне пора возвращаться в гостиницу. Спасибо за то, что показали мне Эстуфа.
— Может быть, вы пообедаете со мной сегодня вечером?
— Простите, сегодня вечером я занята.
— Почему? Эверард опять берет вас куда-то с собой?
— Нет-нет.
— Ну тогда это Диксон. Этот человек напоминает мне циркового жонглера, у которого все тарелки вращаются одновременно. Конечно, вы должны принять приглашение вашего соотечественника, но после него уж наступит моя очередь.
При расставании он пожелал ей приятно провести вечер и пообещал ничего не рассказывать Леоне о встрече Дженис и Диксона. Дженис несколько озадачила эта ссылка на Леону. Неужели Клайв настолько стал ей близок, что девушка ревнует его к любой знакомой?
Мистера Уитни в номере не было. Возможно, он пригласил сеньориту Сельму на чашку чаю. Дженис сконцентрировала свое внимание на работе, стараясь закончить ее к шести часам. Приняв затем душ, она уделила особое внимание своей прическе и косметике, после чего надела свое новое серебряное платье. Зазвонил телефон, и служащий предупредил ее, что мистер Диксон уже ожидает ее внизу.
— Я уже спускаюсь, — ответила она.
В ту же минуту в комнату вошел Уитни и остановился как вкопанный при виде Дженис. Он оглядел ее с головы до ног, и она не могла бы сказать, был ли он ослеплен яркостью ее платья или просто потерял дар речи от неожиданности и восхищения.
— Я закончила всю работу, — поспешно сказала она.
— И теперь вы готовы уйти. Новое платье?
— Да, я купила его здесь. — Дженис слегка покраснела.
— Очень впечатляет.
Итак, он считал, что оно слишком вызывающее. Теперь она уже жалела, что ей не удалось уйти на несколько минут раньше. Вдруг он добавил:
— Вы выглядите просто очаровательно. Не позволяйте Диксону задерживать вас слишком долго. Мне вы нужны завтра. Мы поедем в Эсторил.
Клайв ждал в такси. Только когда машина направилась вдоль авеню Свободы, он и Дженис повернулись лицом друг к другу и рассмеялись.
— Я была уверена, что в последнюю минуту он позовет меня и заставит работать, — призналась Дженис.
— А я просто боялся подниматься к вам в номер, потому что он бы сразу начал читать мне нотации.
Говоря это, Клайв обнял ее за плечи. Дженис чувствовала себя счастливой, хотя понимала, что не должна переоценивать те небольшие знаки внимания, которые он ей оказывал, или строить воздушные замки относительно их совместного будущего. Но в настоящий момент ей было просто приятно находиться в его обществе и наслаждаться доставшимися ей несколькими часами свободы. Они были как двое детей, которые сорвались с родительского поводка.
После неспешного аперитива, который они выпили на площади Россио, в центре Лиссабона, Клайв привез ее в знаменитый рыбный ресторан на одной из узких улочек позади площади. Дженис попробовала, по рекомендации Клайва, устриц в небольших, похожих на блюдечки раковинах.
— В чем настоящая причина приезда Уитни в Лиссабон? — поинтересовался Клайв.
— Ему было нужно самому убедиться, как идут дела на строительных площадках.
Несколько минут он молча поглощал устриц, потом вновь произнес:
— Интересно.
— Тебе лучше знать, есть ли у него какие-то другие причины. — Ее любопытство разгоралось.
— Да, хотел бы я знать, что у него на уме. Мне кажется, он хочет завязать более тесные контакты с семьей Карвалью.
— Из-за Сельмы Карвалью?
— Сельма — только одна из многих причин. Семья Карвалью — одна из наиболее уважаемых и богатых в Португалии, они ко всему приложили руку. Конечно, им принадлежит весь винный бизнес, но это не самое главное. Они владеют целой флотилией, фабриками, землей и, конечно, многочисленными гостиницами, включая и те, что наша компания строит и реконструирует.
— Я не могла себе этого даже представить, — удивилась Дженис. — Вот почему для него было так важно пойти к ним на обед прошлым вечером.
— Отчасти. Думаю, Уитни хочет убить двух зайцев. Отец Сельмы — один из самых влиятельных членов семейного клана, он председатель в одной компании и президент в другой, да и сама Сельма достаточно важная персона. Если бы Уитни смог понравиться и отцу, и дочери, то обеспечил бы себя до конца жизни.
— Он влюблен в Сельму?
— Трудно сказать, где кончается любовь и где начинается охота за ее деньгами и наследством. Конечно, она очень красива, но, как ты понимаешь, у него достаточно соперников.
— Не могу даже представить себе влюбленного мистера Уитни.
— Зато ты легко можешь представить его раздающим приказы и инструкции налево и направо или проходящим мимо девушки и машинально целующим ее в щечку, когда он внезапно вспоминает, кто она такая, — рассмеялся Клайв.
— Может быть, и для него настанет день, когда он встретит свою суженую.
— У каждого мужчины есть свое слабое место. Может быть, для него это будет Сельма, но, скорее всего, его собственные амбиции помогут ему выбрать себе невесту и, женившись, попасть в нужные круги общества.
Дженис слегка покоробило это циничное заявление Клайва. Она могла бы согласиться с этими рассуждениями, но ведь и сам Клайв был недалек от этого и искал для себя блестящую пару, чтобы удовлетворить свои запросы.
— Послушай, сейчас, когда мы временно избавились от мистера Уитни, может быть, на время забудем о нем, — сказала Дженис. — Расскажи мне лучше о себе. О своих планах на будущее.
После небольшой паузы Клайв сказал:
— Мои представления о жизни во многом изменились с тех пор, как я приехал в Португалию. Вначале я был крайне зол, когда меня неожиданно, без предупреждения вырвали из Англии и, не спрашивая моего согласия, отправили в Португалию. Мне как раз предстояло повышение, меня собирались поставить во главе лиссабонского представительства нашей компании. И скорее это было похоже на ссылку.
Дженис решила не рассказывать ему о тех слухах, которые распространялись в лондонском офисе, и дать ему выговориться.
— Теперь я решил взять от этого перемещения все что можно. Может быть, именно здесь для меня таятся возможности, о которых я мог только мечтать. Очень многое зависит от тех докладных, которые Уитни посылает в Лондон. Меня крайне раздражает мысль о том, что все мое будущее зависит от него и от того настроения, в котором он может находиться в момент, когда пишет свой отчет.
— Но он справедлив и никогда ничего не сделает только от неприязни к человеку, — возразила Дженис.
— Ты так думаешь? Тогда ты его совсем не знаешь. Уитни может быть крайне жестоким, когда он этого хочет.
Дженис ничего ему не ответила, и Клайв взял ее за руку.
— Можешь ни о чем не волноваться, крошка, — сказал он тоном, который немедленно поднял ее упавшее было настроение. — Ты единственная из всех девушек, кого он мог привезти из Лондона, которую я рад видеть.
— Эта фраза всегда у тебя про запас для каждой девушки? — усмехнулась она.
— Совсем нет, Дженис. Это правда. Уверен, что мы с тобой чудесно проведем здесь время, несмотря на нежелание его величества. — И он поднял свой бокал с вином. — Давай же выпьем за счастливое время в Лиссабоне!
Когда они выпили и она поставила пустой бокал на стол, Клайв положил руки на стол и наклонился к ней:
— Знаешь, Дженис, ты можешь быть очень полезной для меня теперь, когда ты работаешь на Уитни.
— Чем же я могу тебе помочь?
— Да самым разным образом. Например, ты можешь предупреждать меня о его предстоящих визитах и уходах, так что я буду всегда знать, когда я свободен.
Дженис облегченно вздохнула. Она боялась, что Клайв попросит ее сообщать конфиденциальную информацию.
— Хочешь, поедем куда-нибудь потанцуем? — спросил он, после того как заплатил по счету.
— Да, это было бы прекрасно.
Он привез ее в шикарный отель, где танцевальный зал был расположен на крыше, с трех сторон окруженный стеклянными стенами.
— Как красиво! — воскликнула Дженис, очарованная видом города с высоты.
— Меня больше привлекает то, что я сейчас держу в своих объятиях, — прошептал, танцуя, Клайв. — В этом платье ты выглядишь просто потрясающе.
— Спасибо. — Глаза Дженис светились от счастья. — Даже мистер Уитни заметил это сегодня, так что оно действительно впечатляет.
— Уитни? Какое ему дело до того, как одета его секретарша, когда она идет на свидание? — Клайв отодвинул танцующую Дженис на расстояние вытянутой руки. — Может быть, он влюбился в тебя?
— Нет, не думаю, — счастливо рассмеялась Дженис. — Просто это действительно слишком вызывающее платье.
Клайв крепко обнял ее. Позже, когда они ехали в такси домой, он держал ее в своих объятиях, нежно целуя, но она знала, насколько опытный он ухажер, и не очень доверяла его чувствам.
— О, Джен, я хочу показать тебе все самые красивые места, пока ты здесь.
Сидя в его объятиях и положив голову ему на плечо, она пробормотала:
— Да, Клайв, но я пробуду в Лиссабоне только несколько недель, может быть, месяц. И когда я вернусь в Лондон, ты сразу обо мне забудешь, — добавила она, желая его слегка спровоцировать.
— Что ты! Как я могу так поступить! — запротестовал Клайв, закрывая ей рот поцелуями.
Когда такси остановилось около входа в гостиницу, Клайв спросил о ее планах на субботу и воскресенье и предложил вместе отправиться в одно из курортных местечек на побережье. Он попросил позвонить ему.
Дженис тихо пробралась к себе в спальню, стараясь пройти мимо гостиной так, чтобы не встретиться с Уитни, потому что была уверена, что ее волосы и косметика на лице явно не в порядке.
Прежде чем переодеться, она вышла на балкон. Несколько минут на свежем ночном воздухе могли бы несколько успокоить ее эмоции в отношении Клайва. Ей совсем не хотелось возвращаться в Лондон и оставлять его в Лиссабоне, всегда готового к новому роману с другой девушкой, которую он здесь повстречает. Однако она старалась себя утешить мыслью, что он в городе уже несколько месяцев и все еще не нашел себе постоянную подругу.
Дженис уже боготворила мистера Уитни за то, что он выбрал именно ее в эту поездку. Просто ей повезло? Она повернулась, чтобы идти к себе в спальню, и тут только заметила, что в гостиной и спальне Уитни не горит свет. Вдруг она увидела огонек горящей сигареты в дальнем конце комнаты. И поняла, что все это время он сидел там в темноте и наблюдал за ней, стоящей на балконе, освещенной светом из ее собственной комнаты.
Она сразу почувствовала раздражение оттого, что он следит за ее приходом. Что же она, не может вернуться домой, когда ей захочется? Дженис уже собиралась громко пожелать ему спокойной ночи, но решила сдержаться и сделать вид, что не заметила его.
На следующее утро она завтракала на своем балконе очень рано и была готова к работе. Мистер Уитни уже сидел в гостиной, разбирая деловые бумаги, когда она вошла в комнату.
— Готовы? — спросил он, даже не взглянув на нее.
— Да, — ответила Дженис, так и не зная, к чему, собственно, она должна быть готова.
— Я заказал для нас машину из офиса. Позвоните и узнайте, не приехала ли она.
Ей ответили, что машина их уже ждет.
— Прекрасно. Вы взяли с собой все, что вам необходимо?
Она подняла с пола большую соломенную сумку, которую купила в Лиссабоне. Помимо косметики и всяких мелочей она положила блокнот, карандаши и ежедневник для мистера Уитни, а также стальную сантиметровую ленту, которой Уитни обычно проверял уже кем-то сделанные предварительные измерения комнат в строящихся гостиницах.
— Может быть, вам взять купальник? Или вы не любите море?
— Конечно, я люблю плавать. Просто мне не пришло в голову, что у нас будет время для таких пустяков. — С этими словами она опрометчиво выбежала из гостиной, не дожидаясь его укоризненного взгляда.
Пока они ехали по окрестностям Лиссабона по дороге в Эсторил, она молча сидела на заднем сиденье машины. Уитни расположился рядом с ней, изучая план и сопроводительную документацию строительства новой гостиницы «Мирадор», которое велось в Эсториле. По обеим сторонам дороги были видны белые виллы, затененные густыми деревьями, поднимающаяся вдали линия холмов и везде масса ярких цветов. Неожиданно Уитни сложил все бумаги в портфель и вытянул свои длинные ноги.
— Ну как Диксон, вы довольны встречей с ним прошлым вечером? — резко спросил он.
— Да, я получила большое удовольствие от встречи с Клайвом, — ответила она ровным голосом. Она вовсе не хотела, чтобы он понял, что встреча превзошла все ее ожидания.
— Куда же вы направились? — поинтересовался Уитни.
Она подумала про себя, действительно ли это интересует его, или ему это нужно знать, чтобы покритиковать его в очередной раз. Но она рассказала, что они были в рыбном ресторане, а потом отправились танцевать в отель, где танцевальный зал располагался на крыше.
— Ну да, аквариум для рыбок, — засмеялся Уитни. — Но это действительно приятное место для танцев.
Они приехали в Эсторил, и Дженис вышла первой на щебенку, которая окружала недостроенный отель. Здание «Мирадор» оказалось не таким большим, как ожидала Дженис, особенно после того, как она уже насмотрелась на огромные новые отели, выстроившиеся вдоль побережья. Казалось, что Уитни прочел ее мысли, и произнес вслух:
— Гостиница не будет слишком большой. Так намного уютнее, и наши гости почувствуют себя почти в домашней обстановке.
— Но ведь все-таки это гостиница. Только в маленьких пансионатах или мотелях администрация всегда знает своих гостей по именам.
— Может быть, вы и правы, — Уитни бросил в ее сторону быстрый взгляд, — но в любом случае постояльцы сменяются в этих местах слишком быстро, чтобы их запомнить.
— Взрыв туризма, — пробормотала она. — Интересно, каким был Эсторил до их наплыва сюда.
— Он всегда был фешенебельным и веселым курортом. Здесь было казино, круглый год работали аттракционы, потрясающий климат, и все это всего в пятнадцати милях от Лиссабона. Моя мама рассказывала мне, что ее приятельница советовала ей поехать сюда на время медового месяца, но они с отцом выбрали Люцерну.
Тут же мысли Дженис переключились с красот Эсторила и его потрясающих окрестностей к семье мистера Уитни. Надо сказать, что у всех было такое впечатление, что Эверард никогда не был маленьким, а родился уже взрослым с мышлением должностного лица.
Инспекционный тур продолжался очень долго и крайне их утомил. Несколько часов подряд они переходили из комнаты в комнату, с этажа на этаж, вверх и вниз по бесконечным лестницам, заходя и вновь выходя из лифтов для служебного пользования, пока наконец Дженис не нашла скамейку и не села отдохнуть под временно сооруженной крышей.
— Вам надо было бы купить большую широкополую шляпу от солнца, — посоветовал ей Уитни. — Я совсем не хочу, чтобы вы получили солнечный удар.
— Не волнуйтесь, я постараюсь не заболеть, — холодно произнесла она, уверенная, что он снова думает только о себе.
Наслаждаясь холодным фруктовым напитком, она наблюдала необычную картину, как несколько рабочих опускали высокую пальму в глубокую яму.
— Разве можно пересаживать такое большое дерево? Оно ведь для этого слишком старое и сразу погибнет после пересадки?
— Такое делается уже во многих странах. Это, конечно, особое искусство, но мы не можем позволить себе сажать небольшие кусты и ждать по пятьдесят лет, пока они вырастут.
Она видела, как кран очень осторожно опустил в яму дерево, корни которого были аккуратно обернуты материалом, предохранявшим их от повреждений. Это было начало парка, который предполагалось разбить перед входом в гостиницу. Рабочие продолжали посадку кустов, олеандров, магнолий, а двое из них налаживали небольшой фонтан, включая и выключая воду и, к их взаимному удовольствию, обливая себя водой с ног до головы. Несколько рабочих красили обращенный к морю фасад гостиницы в нежно-розовый цвет. Этот цвет был намного приятнее для глаза, чем чисто-белый.
Когда Дженис похвалила выбранный им цвет, мистер Уитни заметил, что он тоже считает розовый цвет намного удачнее, чем белый. Да и поддерживать стены белоснежными стоило бы намного дороже. Наконец они покончили со своими напитками, и он с удвоенной энергией воскликнул:
— Ну а теперь отправимся на ленч!
Уитни повел ее в небольшой ресторанчик, где они устроились на прохладной тенистой террасе, выходящей прямо на парк. Прекрасное вино и еда быстро восстановили ее силы, и после окончания трапезы Дженис неожиданно сказала, что готова принять его предложение и купить себе широкополую шляпу.
Она никак не могла и предположить, что мистер Уитни захочет сопровождать ее по магазинам, но тут же сообразила, что он знает местные лавочки, чего она не могла сказать о себе, да и говорит свободно по-португальски, хотя многие продавцы говорили по-английски и по-французски.
В первом же магазинчике она примерила несколько шляп, но каждый раз он отрицательно качал головой.
— Нет, нам нужна шляпа с волнистой линией, — произнес Уитни, движением руки показав, что он имел в виду.
«Вероятно, и шляпы он рассматривает как строго архитектурные элементы», — подумала Дженис.
Однако его совет оказался весьма полезным. Дженис тут же принесли целую коллекцию соломенных шляп с широкими волнистыми полями, настолько красивых, что их можно было бы надеть для королевского приема, а в случае нужды использовать от солнца на пляже. Дженис стала примерять их одну за другой, бессознательно ожидая одобрения Уитни. Наконец она остановила свой выбор на одной из них, очень удобной. По краю полей шла окантовка цвета фуксии, а широкую длинную ленту того же цвета можно было завязывать под подбородком или сзади под ее темными волосами.
— Вот эта действительно очень вам к лицу, — согласился Уитни, ожидая пока она оплатит покупку.
Дженис была рада, что широкие поля шляпы закрывали ее лицо, так как она быстро краснела даже по пустякам, а уж сейчас особенно, когда продавщица с улыбкой посмотрела на Уитни, а потом на Дженис, явно принимая их за любовников.
Прекрасное настроение Уитни сохранилось и после ленча, и Дженис была приятно удивлена его раскрепощенной манерой обращения с ней, когда они устроились на небольшом тихом пляже, недалеко от рыбацкой деревни.
— Будьте осторожны с солнцем, не старайтесь слишком быстро загореть, — предупредил ее Уитни.
Дженис кивнула и стала втирать в кожу масло для загара. Она легла на полотенце, надев новую шляпу, которая почти полностью прикрывала ее лицо и давала ей возможность тайком рассматривать этого необыкновенного человека, настроение которого так быстро менялось, превращая его то в жесткого бизнесмена, то в спокойно отдыхающего на пляже приятеля. Только теперь она начала осознавать, что Эверард Уитни делал все только так, как считал нужным. Он работал всегда крайне напряженно, с огромной затратой собственных сил, но, когда у него находилось время для отдыха, он расслаблялся так же легко, как котенок.
Невольная улыбка тронула ее губы: сравнить мистера Уитни с игривым котенком — это уж слишком. Солнечные лучи запутались в его каштановых волосах, придавая им рыжеватый оттенок, и серые глаза, казалось, потеплели в жарком португальском климате. Его тяжелый холодный взгляд и бескомпромиссная линия губ уже не действовали на нее парализующе. Теперь она видела лишь твердый, чувственный рот, губы которого могли сложиться в беспощадную линию или приятную улыбку, когда уголки рта слегка приподнимались кверху. Тело его уже приобрело золотистый загар, и ей оставалось лишь догадываться, как он сумел этого добиться во время короткого английского лета. Наверное, он проводил все короткие отпуска в местах, где много солнца.
— Скажите, какова цель вашей жизни? — неожиданно спросил он.
Его вопрос ее поразил, она быстро села и внимательно на него посмотрела. Он повернулся к ней, локоть одной руки утонул в песке, подбородок покоился на ладони. Что-то в его взгляде ее смутило.
— Какова цель? — переспросила она, стараясь выиграть время.
— Да. Что вы собираетесь делать? Есть ли у вас какие-то планы на будущее? — К нему снова вернулся его обычный надменный тон, глаза смотрели на нее холодно и насмешливо.
«Зачем ему знать о моих планах? И вообще, какое ему до меня дело?» — промелькнуло у нее в голове. Но его интерес ей был приятен.
— Мне бы хотелось стать секретарем высшего класса, — проговорила она.
— Как трамплин в будущее? А что потом?
— Если вы опытный секретарь, то перед вами открываются большие возможности.
— Совершенно верно, — улыбнулся он. — Иногда даже появляется шанс работать за границей.
— Да, — улыбнулась она в ответ. — Я очень обрадовалась возможности поехать сюда с вами. В будущем я бы подала документы на получение работы в одной из международных организаций в Женеве или Брюсселе. Я могла бы совершенствовать свой французский.
— Не более того? А замужество не входит в ваши планы? Ведь вам уже двадцать один год.
— Каждая девушка думает об этом, — медленно произнесла она.
— Ну а Диксон? Он входит в ваши планы на будущее?
— О, я об этом не думала. — И она так резко тряхнула волосами, что они рассыпались у нее по плечам и упали на лицо. — Мы с Клайвом просто хорошие друзья, и он единственный англичанин, которого я знаю в Лиссабоне. Это совершенно нормально, что мы иногда встречаемся, но он прекрасно знает, что я не собираюсь заманивать его в ловушку.
«Интересно, — подумала она, — понравилось бы мистеру Уитни, если бы я стала расспрашивать его о планах на будущее? Например, собирается ли он жениться на Сельме Карвалью? Уверена, что он бы сразу замкнулся».
Она быстро надела шляпу, чтобы скрыться от его проницательного взгляда. Некоторое время она смотрела на море, голубая вода которого была того же цвета, что и ее купальник. Потом она решила пойти под навес, чтобы одеться.
Когда она вернулась, Уитни на месте не было, и, повернувшись к морю, она увидела, что он плывет далеко за буйками. Вскоре он вернулся и тоже быстро оделся под навесом.
— Не хотите ли выпить чаю? — спросил Уитни.
— Я предпочла бы чашку португальского кофе.
— Еще один шаг к тому, чтобы считаться настоящей европейской леди, — одобрительно кивнул Уитни.
Она не знала, как отнестись к этой небольшой колкости, но потом решила промолчать. Надо было воспользоваться хорошим настроением босса. Они зашли в расположенную на самом берегу гостиницу и уселись на большой террасе, выходящей к морю. Дженис не отказала себе в удовольствии попробовать пирожные и насладиться кофе. Яхты самых ярких цветов с красиво выгнутыми парусами легко скользили по поверхности залитой солнцем воды.
Смуглые рыбаки чинили свои сети, не обращая никакого внимания на толпы отдыхающих. Дженис на мгновение поверила, что и она отдыхает в этом идиллическом месте, а вовсе не находится здесь по роду своей службы с энергичным своевольным боссом.
Эта иллюзия быстро улетучилась, как только они направились в Лиссабон.
— У вас сегодня вечером нет свидания? — спросил мистер Уитни.
Эта его манера задавать вопросы в отрицательной форме означала, что если даже у нее были какие-то планы, то их придется отменить.
— Нет. Вы бы хотели, чтобы я вечером поработала? — спросила Дженис.
— Час, другой, не больше. Потом я сам закончу работу, только мне понадобится пишущая машинка.
Дженис постаралась не показать ему своего удивления. Печатать он умел только двумя пальцами.
— Если вы после работы собираетесь уйти из гостиницы, то дайте мне знать. Я не вмешиваюсь в ваши дела, но чувствую себя в некотором роде ответственным за вас в чужом городе.
— Я намеревалась сходить в парикмахерскую гостиницы, — ответила она с насмешкой в голосе.
Дженис подумала, что, наверное, следует быть благодарной за его заботу о ней, однако ее раздражало его стремление следить за каждым ее движением. Недалеко от гостиницы на соседней улице было много расположенных прямо на тротуаре небольших кафе. Что может с ней случиться, если она немного посидит в одном из них, наблюдая за чужой жизнью?
Из парикмахерской она вернулась с вымытыми блестящими и уложенными в красивую прическу волосами. Она вышла на балкон, но тут же отпрянула внутрь комнаты. В нескольких метрах от нее в шезлонгах расположились Уитни и Сельма Карвалью. Их разговор был хорошо слышен.
— Зачем вы привезли с собой эту девицу? — спрашивала в этот момент Сельма.
— Мне нужна была секретарша, — ответил Уитни.
— Она только лишь секретарша?
— Конечно.
— Было бы лучше держать ее не в соседней комнате, а в соседнем отеле.
— Не в соседней, а через комнату, — поправил он ее.
— Я думаю, вы привезли ее сюда, чтобы досадить мне. Думаете, что тем самым можно вызвать мою ревность? — И смех Сельмы поплыл в теплом вечернем воздухе.
Что ответил Уитни, расслышать не удалось. Дженис тихо закрыла свои окна и опустила шторы. Уитни попросил ее остаться в гостинице, но ему и в голову не могло прийти, что она заинтересуется его разговором с сеньоритой Сельмой.
Однако ситуация ее крайне заинтриговала. Она давно уже пришла к заключению, что он прилетел в Лиссабон не только по делам фирмы, но и из-за прекрасной Сельмы.
Жениться и стать членом семьи могущественной империи Карвалью, скорее всего, и было целью мистера Уитни.
Очевидно, Сельме удалось в очередной раз пленить его, так как на следующее утро он объявил, что проведет выходные дни на вилле Карвалью, на берегу моря в Гуинчо.
— Перепечатайте текст с диктофона и разложите по порядку эти бумаги. — С этими словами он протянул ей пачку скрепленных документов. — После этого вы свободны. Если вам захочется осмотреть город, то администратор гостиницы поможет вам.
Дженис была крайне удивлена. Только прошлым вечером он убеждал ее не ходить по городу одной. Теперь же он оставлял ее одну на целых два дня, совершенно не думая о том, что может с ней здесь случиться.
— Если вам захочется выйти вечером, то я бы предпочел, чтобы вас кто-то сопровождал, — продолжил Уитни, холодно ей улыбнувшись. — Не сомневаюсь, что Диксон будет рад это сделать.
— У него могут быть свои планы, — ответила Дженис с напряжением в голосе. Ей было непонятно, почему Уитни то отговаривает ее от встречи с Клайвом, то старается толкнуть в его объятия.
— Вполне возможно.
Как только ее босс покинул гостиницу, Дженис принялась за оставленную ей работу, чтобы закончить ее как можно быстрее. Она колебалась, стоит ли позвонить Клайву и сказать, что в выходные дни она свободна, и в то же время ей не хотелось навязывать ему свое общество.
Утром, когда зазвонил телефон, она с нетерпением подняла трубку. Конечно же это Клайв. Без сомнения, он уже узнал, что мистер Уитни уехал.
Но из трубки раздался голос Мануэла. Молодой человек предложил ей или побродить по городу, или поехать к морю.
— Для меня это будет огромным удовольствием. Даже ваш начальник признает, что вы оказались в надежных руках.
Она невольно улыбнулась. Вначале она попыталась отказаться, говоря, что ей оставили много работы и она не знает, сколько уйдет на это времени, но в конце концов все-таки согласилась встретиться с Мануэлом во время ленча.
Закончив с перепечаткой записи пленки, Дженис занялась документацией. Она содержала отчеты о строительстве отелей и предварительные детали предстоящего строительства новой гостиницы на южном берегу реки Тежу. Затем она увидела копию отчета о деятельности сотрудника фирмы, имя которого не называлось. Дженис прочла как раз то место в отчете, где перечислялись недочеты, и тут ее щеки запылали от возмущения. Так вот почему Уитни понадобилась машинка прошлой ночью! Это был отчет о работе Клайва Диксона!
«У этого человека нет чувства ответственности, — читала она. — Он совершенно беспомощен в вопросах координации самых простых заданий… месяцы потеряны для строительства, потому что он полностью пренебрегал своими обязанностями… и финансовая сторона его деятельности тоже под вопросом. Совершенно очевидно, что он брал взятки за то, что ему поставлялись некондиционные материалы. Возможно, работая в другом месте, он бы приносил пользу, но для нас он не подходит, и я рекомендую уволить его как можно быстрее, даже если это повлечет за собой оплату по прерванному контракту. В любом случае это обойдется для компании много дешевле…»
Это был весьма исчерпывающий отчет, и каждая его фраза звучала обвинением против Клайва. Конечно, в этой копии его имя не упоминалось, Уитни об этом позаботился и, видимо, назвал его лишь в посланном в Лондон оригинале.
Дженис села на диван. Вчера в Эсториле мистер Уитни мог позволить себе быть с ней обаятельным, обращаясь с ней как равной себе по статусу, помогая ей выбрать шляпку к лицу. Он решил не диктовать ей этот отчет, щадя ее чувства, и тем более не оставлять его записанным на пленку, и теперь он уехал на выходные, и два дня они не увидятся.
У нее сразу мелькнула мысль немедленно позвонить Клайву и предупредить о разверзшейся перед ним пропасти. Практически он потерял работу в компании благодаря трусоватому и высокомерному начальнику, посланному из Англии следить за ним. Дженис уже попросила телефонистку соединить ее с лиссабонским офисом, но, вспомнив, что, как личный секретарь Уитни, она была его доверенным лицом и не имела права выдавать известную ей информацию, немедленно отменила свой телефонный звонок.
Сейчас она уже жалела, что согласилась пойти на ленч с Мануэлом. Ей было необходимо обдумать создавшуюся ситуацию, решить, каким образом предупредить Клайва и в то же время не предать своего босса. Ей нужно было найти предлог, почему она звонит в офис, но, когда она все-таки туда дозвонилась, ей ответили, что сеньор Диксон сегодня весь день отсутствовал. Она помнила название маленькой гостиницы, где он жил, но и оттуда ей сообщили, что сеньора Диксона нет и он вернется только в воскресенье вечером. Он уехал! Может быть, до него уже дошли какие-то слухи? Сейчас она ничем не могла ему помочь. Дженис положила отчет в папку «Секретно: личные дела», а папку — в пустой чемодан и защелкнула замок.
Зазвонил телефон, и ей сообщили, что внизу ее уже ждет сеньор Карвалью. Она попросила передать ему, что спустится через пять минут.
Подправив слегка косметику на лице, она направилась к лифту, осознавая, что совершенно потеряла аппетит и желание выслушивать местные сплетни от Мануэла.