Если бы человечество стремилось к справедливости, оно бы давно ее добилось.
Проступок, хоть и может доставить временное благополучие, никогда не принесет подлинного счастья.
Дурные последствия преступлений живут гораздо дольше, чем сами преступления, и, подобно призракам убитых, всегда следуют по пятам за злодеем.
Контрабандист — это единственный честный вор, ведь крадет он только у государства.
Всякий закон, замешанный на невежестве и злобе и потворствующий низменным страстям, мы называем мудростью наших предков.
Справедливость радует, даже когда казнит.
Закон напрасно существует для тех, у кого нет ни мужества, ни средств защищать его.
Не будь плохих людей, не было бы и хороших адвокатов.
Все алчущие и ненасытные чудища, какие только можно вообразить со времен появления воображения, срослись в едином, ужасном и реальном, — гильотине.
Справедливость — истина в действии.
Прецедент увековечивает принцип.
Ни адвокат, ни, тем паче, судья при исполнении своих обязанностей не имеют права поддаваться собственным чувствам.
Законы установлены для того, чтобы люди, власть имущие, могли их не помнить; точно так же, как браки установлены для того, чтобы разводные суды не сидели сложа руки.
Всякое преступление пошло, точно так же, как всякая пошлость — преступление.
Нельзя исправить людей законодательным актом. И то хорошо.
В мире есть только одно явление хуже несправедливости; это — справедливость без меча в руке. Когда право не сила, оно — зло.
Справедливость — это когда мне позволено делать все, что угодно. Несправедливость — это то, что мешает мне жить по своему усмотрению.
Несправедливость одинаково гнусна, совершает ли ее одно лицо или множество лиц.
Честный вы человек или вор — зависит от того, чей адвокат докладывал мне дело.
Террорист и полицейский сделаны из одного теста.
Справедливость — это машина, которая после того, как ей дали первоначальный старт, действует сама по себе.
Вор — не тот, кто крадет, а тот, кого поймали.
Убийство — это крайняя форма цензуры.
…Наихудшие из преступлений не всегда те, за которые наказывают.
Судьи в вопросе назначения алиментов проявляют ту беспечную щедрость, которая характерна только для людей, распоряжающихся чужими деньгами.
Расследование нельзя вести по учебнику. Для этого пользуются интеллектом.
Высокая репутация — первейшая необходимость для жулика!
Нет ничего приятнее, чем нарушать, ничем не рискуя, мелкие ограничения.
Дурные последствия преступлений живут гораздо дольше, чем сами преступления, и, подобно призракам убитых, всегда следуют по пятам за злодеем.
Дьявол многое знает, потому что он стар.
Кто служит Богу за деньги, послужит и дьяволу, если тот предложит больше.
Лучше царствовать в аду, чем прислуживать в раю.
Чудо длится лишь девять дней.
Не открывай дверь, когда черт стучится.
Уверток нет в прямой и честной вере…
Мы молимся о милосердии, и эта молитва должна научить нас с почтением относиться к милосердным поступкам.
Ветхий Завет считает благом процветание, Новый Завет — напасти.
Во все века естественная философия встречала докучливого и тягостного противника, а именно: суеверие и слепое, неумеренное религиозное рвение.
Нет большего грешника, чем молодой святоша.
Религия — болезнь души.
Обмануть дьявола не грешно.
Я твердо решил, что мои дети должны воспитываться в религии своего отца, если, конечно, они смогут узнать, какая это религия.
Молитва перед едой — кощунство: негоже возносить похвалу Господу слюнявым ртом.
Стоя на кафедре, я с удовольствием наблюдаю за тем, как прихожане слушают мою проповедь и одобрительно кивают головами… во сне.
Для богов нет большего удовольствия, чем созерцать борьбу мудреца с лишениями.
Сегодня вечером помолюсь за вас, но на особый успех, признаться, не рассчитываю.
Единственное лекарство против суеверия — это знание, ничто другое не может вывести этого чумного пятна из человеческого ума.
Нас посещают ангелы, но мы узнаем их лишь после того, как они отлетают прочь.
Если бы Иисус Христос явился сегодня, никто бы не стал его распинать. Его бы пригласили к обеду, выслушали и от души посмеялись.