Боевое и революционное прошлое Балтийского флота. Награждение флота орденом Красного Знамени. Накануне грозных событий. Новые условия базирования. Мероприятия партии и правительства по укреплению западных морских границ. Дружная совместная работа Военного совета флота с руководителями ЦК Коммунистической партии и правительства Эстонии. Балтийский флот готов к бою.
Эта книга — о 1941–м… О героических днях начала Великой Отечественной войны. Нависшая над Страной Советов угроза вызвала, прежде всего, огромный патриотический подъем всего народа, армии, флота, готовность отстоять завоевания социализма и разгромить врага.
Сейчас, по прошествии трех десятилетий, мы спокойнее относимся к тому что было — притупилась боль, зарубцевались раны — и четче представляется сорок первый, как год великого мужества и подвигов советских людей.
В летопись боевой славы Краснознаменного Балтийского флота вписано немало ярких страниц. Нам приходилось отходить — мы отходили с боями, нанося врагу урон. Были ошибки, это правда, мы не имели опыта войны, которым располагал враг. Но мы выстояли — Балтийский флот сохранил свою боеспособность и внес достойный вклад в дело разгрома немецкого фашизма.
Я горжусь тем, что имел честь командовать Балтийским флотом в годы Великой Отечественной войны.
Краснознаменному Балтийскому флоту отдано четверть века моей жизни. Мне довелось участвовать в его восстановлении и развитии после гражданской войны и разрухи, в период первых пятилеток. Был курсантом, затем командовал боевыми частями, кораблями, возглавлял соединения, штаб флота. В мои намерения не входит рассказ о службе в этих должностях, но хочу подчеркнуть— каждая из них формировала во мне флотского командира, учила любить флот, гордиться его боевым прошлым.
Балтийский флот — один из старейших военно — морских флотов нашей Родины. Его более чем двухсотпятидесятилетняя история овеяна боевой славой, завоеванной в сражениях за неприступность рубежей нашей страны, за безопасность морских путей на Балтике, за победу Великой Октябрьской социалистической революции и в гражданской войне.
Позволю себе сделать краткий экскурс в историю Балтийского флота. Мне представляется это необходимым, чтобы подчеркнуть, откуда же бралась у балтийских военных моряков та несгибаемая стойкость, та поразительная сила духа, которая позволяла им делать, казалось, невозможное.
В самые трудные месяцы первого периода Великой Отечественной войны балтийцы были вооружены богатейшими боевыми и революционными традициями.
Для меня события, происходившие на флоте, начиная с февраля 1918 года, — не просто история, я был их участником, многое запомнилось по рассказам очевидцев. И мне хочется вспомнить те опаленные огнем революции и гражданской войны дни — к ним восходит история советского Балтийского флота.
Я помню воззвание Советского правительства, подписанное 21 февраля 1918 года В. И. Лениным: «Социалистическое отечество в опасности». Откликнувшись на призыв Преградить путь войскам кайзеровской Германии, перешедшим в наступление против Советской Республики, тысячи рабочих взялись за оружие.
Приказ по Балтийскому флоту от 22 февраля звал моряков в бой пламенными словами: «Всех, кто способен держать оружие, Родина зовет на последней революционный бой». Это было всего одиннадцать дней спустя после создания Красного Флота. Команды кораблей и личный состав береговых частей выносили решения о формировании матросских отрядов для немедленного выступления на фронт. Мне довелось участвовать в боях под Нарвой в отряде Красной гвардии, посланном из Смольного, а затем в отряде военных моряков — балтийцев под командованием Павла Ефимовича Дыбенко.
Так оказался я в среде балтийских моряков. Увлекла их необычная простота и отвага, какое‑то трудно постижимое разумом чувство революционной сознательности, готовность отдать жизнь за Республику Советов.
Многое увиденное и услышанное тогда волнует и по сей день. Обо всем не расскажешь, но об одном событии не могу не вспомнить, настолько оно значительно, настолько поражает своим героическим содержанием. Я говорю об известном в истории нашей Родины ледовом походе.
В феврале — мае 1918 года революционные моряки Балтики, выполняя указание В. И. Ленина, в сложной военно — политической обстановке и в труднейших навигационных условиях осуществили перебазирование кораблей и судов флота из Ревеля (Таллин) и Гельсингфорса (Хельсинки) в Кронштадт и Петроград. Недоставало ледоколов, тяжелые льды таили смертельную угрозу не только для эскадренных миноносцев и подводных лодок, имевших тонкие корпуса, но и для линейных кораблей и крейсеров. И все же боевые корабли и суда пришли к родным берегам.
Ледовый переход называют легендарным. Самые строгие военные историки и стратеги ставят эту беспримерную операцию в один ряд с крупнейшими операциями Красной Армии в годы гражданской войны. Ее осуществление сорвало замысел международной империалистической реакции, намеревавшейся лишить нашу страну Балтийского флота и тем самым нанести сокрушительный удар революционному Питеру. Флот был сохранен и служил главным резервом при формировании флотилий, различных морских и речных отрядов.
По указанию В. И. Ленина летом 1918 года с Балтики на Волгу, на Ладожское и Онежское озера направлялись миноносцы, подводные лодки, сторожевые корабли; организовывались и посылались на фронт морские экспедиционные отряды и команды для бронепоездов.
В составе одного из таких отрядов балтийцев пришлось воевать и мне. Отряд формировался в Нижнем Новгороде и в мае 1918 года направлен в Астрахань для защиты Советской власти и борьбы с белокулацкими бандами. Позднее я был бойцом десантного отряда, действовавшего в 1919 году в низовьях Волги. На миноносце «Деятельный» под командованием И. С. Исакова в 1920 году участвовал в освобождении Махачкалы, Баку, Энзели. Моряки следили за тем, что происходило в Питере и на флоте. В апреле 1919 года на Петроград двинулись банды Юденича и белоэстонцы. С моря их поддерживали английские корабли под командованием контр — адмирала Вальтера Коуэна. В заливе находились также боевые корабли других стран — участниц интервенции.
Несмотря на то, что силы были неравны, балтийцы не пустили врага к Петрограду. Эскадренные миноносцы «Азард» и «Гавриил» потопили английскую подводную лодку «Л-55». Корабли, стоявшие в Кронштадте, отразили набег английских торпедных катеров. «Пантера» уничтожила английский эскадренный миноносец «Витторио». Несколько раньше с помощью кораблей Балтийского флота был подавлен контрреволюционный мятеж на фортах «Красная Горка» и «Серая Лошадь», организованный английской разведкой и белогвардейцами. На Онежском озере, в районе Видлицы, скрытно высадился десант военных моряков, который помог разгромить действовавшего здесь противника.
Однако на суше угроза Петрограду росла. В октябре на подступах'к городу развернулись упорные бои. Враг атаковал Красное Село и Пулковские высоты. В. И. Ленин обратился к петроградцам с призывом отстоять город революции: «Мы гораздо сильнее врага. Бейтесь до последней капли крови, товарищи, держитесь за каждую пядь земли, будьте стойки до конца, победа недалека! победа будет за нами»[1].
Эти события напоминают мне другие — те, которые произошли здесь же двадцать два года спустя, осенью 1941 года. Враг тоже стоял у ворот города. Также обращалась к его защитникам Коммунистическая партия, И враг не прошел…
Тогда, в 1919 году, ©го разгромили войска 7–й Красной Армии вместе с рабочими Петрограда и военными моряками Балтики. В сражении участвовали корабли и батареи флота, одиннадцать тысяч балтийцев дрались с врагом на суше.
Это были последние бои, в которых непосредственное участие принимал Балтийский флот. Он сыграл свою историческую роль в осуществлении социалистической революции, в отражении натиска внутренней контрреволюции и иностранной интервенции. Теперь перед ним встали новые задачи.
Флот в те годы остро нуждался в образованных кадрах. Проводилась реорганизация старых военно — морских учебных заведений, организовывались новые. Училище командного состава в Петрограде было преобразовано в военно — морское (ныне Высшее военно — морское учйлище имени М. В. Фрунзе) и военно — морское инженерное (ныне Высшее военно — морское училище имени Ф. Э. Дзержинского). Вновь созданы военно — морское политическое училище, высшие специальные курсы командного состава и ряд других. Мне предложили поехать на учебу в училище имени М. В. Фрунзе. Я дал согласие без колебаний.
Приятно было оказаться в городе, который всегда любил, и радостно оттого, что снова попал в среду балтийских моряков. Училище готовило командные кадры для всех флотов и флотилий, но пульс Балтики чувствовался как‑то сильнее. Мы, курсанты, знали обо всех важнейших событиях, происходивших на флоте, живо интересовались его жизнью.
Обстановка на флоте оставалась сложной. К концу гражданской войны все запасы топлива и продовольствия были израсходованы. Оказались за кордоном многие военно — морские базы. Десятки тысяч опытных моряков, ушедших на фронты, не вернулись на корабли — многие остались на партийной, советской, хозяйственной работе. На некоторых кораблях сохранилось всего 20–40 процентов личного состава. На Черном море и Тихом океане от флотов практически ничего не осталось: корабли были либо потоплены либо уведены интервентами при содействии белогвардейцев. М. В. Фрунзе писал: «В сумме все это означало, что флота у нас нет».
В условиях послевоенной разрухи, когда ведущие отрасли промышленности выпускали продукции почти в семь раз меньше чем до войны, страна не могла выделить средства, необходимые для воссоздания флота одновременно на всех морях. Целесообразным считалось в первую очередь строить корабли для Балтийского флота. С военной точки зрения именно этот флот был особенно необходим. К тому же здесь сохранилась относительно сильная судостроительная база. Решение на этот счет было принято 23 октября 1920 года в Совете Труда и Обороны по предложению
В. И. Ленина. Тем не менее задача восстановления всего военно- морского флота не снималась с повестки дня. X съезд РКП(б), проходивший в марте 1921 года, принял специальные решения, кото рые и положили начало его плановому восстановлению и укреплению.
Для военных моряков старшего поколения столь же памятно и другое событие, имевшее огромное значение для роста военно- морского могущества нашей страны. 16 октября 1922 года V Всероссийский съезд РКСМ постановил: «Учитывая ту колоссальную роль, которую играет Красный военный флот в деле обороны подступов к Советской Республике, и считая необходимым взять на себя основную работу в деле возрождения мощи морских сил Советской Родины, принять шефство над Красным военным флотом республики»[2].
Это решение вызвало небывалый подъем среди молодежи. Только в 1922–1923 годах на флот лришло около восьми тысяч комсомольцев. Почти тысяча из них была зачислена в военно — морские учебные заведения. Остальные направлены на восстановление судоремонтных и судостроительных заводов, портов, баз, на ремонт боевых и вспомогательных кораблей.
Советский Балтийский флот быстро набирался сил, становился на ноги. Уже осенью 1922 года состоялись маневры под флагом командующего флотом. Линейный корабль «Марат», дивизион учебных кораблей длительное время находились в море. В том же году впервые после гражданской войны советский военный учебный корабль «Комсомолец» совершил заграничное плавание — посетил немецкий порт Киль.
Через два года (1924) заграничный поход совершили уже два наших корабля. Кроме «Комсомольца» в нем участвовал крейсер «Аврора», восстановленный силами рабочих кронштадтского завода, ленинградских предприятий и курсантов Военно — морского училища им. М. В. Фрунзе. Руководил походом начальник училища Н. А. Бологое. Корабли прошли по маршруту Кронштадт — Берген — Мурманск — Архангельск — Тронхейм — Кронштадт.
Большим событием для участников похода было посещение кораблей во время стоянки в Бергене послом Советского Союза в Норвегии А. М. Коллонтай, Она вручила ордена Красного Знамени пяти курсантам, которые проявили отвагу и героизм при взрывё мины на кронштадтском форту «Павел» весной 1923 года.
Вспоминается проведенная в те годы под неослабным контролем Центрального Комитета РКП(б) и Советского правительства военная реформа. Работу по реорганизации Вооруженных Сил возглавил прославленный полководец М. В. Фрунзе. Эта реорганизация была одобрена на XIII съезде РКП(б) в мае 1924 года. Управление Военно — Морских Сил непосредственно было подчинено РВС СССР. Ему были подчинены Реввоенсоветы Балтийского и Черноморского флотов, начальники морских сил Каспийского моря и Дальнего востока, старший морской начальник Севера.
«В результате военной реформы и ряда мероприятий, проведенных в последующие годы, Красная Армия и Флот, несмотря на значительное сокращение, представляли серьезную силу»[3]. Важное значение имели проблемы, связанные с формированием советской военной доктрины. Она родилась на основе анализа задач флота и возможностей его строительства. Наша военная доктрина считала, что в случае войны решающие события должны развернуться на суше. Задача флота — содействие армии, хотя не исключалась возможность и самостоятельных его боевых действий.
Исходя из этих положений и учитывая международную обстановку, в конце 1926 года была разработана программа военного кораблестроения, рассчитанная на шесть лет. Она предусматривала строительство главным образом подводных лодок, торпедных катеров и сторожевых кораблей.
Тем временем военно — морские училища сделали свой очередной выпуск. В числе других молодых командиров я получил назначение на Балтийский флот на должность командира 12–дюймовой башни линкора «Парижская Коммуна». Командовал этим кораблем Константин Иванович Самойлов, лод руководством которого на канонерской лодке «Ленин» мне довелось служить на Каспийском море в 1920–1922 годах. Я знал его как военного теоретика, организатора и практика и глубоко уважал как прекрасного человека.
Можно, наверное, сказать, что начало моей командирской службы на Балтийском флоте совпало с периодом его наиболее интенсивного становления и развития. К 1928 году на флоте были восстановлены и модернизированы все наиболее ценные в боевом отношении корабли, остальные пошли на слом. Полным ходом строились подводные лодки, сторожевые корабли и торпедные катера.
Хочется подчеркнуть, что ведущая роль в восстановлении и строительстве флота принадлежала Ленинграду. Руками ленинградских рабочих и инженеров создавались самые современные по тому времени корабли. Военное кораблестроение было предметом особой заботы Ленинградской партийной организации. Руководивший ею в те годы С. М. Киров уделял постоянное внимание ленинградским судостроителям, требовал от них «строить корабли быстро, хорошо, дешево». У меня и сейчас в памяти выступление С. М. Кирова в Кронштадте на Якорной площади: «На флот мы возлагаем большие задачи по охране морских границ СССР и охране подступов к городу Ленина, — говорил Сергей Миронович. — Эти задачи должны быть выполнены».
С. М. Киров искренне радовался вступлению в строй каждого нового корабля. Он лично присутствовал при закладке первенца советского судостроения лидера миноносцев «Ленинград», названного именем города, который был призван защищать, и вместе со старейшим мастером — судостроителем Яковлевым поставил первую заклепку будущего корабля. В знак признания заслуг пламенного трибуна революции перед Балтийским флотом его имя присвоено одному из лучших кораблей. Крейсер «Киров» за боевые дела, свершенные в годы Великой Отечественной войны, награжден орденом Красного Знамени.
С годами дружба ленинградцев с военными моряками Балтики становилась все крепче. Трудящиеся города Ленина, его партийные и советские^ организации считали своим долгом оказание помощи флоту в преодолении любых затруднений. Благодаря этому флот имел все необходимое для своего роста и совершенствования. Балтийцы отвечали Ленинграду любовью, отличными показателями в боевой и политической подготовке, быстрым освоением военно — морской техники, созданной трудолюбивыми руками ленинградских рабочих.
Когда наша страна отмечала десятилетие Красной Армии, Балтийский флот за выдающиеся заслуги в гражданской войне и огромную работу по восстановлению флота был награжден орденом Красного Знамени.
Мне было радостно присутствовать на торжествах, когда глава Советского правительства А. Н. Косыгин вручил флоту второй орден Красного Знамени, которым страна отметила его заслуги в Великой Отечественной войне. И снова многократно было повторено святое для балтийцев слово — Ленинград. Балтийцы и ленинградцы, Балтийский флот и Ленинград — эти понятия неразрывны для меня и, видимо, не только для меня.
Большим событием тех лет был переход из Балтики в Черное море вокруг Европы. В походе участвовали линейный корабль «Парижская Коммуна» (командир К. И. Самойлов) и крейсер «Профин- терн» (командир А. А. Кузнецов). Возглавлял поход командир высокой культуры, впоследствии заместитель Народного комиссара Военно — Морского Флота Л. М. Галлер.
Поход был сложным. Особенно запомнился ураган, с которым мы встретились в Бискайском заливе. Наш отряд с честью выдержал испытание, хотя во время урагана погибло до сотни кораблей и судов других стран.
Балтийский флот не только рос и укреплялся сам, но и служил основным ядром для усиления советских военно — морских сил на других морях. Кроме пополнения боевого состава Черноморского флота несколько позже боевые корабли и личный состав с Балтики были направлены для усиления Тихоокеанского и Северного флотов.
Спустя восемь лет, в 1937 году, мне довелось снова побывать в весьма ответственном заграничном походе, теперь на линейном корабле «Марат», которым командовал В. И. Иванов (я был старшим помощником командира). Английское правительство пригласило советских военных моряков принять участие в параде на Спитхэдском рейде у Портсмута по случаю коронации королевы
Елизаветы. Если учесть, что Англия — страна многовековой морской культуры, то станет понятным, как волновались мы, участни- ки этого похода. Однако все прошло как должно, по всем статьям, — начиная от постановки на фертоинг[4] и кончая снятием с якоря. Экипаж линкора показал себя в высшей степени достойно.
Но вернемся к главной теме — становлению флота. Много новых боевых кораблей флот получил в годы первой пятилетки. В это время развернулось строительство подводных лодок, а также сторожевых кораблей типа «Ураган». Во вторую и третью пятилетки упор был сделан на строительство лидеров и эскадренных миноносцев типа «Гневный», тогда же введены в строй легкие крейсеры «Киров» и «Максим Горький», хотя не снижались темпы строительства и малых, средних и больших подводных лодок. Начало третьей пятилетки было ознаменовано закладкой современных по тем годам линейных кораблей типа «Советский Союз» водоизмещением до 60 тысяч тонн с 16–дюймовой артиллерией. Строились и новые легкие крейсеры типа «Чапаев».
Число кораблей из года в год увеличивалось. Развернулось строительство новых и дооборудование старых военно — морских баз. Большое внимание уделялось береговой артиллерии и авиации флота. Появились железнодорожные артиллерийские системы, оснащенные самыми мощными орудиями — 180, 305, 356–миллиметровыми. Наши скоростные бомбардировщики и торпедоносцы по своим качествам не уступали зарубежным самолетам этого типа. Росло число аэродромов.
Боевую подготовку флот вел в тесном взаимодействии с войсками Ленинградского военного округа, которым в течение 1937–1938 годов командовал командарм 2 ранга П. Е. Дыбенко. Балтийцы учились надежно прикрывать фланги сухопутных войск, поддерживать их авиацией и артиллерийским огнем, высаживать десанты. Совместно с общевойсковыми командирами обсуждались многие проблемы боевой учебы, будущего взаимодействия, решались практические вопросы оборонительного строительства. Этими вопросами мне приходилось заниматься теперь непосредственно, возглавляя отдел боевой подготовки штаба флота.
В январе 1938 года меня вызвали в Москву к Народному комиссару Военно — Морского Флота. В день приезда поздно вечером мы вместе с Наркомом поехали в Кремль. Не зная причины вызова туда, я, конечно, волновался. После ожидания в течение некоторого времени меня пригласили в кабинет И. В. Сталина. Я видел его впервые. В кабинете находились Нарком ВМФ и некоторые члены Политбюро. Сталин поздоровался со мной; расхаживая, он задавал вопросы, касающиеся обстановки на Балтике и в Финском заливе; интересовался состоянием нашего флота и флотов сопредельных государств; просил дать оценку некоторым классам кораблей и их боевым возможностям. На мой взгляд, это было что‑то вроде экзамена. Я обратил внимание на знание Сталиным многих деталей военно — морского дела, особенно хорошо он был знаком с тактико — техническими данными наших кораблей. Потом Сталин поинтересовался моей личной жизнью, национальностью, образованием. Беседа была довольно длительной.
Вскоре мне Сообщили об утверждении в должности начальника штаба флота.
Штаб решал в это время очень сложные задачи. Проводились испытания новыхХбоевых кораблей разных классов, количество которых все время Увеличивалось. Возрастали темпы боевой подготовки. Флот готовился к крупным осенним учениям. Особо штаб отвечал за проведение в жизнь нового боевого устава Военно- Морского Флота, содержавшего основные теоретические положения его тактики, использования подводных, воздушных, надводных сил. Много времени занимала работа с командирами новых боевых кораблей, как правило, не имевшими необходимого опыта и знаний.
Все эти меры были направлены на быстрейшее повышение боевой готовности кораблей и частей, на совершенствование боевого управления силами флота.
В целях улучшения руководства флотом в 1938 году на Балтике, как и на других флотах нашей страны, был учрежден Военный совет флота.
Мое назначение командующим флотом состоялось в мае 1939 года. Членами Военного совета тогда же были назначены дивизионный комиссар С. Д. Морозов, имевший большой опыт партийной работы, и прибывший с Тихоокеанского флота бывший матрос дивизионный комиссар М. Г. Яковенко. К этому времени я успел хорошо узнать многообразную жизнь флота, разобраться в теоретических и тактических проблемах использования различных родов его сил.
Работать предстояло с людьми, которых успел узнать во время службы в штабе флота и еще раньше, к которым успел проникнуться глубоким и искренним уважением. Начальником штаба флота был назначен капитан 1 ранга Юрий Александрович Пантелеев. Он имел хорошую теоретическую и практическую подготовку в области военно — морского искусства, знал театр военных действий.
Штаб флота был укомплектован командирами, отлично знающими свое дело, такими, как капитаны 1 ранга Н. А. Питерский, Г, Е. Пи- липовский, В. Ф. Черный — мои однокашники по учебе в военно- морском училище; капитан 1 ранга С. В. Кудрявцев, успешно окончивший военно — морскую академию, имевший большой опыт командования боевыми кораблями; Н. С. Фрумкин, М. А. Зернов, И. Н. Ганцов, Н. И. Назимов. Они работали не покладая рук, делали все возможное для повышения боевой готовности флота. Штаб был надежным органом управления командующего, обеепечивающим разработку и подготовку решений, контролирующим Состояние боевой готовности соединений и поддерживающим ил море нужный оперативный режим.
Столь же высокой оценки заслуживает тыловая служба флота, которую возглавлял крупный организатор капитан 1 ранга Митрофан Иванович Москаленко. В его работе сочетались высокая оперативность, организованность, творческая инициатива — незаменимые в его сложном деле качества, выработанные большим жизненным опытом и хорошей политической закалкой. Для юхтотливой тыловой работы невозможно было найти руководителя лучше, чем этот испытанный на хозяйственной работе представитель партии.
Начальник тыла, являясь заместителем командующего, объединял в своих руках вооружение, судоремонтные заводы и мастерские, продовольственное, вещевое и топливное снабжение. Это позволяло нам поддерживать тесную связь с народным хозяйством, лучше использовать в интересах флота местные ресурсы. Митрофан Иванович чутко и заботливо относился к просьбам и требованиям командиров соединений, правильно считая, что тыл служит флоту.
Командующий и штаб флота были во многом освобождены от повседневных забот по тыловому обеспечению и могли сосредоточить внимание на управлении соединениями, организации их боевой деятельности.
Летом 1939 года значительная часть соединений и частей флота участвовала в большом учении. В море вышли десятки новых кораблей, созданных по проектам советских инженеров на отечественных судостроительных заводах. На кораблях находились
А. А. Жданов, возглавлявший Ленинградскую партийную организацию, секретарь ЦК ВЛКСМ Н. А. Михайлов, Нарком ВМФ Н. Г. Кузнецов, секретарь Ленинградского горкома партии
А. А. Кузнецов, представители партийных, советских, общественных организаций города Ленина.
Учение показало, что в руках военных моряков находится грозное боевое оружие и они успешно овладевают им, умело управляют корабельной техникой. Это подтвердил и состоявшийся тем же летом переход отряда кораблей из Кронштадта во Владивосток через Атлантический и Тихий океаны. В тяжелых штормовых условиях наши корабли прошли более 15 тысяч миль и прибыли к месту назначения раньше срока.
В том же году произошли международные события огромной важности, наложившие отпечаток на деятельность Балтийского флота. Центральный Комитет партии и Советское правительство, озабоченные безопасностью наших западных границ, решили заключить пакты о взаимопомощи с Эстонией, Латвией и Литвой. Благодаря этому появилась возможность размещения на их территории советских войск и базирования в некоторых пунктах побережья частей и кораблей Балтийского флота.
Флот не» замедлил использовать новую обстановку для укрепления своиэ1 позиций. Это тем более стало необходимым, так как обострились взаимоотношения Советского Союза с Финляндией. Уже в октябре 1939 года часть подводных сил перебазировалась в Таллин. Крейсер «Киров» с дивизионом эскадренных миноносцев перешел в ЛЦепаю. В Эстонию были перебазированы несколько авиаэскадрилий; Таким образом, флот приблизился вплотную к коммуникациям вероятного противника, агрессивные действия которого приобретали все более угрожающий характер.
30 ноября 1939 года началась война с Финляндией. Обращаясь к личному составу, Увоенный совет флота выразил уверенность, что моряки, высоко держа знамя революционных и боевых традиций Балтики, во взаимодействии с частями Ленинградского военного округа покажут бесстрашие и отвагу в наступательных боях. И балтийцы действовали с огромным боевым подъемом. Отряд капитана 1 ранга С. С. Рамишвили успешно высадил десанты на острова. Линейные корабли «Октябрьская революция» и «Марат» выходили в охранении эскадренных миноносцев на боевые позиции в море и вместе с авиацией флота наносили по батареям врага мощные удары, расчищая путь нашим наступающим войскам. Активно действовал отряд легких сил.
Неплохо показали себя подводники, действовавшие на море, а также в Финском и Ботническом заливах. Несмотря на тяжелые условия погоды, они находили и топили врага. За боевые заслуги в финской кампании подводные лодки «Щ-311», «Щ-324» и «С-1» награждены орденом Красного Знамени, а их командирам Ф. Г. Вершинину, А. К. Коняеву и А. В. Трипольскому в числе других прославленных балтийцев присвоено звание Героя Советского Союза.
Большую активность проявляли летчики, возглавляемые комбригом В. В. Ермаченковым. За образцовое выполнение боевых заданий балтийским летчикам В. И. Ракову, Н. А. Токареву, А. И. Кро- халеву и другим присвоено высокое звание Героя Советского Союза, а три авиаэскадрильи удостоены ордена Красного Знамени.
Финская кампания была своего рода испытанием для Балтийского флота, и он с честью выдержал его, хотя в использовании отдельных родов сил, некоторых видов оружия выявились и недочеты. На них нам указал после совещания в правительстве СССР по итогам войны Нарком ВМФ.
Как известно, по договору с Финляндией к Советскому Союзу отошли Карельский перешеек с Выборгом, северное побережье Ладожского озера, ряд островов в Финском заливе, а полуостров Ханко был получен в аренду. На Ханко предполагалось создать военно — морскую базу флота для обороны входа в Финский залив. Все это способствовало усилению позиций флота на Балтике. Еще более усилились позиции Балтийского флота после того как в состав Советского Союза вошли Латвия, Литва и Эстония. Но вместе с тем многократно увеличивалась и ответственность флота за охрану интересов нашей страны в этом районе. Теперь мы должны были защищать устье Финского залива, укрепляя свои минноартиллерийские позиции, охранять Ирбенский пролив; чтобы не допустить прорыва врага в Рижский залив, действовать на морских коммуникациях и у баз противника, оборонять острова и побережье от возможной высадки десанта, прикрывать фланги Красной Армии, оказывать им содействие.
Практически это означало, что впредь Балтийский флот будет решать задачи в совершенно новой обстановке. Прежде всего, операционная зона расширилась в десять с лишним раз. Флот получил открытые выходы в море, чего не имел в течение более чем двадцати лет. Появилась возможность для рассредоточения, эшелонированного базирования сил флота, увеличения глубины расположения военно — морских баз и обороны морских подступов к Ленинграду. Но вслед за этим мы должны были пересмотреть всю систему охраны на море, перераспределить свои наличные силы для дозора, траления, а также для вспомогательных работ.
Назрела необходимость перевести управление флотом на запад, ближе к основным военно — морским базам, соединениям, авиационным частям. Решено было разместить органы управления в Таллине, и Нарком ВМФ то и дело торопил нас с переездом туда. Наконец правительство Эстонии сообщило, что может передать флоту необходимые помещения и жилые дома. В июне 1940 года Военный совет, штаб, политуправление и тыл флота со многими подразделениями и службами отбыли на теплоходе «Сибирь» в Таллин. Кронштадт оставался важной тыловой, ремонтной, снабженческой базой.
После перемещения мы занялись освоением новых районов Балтики. До 1940 года флот был ограничен в действиях небольшими размерами акватории. Оперативный замысел учений сводился к обороне восточной части Финского залива, нанесению ударов по условному противнику при его движении здесь, в непосредственной близости от Ленинграда. Приходилось учить командиров пассивной, «выжидательной», обороне. О решительных действиях наступательного характера во время учений мы могли только мечтать.
Теперь положение изменилось. Флот имел широкое поле деятельности для отработки всех видов тактической подготовки. Важно было освоить западные районы так, чтобы днем и ночью, в любых условиях погоды надводные, подводные корабли и самолеты могли ориентироваться в них столь же свободно, как ориентировались в обжитых восточных районах. Организовать решение этой сложной задачи предстояло командирам и штабам соединений и частей. Если в Кронштадте, где все было собрано буквально на «пятачке», штаб флота зачастую подменял штабы соединений, то здесь они обретали простор для проявления инициативы. Кроме того, нужно было в кратчайший срок создать прочную оборону в новых местах базирования — на полуострове Ханко, Моонзундских островах, Таллине, Лиепае.
Но и это не все. Советское правительство поставило перед флотом задачу осуществить боевое траление, очистить морской театр от мин. Их было выставлено не так уж много, чуть более тысячи, но обработать предстояло очень большую площадь. Наши тральные корабли прилагали большие усилия к тому, чтобы как можно скорее расчистить подходы к Выборгу, обезопасить движение иностранных транспортов, шедших к нам с грузами.
Тралили не только подходы к Выборгу. Все фарватеры и районы, необходимые для действий флота в Финском и Рижском заливах, подлежали проверке. Эта огромная по объему работа проделана нашими немногочисленными тральными кораблями. А с весны 1941 года все базовые тральщики перешли в Таллин, откуда проводили контрольное траление подходов к Палдиски, Ханко и Таллину. С уходом льда в восточной части Финского залива снова проверялись все основные фарватеры.
По — прежнему оставались заботы, связанные с освоением новых кораблей, новой техники, поступавших на флот. Не хватало специалистов, командного, старшинского и рядового состава, и штаб флота, руководители соединений, командиры кораблей принимали экстренные меры, чтобы выйти из этого положения.
За всем этим мы не забывали о главном — о боевой учебе. Новый период жизни флота характеризовался тем, что был получен некоторый боевой опыт, позволивший оценить возможности новых кораблей и видов оружия, тактические приемы их использования. Финская кампания внесла коррективы и в организацию воспитательной работы на кораблях и в частях, подготовки кадров. Участники боев передавали молодым морякам, пришедшим на флот, свои навыки, умение бить врага наверняка.
С учетом опыта финской кампании осенью 1940 года было проведено большое учение, охватившее одновременно почти все районы Балтийского военно — морского театра. В нем участвовало до 200 боевых кораблей, авиация, береговая оборона. В ходе учения использовались почти все виды оружия, проверялись составленные штабом флота проекты оперативно — тактических документов. Штабы авиационных соединений, надводных и подводных кораблей, военно — морских баз и береговой обороны получили навыки производства оперативных расчетов и управления в условиях рассредоточенного базирования.
Учение получило высокую оценку присутствовавших на нем члена Главного Военного совета Военно — Морского Флота А. А. Жданова и Народного комиссара Военно — Морского Флота Н. Г. Кузнецова. Вместе с тем от нас потребовали не успокаиваться на достигнутом, продолжать боевую подготовку и в зимнее время.
Учение свидетельствовало о том, что наши командиры имеют неплохие знания, располагают опытом кораблевождения, осваивают новое оружие. Улучшилась организация взаимодействия между родами сил флота.
В достижении успехов важную роль сыграла партийно — политическая работа. Политорганы, партийные и комсомольские организации мобилизовали личный состав кораблей и частей флота на преодоление трудностей, с которыми приходилась сталкиваться во время учения. Коммунисты флота являлись роевым отрядом партии, тесно сплоченным вокруг ее Центрального Комитета. Надежным помощником политорганов выступил флотский комсомол. Коммунисты и комсомольцы составляли более 60 процентов всего личного состава (на флоте в то время служили десятки тысяч краснофлотцев, младших командиров, командного и политического состава). Еще больше коммунистов и комсомольцев (около восьмидесяти процентов) было среди командного состава. С введением единоначалия в активное руководство партийно — политической работой включились командиры, подавляющее большинство которых правильно понимало новые задачи.
Учение закончилось, но боевая учеба продолжалась. Каждый день приносил новые успехи и новые заботы. Мы стремились выполнить требования командования Военно — Морского Флота и ни на минуту не ослабляли усилий по повышению мастерства военных моряков.
Вся эта работа имела единственный смысл — подготовка к защите Родины. Мы хорошо понимали неотвратимость войны и в связи с этим строили наши планы боевой подготовки, которыми предусматривалось закрепить достигнутое в учебе, освоить новый театр военных действий.
Я говорю сейчас о предвоенных годах. Если же взглянуть на весь исторический отрезок времени, который описывается в этой главе, могу с уверенностью сказать, что двадцатилетие между окончанием гражданской и началом Великой Отечественной войн прожито не зря. Страна возродила советский Балтийский флот, были восстановлены старые и построены новые корабли различных классов, расширена и улучшена система базирования, окрепла береговая оборона, появилась морская авиация, выросли командные, политические, административно — технические кадры. Партия воспитывала личный состав в духе марксизма — ленинизма, советского патриотизма, постоянной готовности к защите социалистической Родины.
Мне отчетливо представляется дух XVIII Всесоюзной конференции ВКП(б), проходившей 15–20 февраля 1941 года, на которой состав центральных органов был пополнен военными товарищами. В члены ЦК были избраны И. Р. Апанасенко, Г. К. Жуков, М. П. Кирпонос, И. В. Тюленев, И. С. Юмашев и другие, в состав Ревизионной комиссии ЦК были избраны командующие флотами Ф. С. Октябрьский, В. Ф. Трибуц и другие. Это повышало авторитет армейских и флотских коммунистов, их ответственность за укрепление обороноспособности страны.
Флот располагал к началу войны довольно стройной, основанной на марксистско — ленинском учении теорией подготовки и ведения операций, считалось, что в современной войне победа достигается согласованными действиями всех видов Вооруженных Сил, включая все роды сил флота, действующих по единому плану и под единым руководством. Исходя из этого, флот учился планировать операции совместно с военными округами. Некоторый опыт такого планирования накопили и соединения. Основные оперативнотактические документы, которыми мы руководствовались, ориентировали на то, что в современную эпоху войны начинаются без объявления, агрессивные государства стрямятся к внезапному нападению на своего противника. От нас требовалось умение создавать превосходство сил на главном направлении, четко взаимодействовать между родами сил флота и между сухопутными войсками, авиацией и флотом и наносить врагу внезапные и быстрые удары.
Такую задачу можно было решить лишь располагая достаточными боевыми средствами. Партия и правительство уделили большое внимание оснащению Вооруженных Сил современной военной техникой. Особенно много средств выделялось на эти цели в последние годы перед войной, когда становилось все более ясно, что Советскому Союзу не удастся избежать военного столкновения с империалистическими государствами.
Осуществляя намеченный XVIII съездом курс, Центральный Комитет партии и Советское правительство резко увеличили ассигнования на военные нужды. «…Они составили в 1939 году 25,6 процента, а в 1940 — 32,6 процента и в 1941 —43,4 процента общего государственного бюджета… За 1939 и первую половину 1940 года наша промышленность произвела более 17 тысяч боевых самолетов, 7,6 тысячи танков, свыше 80 тысяч орудий и минометов, более 200 тысяч пулеметов и автоматов. Начиная с 1940 года было развернуто серийное производство новых типов самолетов: Як-1, Миг-3, ЛаГГ — З, Пе-2, Ил-2 и др., танков КВ, Т-34, За 1940 и первую половину 1941 года было выпущено 3719 самолетов новых конструкций, 2083 танка новых типов… За этот же период общий тоннаж Военно — Морского Флота СССР возрос за счет ввода в строй новых кораблей почти на 160 тысяч тонн. В октябре 1940 года ЦК партии и Советское правительство значительно переориентировали советское военное судостроение, направив его на выпуск легких надводных кораблей и особенно подводных лодок»[5]. Балтийский флот, стоявший на страже наиболее опасного участка морских рубежей Советской страны, развернул грандиозное строительство военно — морских баз, укрепленных районов, береговых батарей, аэродромов, складов, постов наблюдения.
Центральный Комитет Коммунистической партии Эстонии, Совет Народнв1х Комиссаров Республики, на территории которой базировалась значительная часть соединений и частей флота, принимали активное участие в разрешении вставших перед флотом проблем. С ЦК и Совнаркомом согласовывались и решались многие вопросы обороны, строительства, материального обеспечения. Мы постоянно чувствовали внимание к флоту со стороны товарищей И. Лауристина — Председателя Совнаркома, одного из старейших руководителей Коммунистической партии Эстонии, погибшего на боевом посту 28 августа 1941 года, И. Вареса — Председателя Президиума Верховного Совета ЭССР, А. Веймера — Народного комиссара легкой промышленности, Н. Каротамма — Секретаря ЦК КПЭ и многих других партийных и советских руководителей республики, города Таллина. Все вопросы, которые ставил флот, оперативно решались на заседаниях бюро ЦК КПЭ, бюро Таллинского горкома партии.
Большую помощь флоту оказывал уполномоченный ЦК ВКП(б) и СНК СССР по Эстонии В. Бочкарев, погибший позднее на боевом посту.
Совместная работа Военного совета флота с руководством Коммунистической партии и правительством Эстонии, моральная и материальная поддержка, которую оказывали военным морякам трудящиеся республики, являются прекрасным примером дружбы советских народов. Эта дружба способствовала лучшему решению поставленных перед флотом задач в Великой Отечественной войне.
К началу войны Балтийский флот состоял из соединений, способных вести активные боевые действия. Это эскадра (два линейных корабля, лидеры и эскадренные миноносцы) под командованием Д. Д. Вдовиченко; отряд легких сил (легкие крейсеры и эскадренные миноносцы) — им командовал В. П. Дрозд; соединения подводных лодок, которыми командовали капитан 1 ранга Н. П. Егип- ко и капитан 2 ранга А. Е. Орел, а также минные заградители капитана 1 ранга Н. И. Мещерского, сторожевые корабли и торпедные катера капитанов 2 ранга В. С. Черокова и В. А. Саломатина. У каждого из них за плечами Военно — морское училище имени М. В. Фрунзе, у некоторых — военно — морская академия, многие годы плавания на кораблях в командных должностях. В. П. Дрозд, Н. П. Египко, В. А. Егоров, С. П. Лисин, А. П. Лабудин, С. Д. Солоухин сражались во флоте революционной Испании. Посланцы Балтики показали пример солидарности и пролетарского интернационализма, они прославили Балтийский флот подвигами самоотверженности и отваги, проявленными в борьбе с черными силами реакции и фашизма.
Командиры соединения прекрасно разбирались в тактике использования сил, хорошо знали театр военных действий, умели организовать взаимодействие с другими родами сил флота. На них можно было положиться при выполнении боевых задач. Слабее были тактически подготовлены, меньше имели опыта командиры подводных лодок, эскадренных миноносцев и крейсеров, но они достаточно умело руководили своими экипажами, знали военно морской театр, подчиненные им командно — начальствующий и рядовой Состав были дисциплинированны, технически грамотны. Сомневаться в боеспособности корабельных соединений не приходилось. Но мы учитывали, что командование германским флотом имело большие возможности для стратегического маневра силами, могло вводить на Балтийский театр через Кильский канал и Проливную зону корабли из Атлантики и Северного моря. К тому же наш флот численно по классам кораблей был слабее немецкого и финского флотов вместе взятых.
По составу морской авиации мы оказались сильнее вероятного противника, флотская авиация — ею командовал генерал — майор В. В. Ермачен'ков — состояла из самолетов различных типов и назначений. Экипажи имели высокий уровень подготовки, хотя, надо отметить, значительная часть наших самолетов по своим тактико — техническим данным уступала вражеским. Важное значение для нас имело то обстоятельство, что немецко — фашистский флот не имел своей морской авиации. Ему приходилось довольствоваться выделением по требованию флотского командования нужного количества самолетов сухопутной авиации. Командующий немецким подводным флотом адмирал Дениц начал сетовать по этому поводу еще до нападения на Советский Союз, однако и до конца войны ничего не добился.
Чего мы, руководители флота, особенно желали — это чтобы рода сил флота умели лучше взаимодействовать между собой, с армией и, прежде всего, с авиацией. Взаимодействие в тот предвоенный период усиленно отрабатывалось — события, которые происходили на военно — морских театрах разгоравшейся мировой войны, показали, что оно в высшей степени необходимо. Отработать его сначала мешало то, что в условиях Финского залива невозможно было серьезно организовать учебу. Когда же акватория расширилась, мы начали отрабатывать посадку, маневр и высадку морского десанта на защищенный берег, занятый «врагом». Проводились другие важные мероприятия, направленные на повыше- шение боевой готовности сил флота. На кораблях и береговых частях шла напряженная боевая учеба, учения, тренировки проходили в условиях максимально приближенных к боевой обстановке.
Осенью 1940 года на флот поступило несколько призывных возрастов молодого пополнения. Они успешно овладевали новой техникой и оружием, которым наша промышленность снабжала Военно — Морской Флот.
Несомненно, были пробелы, были недостатки, недоработки в подготовке флота к войне, которые впоследствии болезненно отразились на ходе боевых действий. Однако решающим для флота было другое — готовность личного состава к защите Родины. Находясь на правом фланге северо — западного фронта, Балтийский флот представлял грозную силу, способную прикрыть и поддержать фланг Красной Армии с моря, защитить морские подступы к городу Ленина. И когда от Наркома ВМФ 21 июня было получено предупреждение об угрозе непосредственного нападения противника, все соединения флота были немедленно подготовлены к отражению ударов врага. «Военно — морское командование смогло значительно быстрее, чем командование Красной Армии, привести свои силы в боевую готовность»[6].
Этот факт представляет особый интерес. История дала нам печальные примеры, когда руководители флотов, эскадр, зная о нападении врага, не принимали необходимых мер предосторожности, за что жестоко расплачивались. Стоит вспомнить русскую эскадру в Порт — Артуре, потерявшую из‑за беспечности командования четыре крупных корабля, или Пирл — Харбор, когда американцы, имевшие данные о предполагаемом нападении японцев, тем не менее не подготовились к удару и в результате потеряли почти все линейные корабли и более трех тысяч человек.
С нами этого не случилось. Балтийский флот был готов к бою.
В. И. Л е н и н. Полн. собр. соч., т. 39, стр. 231.
Балтийский флот. Ист. очерк. М., Воениздат, 1960, стр. 222.
50 лет Советских Вооруженных Сил. М., Воениздат, 1968, стр. 185.
Фертоинг — способ стоянки на двух якорях. Применяется там, где имеются сильные приливы и отливы.
«Коммунист», 1968, № 12, стр. 65.
История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941–1945, т. 2. М., Воениздат, 1963, стр. 12.