- Я сразу определил элементы движения цели и лег на боевой курс, докладывал он с обычным лаконизмом. - Решил стрелять с предельной дистанции по крайнему судну. Но вдруг моя цель изменила курс, и дистанция стала возрастать. Идти ближе? Мало воды под килем. Надо стрелять. Кстати, транспорты хотя и на дальней дистанции, но были на углу упреждения. Самое выгодное положение для нас. Дал залп двумя торпедами.
Взрывы Осипов услышал будучи под водой и осторожно поднял перископ. Он увидел: сторожевики и катера подбирают в воде тонущих солдат. Включив трансляцию, командир поздравил экипаж с победой - потоплением крупного транспорта противника.
Один из кораблей охранения, вероятно, заметил перископ и принялся преследовать лодку, но Осипов быстрым и искусным маневром скоро оторвался от него.
Что делать дальше? Конечно, враг мог усилить охрану этого района, но возможно и другое. Почему, например, гитлеровцы не могли предположить, что подводная лодка скорее всего будет искать добычу в другом месте? И Осипов твердо решил остаться в том же районе, где добыл такую нелегкую первую победу.
Ждать пришлось недолго. На следующий день произошла еще одна встреча с большим конвоем. Обнаружил его старший лейтенант В. И. Саплин. После атаки командир лодки приказал записать:
"В 13. 00 обнаружили конвой транспортов под охраной сторожевых кораблей. Легли на курс сближения. В 14. 28 залп торпедами. Транспорт затонул".
Третья победа "Щ-406" была достигнута в более сложной обстановке. В теплую и светлую ночь лодка всплыла для зарядки аккумуляторов. Начали вентилировать отсеки. За горизонтом с мостика следил старший лейтенант Б. А. Пономарев. Вдруг в наиболее светлой части горизонта появился силуэт четырехмачтового транспорта. Пономарев тотчас доложил об этом командиру.
Зарядку аккумуляторов немедленно прервали и срочно погрузились. Но и в перископ было видно, что на транспорте обнаружили наш корабль и явно растерялись. Большое судно медленно разворачивалось и вскоре легло на обратный курс.
Еще несколько минут - и транспорт будет в безопасности. Поняв это, Осипов мгновенно определил новый курс по отношению к цели и громко подал команду: "Пли!" Лодка выпустила одну торпеду, но последовали два взрыва, из которых второй был намного сильнее первого.
Итак, в активе "Щ-406" за весьма короткий срок оказались три победы! Ни одна из выпущенных в атаках торпед не прошла мимо!
На большом удалении в перископе появились крохотные, как спички, мачты нескольких судов. Изменив курс, Осипов несколько сблизился с ними и установил, что идут два транспорта с усиленным охранением - четырьмя сторожевиками. При атаке, подумал он, один из сторожевиков мог оказаться в непосредственной близости от лодки и таранить ее, начав преследование. Осипов рассчитал элементы маневра и оптимистически заключил, что с некоторым напряжением упредит контрудар. Вероятно, кроме него только акустик Кучеренко мог представить себе, как велика была опасность, угрожавшая лодке от стремительно приближавшегося сторожевика.
На очень короткой дистанции Осипов приказал: "Второй и четвертый аппараты, пли!" Прислушался и, как только торпеды вышли, быстро скомандовал уходить на максимальную глубину. Под восьмидесятиметровым слоем воды сначала слышны были шумы воды в цистернах, затем донесся слитный глухой гул двух взрывов, и наступила тишина. Немецкий сторожевой корабль в решающий момент потерял нашу лодку.
Осипов выжидал недолго. Он обязан был убедиться в успехе своей атаки и всплыл под перископ. На скрещении нитей в линзе перископа плыли обломки корпуса транспорта, а затем он увидел сотни голов, между которыми сновали шлюпки конвоя. Итак, метким ударом было уничтожено подкрепление, предназначавшееся для группы армий "Север".
После этого "Щ-406" одержала еще одну победу, использовав свою последнюю торпеду. Да, удача не изменила Осипову: 100 процентов выпущенных торпед попали в цель!
Свою вторую военную кампанию "Щ-320" открыла 10 июня. Отправившись в этот день из Ленинграда в Кронштадт, как и Осипов, искусно маневрируя за поставленной дымовой завесой, Вишневский избежал повреждений лодки от артиллерийского обстрела. Через сутки он уже докладывал мне на пирсе Купеческой гавани, что удовлетворен по всем статьям снабжения и готов выполнить любой приказ.
Лодка Вишневского была обнаружена немецкими самолетами западнее Гогланда во время зарядки аккумуляторов. Один самолет - куда ни шло. Но пока лодка погружалась, на нее сбросила глубинные бомбы группа самолетов. "Щ-320" оказалась под водой с выведенным из строя гирокомпасом. Это - большая беда даже для надводного корабля. А когда лишаешься гирокомпаса под водой, то это можно сравнить, пожалуй, с потерей координации в организме человека из-за резкого нарушения функций центральной нервной системы. К тому же, как говорят, одна беда не приходит - заклинило вертикальный руль, погас свет.
Если бы кто-нибудь мог в те часы наблюдать за "Щ-320", то убедился бы в необычайной эффективности нашей системы подготовки и службы на боевых кораблях. Она вырабатывала у каждого моряка, кроме всего прочего, умение исправлять повреждения вверенных ему приборов и механизмов в самой сложной обстановке. В этом я лично убеждался, в свое время плавая старшим помощником на линейном корабле "Марат". В сложнейшей обстановке боевых учений, без света, в затопленных помещениях, аварийные партии умело находили причины повреждений и быстро их локализовали. На эсминце "Яков Свердлов", которым мне довелось командовать задолго до Великой Отечественной войны, в первом котельном отделении вспыхнул пожар, и понадобились считанные секунды аварийным группам корабля, чтобы его ликвидировать. Благодаря отличной подготовке краснофлотцев и старшин в мирное время, экипажи многих кораблей сейчас, в войну, с успехом выходили из, казалось бы, катастрофических положений.
Вернемся, однако, на "Щ-320".
Поутру восточнее маяка Поркаллан-Каллбода командир "Щ-320" обнаружил транспорт. Он внимательно посмотрел на карту и понял, что предстоит трудное и медленное маневрирование по извилистому фарватеру между камнями. Целью атаки и был транспорт (около 6000 тонн водоизмещением), который стоял на якоре у острова Мякилуото. Там были и другие корабли - транспорт и миноносец, но к ним, по всем расчетам, торпеды не дошли бы, а ударились в подводные скалы. Вишневский дал залп с дистанции 12 кабельтовых и скоро услышал взрыв, а в перископ увидел, как транспорт стал крениться и затем опрокинулся.
После этого примерно через час "Щ-320" была запеленгована противником. Ее долго и неотступно преследовали, сбрасывали глубинные бомбы. 30 безрезультатных разрывов - отметили в вахтенном журнале. Почти на трое суток врагу удалось сковать Вишневского, лишить его возможности спокойно произвести зарядку. Лодку преследовали то самолеты, то противолодочные катера.
Наконец 5 июля в пяти милях от косы Курише-Нерунг (Куршской косы) "Щ-320" оказалась близко от конвоя. Немецкий пароход шел в сопровождении двух тральщиков. Вишневский нанес торпедный удар. Транспорт затонул.
Вражеский тральщик, очевидно, радировал в базу, и вскоре "Щ-320" пришлось вступить в затяжную неравную борьбу с противолодочными силами противника. За двое суток на лодке насчитали около 100 разрывов глубинных бомб. Но ни одна из них не причинила повреждений: экипаж испытывал лишь одну неприятность кислородное голодание из-за невозможности вентилировать отсеки.
Как только удалось основательно провести зарядку, Вишневский покинул старую позицию. В новом районе он опять добился боевого успеха. Еще не увидев цели, командир догадался по работе тральщиков на фарватере, что они проверяют безопасность пути для такого-то ценного судна. И в самом деле, скоро показался большой транспорт с войсками. Выпущенная торпеда разворотила носовую часть судна, транспорт вздернул в небо корму с винтами и скрылся в водовороте. Мотоботы подбирали фашистских солдат, которых не втянуло в воронку.
После 40 суток, почти исчерпав запасы топлива и продовольствия, Вишневский вернулся к опасному устью Финского залива. Форсирование его отняло еще пять суток, но зато без всяких происшествий. Во время боевого похода корабль 40 раз пересек неизвестные минные заграждения.
Возвратясь в базу, И. М. Вишневский на собрании командиров подводных лодок соединения с участием члена Военного совета дивизионного комиссара А. Д. Вербицкого сделал интересный и обстоятельный доклад о боевом походе, глубоко обосновав полную возможность прорывов подводных лодок в Балтийское море.
Почти в одно время со "Щ-320" в Балтику вышла одна из подводных лодок "С-4". Командовал ею капитан 2 ранга Абросимов. Дмитрий Сергеевич уже имел большой опыт боевых походов в 1941 году, потопил крупный танкер противника и был награжден орденом Ленина.
В День Военно-Морского Флота - 26 июля Военный совет Ленинградского фронта за подписями Говорова, Жданова, Кузнецова, Штыкова, Соловьева обратился к личному составу флота с теплым приветствием, в котором поздравил краснофлотцев, командиров, комиссаров и политработников и отметил:
"КБФ с честью выполняет боевую задачу на ответственном участке Великой Отечественной войны с немецко-фашистскими захватчиками, зорко охраняя морские подступы к Ленинграду и оказывая мощную поддержку войскам Ленинградского фронта с моря, с суши и с воздуха.
... Товарищи! Наша Родина переживает грозные дни решающих боев с врагом, остервенело рвущихся в глубь страны, чтобы навязать советскому народу ненавистное немецкое иго. Гитлеровские орды продолжают угрожать Ленинграду. От всех нас, как никогда, требуется величайшее напряжение сил, стойкость, мужество, высокое мастерство, умение использовать до дна боевую технику, чтобы разгромить оголтелого врага... От души желаем новых боевых успехов Краснознаменной Балтике".
Командир лодки "С-7" Лисин пробыл в боевом походе 38 суток, не считая времени, затраченного на переход от Кронштадта к Лавенсари и обратно. "С-7" форсировала залив со средней скоростью 87 миль
I в сутки, затратив на переходы в оба конца пять с половиной суток. Это был новый рекорд. Позднее по вражеским картам минной обстановки мы убедились, что "С-7" двадцать два раза пересекала опаснейшие линии вражеских минных заграждений.
В двадцатых числах июня лодка "Щ-303" отправилась из Ленинграда в Кронштадт. Едва она вышла из огражденной части Морского канала, как вражеские батареи, расположенные на южном берегу Невской губы, открыли по ней сильный артиллерийский огонь. Все ближе и ближе ложились снаряды. Фонтаны буквально окружили "Щ-303". Еще минута, другая - и лодка будет накрыта. Но Травкин не терял присутствия духа, уверенно отдавал команды в моторный отсек, то уменьшая, то увеличивая скорость корабля. Сопровождавшие "Щ-303" катера дымовые завесчики вырвались вперед и начали постановку дымовой завесы. Шлейфы белесого дыма скрыли лодку от наблюдения противника. Вскоре мощный артиллерийский огонь открыли наши береговые, корабельные и железнодорожные батареи. Артиллерия флота довольно скоро подавила огонь противника.
В Кронштадте "Щ-303" простояла несколько дней. На исходе 4 июля она в сопровождении тральщиков и катеров-охотников под прикрытием истребительной авиации вышла из Кронштадта. Утром следующего дня прибыла на остров Лавенсари.
На Лавенсари командира дивизиона Гольдберга и Травкина познакомили с обстановкой, дали дополнительные инструкции, и еще через три дня катера проводили подводную лодку до точки погружения. К моменту ее выхода в море был изучен и обобщен опыт боевых походов семи кораблей. Кто мог предположить, что "Щ-303" в отличие от всех лодок первого эшелона окажется в труднейшем положении! Но это было так.
Западнее Гогланда есть островок. Его эстонское название - Вайндлоо, а шведское - Стеншер. В 1941 году там находились наш пост службы наблюдения и связи и отлично оборудованный маяк.
Гитлеровские оккупанты, оказавшись временными хозяевами в западной части Финского залива, кое-как восстановили маяк и держали возле него несколько дозорных катеров.
Очевидно, здесь заметили или услышали, как "Щ-303" всплыла и начала зарядку. Катера бросились к лодке. Уже на грунте в отсеках корабля долго слышались со всех сторон разрывы глубинных бомб. На следующую ночь "Щ-303" опять всплыла, но через два с половиной часа появились вражеские катера, которые заставили ее снова погрузиться. Предпринятая в ту же ночь еще одна попытка зарядиться опять не удалась. Вражеский самолет обстрелял лодку из пулемета, а затем сбросил глубинные бомбы. Они взрывались на близком расстоянии - в 15 - 100 метрах от борта. Все же за истекшие сутки лодка миновала юминдское минное поле и приблизилась к маяку Кэри.
"Впоследствии, - пишет в своей книге И. В. Травкин, - мы узнали, что в этот день (И июля) противник сообщил по радио о потоплении нашей "старушки". Впрочем, о нашей "гибели" сообщали потом не раз, но мы "воскресали" и продолжали действовать, нанося врагу ощутительные удары".
В статье одного из западногерманских историков - Ю. Ровера "Действия советских подводных лодок в 1939 - 1945 гг. ", опубликованной в немецком журнале "Марине Рундшау" в 1956 год), И. В. Травкин значится потопленным в Балтийском море, хотя до появления этой статьи Травкин опубликовывал неоднократно свои воспоминания.
Ночью 12 июля Травкин вел лодку в надводном положении. Еще до подхода к назначенной позиции сигнальщик обнаружил транспорт, следовавший в охранении тральщиков и катеров. После торпедного залпа на лодке услышали взрыв. Травкин скомандовал срочное погружение и увел "Щ-303" на максимальную глубину. Вражеские корабли начали поиск, но сбрасывали бомбы на значительном расстоянии от лодки. Уничтожение транспорта еще до прихода на боевую позицию подняло боевой дух экипажа.
На исходе суток 20 июля Травкин в перископ обнаружил три транспорта и шесть кораблей охранения. Он рассчитал элементы стрельбы по большому судну и выпустил торпеду. Из-за малой дистанции до цели взрыв подбросил "Щ-303", и при заполнении цистерны срочного погружения лодка настолько стремительно прорезала толщу воды, что ударилась форштевнем о скалу (встряска привела к увеличению дифферента на нос). На лодку посыпались глубинные бомбы. Вышло из строя электроуправление рулями, а тщательная проверка состояния оружия и техники, проведенная по отсекам, вскрыла еще и неполадки в носовых торпедных аппаратах - крышки труб не открывались.
После всплытия у маяка Ристна, осмотрев лодку, убедились, что нужно доковаться. Гольдберг и Травкин послали об этом донесение командиру соединения. Когда Стеценко обратился ко мне с просьбой согласиться с его решением отозвать "Щ-303" в базу, я не колеблясь ответил согласием - люди нам всегда дороже самого дорогостоящего корабля.
Предстоял трудный обратный путь. Почти десять суток "Щ-303" преодолевала препятствия, созданные противником в заливе, к тому же противолодочные силы врага ни на час не оставляли ее в покое. На протяжении 150 - 180 миль фашистские катера и самолеты неоднократно загоняли лодку под воду. Только за 40 минут последнего соприкосновения с врагом на лодке насчитали 96 разрывов глубинных бомб. Всего за поход их было более четырехсот.
Оторвавшись наконец от назойливых преследователей, Г. А. Гольдберг и И. В. Травкин решили возвращаться в базу самостоятельно, не ожидая тральщиков и катеров. Оставаться дольше в Нарвском заливе, где шныряет столько кораблей противника, было невозможно.
И наконец 7 августа пройден последний рубеж - северный Гогландский плес. С радостью встретили "Щ-303" на Лавенсари.
Самостоятельное движение "Щ-303" в Финском заливе свидетельствовало о недюжинном упорстве и воле экипажа. Из восемнадцати суток только в течение пяти лодка не находилась в боевом соприкосновении с врагом! А сколько было погружений и всплытий! 330 миль под водой, 225 - в надводном положении. Часто обходились без горячей пищи, донимали кислородное голодание, непрерывные вахты.
Напряжение усиливалось еще и от скрежета минрепов, трущихся о борт лодки. Привыкнуть к этому невозможно. А сколько энергии пришлось потратить на уклонение от вражеских самолетов и кораблей противолодочной обороны! И хотя суточная скорость лодки, в среднем 34 мили, была не так уж и велика, итог перехода надо признать успешным.
Девятого августа Военный совет флота выехал из Ленинграда в Кронштадт для встречи обоих доблестных экипажей. У причалов для соединения подводных лодок было небезопасно. Ведь гавань была на виду у противника, расположенного на южном берегу залива в районе Нового Петергофа. Но отличная погода раннего августовского утра влекла нас и наших гостей к морю. Мы вышли на причал и вскоре увидели приближающийся эскорт. К тому времени уже начали складываться определенные традиции подобных встреч военной поры. Возвращающимся подводникам вручали визгливых поросят, подвязанных ленточками, на которых были обозначены цифры побед.
У людей приподнятое настроение. Одетые по-парадному краснофлотцы и командиры из экипажей Я. П. Афанасьева, И. М. Вишневского и других, ранее пришедших из походов кораблей соединения подводных лодок выстроились для встречи своих боевых друзей. Здесь же представители от соединений надводных кораблей, береговой обороны, партийных и советских организаций Ленинграда.