— Дженис, у вас остались в этом году отпускные дни? Вы использовали весь отпуск? — вдруг спросил Эверард, когда Дженис проверяла длинную колонку цифр.
— Нет, у меня осталась еще одна неделя, — ответила она.
— Как вы планируете ее провести?
— Я еще об этом не думала.
В течение последней недели между Дженис и Эверардом установились вежливые, спокойные отношения, которые позволяли лишь иногда теплую нотку в голосе. Он больше не задавал ей вопросов по поводу ее друзей и совершенно намеренно завел разговор об ее отпуске.
— Скажите, не хотели бы вы провести неделю или несколько дней на одной из плантаций, посмотреть, как из винограда выжимают вино и вообще весь процесс его изготовления?
— Да, мне бы очень хотелось посмотреть, — ответила Дженис, но не отважилась его спросить, будет ли и он там.
— Хорошо, я это для вас устрою.
— Спасибо. — Она не могла понять, можно ли это было рассматривать в качестве предложения мира, или это была просто часть плана, в котором она должна была принять участие.
Клайва она не видела ни разу с того момента, как произошла стычка между ним и Эверардом, который только однажды вспомнил об этом эпизоде.
— Диксон думал, что сможет меня унизить, но ему нужно было больше узнать о бизнесе семьи Карвалью. Когда я рассказал о том, что произошло между нами, сеньору Жоакиму, отцу Сельмы, он только рассмеялся, сказав, что никогда не наделял Диксона правом принимать решения. Сеньор Жоаким даже не знал, что тот собирается со мной встретиться. Полагаю, Диксон наплел Алмейдо какую-то легенду, чтобы убрать того со своего пути.
Дженис помнила, какие старания прикладывал Клайв, чтобы увидеть планы и эскизы. Если у него не было на то никаких полномочий от Карвалью, тогда что же было на самом деле у него на уме?
Дженис несколько раз была вместе с Эверардом в лиссабонском филиале их фирмы и видела, как тому было трудно разобраться в отчетах и контрактах, которыми занимался Диксон. Все находилось в полном хаосе. Главный клерк офиса, Колумбано, изо всех сил старался помочь Эверарду. Это о нем был послан в Лондон критический отчет, который Дженис по ошибке посчитала написанным о Клайве. Ей было интересно, сделали ли Колумбано последнее предупреждение, что его сместят, если он не улучшит свою работу.
Теперь Эверард звонил в Лондон только из своего гостиничного номера, а не из офиса. Он объяснил Дженис, что не может быть уверенным на все сто процентов, что в гостинице нет спрятанных подслушивающих устройств, но, по крайней мере, здесь нет людей, заинтересованных подслушать его разговоры. А в офисе слишком многие могут снять трубку параллельного аппарата и подслушать разговор.
Клайв явно добавил свою долю в атмосферу подозрительности в офисе.
Некоторое время работа была особенно напряженной для Дженис и Эверарда. Бесконечные сметы и калькуляции, отчеты о разных стройках, документация и корреспонденция заполняли все время Дженис. Они даже еду заказывали в номер, чтобы не тратить драгоценное время. Но при этом Дженис никогда раньше не испытывала такого удовлетворения от работы с Эверардом. Он оставался таким же нетерпеливым и требовательным, но даже инструкции, которые она от него получала, не казались теперь такими отрывочными и строгими. Эверард проявлял к ней гораздо больше внимания, настаивал, чтобы она делала небольшие перерывы в работе, предлагал ей отдыхать минут по двадцать в кресле на балконе, а потом снова браться за документы, пока ее не подкосит усталость.
— Таким образом работают на фабриках, — заметила как-то Дженис, отдыхая на балконе и потягивая приятный холодный напиток. — Администрация уверена, что так у рабочих будет меньше брака, а значит, повысится производительность труда. Эверард с удивлением на нее посмотрел, и она растаяла под этим взглядом.
— Такое понятие к вам не имеет никакого отношения, хотя совершенно естественно, если вы сломаетесь от работы, я тоже пострадаю, — серьезно произнес он, но при этом его глаза смеялись.
— Ну, только ради вас постараюсь сохранить свою работоспособность, — заметила Дженис спокойным голосом и без всякого выражения в ее красивых глазах.
В конце концов они закончили работу с бумагами, и у них появился свободный день. Но Эверарду надо было ехать на важное мероприятие — собрание в совете по международному туризму, на котором ему предстояло представить резюме всех настоящих и будущих проектов, планируемых компанией.
— Скажите Дженис, вы не могли бы поехать сегодня в Эсторил? Двое из членов нашего совета из Швеции остановились в гостинице «Эсторил-Сол». Уверен, что они предпочли бы заранее изучить эти отчеты о нашей работе. Мне бы хотелось, чтобы вы лично доставили и эти документы. Иначе они будут лежать у регистратора гостиницы несколько суток.
Дженис была очень рада, что ей неожиданно представился случай снова побывать в Эсториле одной, без сопровождающих.
— Потом вы можете использовать оставшееся время по своему усмотрению. Сходите на пляж, в общем отдыхайте так, как вашей душе угодно. Но вы должны вернуться в гостиницу к шести часам. В это время нам должны звонить из Лондона и передать дополнительную информацию и данные для сметы. Я у них это запрашивал. Запишите все, напечатайте в двух экземплярах и привезите мне одну копию.
— Можете быть уверены, я все исполню, — пообещала она.
Дженис решила ехать в Эсторил поездом. После того как она доставила пакет с документами шведам, пришло решение, как следует отдохнуть. Она прошла пешком до Каскаиса, бродила по маленьким улочкам, погуляла в небольшом тенистом саду и затем вышла на одну из основных магистралей города, которая оказалась такой широкой, что Дженис тут же подумала, сколько же прекрасных старинных домов было снесено для того, чтобы здесь могли нестись машины в несколько рядов.
Она купила себе на ленч несколько ароматных пирогов, фрукты, добавила к этому бутылочку вина и направилась к небольшой бухте, которую она давно заприметила с дороги, ведущей в Гуинчо. Она так распланировала свой день: искупаться один раз перед ленчем, потом позагорать на горячих камнях, ведь сейчас, в сентябре, уже было не так жарко в середине дня, потом искупаться еще раз и отправиться в обратную дорогу в Лиссабон. Приятная, почти идиллическая программа, день отдыха после напряженных будней.
Но всему этому не суждено было сбыться. Вдали показалась бледно-зеленая машина, приблизилась и остановилась на большой скорости со скрежетом тормозов. Конечно, это была Леона. Кто же еще мог ездить на такой скорости, невзирая на пассажиров, шины и саму себя. Из окна выглянул Клайв.
— Дженис! — воскликнул он. — Что ты здесь делаешь? Так проводишь свое рабочее время?
— Я могу задать тебе тот же вопрос, — ответила ему Дженис.
— А я теперь свободный человек и сам распоряжаюсь своим временем. Я больше не во власти Уитни, — добавил Клайв с мстительным самодовольством.
— У меня оказалось свободное время, и я решила здесь отдохнуть и позагорать на пляже. — Дженис сделала при этом несколько шагов, собираясь от них уйти.
— Прекрасная мысль! Не возражаешь, если мы составим тебе компанию? — с энтузиазмом воскликнул Клайв.
Леона молча, без улыбки откинулась на спинку переднего сиденья, но в глазах ее прыгали чертики.
— Но у вас свои планы, — запротестовала Дженис, чувствуя, как рушатся ее идиллические мечты. — Кроме того, я купила себе кое-что на ленч…
— Ну что ж, мы с удовольствием насладимся ленчем с тобой вместе. Давай садись в машину, — с энтузиазмом произнесла Леона. — Мы тоже купим сейчас себе что-нибудь на ленч.
— Отлично, — согласился с ней Клайв, — это много приятнее, чем есть в душном ресторане.
Дженис все еще не могла решиться, но Клайв проворно вышел из машины и открыл перед ней дверь. Ей ничего не оставалось, как залезть внутрь, и тут же она сама удивилась своему вялому и нерешительному поведению. Надо было просто уйти от них и предоставить их самим себе.
Леона быстро довезла их до центра Каскаиса, припарковала машину возле торгового центра и накупила разнообразной еды и вина. Дженис позабавило, как хозяева лавчонок бросались к Леоне, забыв о покупателях, которых в данный момент обслуживали. Почему? Потому, что все знали, из какой она семьи? Или она магически привлекала к себе внимание?
Когда все коробки, пакеты и бутылки были наконец сложены в машину, Леона проехала по узенькой улочке и свернула на дорогу к Гуинчо.
— Я знаю бухту получше этой, немного дальше, зато вдалеке от всех, и там очень тихо.
Дженис согласно кивнула, хотя скептически относилась к любому выбору, который делала Леона, но на этот раз она оказалась права. Здесь почти не было народу, только одна семья с маленькими детьми и две или три пары и группа молодых людей, которые плавали в совершенно прозрачной воде и загорали у лабиринта небольших скал.
Складывалось впечатление, что у Леоны в машине всегда под рукой купальники, полотенца и плавки.
— Полезно держать это в машине на всякий случай, — заметил Клайв. — Никогда ведь не знаешь, когда захочется остановиться и искупаться.
Он пошел переодеваться за скалу, чтобы девушки могли использовать машину. Красно-белый в горошек купальник Леоны был ей к лицу, контрастируя с ее гладкой загорелой кожей. Дженис видела, что ее собственный загар не шел ни в какое сравнение. Ведь у нее никогда не было возможностей Леоны загорать у собственного бассейна, не говоря уже о всех пляжах побережья.
Когда Леона разложила все привезенные ими продукты, а их могло хватить на небольшой пляжный буфет, Дженис опять почувствовала себя неловко, но решила есть только то, что привезла сама, а вином угостила своих спутников.
После ленча все трое растянулись на мягком горячем песке. Дженис прикрыла лицо своей шляпой с широкими полями. И тут Клайв поразил ее, сказав, что сегодня он узнал ее именно по этой шляпе, похожей на большое колесо.
— Ты что, помнишь шляпы всех своих подружек? — резко спросила Леона.
— Да нет, я помню только эту, — усмехнулся Клайв.
Дженис решила притвориться, что задремала, но вскоре Леона объявила, что они не могут надолго здесь задерживаться, так как ей надо ехать домой переодеваться.
Сняв шляпу и приподнявшись на локте, Дженис поинтересовалась, куда же Леона собирается вечером.
— Мы приглашены на прием в посольство, — пояснил Клайв.
— Рада за вас, — пробормотала Дженис.
— Но ты тоже должна там быть. Разве Уитни не приглашен? — Клайв в удивлении поднял брови.
— Мне ничего об этом не известно, — ответила Дженис и тут же заметила торжествующий блеск глаз Леоны.
— По-видимому, он решил тебе об этом не говорить, — продолжал дразнить ее Клайв. — Интересно, кого же он берет с собой? Может быть, Сельму? — И он бросил быстрый взгляд на Леону.
— Вокруг Сельмы достаточно мужчин, готовых пригласить ее на любую вечеринку, — поспешно ответила Леона с явным удовлетворением.
Наступила короткая пауза, затем Клайв спросил, не сегодня ли начинается конференция.
— Думаю, ты знаешь об этом столько же, сколько и я, — осторожно ответила Дженис.
— Ну тогда я тебя там увижу, ведь ты, как всегда, будешь висеть на руке у Уитни.
Леона растянулась на песке и закрыла глаза, тем самым показывая, что разговор ее не интересует. Дженис отгородилась от Леоны и Клайва тем, что закрыла лицо шляпой. Она так хотела, чтобы они поскорее уехали, и тогда она проведет остаток свободного дня в тишине и покое. Ведь они просто навязались к ней и помешали насладиться природой и отдыхом. А Леона приставала со своими бесконечными вопросами, делала замечания по каждому поводу и не давала ни минуты покоя. Дженис поняла, что не сможет задремать, и села на песке.
— Ты собираешься еще поплавать? — спросила Леона.
— Возможно. Клайв, сколько сейчас времени? — поинтересовалась Дженис.
— Только половина третьего, — лениво ответил тот.
— Но у тебя ведь были часы. — Леона взяла Дженис за руку и показала на светлую полоску кожи от ремешка часов.
— Они в сумке. Я все время забываю их снимать перед купанием. Идешь в воду?
— Чуть позже. Я еще не готова.
Дженис вошла в воду и поплыла в открытое море, потом перевернулась на спину, чтобы немного отдохнуть, насладиться видом голубого неба и почувствовать мягкое объятие воды на своем теле. Ну почему эти двое настояли на том, чтобы провести день вместе с ней? Чтобы рассказать ей о предстоящем приеме в посольстве и намекнуть, что Эверард там тоже будет?
Она лежала и представляла парк посольства с гуляющими там Эверардом под руку с Сельмой. Может быть, поэтому он отослал Дженис отвезти документы шведам в Эсторил и предложил отдохнуть одной до конца дня? Чтобы она ему не мешала? Конечно, кому приятно тащить за собой вечно висящую на твоей руке секретаршу и быть вынужденным ее всем представлять.
Прошло еще несколько минут, и она повернула к берегу, ища глазами Леону и Клайва, но, как ни странно, их нигде не было. Она поплыла обратно и прошлась по берегу к тому месту, где они сидели все вместе. Только ее полотенце, шляпа и белая сумка валялись у темной скалы. Леона и Клайв исчезли. Не было и следа их присутствия. Она стала их громко звать, но безуспешно, никто не откликался, лишь несколько незнакомых людей на пляже повернули головы на ее крик.
Разве Леона могла уехать, не сказав ей ни слова? А Клайв? Она подобрала свои вещи и поднялась по каменистой тропинке к дороге, где должна была находиться машина. Но машины Леоны там не было. Лишь грязный черный и пустой седан был припаркован у дороги. И только теперь до нее дошел весь ужас происшедшего. Вся ее одежда осталась в машине! На ней было только белое бикини и в руках большое пляжное полотенце. В этом она никак не могла появиться в поезде. Ничего не оставалось, как купить дешевенькое платье в лавке в Каскаисе. Еще хорошо, что на ней остались ее сандалии, а то бы пришлось идти босиком.
Дженис присела у дороги, открыла сумочку, чтобы посчитать деньги и посмотреть на часы, ведь Эверард просил ее вернуться в гостиницу и дождаться важного звонка из Лондона.
И тут ее охватила паника: кошелька не было. Она высыпала содержимое сумки на полотенце, но коричневого кожаного кошелька с деньгами там не было. Все ее деньги, обратный билет на поезд до Лиссабона, золотые часы — все исчезло.
Завернувшись в полотенце, она бросилась обратно на пляж и снова обыскала то место, где они сидели вместе. Леона собрала все свои многочисленные коробочки и бутылочки, оставив только бутылку вина, которое принесла Дженис, и пустую коробку. Оглянувшись вокруг, она увидела, что почти все ушли с пляжа, кроме одной влюбленной парочки. Она подошла к ним и на плохом португальском спросила, сколько времени, но мужчина только пожал плечами и указал на руку, показывая, что у него нет часов. Она попыталась ему объяснить, что у нее украли кошелек, но он ничего не понял. Дженис заговорила на французском, и женщина ответила ей, что никого подозрительного они здесь не видели. Поблагодарив их, Дженис снова вернулась на место их пикника, но все было напрасно, ее надежда, что, может быть, кошелек просто выпал из сумки и попал между камнями, оказалась напрасной.
Что же ей теперь оставалось делать? Как добираться до Лиссабона без денег и билета? В любой другой день это не имело бы значения, когда она вернется в гостиницу. Но случилось это именно сегодня, после того как Эверард несколько раз ее предупредил не опаздывать. Его слова эхом отдавались у нее в ушах: «Вы должны быть в гостинице до шести вечера». Просто беда, если она не сможет выполнить своего обещания.
Дженис вышла на дорогу и спросила по-португальски первого встречного, сколько времени. Когда тот показал ей циферблат, она растерялась: было уже без четверти пять!
Она поспешила к гавани Каскаиса, потом остановилась, пытаясь решить, что же ей теперь делать. Заявить о пропаже в полицию? Может быть, они одолжат ей денег, чтобы добраться до Лиссабона? Ведь легко можно проверить, что она действительно остановилась в отеле «Голландия».
Она объяснила все, что с ней случилось, первому же встретившемуся ей полицейскому, но тот вежливо направил ее в местное полицейское отделение, и она тут же сообразила, что это займет слишком много времени, тем более что полицейские наверняка не говорили по-английски, а она по-португальски.
Дженис поблагодарила полицейского и пешком направилась в Эсторил, надеясь, что ей попадется такси и она уговорит водителя довезти ее до Лиссабона. Но, как назло, все проезжающие мимо такси либо были заняты, либо ехали в другом направлении.
Вдруг ее осенило: если у нее осталась какая-то мелочь, то она могла бы позвонить на виллу Карвалью в Гуинчо и спросить Леону, что за шутку та решила с ней сыграть, оставив без одежды. Она могла бы потребовать от нее немедленно приехать в Эсторил на машине и отвезти ее в Лиссабон. Или позвать к телефону Мануэла и попросить ей помочь.
Ей все больше и больше становилось неловко, что она идет в одном купальнике по шоссе, хотя это не было так уж необычно для девушек прогуливаться по дороге, идущей вдоль пляжа, завернувшись в пляжное полотенце. И тут снова в ней поднялась волна гнева против Леоны и Клайва. Как они могли сыграть с ней подобную злую и грязную шутку! Или все случившееся было лишь случайностью? Просто из-за легкомыслия Леоны?
Дженис терялась в догадках. Очевидным было то, что она без денег и опаздывает в гостиницу к назначенному часу. И тут ей повезло, она остановила наконец такси и на французском языке объяснила шоферу, что у нее украли деньги, и если он довезет ее до Лиссабона, то там она ему заплатит немедленно по прибытии в гостиницу «Голландия». Ехали они ужасно медленно. Дважды им пришлось останавливаться на переезде. Она еще раз пожалела, что не оставила хоть немного денег в своей сумочке или обратный билет, ведь поезда ходили часто и по расписанию.
На окраине Лиссабона водитель попытался проехать более коротким путем, но и здесь не повезло — их задержало столкновение грузовика с легковой машиной. Все улицы Лиссабона были забиты машинами, и они с большим опозданием остановились наконец у входа в гостиницу. Дженис выскочила из машины, бросилась к администратору и попросила его заплатить водителю и дать большие чаевые. Тот был неприятно удивлен ее видом, что сквозило в его взгляде. Дженис не могла ждать больше ни секунды.
— Были какие-нибудь телефонные звонки? — спросила она. — Мистер Уитни ждал очень важный звонок из Лондона. Срочный.
— Да, был звонок, но в номере никого не было, — ответил администратор.
Было уже половина седьмого.
— Они не сказали, что могут перезвонить? — тревожно спросила Дженис.
— Не знаю. Тогда меня еще не было на дежурстве.
Двое служащих приблизились к ней и попытались незаметно и быстро затолкнуть ее в лифт, пока ее не увидело слишком много постояльцев.
Она выскочила из лифта на своем этаже и быстро добежала до номера. Дженис одевалась, оставив дверь из своей комнаты в гостиную открытой, чтобы слышать телефонный звонок. Какое-то время она сидела около телефона и гипнотизировала его взглядом. Когда неожиданно телефонный звонок разбил тишину, она быстро схватила трубку, но это звонили из ресторана узнать, будут ли они с мистером Уитни обедать в номере, или оставить им столик в ресторане.
Она стала ходить взад и вперед по комнате, выходила на балкон, пытаясь сообразить, что же ей теперь делать? Не было никакого смысла ехать к Эверарду, пока она не получит необходимые ему данные. Она решила взять быка за рога и сама позвонить ему, признав свою вину.
Дженис уже было протянула руку к телефонной трубке, как телефон зазвонил и в трубке прозвучал голос Эверарда.
— Ну наконец-то! — сердито произнес он. — Где, черт побери, вас носило? Я звонил вам три или четыре раза за последний час.
И прежде чем Дженис смогла сформулировать свой ответ, он спросил:
— Вы получили требуемые данные? Если вы не успели их напечатать, то просто продиктуйте мне их сейчас по телефону, я их запишу.
Дженис набрала полную грудь воздуха.
— У меня нет этих данных, — заикаясь, сказала она.
— Что вы имеете в виду? Вам не звонили из Лондона?
— Думаю, звонили, но меня еще здесь не было, — призналась она, покраснев от стыда, хотя он не мог ее видеть.
— Что?! О, Дженис! — Ее имя прозвучало как проклятие. — Как вы могли! Почему же вы не вернулись вовремя? Черт побери, я дал вам возможность отдохнуть и делать все, что вам было угодно, практически целый день! Неужели нельзя было выполнить эту просьбу, зная, как это для меня важно!
— Извините, мистер Уитни, — произнесла Дженис, проглатывая возникший в горле комок, — у меня случилось несчастье в Каскаисе Я потеряла часы и мой…
— В следующий раз останавливайтесь там, где часы будут у вас на виду, — взорвался он. — Я сейчас на конференции, и мне совершенно необходимы точные данные, которые мне обещали. Без них я беспомощен. Оставайтесь в номере, может быть, из Лондона позвонят еще раз. Если в последующие десять минут они этого не сделают, то позвоните им сами, хотя вряд ли кто-то будет ждать вашего звонка в Лондоне. Надо было сразу сообразить и перезвонить им.
— Да, мистер Уитни, — пробормотала Дженис. При сложившихся обстоятельствах называть его Эверардом казалось просто неприличным.
Он с раздражением бросил трубку, оставив Дженис с ощущением, что она полная дура и у нее отсутствует здравый смысл. Она понимала, каково ей будет после всего случившегося вновь встретиться с ним лицом к лицу, и он будет совершенно прав, ругая ее за такую работу.
Она села и стала размышлять, как и когда мог быть украден ее кошелек. В последний раз она посмотрела на часы, когда снимала их, прежде чем войти в море. Это было как раз перед ленчем. Пока они все плавали, за их вещами никто не следил. Конечно, кто-то мог этим воспользоваться. Жаль, что она спросила Клайва о времени, вместо того чтобы самой посмотреть на часы. Тогда бы она сразу увидела, что кошелек пропал. Она могла одолжить у Клайва или Леоны немного денег и тогда бы приехала в гостиницу вовремя.
Тут к ней в душу закралось подозрение, тоненькое, как струйка дыма. Клайв и Леона, должно быть, уезжали с пляжа в большой спешке, и, очевидно, у них не было и секунды, чтобы оставить ее вещи, лежавшие в машине, там, где она могла бы их сразу обнаружить. Однако она тут же выбросила эти мысли из головы. Ей не хотелось верить в то, что сегодняшняя потеря нечто большее, чем простая случайность.
Когда опять зазвонил телефон, она с облегчением сняла трубку. На сей раз это, конечно, должен быть Лондон, но звонили от портье: пришел сеньор Диксон и просит сеньориту его принять.
— Передайте ему, что я занята, пусть зайдет в другое время, — ответила Дженис. В эту минуту она была не в состоянии бороться с Клайвом.
— Хорошо, сеньорита.
А может быть, Клайв пришел, чтобы извиниться за происшедшее? Она позвонила вниз и попросила пропустить мистера Диксона.
— Почему ты решила изменить свое решение? — спросил Клайв, входя в гостиную. — Тебе повезло, что я еще слонялся внизу в холле.
— Тебе лучше было бы послоняться минуту-другую сегодня там, на пляже, — сердито начала она, — вместо того чтобы оставить меня там в безвыходном положении. Ты хоть сообразил, что вся моя одежда находилась в вашей машине? Что заставило вас обоих сорваться с места, не предупредив меня?
— Твоя одежда? Господи, я не имел ни малейшего представления. Прошу меня простить, Дженис. Леона захотела немедленно вернуться домой, и тут я понял, что я неправильно сказал тебе время. Было уже половина четвертого, а не половина третьего. Перед отъездом мы кричали тебе, но ты была в море и, очевидно, не услышала. Как тебе удалось выкрутиться из этой ситуации? Я имею в виду, без одежды?
— Исчезла не только моя одежда, — холодно ответила она. — Пропали мои часы и деньги. Даже обратный билет на поезд в Лиссабон исчез.
— Это просто тебе ужасно не повезло, — с видимым сочувствием произнес Клайв. — Я и понятия не имел, что твое платье было в машине Леоны.
— Но она-то вряд ли этого не заметила, — возразила Дженис.
— Конечно, я скажу ей, и она немедленно вернет тебе твои вещи.
— Можешь не беспокоиться. У меня есть другие платья. Было довольно неприятно идти без платья, в одном купальнике, по улицам Каскаиса и Эсторила, но я была рада, что Леона оставила мне пляжное полотенце. Мне оно пригодилось, но мои деньги пригодились бы еще больше. Я могла бы купить себе одежду.
— У тебя пропало много денег? Я могу одолжить, — предложил Клайв.
— Нет, спасибо, — махнула рукой Дженис, как будто деньги ничего для нее не значили. — Вот часы мне очень жаль. Я сняла их с руки перед тем, как идти плавать, и оставила внутри кошелька, чтобы их не занесло песком. Для воров это был подарок.
— Это были ценные часы? Ты их застраховала?
— Да, они застрахованы, но у меня не было времени заявить об этом в полицию. Для меня было более важно приехать вовремя обратно в гостиницу. — Она сердито посмотрела на него. — Ты не очень-то помог мне, сказав неправильное время, убавив час.
— Прости, Дженис, за это недоразумение. — И с этими словами Клайв устроился на шезлонге. — Я просто небрежно посмотрел на циферблат. А почему ты так спешила?
— Мне надо было выполнить кое-какую работу для мистера Уитни, — беспомощно сказала она и поразилась недоверию, которое появилось на его лице.
Она подошла к машинке и сняла с нее чехол, но, прежде чем она успела сесть и начать работать, он быстро встал и подошел к ней.
— Ведь это неправда, ты спешила не по этой причине, — произнес он, кладя руку ей на плечо. — Твое опоздание не дало тебе возможности привести себя в порядок и отправиться вместе с Уитни на конференцию во дворец Авенида.
— Ничего подобного. Вопрос так даже не стоял!
Он приподнял ее подбородок и повернул лицом к себе:
— Разве ты не должна была туда направиться после звонка из Лондона?
— Понятия не имею, что ты имеешь в виду. Из Лондона никто не звонил.
— О нет. Звонили. Просто тебя здесь еще не было, и ты не могла ответить на звонок.
Она молча встала и посмотрела прямо ему в лицо. Ужасное подозрение пронзило ее. Неужели Клайв сумел каким-то образом проникнуть в их номер, поговорить с Лондоном и получить от них ту информацию, которая так нужна Уитни? Зачем бы еще ему было крутиться вокруг гостиницы?
— А ты оказался здесь, в нужном месте, в нужную минуту? Похоже, ты рано покинул прием в саду посольства. Или все это было ложью?
— Дженис, ты просто не понимаешь, что говоришь. Ты слишком расстроена сегодняшними событиями.
— Клайв, будь хоть раз честен со мной! Вы ведь специально на время взяли мои часы и кошелек, чтобы я опоздала?
— Дженис! — Он сделал шаг назад, потрясенный ее подозрением. — Неужели ты в самом деле думаешь, что я мог так низко пасть? Я украл кошелек у своей знакомой девушки?!
Он повернулся и вышел на балкон.
Переждав несколько минут, Дженис вышла вслед за ним.
— Извини, Клайв. Я не хотела тебя обижать, — сказала Дженис. — Прошу прощения за то, что заподозрила тебя. Но мне кажется очень странным, что ты и Леона потратили время, чтобы провести со мной часть дня на пляже, вместо того чтобы сразу отправиться на этот прием в посольстве.
— А почему бы и нет? — резко повернулся он к ней. — В следующий раз буду меньше болтать.
— Я тоже. Пройдет еще много времени, прежде чем я снова решусь принять любые приглашения от тебя и Леоны.
— Поступай как знаешь! Ты думаешь…
В этот момент зазвонил телефон, и Дженис бросилась к нему. Но Клайв успел первым и мгновенно снял трубку с рычага.
— Клайв! Это мне звонят! Дай трубку! — крикнула она.
— Мне это так же интересно, как и тебе, — улыбаясь, ответил он.
— Нет! Нет!
Двумя руками она схватилась за верх трубки, но услышала в ней только шум голосов, прежде чем Клайв отнял ее и снова положил на рычаг. Она уставилась на него не в силах поверить в происходящее.
— Да как ты смеешь так поступать здесь! Это мог быть важный звонок!
— Так поздно? Ты же не ждешь повторного звонка из Лондона в такое время? — Он улыбнулся ей. — Не паникуй, Джен. Это звонил дежурный, хотел узнать, где ты собираешься обедать.
— Я тебе просто не верю.
А если это действительно снова звонили из Лондона и она опять пропустила звонок? Но как бы она ни подозревала Клайва, последние несколько минут доказали ей, что он тоже не получил ожидаемую им информацию, которая так нужна Эверарду.
Клайв с восхищением смотрел на нее.
— Я просто глаз не могу от тебя отвести, когда ты в таком возбуждении, особенно когда дело касается вопросов бизнеса. Забудь об этом якобы важном поручении Уитни, давай лучше пойдем пообедаем вдвоем в ресторане. Я знаю одно прелестное местечко в Лиссабоне, а потом мы потанцуем. Я же должен вознаградить тебя за все, что тебе пришлось перенести сегодня.
— Нет уж, спасибо, мне не нужны больше твои приглашения, — сказала она ледяным тоном.
— Упрямая девчонка! — вздохнул он. — Что мне надо сделать, чтобы тебя уговорить?
— Ничего! — оборвала она его.
Клайв обошел ее и быстро поцеловал сзади в шею. Разгневанная, она резко повернулась, чтобы дать ему пощечину, но он схватил ее за руки и прижал их у нее за спиной.
— Какая кошка пробежала между нами? — прошептал он. — Я же тебе нравился, не так ли?
— Это было раньше, когда я еще не знала тебя как следует, — ответила она сердито. — Немедленно отпусти меня!
— В свое время, — пробормотал он, еще крепче прижал ее к себе, так что она не могла больше пошевелиться, и стал ее страстно целовать.
Внезапно Клайв ослабил свою хватку, и она покачнулась назад, невольно закрыв ладонью губы, покрытые синяками. И только тут она увидела стоящего в середине комнаты Эверарда Уитни, лицо которого было подобно темной туче.
— Что, черт возьми, здесь происходит? — произнес он, переводя взгляд с Клайва на Дженис.
Клайв уселся на ручку кресла как ни в чем не бывало:
— Совершенно нормальная ситуация. Надеюсь, я не должен спрашивать вашего позволения, если мне хочется поцеловать Дженис?
— Убирайтесь отсюда вон! — произнес угрожающим голосом Эверард.
— Вы теперь не имеете права мне приказывать, Уитни! Я не ваш подчиненный, — огрызнулся Клайв.
— Я здесь живу, и я приказываю вам немедленно убираться, прежде чем я сам вышвырну вас отсюда!
— Мы просто не ожидали, что вы так скоро вернетесь с конференции. Что-то прошло там не по плану? — спокойно спросил Клайв.
Дженис стояла, парализованная от стыда и унижения, глядя на Клайва. Он нарочно так вел разговор, будто она сама пригласила его к себе, воспользовавшись отсутствием Эверарда.
— Так ты уберешься отсюда немедленно или я должен дать тебе пинка?
— Клайв, уходи, пожалуйста, — могла лишь прошептать Дженис.
Клайв поднялся и начал расправлять брюки.
— Хорошо. Так как меня сюда пригласила Дженис, то я ухожу только по ее просьбе. До свидания, Уитни. Извините, если я прервал вам заключение большой сделки, но и вы прервали мой тет-а-тет с Дженис, не так ли?
Когда дверь наконец за ним закрылась, в комнате воцарилась тишина и показалось, что густой туман сомнений и замешательства опустился на них.
Дженис заговорила первой:
— Если вы мне позволите, то я пойду в свою комнату. — Она знала, что выглядит растерзанной, но самое главное — растерзанной была ее душа.
— Вы никуда не уйдете, пока не объясните мне, что происходит, — жестко произнес Эверард, останавливая ее, когда она уже взялась за ручку двери в свою комнату.
— Простите за то, что случилось, — медленно произнесла она, — но я не приглашала Клайва в номер.
— Нет? — недоверчиво спросил он. — Сомневаюсь, что он попал сюда с улицы через балкон. Или вы хотите меня убедить, что он заставил вас пропустить его сюда?
— Нет, я не это имела в виду. Когда снизу позвонил портье и сказал, что он ждет в холле, я разрешила ему подняться. Я думала, что он поможет мне разобраться с кражей моих часов. Может быть, он видел кого-то подозрительного там, на пляже.
Эверард смотрел на нее в упор, и в глазах его она видела только презрение.
— Вы хотите сказать, что провели с ним всю первую половину дня? Хотя ведь я сам отпустил вас и должен был предположить, что вы так и поступите.
— Да нет, все было совсем не так, — торопливо заговорила Дженис. — Клайв и Леона приехали на машине в Каскаис, встретили меня, на пляже мы организовали ленч. Они уехали с пляжа раньше меня, так как спешили на прием в посольство.
— Прием в посольстве? — переспросил он. — О да, припоминаю, что-то там происходило в венесуэльском посольстве. Но я все-таки не понимаю, почему вы вернулись сюда так поздно. У вас полностью отсутствует чувство времени!
И тут она рассказала ему, что произошло с ее деньгами и обратным билетом на поезд, умолчав о пропавшем платье. Он лишь глубоко вздохнул, сдерживая себя из последних сил. Наконец на его лице появилась циничная улыбка.
— Ну и угораздило же меня выбрать такую тупицу! — спокойно сказал он. — Из-за вас компания, видимо, потеряла крайне выгодный контракт, но вы не сумели присмотреть даже за собственными деньгами.
Дженис подняла голову, ей хотелось разрыдаться, но она знала, что слезы не наладят отношений с Эверардом Уитни. Он всегда отбрасывал в сторону, не дослушав до конца, любые объяснения и извинения, как будто это просто комки грязи.
— Я заслужила все слова, которыми вы меня назвали, — спокойно произнесла она. — Я была беззаботна и инфантильна. В мои-то годы должно быть больше ума. Но больше всего я каюсь за то, что упустила разговор с Лондоном.
— Хм-м-м… Ну и как же вы все-таки добрались до гостиницы? — спросил Уитни, облокачиваясь на балконную балюстраду. — Вы же не могли дойти пешком до Лиссабона?
— Я приехала на такси. Попросила водителя подождать, пока ему не заплатят.
— И вам не пришло в голову добраться до нашего нового отеля в Эсториле? Оттуда вы могли позвонить в нашу гостиницу, и телефонный звонок из Лондона перевели бы туда.
— Мне такое и в голову не пришло, — призналась она. — Но у меня не было и одного эскудо, даже на простой телефонный звонок.
Она не могла ему признаться, что думала о таком варианте, но представить себя поднимающейся по лестнице в бикини, под взглядами целой толпы мужчин — служащих гостиницы, было невозможно.
— Вам не деньги нужны Дженис, а просто здравый смысл. Так что же мне теперь с вами делать?
— Отошлите меня обратно в Англию при первой же возможности.
Он быстро взглянул на нее:
— И оставить здесь Диксона? Вы же знаете, что он еще пробудет здесь некоторое время, пока Карвалью смогут его терпеть.
— Меня совершенно не волнует, останется ли он здесь или отправится в Лондон.
Эверард сложил пальцы обеих рук вместе и задумался. На нем был слегка помятый пиджак, галстук переехал в сторону и волосы разлохматились, как от ветра. Дженис так хотелось встать перед ним на колени и умолять о прощении за то, что она его так подвела.
— Так что же, это было такое страстное прощание, которое я прервал?
— Ничего подобного! — горячо сказала она. — Я требовала, чтобы он уходил немедленно!
— После того как вы сами пригласили его наверх? — Эверард не верил ей. — Вы знаете настоящую причину его визита?
— Перехватить нужные вам данные?
— Он явно на это рассчитывал. Хотел сам схватить трубку и ответить на звонок или заставить вас показать данные.
— Я бы никогда этого не сделала! — запротестовала она.
Он пристально посмотрел на нее, потом поднялся, поправил галстук, пригладил волосы.
— Мне придется идти на банкет в отель «Авенида», а вам лучше остаться здесь, на случай если вновь позвонят из Лондона. Обед вам пришлют в номер, и вы сможете спокойно упаковать свои вещи, пока меня здесь не будет.
Итак, он с позором ее выгоняет!
— Позвоните в компанию и закажите билет на любой рейс, отправляющийся в Лондон после полудня.
Ей не оставляли времени подумать о совершенных ошибках. Надо было собирать чемоданы с документами и папками, согласно его приказанию.
— Завтра я их завезу Карвалью по пути в аэропорт.
— По пути в аэропорт? — прозвучала она эхом, уверенная, что просто неправильно его поняла.
— Да. Я улетаю завтра в Лондон. Будет лучше, если я поработаю с этими данными прямо на месте.
— А мне ждать вас здесь, пока вы не вернетесь?
Его серые глаза были холодны и смотрели на нее почти с угрозой, хотя где-то в глубине можно было увидеть бесовские искорки.
— Вы поедете в поместье. Я же обещал вам неделю отдыха, вот и воспользуйтесь этим шансом. Я хотел отправить вас после окончания конференции, но можете ехать прямо завтра.
— Но семье Карвалью может не понравиться, что я приеду неожиданно, без предупреждения.
— Неожиданной вы не будете. Мануэл будет счастлив сопровождать вас повсюду.
— Теперь понятно. Мы освобождаем этот номер с завтрашнего дня? — поинтересовалась она.
— Именно так. Я вам позвоню в поместье, как только я вернусь обратно в Лиссабон.
— Спасибо за отпуск. — Ее голос дрожал от подавляемых чувств. Она понимала, что совсем не заслужила этот отдых, если только у Эверарда не было веских причин задержать ее в Лиссабоне.
— Все, я отправляюсь в «Авениду». — Он взглянул на часы. — Вам надо заявить о пропаже часов, денег и всего остального в британское посольство, иначе вам не выплатят страховку.
Она смотрела ему вслед, когда он направился к двери, в последний момент он обернулся и улыбнулся ей:
— Получайте удовольствие, Дженис. И вполне возможно, что вы там встретитесь с Диксоном. Прощайте!
Дженис, не двигаясь, продолжала стоять в середине комнаты не в силах осознать всего, что случилось с ней за этот день. Она не видела закрывшуюся за Эверардом дверь, а только его насмешливую улыбку, когда он говорил о Клайве.
Она не могла понять линию поведения Эверарда — его явно внезапное решение летать в Англию, то, что он дал ей отпуск и послал в одно из поместий. Но она чувствовала, что между ней и этим непредсказуемым человеком воздвигнут барьер. Она вспомнила, как в одну из своих прогулок по Лиссабону она увидела Дом острых камней, фасад которого был выложен из камней в форме пирамид. Именно такой колючий занавес появился всего за один день между ней и Эверардом.