Старший мичман Козадеров, уже одеваясь на службу, показал своей супруге старый шрам на ноге и сказал:
—По этому шраму ты всегда сможешь меня опознать.
Эти слова мужа были настолько необычны, что женщина не могла не обратить на них внимание.
Жена кока корабля старшего мичмана Беляева вспоминает, что буквально за день до последнего выхода «Курска» он вдруг ни с того ни с сего сказал:
—Ты бы знала, как мне не хочется погибать в море!
Тогда супруга не отнеслась серьезно к словам мужа, страшный смысл их дошел до нее только несколько дней спустя...
Жена штурмана «Курска» Максима Сафонова Людмила рассказывает, что после окончания последнего отпуска, попрощавшись с родителями, Максим сказал ей:
—У меня такое ощущение, что я их вижу в последний раз!
Капитан-лейтенант Дмитрий Колесников, тот самый, кто после взрыва возглавил оставшихся в живых в 9-м отсеке и оставил записку, внесшую столько ясности в расследование причин катастрофы, уходя в свой последний поход, почему-то оставил дома офицерский жетон, который всегда носил на шее как талисман.
Начальник штаба дивизии капитан 1-го ранга Владимир Багрянцев вообще до последнего момента не знал, на какой из двух выходящих в море лодок он пойдет. Все решилось в самый последний момент. Владимир Багрянцев был автором весьма популярного на Северном флоте стихотворного тоста, в котором самым невероятным образом провидчески предугадал собственную смерть. Последнее четверостишие этого тоста звучит так: