Перед рассветом подполковник. Резун дал сигнал атаки. И сразу по всему городу загремели в утреннем тумане взрывы ручных гранат, автоматные и пулеметные очереди. Гитлеровцы метнулись к окраинам, к дорогам на запад и юг к Вельблингу, Вайтцендорфу и Санкт-Пёльтену. Однако Иван Васильевич Резун предвидел такой оборот и заранее организовал на дорогах засады.
Та же группа разведчиков сержанта Ефремова в ожесточенном бою на санктпёльтенской дороге отбросила обратно в Герцогенбург пытавшихся прорваться гитлеровцев. Подобные сцены можно было наблюдать на вайтцендорфской и вельблингской дорогах, где действовали в засадах пулеметчики и автоматчики 331-го полка.
Маленькие эти группы (их состав колебался обычно от 3-5 до 8-10 человек) сделали большое дело. Сражаясь жестко и решительно, они создали у паниковавшего противника иллюзию плотного окружения Герцогенбурга, хотя ничего подобного не было и быть не могло - слишком малыми силами мы располагали.
Отброшенные в Герцогенбург подразделения 740-го немецкого пехотного полка сопротивлялись недолго.
По мосту уже переправились в город наши танки и артиллерия, натиск 331-го полка усилился, и противник мелкими группами, а где и в одиночку начал сдаваться в плен.
Захватив Герцогенбург, 331-й полк тотчас же двинулся на запад и оседлал две господствующие над местностью высоты с отметками 355,0 и 373,0. В тот же день противник попытался отбить их, но об этом несколько позже.
Вернувшись утром 14 апреля в штаб 105-й гвардейской стрелковой, теперь уже Венской, дивизии, я получил от начальника оперативного отделения данные о действиях 345-го и 349-го полков при форсировании реки Трайзен. Действия эти развивались успешно. Побывавший в 345-м полку майор В. С. Красильников доложил мне, что форсирование у Трансмауэра проходило быстро и организованно. Удалось захватить мост. Среди первых преодолевших реку вплавь был рядовой из 1-го батальона Александр Трофимович Пасталов. Он уничтожил на западном берегу две вражеские пулеметные точки и, ведя огонь из трофейного пулемета, обеспечил переправу роты.
Успешные действия подразделений 1-го батальона сыграли решающую роль в последующих успехах полка. Комбат капитан И. В. Сохненко хорошо использовал преимущества ночного внезапного удара и постоянно опережал попытки противника перехватить инициативу. Он направил взвод автоматчиков младшего лейтенанта Б. И. Феоктистова на трофейных бронетранспортерах в глубину обороны противника. Гвардейцы с ходу атаковали опорный пункт на южном берегу Дуная, в деревне Ваграм, и захватили его. Более 50 гитлеровцев были истреблены, 13 взяты в плен. Но главный успех рейда заключался в другом: взвод Феоктистова перехватил прибрежную дорогу и вынудил противника отходить через горы, бросая тяжелое вооружение и транспорт.
Так развивались события на правом фланге дивизии. А на левом 349-й полк, переправившись через Трайзен, вышел с севера к крупному городу Санкт-Пёльтен, где встретил сильное сопротивление противника. Наш левый сосед-104-я гвардейская стрелковая дивизия обходила этот город с юга.
Но взять Санкт-Пёльтен совместными усилиями удалось лишь на следующий день.
В общем ход боевых действий в полосе нашей дивизии к середине дня 14 апреля не давал повода для пессимистических прогнозов. Настораживало только резко усилившееся сопротивление фашистов в центре, на участке 331-го полка, в районе высот 355,0 и 373,0. Здесь были взяты пленные из танковой эсэсовской дивизии "Дейчланд". Противник что-то затевал. Но что? Вместе с подполковником Цысем и майором Ивановым мы, обсудив сложившуюся ситуацию, решили оживить разведку, чтобы по возможности выяснить силы и намерения вражеского командования.
В тот же день командир разведроты старший лейтенант Д. А. Козлов ушел во вражеский тыл с группой своих гвардейцев. Активизировались действия разведчиков в полках и батальонах. Уже на следующий день группировка фашистов, сосредоточенная перед фронтом 105-й и соседней дивизий, начала проясняться.
Дмитрий Алексеевич Козлов вернулся из-за линии фронта с очень ценными сведениями. Кроме того, разведчики принудили сдаться в плен целый взвод гитлеровцев во главе с командиром. А старший сержант Матвей Наумович Шур с несколькими разведчиками пробрался еще дальше, за поселок Куфферн. Внезапно напав на гитлеровцев, отдыхавших на привале, гвардейцы подорвали две самоходно-артиллерийские установки, три бронетранспортера и захватили пленных.
По возвращении из рейда по вражеским тылам дивизионные разведчики были награждены орденами и медалями. Командир разведроты старший лейтенант Козлов, ранее награжденный орденами Красного Знамени, Красной Звезды, Отечественной войны, I степени и медалью "За отвагу", получил еще один орден Красной Звезды.
И было за что его награждать. Этот рейд дал нам чрезвычайно ценные сведения. Удалось установить, что в полосу нашей и соседней дивизий враг стягивает весьма значительные силы: кроме уже упомянутой 710-й пехотной дивизии (переброшенной из Италии) гренадерский полк "Фюрер" из танковой дивизии СС "Дейчланд", части 12-й танковой дивизии СС "Гитлерюгенд", а также два морских отряда - рейнской военной флотилии и норденской морской школы, в каждом из которых по 500 человек.
Видимо, намерения у гитлеровского командования были самые серьезные. Это мы почувствовали уже 15 апреля, когда вражеские контратаки, особенно против центра и левого фланга 105-й дивизии, стали необычайно мощными и настойчивыми. Главный удар принял на себя 2-й батальон 331-го полка. Он оборонял господствующие высоты, что западнее Герцогенбурга. Здесь как бы сфокусировались усилия противостоящих нам фашистских войск.
Перевес враг создал громадный. Подготавливая атаку, по высотам вели огонь 20 фашистских артиллерийских и минометных батарей, в небе повисли "юнкерсы" и "мессершмитты". На оборону батальона обрушилась лавина бомб, мин, снарядов.
Однако гвардейцы-зенитчики дивизии накопили уже изрядный опыт борьбы с воздушным противником. Крупнокалиберные пулеметы ДШК роты лейтенанта Леонида Трофимовича Боровикова сбили один за другим четыре "мессершмитта". Метко стреляли и малокалиберные пушки зенитного дивизиона капитана В. И. Ерина. Трудная дуэль с пикирующими истребителями-бомбардировщиками вел расчет орудия, где наводчиком был ефрейтор Шихаев. Они сбили один "мессер", который, пронесшись над орудием, врезался в скалы позади огневой позиции. Но на зенитку спикировал еще один стервятник. Бомба рванула совсем рядом, расчет вышел из строя. Только ефрейтор Шихаев и рядовой Сальников, будучи ранеными, работали у орудия. Сбили второй "мессер", потом третий... Но в конце неравного боя очередь авиационного пулемета смертельно ранила обоих зенитчиков. Герои погибли, но свою задачу выполнили до конца - 331-й полк почти не понес потерь, хотя налет вражеской авиации был массированным.
После авиационно-артиллерийской подготовки гитлеровское командование бросило в наступление пехоту и танки.
Высоту 355,0 обороняла 6-я рота. Ее поддерживал огнем своей пушки расчет старшего сержанта Виктора Александровича Котова. Артиллеристы подбили два танка, однако гитлеровским автоматчикам удалось прорваться на высоту. В траншеях закипел рукопашный бой. Выбыли из строя все офицеры роты и большинство сержантов. Гитлеровцы подобрались к артиллеристам, и расчет Котова занял круговую оборону. Положение было критическим, когда на восточных скатах высоты раздалось громкое "ура" и Котов увидел цепочку гвардейцев. Впереди очень знакомая фигура: маленький, подвижный, коренастый сержант. Это Григорий Филимонович Сливных - связной командира батальона капитана Андреева. Он появился на высоте, с приказанием комбата, но передать это приказание было некому. Небольшие группы бойцов держали очаговую оборону. Сливных видел, что дело плохо, и принял командование ротой на себя. Энергичный, никогда не унывающий гвардеец, он и в этой тяжелой ситуации не растерялся: повел в атаку оставшихся в живых, и гвардейцы не только выбили фашистов с высоты, но и "на плечах врага" ворвались в деревню Верндорф.
Узнав о подвиге сержанта Сливных, я нисколько не удивился. Он был отличным младшим командиром. А что касается его службы как связного, то тут и говорить нечего. Мал ростом, да крепок и гибок. Такой пройдет, пробежит, проползет сквозь любые препятствия. Если надо, зубами прогрызет себе дорогу. Когда я бывал в батальоне Николая Дмитриевича Андреева, случалось наблюдать, как комбат отдает, а Сливных принимает приказ. Поучительное зрелище. Связной понимал командира с полуслова, читал карту как прирожденный топограф, в любой незнакомой местности, при любых обстоятельствах оставался хозяином положения.
Ну и, конечно, инициатива била из него ключом.
Надо заметить, что вообще в эти дни, как и в другие, когда нам бывало очень трудно, отлично проявили себя наши сержанты - смело брали на себя командование взводом, а иногда и ротой, быстро, инициативно, толково, решали соответствующие боевые задачи.
Подобными эпизодами изобиловала борьба за вторую высоту - 373,0. Еще 14 апреля, после форсирования реки Трайзен и захвата Герцогенбурга, сюда, на каменистые склоны, пробрался снайпер младший сержант Федор Васильевич Каргапольцев и развернул снайперскую охоту. Двумя выстрелами он покончил с пулеметным расчетом, а всего за четыре часа уничтожил восьмерых гитлеровцев.
Скоро к нему присоединился со своим стрелковым отделением сержант Никифор Титович Хлыпытько. Вместе они отразили три вражеские контратаки, удержали позиции до подхода главных сил 2-го батальона 331-го полка.
Ну, а потом начались яростные контратаки эсэсовских танков и пехоты 710-й немецкой дивизии на позиции андреевского батальона на высоте 373,0. Был тяжело ранен командир пулеметного взвода, его место занял старший сержант Михаил Васильевич Панкратов. Он умело управлял огнем взвода, а когда понадобилось, сам лег за пулемет и меткими очередями скосил около 30 гитлеровцев.
"Высоту под номером 373 я запомнил на всю жизнь", - писал мне через много лет после войны другой герой этого боя, младший сержант Дмитрий Николаевич Аристов, тогда 19-летний ярославский паренек. Дмитрий был одним из наводчиков в пулеметной роте 2-го батальона. Засев в немецкой траншее, он бил из "максима" во фланг фашистам, карабкавшимся по западному склону высоты. Бой был тяжелый, высота дважды переходила из рук в руки. Враг обнаружил пулемет, минометный залп накрыл позицию Аристова. Пулемет вышел из строя.
Тем временем фашисты поспешно закреплялись на склоне высоты, подтягивали ближе к вершине пулеметы и противотанковые пушки. Одно такое орудие и заметил Аристов. С гранатами и автоматом пополз он по скалам, через колючий кустарник к вражеской огневой позиции. Подобравшись совсем близко, швырнул гранату, ударил в упор из автомата, уничтожил расчет. Завладев пушкой, поднатужившись, налегая на станины, развернул ее к подходившему фашистскому танку, который, ревя мотором и объезжая валуны, взбирался по склону.
Аристов ручками горизонтальной и вертикальной наводки навел орудие на цель, нажал спуск. Грохнул выстрел, зазвенел откат, снаряд разорвался за танком. Лишь четвертым снарядом поразил его отважный младший сержант. А потом вместе с подоспевшим подкреплением опять отбивал пехотные атаки. Понеся огромные потери, фашисты прекратили попытки овладеть высотой.
Это был последний бой, в котором участвовал Дмитрий Николаевич Аристов. На высоте его ранило. Демобилизовавшись, гвардеец вернулся домой, в Ярославль. Здесь до армейской службы он занимался в аэроклубе, совершил 29 парашютных прыжков. Теперь юношеское увлечение стало профессией. Дмитрий поступил в аэроклуб на должность укладчика парашютов. Учился, работал инструктором, потом командиром парашютного звена. Установил в этом виде спорта несколько мировых рекордов, тренировал сборную команду Венгерской Народной Республики. В свое время в звене Дмитрия Николаевича Аристова училась владеть парашютом будущий космонавт Валентина Терешкова. Ныне мастер спорта, Д. Н. Аристов имеет за плечами более 1100 парашютных прыжков...
Поскольку коллективным героем боя за высоту 373,0 стала пулеметная рота 2-го батальона 331-го полка, хочется рассказать еще об одном пулеметчике рядовом Георгии Арсентьевиче Арсентьеве. Оставшись один, дважды раненный, он в течение трех часов отбивал атаки гитлеровцев и удерживал позицию до подхода подкреплений.
Отразив фашистские контратаки, 105-я гвардейская стрелковая дивизия продвинулась на 4-6 километров, причем главным образом за счет 331-го полка. Этот полк, находившийся в центре боевых порядков дивизии, глубоко вклинился в оборону противника. 16 апреля вражеское командование, перегруппировав свои войска, попыталось срезать этот клин. Главную роль в этой попытке опять играла 710-я немецкая пехотная дивизия, усиленная артиллерией и двумя батальонами танков, а также семью отдельными батальонами.
Большое численное превосходство противника вынудило нас занять жесткую оборону и в течение пяти дней с места отбивать его яростные атаки. Напряженные бои развернулись в районе деревень Граб и Куфферн. Здесь, на стыке флангов 331-го и 349-го полков, фашисты несколько раз пытались прорвать наш фронт.
Геройски сражался под деревней Куфферн 3-й батальон капитана Е. К Осипова. Батальон занимал оборону на высоте, которую венчала каменная часовня. Трое суток гремел здесь ожесточенный бой. Обе стороны несли большие потери, в 3-м батальоне осталось не более 300 человек. 19 апреля, обойдя нашу оборону, пехота противника вышла к огневым позициям минометной роты. Минометчики взялись за личное оружие. Старший сержант Николай Александрович Гарикашвили повел бойцов своего расчета в контратаку, его поддерживали остальные минометчики. В рукопашной схватке враг был отброшен от огневых позиций.
Однако на этом бой далеко не закончился. Фашисты, введя резервы, снова и снова атаковали деревни Граб и Куфферн. Рядовой 9-й роты 18-летний комсомолец Михаил Григорьевич Киселев был тяжело ранен, но, когда гитлеровцы попытались взять его в плен, выдернул чеку из гранаты, прижал ее к сердцу. Он погиб, с ним погибли и двое фашистов. Отважный юноша был посмертно награжден орденом Красной Звезды.
Не менее трудный бой выдержал под деревней Амбах 2-й батальон 331-го полка. Здесь противник бросил в бой много танков. Их встретил огонь полковой батареи. Особенно метко стрелял орудийный расчет кавалера ордена Славы III степени младшего сержанта Константина Ивановича Шутина. За один день артиллеристы подбили две самоходно-артиллерийские установки и один танк.
Как горный орел, сражался в этот день дагестанец Магомед Махмудович Мурачуев. Гвардии рядовой вступил в поединок с экипажем бронетранспортера и вышел из боя победителем. Из карабина он застрелил и водителя и пулеметчика, завладев машиной, открыл пулеметный огонь по гитлеровской пехоте. Фашисты начали делать ему знаки: дескать, по своим бьешь. Магомед Мурачуев, прикрываясь броней, помахал рукой: мол, понял. А когда немцы приблизились, в упор сразил их из пулемета. Взбешенные гитлеровцы открыли по бронетранспортеру минометный огонь, одна из мин попала в боевую машину. Мурачуев получил сразу несколько ранений: два в голову, в ногу и руку. Подоспевшие товарищи отправили его в госпиталь.
Раны оказались тяжелыми. До 1950 года лежал он в разных госпиталях и больницах, трижды был оперирован. Трудно ему пришлось, но солдат-гвардеец не сдавался - окончил техникум, стал ветеринаром. Заочно получил и высшее специальное образование. С 1960 года Мурачуев долгое время был главным зоотехником в дагестанском колхозе имени Гаруна Саидова. Трудился, как и воевал: отлично. Ему было присвоено звание заслуженного зоотехника РСФСР, он участвовал в Выставке достижений народного хозяйства в Москве, был депутатом Верховного Совета РСФСР шестого созыва.
Многое повидал Мурачуев за минувшие годы, был участником многих знаменательных событий. Но иногда, как он сам мне признавался, заноют вдруг старые раны, взорвется память пламенем и дымом войны, вспомнятся скалистые уступы Австрийских Альп, и та безымянная высота, и командир роты старший лейтенант Баринов, и друзья-товарищи. Где-то они сейчас?
Тогда, под Амбахом, в один день и час с Мурачуевым опять отличился сержант Сливных. Фашистские автоматчики окружили командный пункт батальона, капитан Андреев с двумя связистами отбивал их натиск. Туго бы им пришлось, не подоспей вовремя связной с пятью бойцами. Они атаковали фашистов, отогнали их в лес, а семерых взяли в плен. В этой же схватке в тылу 2-го батальона рядовой И. И. Лавренев спас жизнь тяжело раненному лейтенанту П. П. Деньгину. Он отбил командира у пытавшихся захватить его солдат противника и более 3 километров нес к медпункту на своих плечах.
Капитан Н. Д. Андреев в сложной и непрерывно менявшейся обстановке уверенно руководил своим батальоном. Даже прорыв противника в глубину боевых порядков батальона не смутил его. Отбив атаку на командный пункт, он собрал всех, кто был поблизости, и сам возглавил контратаку. Фашисты были отброшены, фронт обороны батальона восстановлен.
Все эти дни - с 16 по 20 апреля - дивизия испытывала огромные трудности. За месяц почти непрерывных боев части значительно поредели, выбыло из строя много вооружения и боевой техники. А линия фронта, которую нам приходилось оборонять, расширилась до 25-30 километров. Однако вопреки всем трудностям, вопреки яростным атакам противника 105-я гвардейская стрелковая не отступила ни на шаг. И к исходу 20 апреля наступательный порыв фашистской группировки стал явственно иссякать. Гром орудийной канонады стих сперва на севере, в районе Вельблинга, потом и на юге, близ Куфферна и Граба. Поздно вечером в штаб дивизии поступил приказ командующего 9-й гвардейской армией сдать боевой участок частям 4-й гвардейской армии, после чего совершить марш к Вене-дивизия перебрасывалась в глубокий тыловой район. Все мы конечно, следили за событиями, развивавшимися на берлинском направлении. Чувствовали, что близок, очень близок День Победы. А нас в это время отводили в тыл. "Неужели для дивизии война уже кончена?" - невольно думал каждый.
Последние дни
Под утро позвонил начальник штаба армии генерал С. Е. Рождественский:
- Свой участок сдадите пятой гвардейской воздушно-десантной дивизии.
- "Пятерке"?
- Что, знакомая дивизия?
- Очень знакомая, товарищ генерал...
А час спустя, не утерпев, я выехал навстречу старым боевым товарищам. Нашел 1-й гвардейский воздушно-десантный полк на привале. Всматриваюсь в лица, но не вижу знакомых, тех, с кем расстался еще на Днепре, на пылавших улицах Новогеоргиевска. Все-таки полтора года на войне - большой срок.