К утреннику, который будет проходить у моего сынишки, я подготовилась основательно. Танец мы с Игнатом выучили быстро. Нам хватило всего несколько занятий. Причем Игнат мне сказал, что я прекрасный учитель и из меня получится такой же прекрасный хореограф. Хотелось бы в это верить, что он говорил искренно, а не просто, чтобы от меня отстать. Хотя самое главное у меня было — это желание. Желание танцевать и учить маленьких деток.
О том, что совсем недавно произошло с Марком на крыше, вспоминать не хотелось. С Соней я серьезно поговорила, но она сама прекрасно понимала, что виновата и сделала соответствующие выводы.
Когда я у нее спросила, что произошло, то она мне с виноватым взглядом все подробно объяснила. Они втроем пошли выгуливать Джека. Конечно, сейчас темнеет поздно, но вечерняя прогулка по свежему воздуху никому не повредит. Тем более, чего боятся. Территория нашего дома огорожена, везде видеокамеры, даже охранник почти каждые два часа делает обход, проверяет ворота и все ли в порядке. Марка одного дома не оставишь, тем более он очень просился покататься на горке, которая расположена в нашем дворе. Казалось, что может угрожать ребенку, когда все предусмотрено? Но все не предугадаешь. Они все дружно покатались на горке, которая расположена в нашем дворе, выгуляли Джека и уже направились домой, как послышалось, как где-то мяукает котенок. Джек сорвался в одну сторону, Марк — в другую. Джек быстро нашелся. А вот Марк нет. Девочки сразу позвонили мне, а после направились к охраннику. Как оказалось, Марк забежал в подъезд, дверь которого по несчастливой случайности была открыта. А как только он забежал, она тут же захлопнулась. Пока охранник нашел нужный ключ, пока они добежали до нужного им подъезда, территория все же не маленькая — это все время. За это время я уже успела приехать. Но, а дальнейшее продолжение истории происходило, как в страшном сне. Моем страшном сне.
Как можно было потерять Марка из виду, я до сих пор не понимала. Но все же факт, остается фактом. За то у нас теперь еще один новый жилец. Это маленький серый комок шерсти, который очень раздражает Джека. Все же Джеку пришлось смириться. Не знаю, как я на это согласилась, но кот, которого спас Игнат и нашел мой сын на крыше — стал жить с нами. Без всякого заграничного выпендрежа мы назвали его просто — Мурзик. Имя выбирал Марк. Мне если честно имя не очень, можно было назвать и посолиднее, но Марк прижал маленького котенка к себе, топнул ножкой и сказал, что другое имя ему не подходит.
Мне ничего не оставалось сделать, как согласиться с тем, что кота будут звать Мурзик и он будет жить с нами. Мои убеждения в том, что Джек не совсем рад новому жильцу — не действовали. Я согласилась, хотя всего с одним условием: если кот не будет ходить в свой туалет, то я вынуждена буду отдать его в другие добрые руки.
— Кот заранец мне не нужен! — вот что я ответила детям на их уговоры, оставить котика.
— Мамочка, он хороший, он будет ходить на гошочек, — вот что мне ответил Марк, снова не выговаривая букву «Р».
После того, как в нашем доме появился кот, у детей больше прибавилось радости и меньше свободного времени. Теперь они носятся с Муризиком, как с маленьким ребенком. И самое главное, Джек его не трогает, а ведь я боялась именно за это, что он его разорвет, как тузик грелку. По всей видимости, в этом коте что-то такое есть…, что-то особенное. Что-то такое, что притягивает и заставляет расплыться в улыбке.
И снова эта вечная суматоха. У меня время настолько быстро бежит, что я не замечаю, как проходят недели. Мне бы хотелось, хоть на мгновение притормозить этот бешеный ритм, но к сожалению, это невозможно.
Как обычно ранним, утром я развезла детей в школу, а затем возвращалась домой, чтобы начать заниматься домашними делами. Тут я снова стретила Толика. Он стоял у ворот с большой охапкой роз. Сто и одна роза. Я помню, как он дарил мне такой букет, когда родился Марк. Он стоял, топчась на одном месте и поглядывая на часы. Увидел меня он лишь тогда, когда я вышла из своей машины и направилась к нему.
— Привет! — дружелюбно сказал он. — Это тебе, — он протянул мне букет.
Букета я не взяла, а поправив шапку, сегодня я была именно в шапке, так как мороз крепчал, спокойно ответила ему:
— Отнеси их своей мадам.
— Не иронизируй, я же сказал, что с ней все кончено. Я к тебе пришел.
Я взглянула на мужа. Был он какой-то помятый. Под левым глазом красовался бланш. Скорей всего именно этот красивый фонарь поставил ему его же братик. Одет он был как обычно но что-то в нем изменилось. На правой руке отсутствовало обручальное кольцо. Наше с ним обручальное кольцо. В моей голове тут же всплыла история, как же долго мы их покупали. Мы так тщательно и старательно выбирали обручалки, облазили все магазины. И какое бы красивое кольцо выбрано не было к семейной жизни оно не оказывает никакого влияния. А вот тот факт, что он его снял…
— Понимаешь, не верю я тебе. Больше не верю. И вернуть мое доверие…Я не восточная женщина, которая может терпеть такое поведение. Тем более ты снял кольцо.
— Поверь мне, милая… — он слегка коснулся моей руки. Его взгляд был слегка растерянным и жалостливым. — Каждый имеет право на ошибку. Я просто не понимал, что творил. Я… Я очень люблю тебя! Ты для меня… Ты и дети, я не могу без вас, я загибаюсь. Дай мне еще один шанс. Прошу тебя! Я понимаю, что это сложно, сложно простить такой поступок, но позволь мне хоть просто быть рядом, с тобой и детьми? Если все дело в кольце, то черт с ним я его одену и никогда не буду снимать!
Сейчас мой муж выглядел не совсем, как обычно. Из уверенного сильного мужчины показался жалостливый и слабый человек, который без своей женщины — никуда. На самом деле, как многое зависит от женщины. Она направляет, она его наставляет. Это мужикам кажется, что они самые настоящие боги и все могут. На самом деле их успех — это половина успеха женщины. Только с хорошими женами становятся генералами, с плохими — вряд ли.
Вот и сейчас мой муж выглядел печально. Мне если честно было его чисто по человечески жаль. Если он будет так убиваться. То дела у него пойдут не самым лучшим образом.
— Не в кольце дело. А в тебе. Ладно. За Соней в школу в три. К Марку в четыре. Пока больше времени у меня для тебя нет.
— Спасибо! Возьми букет, пожалуйста! Я выбирал самые красивые розы для самой красивой женщины.
Все же букет я хоть неохотно, но взяла. Букет мне понравился. Красные сочные розы в такой мороз — просто не могут не понравиться. Еще я пожалела цветы и не только цветы, мне стало жалко своего собственного мужа.
Я холодно попрощалась с ним и поднесла электронный ключ к калитке, чтобы открыть ее. Когда я зашла на территорию нашего дома, то обернулась. Толик так и продолжал стоять и смотреть мне вслед.
Чтобы цветы не завяли, в первую очередь я начала искать для них подходящую вазу. Подходящая ваза стояла как раз в комнате у Игната. Мне прекрасно было слышно, как он в данный момент включил телевизор почти на полную громкость и смотрел футбол.
Я постучалась в его комнату и не дождавшись приглашения зашла. В комнате было не слишком прибрано. Теперь здесь на потолке появилась паутина, пыль на книжных полках и пустые тарелки, стоявшие вот так на тумбочке. Носки также валялись в углу, вещи были развешены на стульях. Типичная мужская, холостятская комната.
— Почему у тебя так грязно! — меня сразу взяло возмущение.
— Где грязно? У меня все нормально.
— Конечно же! Как ты мог заметить такой бардак, когда ты не можешь оторваться от телевизора. А тебе разве на работу не надо?
— Не надо, — машинально ответил он, все также пялясь в телевизор и внимательно наблюдая, как мужики в желтых майках передают друг другу мяч. Сам же он, как обычно сидел в трусах носках и без футболки, оголив свои накаченные бицепсы. Тело у него была настолько мускулистое, что казалось возле меня на диване сидит большой кусок железа.
— Мне ваза нужна большая. Я возьму? — спрашиваю же в своей квартире, можно ли мне взять вазу, которую я сама же покупала за бешеные деньги.
— Бери, — все также монохромно отвечал он.
Когда я схватила вазу, он резко закричал:
— Гол! Гол! Ура! — после чего свой радостный взгляд обратил на меня. — Зачем тебе ваза?
Я сначала испугалась от неожиданности и крепко прижав к себе вазу испуганно ответила:
— Цветы поставить.
— Какие цветы? От кого?
— Что за допрос? — я внимательно посмотрела на него, а после вышла из его, как бы комнаты. Наверное, мне проще говорить из комнаты, которую он занял. Скорей всего, как ни крути привыкнуть к нему я не смогу. К его бардаку, к его привычкам, его манерам. Скорей бы его выпроводить и зажить, как раньше мы жили.
Игнат выключил телевизор и последовал за мной. Когда он увидел большущий букет, непомещающийся в нормальную стандартную вазу, сразу задал мне еще один вопрос:
— И от кого же такой букетище?
— От мужа, — спокойно ответила я.
— Ясно. Шустрый у меня брат, приударил сразу за двумя.
— Что? Что ты сказал? Откуда ты знаешь, — я бросила все и внимательно посмотрела на своего собеседника. Его изумленный взгляд, добрые глаза говорил лишь о том, что чем-то огорчен.
— Что слышала. Я знаю о шашнях брата. Все знают, одна ты слепая.
— Я не слепая! Слышишь! И с ней все покончено!
— Это он тебе сказал? — Игнат говорил и усмехался.
Я покраснела. Мое лицо слилось с ярко-бордовым цветом роз. Довел меня на ровном месте.
— Я тебя ненавижу! Слышишь! Ненавижу! — сказала ему в глаза и полегчало. Словно выпустила пар.
Не знаю, как это произошло, как ему удалось, но он поцеловал меня в губы. У него были теплые, нежные губы. Хоть поцелуй был легким, коротким, а я сама неожидала от себя, уже была готова к чему-то большему. Как только я закрыла глаза и приготовилась с ним целоваться, тут же все закончилось.
— Нахал! — я влепила ему пощечину, как только он отлип от моих губ. Красная пятерня сразу отпечаталась на его щеке. — Еще раз ко мне притронешься! Я тебя огрею! Огрею сковородкой.
— Это я чтобы ты успокоилась. А то сейчас взорвешься, как атомная бомба.
— А это тебя не волнует! Я тебя предупредила! Я тебя подожгу! Слышишь, возьму спички и подожгу! — последние слова я говорила ему вслед, так как он развернулся и направился к себе в комнату в своих обтягивающих белых боксерах. А я продолжала стоять в прихожей с вазой в руках и смотреть на его привлекательную попу.
Да, как не крути он красив, особенно когда надевает такое белье. А эта его вальяжная походка, словно он только что спустился с Олимпа и подошел поздороваться со мной, простой смертной. Нет, тут надо что-то срочно делать. Если я его не убью, то точно с ним что-нибудь сделаю. Пусть только потом не обижается.