Непроницаемое лицо. Ни намёка на улыбку. Как же хорошо он владеет эмоциями. Только дома за столом ей показалось, что он выглядел естественным: расстроенным и усталым.
— Санура!
Из машины выскочила кошка. Откуда она здесь? Реза рванул за ней, но куда там — только хвост в темноте мелькнул, и всё пропало. Реза махнул рукой.
— Это ты её спугнула!
Сусанна зажмурилась — отчего-то подумалось, что он сейчас влепит ей пощёчину, но он лишь поправил выбившиеся из-под платка волосы.
— Что теперь делать? — спросила она. — Как её искать?
— Ничего. Сама пришла. Сама ушла. Идём.
Она покорно пошла за ним, подбирая подол чуть ли не к коленкам, чтобы не наступать на чужое платье.
— У кафтана специальный крой. Ты не оступишься, и я тебя держу за локоть.
Сусанна покорно отпустила ткань. К счастью, от входа в отель их отделяли две улицы. В лифте она опустила глаза, чтобы не смотреть на туристов, и подумала, что «глаза в пол» прекрасно подходят к её маскарадному костюму. Реза вновь пожелал ей доброй ночи по-арабски, но вместо поцелуя, совсем по-детски потрепал её за щёку.
— See you tomorrow, — прорычала Сусанна в закрытую дверь и пошла открывать балкон, чтобы избавиться от затхлого воздуха.
В дверь тут же постучали. Ну чего он забыл? Только на пороге стоял Паша.
— Чё за маскарад? — начал он без всякого «здрасте».
— Это не маскарад. Теперь я так буду ходить всегда!
Только этого идиота ей сейчас не хватало! Не станет она ничего объяснять. Хотя нет, отчего же! Она замахала перед его носом подаренным кольцом.
— Вопросы ещё есть?
— Ты что, сдурела? Ты знаешь его один день!
— Три. Три дня. Это любовь с первого взгляда. И у них женщины вообще только на свадьбе жениха видят. И живут как-то. И вообще мне с посторонними мужчинами говорить нельзя.
Она захлопнула дверь и прижалась к ней лбом. Что она только что сказала?.. А если у Паши полностью отсутствует чувство юмора?
Глава 16
Сусанна аккуратно расправила чужое платье по спинке кресла и залезла под одеяло. И пусть в номере стало прохладней, она решила оставить окно открытым. На разогретое прошлым кошмаром воображение городской шум действовал успокаивающе. Нынешняя ночь, к счастью, выдалась шумной — по коридору не прекращалось хождение, и потому не так страшно было засыпать. Сусанна закрыла глаза и уже почти уснула, как кто-то снова шарахнул дверью. Ни кто-то, а это захлопнулась балконная дверь. Ну и ладно, уже совсем не жарко.
— Открой дверь!
Сусанна подскочила. Она явственно услышала тихий голос. Сама с собой начала говорить — как некоторые. Неужели это заразно! Глаза свыклись с темнотой — кроме неё в номере, конечно же и к счастью, никого не было, как собственно и тишины — с балкона доносился странный шорох, больше даже похожий на скрежет. Дверь прищемила портьеру. Неужто ветер с таким шумом рвёт полотнище?
— Мяу, мяу…
Теперь она точно не ослышалась. По стеклу заскрипели когти.
— Санура!
В ответ вновь раздалось мяуканье.
— Как такое возможно!
Сусанна спрыгнула с кровати и приоткрыла дверь. Кошка с тихим мяуканьем прошмыгнула между ног и запрыгнула на кровать. Собака может найти хозяина по запаху, но не кошка же! А вдруг и кошки могут… Сусанна потянула носом воздух, пытаясь уловить остатки мужского одеколона.
— Я не кошка, — пожала она плечами и затворила дверь. — Не смей только драться! Швырну с балкона, поняла? А будешь хорошей, с утра отправишься домой.
Она нависла над кошкой, будто и впрямь ждала от неё ответа, но та даже не мяукнула, зараза… Сначала она хотела тут же послать Резе сообщение — поди расстроился, потеряв кошку, хоть и вида не подал. Она схватила телефон, но в последний момент сообразила, что в такой час Реза может уже спать. Картина того, как он шарит рукой по тумбочки в поисках телефона, встала перед глазами так ярко — вплоть до скинутого одеяла –, что Сусанну аж передёрнуло.
— Спи! — сказала она то ли кошке, то ли в пустой телефон воображаемому Резе.
Но кошка не думала спать на отдельной кровати. Лишь Сусанна вернулась под одеяло, кошка тут же прыгнула к ней на подушку.
— Не выйдет, зараза!
Только проверять кошачьи коготки Сусанна не стала. Просто перебралась на другую кровать, но Санура тут же последовала за ней. И так раз пять они ползали друг от друга, пока Сусанна не сдалась. Может, она привыкла с Резой спать…
— Спи уже!
Пришлось уткнуться носом в кошачий бок, и близость кошки подействовала лучше всякого снотворного. Только вскоре кошка недовольно заворочалась. Сусанна с такой же неохотой попыталась перевернуться на другой бок и, не обнаружив на себе одеяла, принялась шарить по кровати в поисках его края, пока случайно не спихнула кошку на пол.
— Санура!
Впрочем, балкон закрыт — так что не удерёт, обидевшись! И всё же Сусанна свесилась с кровати, надеясь отыскать кошку — она не чёрная, да и глаза должны светиться… И не так уж темно. Где же эта мяучащая не по делу дрянь могла спрятаться? Сейчас хоть бы голос подала! Сусанна даже под кровать заглянула — никого. И под второй — пусто. Не могла ведь сбежать… Всё закрыто! Сусанна выпрямилась и отряхнула с колен песок. Когда успела натащить, ведь сандалии, кажется, вытряхнула, а сарафан остался в рюкзаке. С кошки, что ль, насыпалось? Бывает же!
— Эй, ты где? — она позвала кошку тихо, чтобы не разбудить соседей.
— Я здесь, — отозвалась кошка так же тихо, и Сусанна вновь вздрогнула, но всё же присела, чтобы вновь заглянуть под кровать — никого, но зато отыскала источник песка — тот сыпался с кровати. Да не сыпался, а лился!
Сусанна судорожно подоткнула одеяло, чтобы сдержать потоки песка, но тот продолжал сочиться сквозь пальцы, и чем дольше он тёк, тем мягче становились крупинки, пока не превратились в шёлковые нити… И Сусанна поняла, что сжимает прядь светлых волос. Она попыталась разжать пальцы, но их будто мёдом приклеили к волосам. Тогда она отдёрнула руку, и волосы, потянувшись за пальцами, открыли лицо: бледное с яркими губами и чёрными лодочками вокруг пронзительных кошачьих глаз.
— Нен, нен, нен, нен, нен… — звенело в ушах, но Сусанна была уверена, что звук вылетает из этих неподвижных губ.
Песчинки впивались в кожу, но Сусанна не могла слезть с кровати. Её не отпускали медовые волосы и кошачьи глаза.
— Нен, нен, нен, нен, нен…
Звук усиливался и уже походил вместо колокольчика на звук набата. А глаза на неподвижном лице сверкали уже как два фонаря в ночи. Сусанна рванула волосы, чтобы укрыться ими от пронзительного взгляда, но они оторвались от головы и, зацепившись за кольцо, повисли у Сусанны на пальце.
— Мяу, мяу, мяу… — продолжало звенеть в ушах, и Сусанна зажмурилась до слёз.
В глаза через скомканную портьеру било солнце и заодно отражалось от сидящей на груди кошки, которая из бронзовой превратилась в золотую.
— Голодная, что ли? Чего разоралась?!