До начала нашего разбирательства с Игнатом, время тянулось. Мы с Вероникой сидели в большом и просторном холле, возле кабинета зала заседания и ждали, когда нас пригласят. Пахло валокордином. Из кабинета, где проходило заседание, выходили заплаканные женщины в черных платках. Что там за дверью происходило — я не знала, но не трудно догадаться, что что-то серьезное. И моя проблема, на фоне их, совсем мне незнакомых людей, к которым я проявила сочувствие, кажется фантиком. Конечно, мне скорей хотелось разделаться с этой проблемой и больше о ней не вспоминать, но как утверждает мой адвокат, это может затянуться на долгие и долгие месяцы. Поэтому нужно набраться терпения и ждать.
Когда нас пригласили в зал, то этого супер мачо еще не было. Он появился со своим адвокатом, опять же в своем стиле. Появился мой противник, как настоящая суперзвезда, шагая голливудской походкой, по красной дорожке зала суда. Даже почти в рифму сказала. Для полного завершения картины, ему не хватало короны. Сзади него телепался низкорослый, полный мужчина в очках с двойными линзами. Скорей всего смешной и лысый чудик — это его адвокат.
Как и в прошлый раз, одет мой противник с иголочки: дорогой черный костюм, белая рубашка, исключительно модный галстук, который так идеально сочетался с его светло-голубыми глазами. Черные лакированные, натертые до супер блеска туфли, придавали ему еще больше солидности и дороговизны. Да у меня муж хуже одевается, чем этот воображала. На самом деле, за один его внешний вид можно спокойно выиграть это дело.
Я же, как то не учла тот факт, что нужно выряжаться, и как всегда одела, свой удобный светло-серый спортивный костюм, белые найковские кроссовки, а волосы заплела высоко на макушке в непонятный хвост. Из макияжа, я только накрасила ресницы и слегка блеском губы.
— Всем стать! Суд идет, — громко проговорила девушка, по всей видимости, секретарь, когда появилась судья. Судья — черноволосая женщина средних лет, в очках и с короткой стрижкой. После того, как нам разрешили сесть, я вообще не понимала, что происходит. Адвокат Игната — ушлый и неприятный мужчина, окрутил ситуацию так, что на меня сейчас нужно бегом надевать наручники, и прямиком из суда сажать в тюрьму. Они подготовились так, что даже пригласили моих соседей, которые, как обычно ничего не знали и ничего не видели, но Игната они знали. Им запомнилась его красная машина, когда он приезжал на ней несколько лет назад.
Первым отвечать на вопросы начал мой противник. Он практически на меня не смотрел, а я постоянно бросал на него взгляды. А когда наши взгляды встретились, я смущенно опустила глаза, а после сразу посмотрела в другую сторону. Вот сволочь, еще и словил меня, что я на него пялюсь. Меня так бесило, как он разговаривает, так самоуверенно, так своенравно и вольно. Так и хочется сказать ему: «Ты так рисуешься, что аж тошно». Но я молчала и продолжала слушать его сладкое вранье:
— Скажите, у вас же с ответчиком одинаковые фамилии? — спросил у Игната его же адвокат.
— Да.
— И это не смутило ее, и она все равно вас выгнала. Главного наследника?
— Выгнала, но думаю, ей было совершенно все равно одинаковые у нас фамилии или нет.
— Расскажите тогда залу суда, как все произошло, на самом деле? — задал еще один вопрос его адвокат.
— У меня есть свой собственный ключ, от квартиры, мне дал его отец. Но я решил все же постучаться, знал, что живет семья с детьми, и я могу оказаться не совсем во время…
— Ближе к теме, — подгонял его адвокат.
— Мне открыла, дочь Оксаны, я попросил позвать кого-то и взрослых, и она отправилась, кажется в ванную за Оксаной.
— Врет гад! — не выдержала я. — Хапуга! Ты ей сказал, что будешь с нами жить!
Послышались звонкие удары молотком. Судья стучала, а после быстро высказалась:
— Прекратить! Со следующим замечанием попрошу вас покинуть зал суда. Соблюдайте тишину во время слушанья.
Вот сволочь, но врет же, врет и не краснеет! — меня тихонько толкнула Вероника, а затем шепотом произнесла:
— У нас еще будет время высказаться, не нужно показывать себя с плохой стороны.
Мне прямым тестом заткнули рот. Пришлось молчать и выжидать, когда дадут слово. На самом деле, не слишком понравилась такая ситуация. Но ничего не поделаешь, мне пришлось ждать, когда Фемида откроет глаза и наступит настоящая справедливость. Надеюсь, она все же наступит, не смотря ни на что.
Все-таки заседание оказалось напряженным. Это чувствовали все. Лишь когда Вероника начала задавать вопросы Игнату, я хоть слегка выдохнула, так как знала, что она на моей стороне и от нее сюрпризов не будет.
— Скажите, сколько раз вы приезжали к своему отцу, Игорю Викторовичу?
— Я не помню, — ответил он.
— Протестую! — возмутился адвокат.
— Протест отклонен, — ответила, судья и ударила молотком. — Продолжайте.
— Неужели вы не можете припомнить сколько раз, после вашего отъезда заграницу вы навещали своего родного и пожилого отца?
— Нет.
— Но не часто? Один раз, два? Три?
— Что-то около того.
— Соседи, живущие на одной лестничной площадки с Ветлицкой Оксаной, утверждаю, что видели вас всего один раз, когда Игоря Викторовича сбила машина. Скажите ведь у вас красная машина, марки BMW?
— Да, — спокойно ответил он.
— Протестую! Этот вопрос не имеет никакого отношения к делу! — все никак не мог угомониться адвокат.
— Протест отклонен! Продолжайте! — и снова стук молотком.
— А скажите вашего отца, сбила машина, очень похожая на ваше авто, именно в то время, когда вы к нему приезжали, единожды?
— Не могу понять, к чему вы ведете? — Игнат слегка растерялся. Я это сразу заметила.
— Протестую! Протестую! Протестую! — кричал лысый, полный адвокат, больше похожий на большого розового поросенка.
— Протест отклонен! Отвечайте на вопрос!
Игнату ничего не оставалось, Вероника его прижала к стенке:
— Да, но это чистая случайность.
— Не кажется вам, что эта слишком очевидная случайность?
— Нет.
— У меня пока, все. Вопросов к истцу пока не имею.
— Объявляю перерыв! Заседание закрывается на перерыв! — проговорила судья, и снова раздался двойной стук деревянного молотка.
Вот это да! Вероника его сделала. Как же она его ловко поставила в тупик.
— Спасибо вам, — проговорила я ей.
— Еще не за что! Пойдем, выпьем кофе? Здесь недалеко есть очень хорошая кофейня.
— И откуда вы все знаете…
— Это моя работа, — она улыбнулась. Показались забавные ямочки в уголках ее губ.
— А знаешь, что мне кажется?
— Что спросила я, — открывая входные двери зала суда. Что истец, преследует, какие-то другие цели, но никак не завладение квартирой.
— И какие это цели?
— Скорей всего тебе придется узнать это самой, — сказала она это как-то неуверенно.
Мы спустились с Вероникой в кофейню, которая находилась практически напротив зала суда. У нас было где-то около часа, чтобы передохнуть и выпить кофейку. Кстати разрядка мне как раз сейчас была нужна. Нужно было передохнуть, собраться с мыслями, чтобы продолжить дальше, иначе этот розовый поросенок, в качестве адвоката моего так называемого оппонента, просто меня завалит всякими ловкими вопросами.
В уютной кофейне, где разносился сногсшибательный аромат кофе, я заказала себе Амаретто, а мой адвокат предпочла Латте. Мы сели за круглый стол, возле окна. На столе, застеленным белой скатертью, стояла маленькая ваза со свежими ромашками. Я еще подумала, как приятно зимой видеть свежие цветы, ромашки… Мы ждали свой заказ, молчали. Я слушала заводную песенку, которая доносилась из другого конца зала. Я так не могла понять, кто это поет, как говориться: "Не знала, да еще и забыла".
Первой заговорить пришлось мне. Вероника оказалось не многословной. Я спросила у нее, когда принесли наш заказ:
— Но вы его так прижали к стенке! Я просто в шоке.
— Это моя работа, — Вероника улыбнулась, показав свои белоснежные зубы.
— На самом деле, этот человек моя не единственная проблема, — я решила ей рассказать про мужа.
— Что еще?
— У меня пропал муж. Точнее он врет мне.
— Я думаю, эта проблема намного серьезней, чем сейчас мы тут разбираемся.
— Он говорит, что уехал в командировку в Польшу, я ему позвонила, он был недоступен. После чего я связалась с его менеджером, он мне сообщил, что мой муж ни в какую Польшу не уезжал, несколько дней пробыл в Москве, затем едет в Амстердам. Но будучи в Москве, домой так и не появился.
— Вы не думали, что у него может просто изменились планы, или он вам хочет устроить сюрприз? Например, новогодний? Ведь скоро Новый год.
— Не знаю. Мне кажется, что он мне врет, и я ему теперь не звоню. Не знаю, как в данной ситуации поступить.
— У вас впервые такая ситуация?
— Да. Он постоянно сидел дома, особенно вечерами. Все изменилось, когда он подписал контракт и труппой начал гастролировать.
— Я постараюсь вам помочь. Но для начала давайте решим одну проблему, затем возьмемся за другую.
— Разумно.
— Спасибо, — она ответила коротко быстро, затем начала пить свой кофе.
Мой кофе быстро остыл, и я потеряла всякий интерес к нему. Люблю только горячий. Сильно горячий.
— Скажите, все закончится хорошо?
— Давайте надеяться на лучшее.
Как мне показалась, Вероника — умная и обаятельная, причем, моего возраста женщина. Моя подруга Лара — совсем не такая. Ей как клюнет жареный петух в одно место….Все делает с горяча, даже не подумает. Почему-то, в одно мгновение, мне захотелось такую подругу, как Вероника. Умную, рассудительную. Она никогда не бросит в беде. На самом деле, почему я дружу с Ларой? Потому что больше не с кем! Потому что я ее знаю еще с юных лет и могу ей свободно довериться. Я знаю, она меня поймет, не будет с меня смеяться и никому не расскажет. Например, Веронике я бы побоялась рассказать о том, как проходили мои первые роды или как я до сих пор стесняюсь своего мужа. Во-первых, я ее плохо знаю, а во-вторых, побоюсь, что она меня осудит.
Я задумалась. Моя собеседница, сидящая напротив, медленно пила кофе и смотрела в окно.
— А у вас есть дети? — почему-то решила спросить я у нее. Может так мне удастся с ней разговориться.
— Нет, я не замужем и детей нет. Думаю нам уже пора. Лучше прийти раньше, — она тут же сменила тему и посмотрела на свои наручные часы, скорей всего золотые. Строгий дизайн, римский циферблат. Часы не были похожие на какую-нибудь дешевку. Выгладили дорого и солидно. Вероника не хотела отвечать на мой вопрос. Вот дернуло меня ляпнуть, теперь чувствую себя неловко. Вот так, я хочу с ней подружиться, а она даже разговаривать со мной не хочет.