Это будет поздно ночью:
Ты почувствуешь - прошло...
Удивившись опустенью,
Желтый свет на белых стенах,
Перед листиком бумаги
Не отыщешь нужных слов.
Ты меня разлюбишь скоро,
Не таю в словах укора,
Принимаю неизбежность,
У твоих склоняясь ног.
Я твои слова читаю,
Словно жизнь свою листаю,
И глазами обнимаю,
Что объять не суждено.
Жизнь несет меня по свету,
На вопросы нет ответа,
Ты меня разлюбишь скоро
Вот расплата за судьбу.
На душе усталость - камень,
И бессильными стихами
Я прошу тебя (В чем смысл?)
Разлюби, но не забудь.
18 декабря 1988 года, Армения, Ленинакан, спасработы.
Это релаксация, разрядка. Усталость, в том числе и эмоциональная, накапливается, не имеет выхода. Надо вовремя разряжать это напряжение, чтобы не допустить нервных срывов. В чем-то помогают "наркомовские" по вечерам, в чем-то разговоры по-душам - о прошлом, о будущих планах.
Именно разговоры о будущем помогают не зацикливаться в настоящем. Жизнь идет, и нельзя поддаваться ощущению, что она замерла.
Психологическая подготовка - не последняя вещь в квалификации спасателя. Это важно для каждого занимающегося экстремальными видами деятельности. Любому из нас известно понятие - "глубинная психологическая адаптация" или "высотная адаптация". Здесь другое - необходима адаптация к человеческому страданию. К работе под постоянным давлением намного более разнообразных, чем в горах, раздражителей - в контакте с людьми, их эмоциями, мнениями, желаниями. В условиях, когда от тебя мало, что зависит вот главное отличие спасательных работ при стихий- ных бедствиях от спасработ в горах или пещерах.
К этому следует готовиться.
Нужна адаптация, но не привыкание, не утеря сострадания - избави Бог.
От примусов раздается голос Ержана Аюпова:
- Картошка закипела. Что делать?
- Ясно что - красную ракету!
Хохот.
Юмор - лучшая разрядка.
ЛЕНИНАКАН - НЕВИДИМЫЙ СЛОЙ.
19 декабря.
----------
19.20. Сегодня очень короткий день. Снег, снег, снег...
Работали до обеда. Пришлось расширять раскоп. Подключили экскаватор и скреппер. Пока они работали, мокли и мерзли.
Решил дать команду прекращать эту тоску и отправиться на полудневку. Мое решение большинством было воспринято с энтузиазмом. Но возник небольшой конфликт между группой, Шынгысом Дюйсекиным и Юрой Бессергеневым. Мы ушли они остались на завале.
Наверно, они правы. Но у меня всегда наступает аппатия, если предстоит совершать работу с низким КПД. Не гожусь на бестолковое перелопачивание мусора, не могу заставить себя. Значит, не могу заставлять других. Вот и конфликт.
С другой стороны по всем правилам тяжелых работ, в том числе путешествий, рекомендуется через каждые 5-6 дней отдыхать - день, хотя бы полдня. Сегодня как раз шестой день. Но это я так, для самоутишения, потому что всегда неприятно выглядеть сачком, когда кто-то работает.
Мы все еще не нашли Папину дочку. И больно смотреть на него. Утрачиваю ощущение собственной полезности здесь. Если бы не Папа, у меня его не осталось бы совсем.
Совсем? Да нет, это просто такая погода.
И вот сидим в своем фойе, бухтим о разных вещах.
Серега Хардиков, страшный книгоман, прямо себя потерял, когда увидел раскопанный нами книжный склад в папиной квартире. Пришлось нам с Виктором Фитисовым поиметь с ним короткий, но серьезный разговор. Лучше вовремя предупредить. Кто из нас знает, на чем может сломаться? И как многое мы не считаем грехом...
На верхнем этаже над нашим фойе - актовый зал. В нем сохранились леса неудачно затеянного здесь ремонта. На этих лесах повесили веревку, и Нурлан Аубакиров под руководством Олега Гвоздева шлифует вертикальную технику.
Долго беседуем с Ержаном Аюповым, и настроение было бы нормальным, если не постоянное сознание, что Юра с Шынгысом сейчас там, на раскопе.
Вспоминаю, как подходили к нам парни из ВВ - милиция. Все матерят армян. Не хитрое это дело. Проще всего кого-нибудь ругать. Системе это очень наруку, когда русские ругают армян, грузины - абхазов, молдоване - румын. Пусть ругаются между собой! Главное, чтобы не понимали - откуда все это повелось, кто истинные виновники происходящего.
Наконец, возвращаются Бессергенев с Дюйсекиным. Дежурный Саша Ван предлагает им навыбор весь ассортимент - чего-чего, а голодная смерть нам не грозит. Мы практически не использовали наш спаспаек, упакованный перед вылетом. Ловко устроились или "пир во время чумы"? Скорее, первое, но мы в этом не виноваты. Слава Папе!