Парни, вздрогнув, тут же отскочили от скамейки и быстро скрылись в темном маленьком сквере.
Марья Ивановна нервно зашагала по комнате, а после вышла из квартиры и позвонила в соседнюю дверь, из которой вышел отец Марины.
— Добрый вечер, — быстро произнесла пенсионерка. — Если я не ошибаюсь, внизу нашего дома на скамейке лежит ваша дочь. Возле нее крутились два парня, но не беспокойтесь, я их отогнала.
Мужчина, не дослушав старушку, пулей слетел по лестнице вниз, выбежал на улицу и увидел свою лежащую на скамейке дочь. Испуганный папа стал легонько бить девочку по щекам, но она не реагировала, а только тяжело дышала, подавая тем самым признаки жизни.
Неожиданно послышался звук сирены, и мигающие огоньки быстро приближались к дому. «Скорая помощь» остановилась прямо около скамейки, где отец подымал на руки свою дочь. Из машины выскочил врач и двое санитаров с носилками. Мужчина явно удивился, но, предположив, что это соседка вызвала «скорую помощь», обрадовался молодому врачу. Девочку на носилках погрузили в машину и в сопровождении отца она была доставлена в отделение реанимации. Нервно блуждая коридорами больницы, отец ломал голову в раздумьях: что произошло с его дочерью? Что с ней? А может, ее изнасиловали или ранили? И что с ней делали эти пацаны, о которых рассказывала соседка? Врач немного разъяснил ситуацию:
— Благодарите Бога, — спокойно сказал доктор, — вашу дочь госпитализировали вовремя, если бы на полчаса позже, то… Но все уже позади. У вашей девочки острое отравление. В крови был обнаружен алкоголь и кодеин, и результат реакции этих двух веществ-тяжелое отравление организма. Я подозреваю, что в придачу ко всему у девочки аллергическая реакция на этот лекарственный препарат. Я должен вас предупредить, что в подобных случаях мы обязаны ставить в известность правоохранительные органы.
— Боже мой! Да я прямо сейчас вызову милицию. Это же преступление. Моя дочь пошла на день рождения к подруге, а в результате попала в реанимацию!
Расстроенный отец направился в милицию, где следователю поведал следующее:
— Моя дочь ушла на день рождения к подруге Татьяне Бордаковой около семи часов вечера. Так как подруга живет недалеко от нас, мы разрешили Марине погулять до десяти часов вечера.
Она нам звонила в девять часов и сказала, что скоро придет домой, правда, голос у нее был какой-то усталый и грустный.
Около десяти часов я с женой вышел на остановку, чтобы встретить дочь, но, простояв 20 минут, мы подумали, что могли с ней разминуться, а вдруг она пошла пешком в сопровождении своего друга — Руслана Зимина. Но Марины дома не было, а буквально через десять минут пришла соседка и сказала, что моя дочь лежит на скамейке, а возле нее крутятся два молодых человека. Но, к счастью, врач сказал, что попытки к изнасилованию не было, возможно, Марья Ивановна их напугала криком с балкона.
Отец рассказал все, что знал, а докопаться до истины оставалось следователю.
В первую очередь розыскник навестил пенсионерку — главного свидетеля, которая рассказала все, что видела тем трагическим вечером.
Затем следователь отправился в кафе, где официантом работал парень Марины — Руслан.
Руслан был сильно удивлен известием о том, что его девушка лежит в больнице с тяжелым отравлением. Он сказал следователю, что ушел с дня рождения еще в девять вечера, так как поссорился с Мариной из-за ее ревности к имениннице Татьяне.
Когда следователь собрался уходить, Руслан неожиданно вспомнил одну важную деталь: он видел, как Татьяна предлагала на кухне какие-то таблетки Марине. Но пила их девушка или нет, он не знает.
Капитан милиции тут же узнал адрес подруги Марины и поспешил в ее квартиру.
Дверь открыла мать Татьяны и, ничего не понимая, стала давать показания милиционеру, которые, по сути дела, оказались бесполезны.
Женщина объяснила, что ничего не знает, так как она с мужем с 7 до 11 часов вечера была в гостях, оставив детей с 67-летней бабушкой праздновать день рождения. Когда они вернулись домой, то все было в порядке. Татьяна сказала, что отпраздновали хорошо, а гости недавно разошлись по домам.
Следователю ничего не оставалось, как дождаться из школы Татьяну.
Узнав, что случилось с Мариной, Татьяна расплакалась, но когда следователь попросил показать таблетки, которые она предлагала подруге на кухне, девочка стала нервничать и заговариваться.
— Какие таблетки, Таня? — спросила девочку мать, но дочь соскочила со стула и побежала в свою комнату.
«Все, попалась, — подумал про себя следователь, — девочка явно что-то скрывает».
Естественно, под сильным психологическим давлением со стороны матери и следователя Таня дрожащими руками открыла свою тумбочку и вынула оттуда кофточку, в кармане которой был спрятан маленький кулечек.
Таня раскрыла пакет и достала оттуда пачку с таблетками, передала их следователю и стала рыдать, умоляя маму понять и простить ее. Розыскник взял лекарство и с недоумением стал читать вслух: «гормональные таблетки, предохраняющие от беременности».
Следователь все понял, в отличие от матери, которая просто онемела, узнав, что ее 15-летняя дочь уже живет вполне взрослой жизнью.
После семейного скандала, который, к счастью, закончился пониманием между дочерью и матерью, Таня рассказала, что Марина призналась ей, что готова потерять свою невинность с Русланом, но боится забеременеть. Тогда подруга показала Марине на кухне таблетки, которые спасают от всяких нежелательных последствий после полового акта.
Да, следователь раскрыл тайну, но не Марины, а Тани, но все же его старания увенчались успехом, когда домой вернулась бабушка Тани после процедур в поликлинике. Следователь, ничего не говоря бабушке о Марине, попросил ее подробно рассказать, как Таня праздновала день рождения и обычно ли себя вела Марина.
Через 10 минут загадочное отравление Марины было раскрыто. Оказывается, выпив бокал шампанского, Марина почувствовала сильную головную боль. Увидев, как Марина страдает от мигрени, наивная бабушка предложила выпить ей таблетку от головной боли — кодеин, но она не знала, что данное лекарство не совместимо с алкоголем, а тем более, что у Марины на него аллергическая реакция.
Марина, выпив кодеин, отправилась домой. Но дойти до своего дома она не смогла, так как таблетки с алкоголем вызвали быстрое отравление, и Марина упала без сознания прямо на троллейбусной остановке. Проходившие мимо парни увидели лежавшую на земле Марину, взяли ее на руки и отнесли на скамейку, которая находилась прямо около дома пострадавшей. Один из парней расстегнул ей курточку, чтобы ей было свободней дышать, а второй достал ее мобильный телефон, по которому и вызвал «скорую помощь». Испуганные криком Марьи Ивановны, парни убежали, прихватив в спешке телефон Марины (телефон был возвращен в целости и сохранности отцу девочки). Марина, придя в себя, подтвердила слова Тани. Дело было закрыто, но Марина с тех пор не принимает лекарство из с чужих рук, несмотря на то, что это руки хорошего и доброго человека.
Одесса, начало века. В одном из домов по Генерала Петрова проживает семья Грушовенко.
Глава семейства, Виктор Васильевич, — водитель директора небольшой частной компании, его супруга, Дарья Николаевна, — медсестра в областной больнице, их сын Алексей — ученик-старшеклассник. Словом, обычная одесская честная работящая семья. Живет семейство дружно, конфликта между поколениями, невзирая на сложный переходной возраст сына, нет.
В ту роковую пятницу супруги вернулись с работы чуть раньше обычного. Хозяйственный Виктор Васильевич начал тут же заниматься починкой домашней утвари, Дарья Николаевна пошла на кухню готовить ужин.
К семи вечера стол был накрыт, но Алеша почему-то задерживался — хотя он учился на второй смене, но уже давно должен был быть дома. Его, невзирая на голод, решили подождать.
Прошло еще два часа, и обеспокоенные родители сели уже не за стол, а за телефон. Обзвонили всех одноклассников и друзей сына — никто не знал, где он. Звонки в больницы, морги и милицию тоже не дали результатов.
Не появился Леша и утром, и супруги пошли в райотдел — в милиции им, однако, сказали, что «согласно закону» они о пропаже могут заявить лишь по истечении трех суток. «К тому же сейчас уик-энд», — «утешили» работники внутренних органов.
Действительно, бывает такое, что «ребенок» где-то просто загулял, однако родители знали, что их сын не может быть столь беспечным и невнимательным по отношению к ним. Он всегда предупреждал их даже в случае малейшей задержки. Теперь телефон был мертв.
Три дня тянулись мучительно, и в понедельник делу наконец был дан официальный ход.
Следствие выдвинуло несколько версий пропажи. Первая — парень попал в плохую компанию и находится сейчас, возможно, в состоянии наркотического опьянения. Не исключено также, что он впутался в какое-нибудь криминальное дело и поэтому теперь скрывается.
Другая версия была связана с торговлей людьми — преступники похищают детей с целью продажи их в сексуальное рабство или для использования при имплантации внутренних органов, чаще всего при этом их нелегально перевозят за границу.
Версия же о киднеппинге с целью выкупа исключалась, ибо финансовое положение семьи Грушовенко было, как и у других честных семей, более чем скромным.
Розыск начали, понятно, со школы, но там милиция не узнала ничего нового — никто из учеников не был в курсе того, куда направился после занятий Алексей. Опросили весь круг знакомых мальчика — с тем же нулевым результатом. Но далее события стали развиваться с ужасающей быстротой, причем по такому же ужасному-в прямом смысле слова — сценарию.
В один далеко не прекрасный для них вечер супруги обнаружили перед своей входной дверью полиэтиленовый мешочек. В нем был клочок бумаги с рукописным текстом и еще кое-что, от чего мать, не читая записки, сразу упала в обморок. Отец нашел в себе мужество прочесть ее…
На листке отрывистым неразборчивым почерком была написано:
«Короче! Лexa у нас. Вот его палец. С нами шутить не надо. А то знаете, что с ним может быть. Не думайте даже обращаться к ментам! Или вообще не увидите его, либо найдете его труп. Сейчас ничего не делайте, позже мы скажем, что делать дальше. Но только если менты об этом ничего не узнают».
В мутном полиэтиленовом мешочке находился окровавленный палец ребенка…
Самая маловероятная версия пропажи сына оказалась реальной, радовало родителей хотя бы то, что Леша жив и находится на родине, скорее всего даже в Одессе, а не продан в сексуальное рабство куда-нибудь на Восток.
Судя по почерку, записку писали подростки. Не исключалось, что взрослые преступники просто попросили какого-нибудь абсолютно не замешанного в похищении ребенка написать ее.
Во время проведения почерковедческой экспертизы специалисты обратили внимание на очень интересную деталь — заглавная буква «И» была написана с перекладиной не в ту сторону. И впоследствии это малозначительное, казалось, обстоятельство сыграло решающую роль в поимке преступников.