Ну, а мы поехали дальше, в штаб 345-го полка. Ехал я и думал: как же это так? Командир 2-го батальона капитан Рыбаков знает, куда идет, а в штабе не знают. Это странно потому, что начальник штаба хорошо подготовлен в военном отношении.
Приехал в штаб полка, спрашиваю майора Балацкого:
- Покажите на карте точку, где находитесь? Он показывает на Вагендорф.
- Ну, а теперь просто рукой покажите направление на Юденау.
Он машет рукой на юг. Все перепутал. Пришлось разбираться. Это было не просто. В конце концов оказалось, что первым допустил ошибку командир роты из 3-го батальона: ворвался в Юденау и доложил, что он в Вагендорфе. Никто не проверил, и так пошла ошибка вверх по цепочке, до штаба полка, который, переехав в Юденау, тоже посчитал, что это - Вагендорф. Финал был неприятен и для командира полка полковника Котлярова и для начальника штаба майора Балацкого. Обоим крепко досталось. Случай этот обсуждался на собрании штабной партийной организации 345-го полка. Коммунисты вскрыли другие недочеты, которые, укоренившись, давали повод для подобных ошибок. Взяли и мы под жесткий контроль работу штаба полка. Все эти меры вскоре дали положительные результаты.
Возвращаясь из 345-го полка, я встретил штаб дивизии уже на дороге, в машинах. Все в этот день, 7 апреля, спешили на север, к Дунаю. Первым порадовал нас Иван Васильевич Резун. Его 331-й полк в 16.00 вышел к реке у Мукендорфа, захватив большие трофеи.
345-й полк вел напряженный бой севернее Юденау, атакуя учебный центр зенитной артиллерии (в наших боевых документах он фигурировал как "зенитный городок"). Этот опорный пункт закрывал полку дорогу к Тульну на Дунае, и фашисты обороняли его очень упорно. Лишь к вечеру сопротивление противника было сломлено.
Офицер-оператор майор Красильников, которого мы направили в штаб 345-го полка, рассказал мне, что решающую роль в захвате "зенитного городка" сыграла рота старшего лейтенанта А. И. Кушнарева из 2-го батальона. Кушнарев провел своих бойцов труднодоступными скалистыми горами прямо в тыл противника, к сердцу и мозгу "зенитного городка", к его штабу и пульту управления огнем. Они располагались в бетонированном подземелье, в целой системе бункеров. Здесь все было механизировано и электрифицировано, все 40 орудий, стрелявшие по воздушным и наземным целям, управлялись по радио.
Кушнаревская рота внезапным ударом захватила пульт управления, фашистская оборона стала неуправляемой. Спустя час 345-й полк овладел "зенитным городком". На железнодорожной ветке, проходившей через городок, был захвачен состав цистерн с горючим, в подземных складах - масса боеприпасов и различного военного имущества.
Разгромив противника, полк двинулся дальше на север. Уже перед вечером полковник Котляров доложил, что 345-й полк вышел к Дунаю восточнее города Тульн. Теперь уже все пути к Вене из западных областей Австрии были в наших руках. Одновременно 349-й полк и учебный батальон, прикрывая дивизию слева, выходили к реке Гросс-Тульн на очень широком (до 27 километров) фронте. Таким образом, первая часть задачи, поставленной перед нами командованием, - рассечь вражескую оборону западнее Вены и выйти к Дунаю - была выполнена. Правда, 7 апреля пробитый нами коридор от западной его стенки до восточной не превышал пяти километров.
На очереди было решение второй части задачи - надежно прикрыть с запада наши войска, штурмующие Вену. Уличные бои там становились все более напряженными. 6-я эсэсовская танковая армия получила приказ Гитлера удерживать столицу Австрии до последней возможности. С наших позиций на Дунае и Гросс-Тульне мы слышали неумолчный грохот канонады у себя за спиной, в Вене. Ночью над восточным краем горизонта стояло громадное, в полнеба, зарево.
Западнее Вены
Вечер 7 апреля в штабе дивизии прошел в напряженнейшей работе. Штаб - на колесах, в пути к новому месту расположения, к Тульбингу. В непрерывном движении и все части дивизии. Наступали стремительно, передовые батальоны обгоняли отходящие колонны противника, били их с тыла и флангов, отсекали от переправ через Дунай на севере и реку Гросс-Тульн на западе. Наш левофланговый 349-й полк выходил к Гросс-Тульну; центр, 345-й полк, - к городу Тульну, что стоял на слиянии Гросс-Тульна с Дунаем; правофланговый 331-й полк - тоже к Дунаю, но несколько ниже по течению, к городку Мукендорфу.
Поступает донесение из 331-го полка: "В Мукендорфе благодаря инициативным и решительным действиям взвода автоматчиков старшего сержанта Черноиванова захвачена пристань, пароход, груженные промышленным оборудованием баржи". Уж не тот ли это Черноиванов, который возглавлял штурмовую группу в боях за город Папа? Подтверждают - тот. Позже я узнал подробности этого боя...
Улицы Мукендорфа были забиты отступавшими гитлеровцами. Теснились конные повозки и фургоны, легковые и грузовые автомашины, бронетранспортеры, тягачи с орудиями на прицепе, мотоциклы. Громадный, крытый брезентом немецкий грузовик таранным ударом отшвырнул к тротуару вставшую на его пути пароконную повозку и, прибавив скорость, промчался к реке, к дунайским причалам.
Вот и пристань. К ней пришвартован большой буксирный пароход. Дальше баржи с открытыми трюмами, над которыми сновали стрелы портальных кранов, грузили станки и другое ценное промышленное оборудование. Покрикивали грузчики, суетились солдаты хозяйственных команд и какие-то господа в штатском. С мостика буксира его капитан и офицер-эсэсовец наблюдали за погрузкой.
Громадина грузовик резко затормозил у трапа. Из кабины выскочил кряжистый советский старший сержант, в два прыжка оказался на борту буксира, скомандовал: "Руки вверх!" и для убедительности взмахнул противотанковой гранатой. Офицер растерялся, торопливо расстегнул кобуру, бросил на палубу свой пистолет. А из-под тента грузовика уже прыгали на землю советские солдаты, бросались на пароход, спешили к баржам. Треск автоматов, взрывы ручных гранат... Фашисты в панике разбежались с пристани.
Взвод автоматчиков занял круговую оборону. Спеша на помощь взводу старшего сержанта Черноиванова, в городок ворвались другие подразделения 331-го полка...
Старший сержант В. Н. Черноиванов и бойцы его группы за боевую доблесть при атаке Мукендорфа на Дунае тут же были представлены к наградам. После окончания войны Василий Никитович остался в армии, стал офицером. Я испытал большое удовлетворение, когда узнал, что к боевым его наградам прибавился в мирное время и орден Красной Звезды. Так были отмечены успехи ветерана-фронтовика в обучении и воспитании молодых воинов.
В тот вечер, 7 апреля, разговаривая по телефону со штабом 345-го полка, я услышал еще две фамилии, хорошо мне запомнившиеся по боям на венгерской земле: Пекшин и Борисов. Взвод лейтенанта И. И. Пекшина, усиленный станковым пулеметом, первым вышел к Дунаю, на прибрежное шоссе Тульн - Мукендорф. Гвардейцы отрезали колонне противника путь на Тульн. Начался ожесточенный бой, в ходе которого полторы сотни гитлеровцев под прикрытием огня с бронетранспортеров пытались отбросить взвод Пекшина.
Более часа длился этот неравный бой. Наводчик станкового пулемета рядовой В. В. Борисов, как и всегда, умело выбрал позицию для своего "станкача". Бил атакующих фашистов с фланга, пока не кончились патроны. К окопу приблизился бронетранспортер, и Борисов, выждав, хладнокровно и расчетливо метнул гранату. Бронетранспортер стал, задымил. У гвардейца оставались еще две гранаты. С ними он и выскочил из окопа на гитлеровских пехотинцев. После боя лейтенант Пекшин нашел тяжело раненного пулеметчика среди множества убитых им врагов. Валентин Васильевич Борисов был отправлен в госпиталь.
Прошло много лет. Зная, что Валентин Васильевич Борисов родом из Архангельской области, я написал о нем, о его боевых делах в местную газету. Думал, может, откликнется наш герой-гвардеец. Письмо пришло, но не от него от его старенькой мамы. Она писала:
"Дорогой Вы мой человек: Простите, не знаю Вашего имени-отчества. Это про сына моего младшего, про Валю, написали Вы в газете.
Мне 75 лет. Мой муж и первый сын погибли на фронте. А Валя вернулся. Был он ранен и контужен, поэтому пришел из госпиталя домой только в 1946 году. И стали мы с ним вдвоем горе наше семейное побеждать. Никак не могла я привыкнуть к мысли, что муж и старший сын никогда не вернутся домой. Все надеялась на чудо.
Валя устроился работать. Женился. Все было бы хорошо, да очень уж часто и подолгу он болел. Надо бы, может, куда-то поехать было, лечиться по-настоящему, да он все откладывал на потом...
Уже десять лет прошло, как нет его с нами, Вали нашего. И вдруг эта статья в газете. Помнят, значит, Валю его боевые товарищи...
Трудно мне писать. Поймите горе материнское. Был бы он жив, сколько счастья было бы в нашем доме. Сам бы и Вам ответил... Вы мне самый дорогой подарок в дом принесли. Читаю я все время статью про Валю моего. Щемит сердце. Больно, горько, но горжусь. Вот он какой у меня был... Защитник Родины!
Как мне отблагодарить Вас за память о сыне? Низко кланяюсь Вам. Борисова Анна Николаевна".
Письмо Анны Николаевны я читал и перечитывал. Вспоминал тысячи молодых ребят таких же отважных, как ее Валентин. Вспоминал и свою семью, где из нас, пятерых братьев, двое не вернулись с фронта, а 60-летнему отцу также пришлось воевать в Великую Отечественную (третью на его веку) войну. Вспоминал и другие знакомые мне семьи, в которых двое-трое, а иногда и более родных пали в боях за Родину. И думал, что священный долг оставшихся в живых перед памятью павших - рассказать о них новому поколению. Получив несколько писем, подобных письму Анны Николаевны, я и решил писать воспоминания о дорогих товарищах по войне...
* * *
Но вернемся к событиям позднего вечера 7 апреля. Штаб дивизии только что устроился на новом месте - в лесочке, что северо-западнее Тульбингского аэродрома. Саперы еще не закончили земляные работы, рыли блиндажи, землянки, укрытия. А связисты уже протянули проводную связь. Они, как всегда, были на высоте. Командир 192-го гвардейского батальона связи капитан Николай Ионович Распутин превосходно знал свое дело, был отличным организатором. Связь у нас работала бесперебойно. Я позвонил в 345-й полк. У телефона его командир полковник Котляров. Доложил:
- Батальон Рыбакова ворвался в город Тульн. Пробивается к Дунаю через центральные кварталы.
- Помни, Михаил Алексеевич, про мосты.
- Помню, - ответил он. - Главные силы батальона нацелены на дунайский мост, рота Кушна-рева - на мост через Гросс-Тульн...
Оба этих моста в Тульне сейчас стали нашей заботой номер один. Само расположение города на пересечении двух крупных речных артерий требовало от нас быстрых и решительных действий по захвату мостовых переправ.
Вражеское командование широко использовало их для переброски и сосредоточения войск. Сейчас, стремясь избежать разгрома, оно отводило свои части по мостам на север за Дунай и на запад за Гросс-Тульн. Однако не подлежало сомнению, что противник попытается удержать за собой предмостные укрепления. Располагая ими как плацдармами, он в подходящий момент мог нанести с них контрудар в сторону блокированной Вены.
Всю ночь в Тульне гремели уличные бои. Воины 345-го полка упорно пробивались к мостам. Действовали компактными штурмовыми группами. Их поддерживали пушки 165-го гвардейского артполка подполковника П. М. Левченко.
Неожиданно связь с 345-м полком прервалась. Исправлять повреждение отправился телефонист рядовой Владимир Иванович Целин. В течение ночи он делал это уже двенадцатый раз. Нашел порыв в проводе, сростил его. В предутреннем тумане неожиданно заметил смутные силуэты. Трое? Нет, четверо. Наши? Нет, фашисты. Они пробирались через двор прямо на телефониста. Целин поднял автомат. Очередь в упор. Двое упали сраженные, двое подняли руки. Полчаса спустя пленные были уже в штабе 345-го полка, откуда их переслали к нам, в штаб дивизии. Допросили. Они показали, что имели задачу захватить у русских "языка".
- Кто приказал?
- Командир разведывательного батальона первой танковой дивизии.
- Вся дивизия здесь?
- Нет, только наш батальон.
- Когда прибыли?
- Вчера вечером.
- Сколько танков в батальоне?
- Три средних, восемь легких, двенадцать бронетранспортеров...
Генерал Денисенко был в это время в Тульне, в 345-м полку. Я позвонил туда, доложил полученные от пленных сведения.
- Тульн очистим с часу на час, - ответил он. - Сейчас Кушнарев ведет бой на реке Гросс-Тульн. Мост захватил неповрежденным. Я скоро вернусь в штаб.
Захват моста на Гросс-Тульне стал возможен благодаря исключительно смелым действиям бойцов и командиров роты старшего лейтенанта А. И. Кушнарева. Кушнарев скрытно вывел роту к реке, выслал разведку. Мост оказался заминированным. Надо было предотвратить взрыв, и гвардеец, которому было поручено сделать это, блестяще справился с задачей. Комсомолец из саперного взвода 345-го полка рядовой Михаил Николаевич Ганин пробрался на мост, перерезал бикфордов шнур, вынул детонаторы из нескольких мощных зарядов.