Я положил парашют на землю, полез в карман за удостоверением.
- Сбили меня, товарищ майор. Добираюсь вот в свой полк.
- Знаем мы вас, "сбитых"! Вчера на этом месте три "уточки" стояли. Одной уже нет: угнал какой-то подлец. В Минводах сел. Хорошо хоть, не поломал...
Он взял мое удостоверение, кивнул на машину:
- Давай со мной, на КП. Разбираться там будем. У штаба я увидел рослого подполковника. Подбоченясь и расставив ноги, он стоял на ступеньках белого домика и смотрел в нашу сторону. Весь его вид так и говорил: "А-а, попался, субчик!"
И вдруг из группы стоявших неподалеку летчиков послышался радостный и чуточку насмешливый возглас:
- Ба-а, Денисов! Отколе, умная, бредешь ты, голова?
Я взглянул на высокого, стройного летчика и узнал в нем своего однокурсника Митю Голубева. Широко раскинув руки, он шел ко мне. На выгоревшей гимнастерке Голубева сиял орден Красного Знамени.
- Вот встреча! - на ходу говорил Митя. - Надо же, а? Правду говорят: гора с горой не сходятся, а человек с человеком...
Я повернул было к Голубеву, но вовремя спохватился и подошел к сердитому подполковнику с докладом.
- Голубев! - крикнул подполковник, все еще подозрительно косясь на меня. - Ты откуда его знаешь?
- Товарищ командир, да мы с ним два года подряд отрабатывали на "ишачке" полет по кругу, расчет с прoмазом, посадку с козлами!
Подполковник повеселел, услыхав эту бытующую среди летчиков шутку, и уже вполне дружелюбно спросил:
- Что, лейтенант, подбили, что ль?
Я коротко рассказал ему, как было дело. Он вернул мне удостоверение. Инцидент был исчерпан.
* * *
Время шло к вечеру. Пришлось мне заночевать. Спали мы с Митей Голубевым на одной кровати валетом. Утром на аэродроме было объявлено общее построение. Докладывали почему-то приехавшему с командой красноармейцев полковнику-артиллеристу. Приняв рапорт, полковник приказал встать в строй всем подразделениям, находящимся на аэродроме, и сказал:
- Товарищи! По данным нашей разведки, километрах в двадцати отсюда в северном направлении находятся немецкие танки. Нам приказано задержать их на этом рубеже, не позволить фашистам переправиться через Кубань. Сейчас из всех стоящих в строю будут сформированы подразделения. Скоро подвезут бутылки с горючей жидкостью. В борьбе с танками это не идеальное, конечно, оружие, но другого нет. Сражаться придется тем, что есть. А пока, не теряя времени, мои люди научат вас обращаться с этими бутылками. Сержант Фролов! подозвал полковник рыжеволосого артиллериста. - Покажите летчикам, как надо действовать. Сержант, взяв в руки бутылку, начал объяснять:
- Значит, так. Допустим, метрах в ста отсюда, вон у того бугорка, на нас движется немецкий танк. Не бойтесь его, сидите спокойно в своем окопчике. Он же слепой! Его малокалиберный пулемет имеет мертвый угол. Он не может наклониться больше, чем положено. Ясно? Когда он подошел на бросок гранаты... Смотрите теперь на меня!
Сержант лег на траву и проворно пополз по-пластунски к бугорку. Метров за тридцать до него он приподнялся и ловко кинул бутылку. Она беззвучно разбилась, вспыхнуло пламя и пополз едкий дым.
- Вот видите? Все просто и надежно. Танк горит. - Сержант поднялся, аккуратно стряхнул землю с коленок.
- Вопросы есть, товарищи? - спросил полковник, оглядывая строй.
Все стояли молча. Я поднял руку:
- Товарищ полковник, я - летчик-истребитель. Вчера был подбит. Следую с места вынужденной посадки в полк, потому...
- Подойдите ко мне, - перебил полковник и, не дожидаясь меня, громко сказал: - Товарищи! Предупреждаю всех: на переправах через Кубань стоят специальные отряды, проход на ту сторону только с моего разрешения...
К полковнику подошли еще несколько человек. Среди них я увидел инженера нашей дивизии Сахарова.
- Здравствуйте, товарищ военинженер первого ранга! - радостно сказал я, трогая его за плечо.
- О-о! Денисов, кажется? А ты чего здесь?
- Да, понимаете, сбили меня вчера. Добираюсь в полк.
- А-а, это ты, значит, спрашивал... Так полка на месте уже нет! Перелетел ближе к Сталинграду, в...
И он назвал населенный пункт, где находился теперь наш полевой аэродром.
- Как? А мой подбитый самолет?
- Да уж теперь, сам понимаешь, будет ли возможность... А будет непременно вывезут. Это хорошо, что я тебя встретил, - снова оживился Сахаров. - Необычное задание есть, мне нужен боевой помощник. Ну-ка, погодь минутку...
Подойдя к полковнику-артиллеристу, он показал тому свои документы и стал что-то объяснять. Полковник, нетерпеливо покивав головой, только и сказал: "Что ж, действуйте!"
- Так вот, Денисов, слушай, - заговорил инженер, когда мы отошли в сторону. - Я прилетел из Армавира на У-2, - он кивнул на самолет, стоявший на противоположной стороне аэродрома. - Мне надо поджечь... - тут Сахаров огляделся по сторонам и перешел на шепот, - бензосклад поджечь! А там сотни тонн горючего. Врагу не должно достаться ни капли! Честно признаюсь, сказал инженер уже нормальным голосом, - оторопь берет. Вдвоем нам будет веселее. А потом - на "удвашку" и за Кубань! Идет?
- Я готов.
- Ну, тогда пошли.
Вскоре я уже тянул из небольшого овражка в сторону бензосклада бикфордов шнур. Опустил конец в открытую горловину огромного бака с бензином. То же сделал с другим, третьим... Теперь остался самый пустяк поджечь шнур.
Сахаров полез в карман за спичками. Долго шарил там рукой, наконец вынул коробок. Затем опустился на траву, зачем-то потряс коробком над ухом. Во всей его позе чувствовалась нерешительность.
- Что-то никак не отважусь, Денисов. Духу не наберусь. Жалко, и все тут! Бывало, на стоянке техник сольет отстой из баков чуть больше нормы - аж сердце екнет. И всего-то граммов двести лишнего, а тут... Сотни тонн! Одной спичкой - три резервуара на воздух!..
- А если фашистам достанется? А, товарищ военинженер? - сказал я. - Вот будут радешеньки. Сколько они "юнкерсов" этим самым бензином заправят, сколько наших ребят погибнет от бомб с тех "юнкерсов"!
Сахаров сверкнул на меня глазами:
- Ни за что! Жизни лишусь, а не оставлю сволочам ни капли!
И он принялся торопливо доставать из коробка спичку. Чиркнул одну, другую... Руки у инженера тряслись, спички ломались.
- А чтоб вы отсохли, руки-крюки! - ругнулся инженер в сердцах. - Не могу, Денисов, давай ты. У вас, молодых, нервы покрепче. А то и подожгу ночь спать не буду.
Я запалил конец шнура. Тот задымился. Мы с Сахаровым бросились в овражек. Он обнял меня за плечи и, весь напрягшись, ждал взрывов.
- Сейчас должно ухнуть, - пробормотал инженер с нервным смешком, и в это время раздался глухой шипящий взрыв. В небо взметнулось пламя, послышался какой-то треск. Потом еще раз ударило, потом еще...
- Ну, все. Три взрыва. Побежали теперь к самолету. Дело сделано. Оно хоть и жалко до слез, зато враг не воспользуется.
Мы побежали через поле к самолету. Там нас ожидал летчик.