Ей снился Джефф. Каким-то чудным образом оказалось, что они вдвоем приехали в затерянный среди скалистых гор мотель, что он галантно проводил ее в роскошный номер, где их уже ждал со вкусом сервированный стол с двумя розовыми свечами в виде сердечек. Они ели десерт — глядя друг другу в глаза и томно облизывая губы, — а затем Джефф пригласил ее на танец, медленный и романтичный. Танец плавно и ожидаемо перетек в страстные объятия — уже на кровати, где Джефф пытался найти губами ее губы, лаская руками талию и бедра…
Сандра проснулась с бешено колотящимся сердцем. Темноту комнаты рассеивал лишь неяркий свет ночника, и она не сразу сообразила, явь это или продолжение сна. Хотя на сон не похоже: кто-то действительно лежал рядом, шарил горячей рукой по бедру и хрипло дышал в ухо запахом крепкого алкоголя.
Она вдруг совершенно отчетливо увидала все события минувшего вечера, широко распахнула глаза и вскрикнула в ужасе, осознав, чьи твердые пальцы ерзают в этот момент на ее бедре.
— Что вы себе позволяете?! — воскликнула она, пытаясь сбросить с себя мужскую руку и вырваться на свободу.
— А?.. — прохрипел в ухо сонный нетрезвый голос. — Ах, это ты… кхм… птичка?
Чужие пальцы и не думали убираться. Напротив, когда их хозяин проснулся, они лишь крепче сжались на бедре.
— Что!.. Вы!.. — Сандра задохнулась от гнева.
— Кхм. Как что? — Клайген, похоже, окончательно стряхнул с себя сон и перешел в наступление, гадко ухмыльнувшись обожженными губами. — Разумеется, беру плату, которую ты мне задолжала, детка.
— Отпустите меня немедленно! — закричала она, отчаянно отдирая от себя наглую руку; но чем сильнее она брыкалась, тем крепче увязала в неожиданно сильных обятиях.
— Тихо, — большая рука зажала ей рот, — соседей разбудишь.
Сандре и самой хотелось бы онеметь от ужаса, но она кричала, не сдерживаясь, ему в ладонь в страшном осознании, что вот-вот станет жертвой насилия.
— Успокойся, и я тебя отпущу, — вновь прохрипел он, возмутительно касаясь ее уха губами.
Сандра замерла. Пьяный Клайген склонился над ней и хрипло задышал в лицо.
— А чего ты ожидала, птичка? Я вышел ненадолго — просто выпить в хорошей компании… Поднимаюсь к себе в номер, а у меня в постели лежит женщина! Почти голая.
Огромная ладонь отпустила ее талию и теперь уже осознанно погладила бедро сквозь тонкую ткань халатика и на мгновение сжалась на ягодице. Сандра глухо взвизгнула, неловко засучив ногами.
— Что бы ты подумала на моем месте, а, птичка?
Даже если бы Сандра и думала что-либо, ответить ей не давала широкая горячая ладонь, прижатая к ее рту.
— Вот и я подумал, что ты, как порядочная женщина, решила со мной расплатиться.
Она поймала себя на том, что впивается ногтями в его голые плечи, наверняка оставляя на коже глубокие отметины, и изо всех сил пытается оттолкнуть его от себя.
— Ладно, спокойно, — он снова дохнул на нее перегаром, почти задевая губами ее нос. — Я просто пошутил. Не собирался я тебя трогать. Прилег рядом отдохнуть, может и задел во сне случайно, с кем не бывает. Давай договоримся: я тебя отпускаю, а ты не кричишь. Идет?
Сандра выпучила на него испуганные глаза и замерла под ним, дрожа всем телом.
— Идет? — повторил он и теперь уже нарочно прихватил мерзкими жесткими губами ее ухо.
Она поспешно закивала головой в надежде, что он выполнит обещание и наконец оставит ее в покое.
К счастью, он так и поступил: медленно отнял ладонь от ее лица, ослабил хватку на бедре, убрал колено, которым прижимал ее ноги к постели и отодвинулся сам.
— Хорошая девочка… сладкая, — он гадко облизнулся, не сводя с нее глаз.
Сандру сдуло с кровати будто брандспойтом, остановилась она лишь у закрытой двери, лихорадочно дергая ручку и не понимая, почему та не поддается.
— Остынь, птичка, — хохотнул с кровати ее мучитель. — Ты решила побегать по коридору в неглиже?
В растерянности она обернулась на голос. Игра теней в неярком свете ночника обрисовывала обнаженное мужское тело на кровати — и взгляд Сандры невольно потерялся в этом зрелище. Тело, стоило признать, в отличие от уродливого лица, выглядело потрясающе красивым: на широких плечах проступали рельефные мышцы, продолговатые валики мускулов играли на бицепсах, поджарый живот даже в расслабленном состоянии выглядел твердым, отчетливо заметные косые мышцы терялись в паху, исчезая под облегающими боксерами. К счастью, Сандра видела лишь верхнюю часть его трусов, поскольку до пояса Клайген был целомудренно прикрыт одеялом.
Она устало прислонилась спиной к двери.
— Отдайте мне ключ. Я хочу уйти отсюда.
Небрежно приподнявшись на локтях и явно забавляясь, он бесцеремонно рассматривал сжавшуюся и потерянную Сандру.
— Не дури, птичка. Куда ты пойдешь? Лучше возвращайся в кровать, я подвинусь, — он весело подмигнул ей, хлопнул по простыне рядом с собой и неприятно ухмыльнулся.
Сандра вновь скользнула взглядом по его великолепной фигуре, судорожно выдохнула и отвела глаза в сторону.
— Да брось. Я не насильник. Если не захочешь, я не стану тебя трахать, — при этих словах он нехорошо рассмеялся, сверкнув в бликах неяркого света ночника ровными белыми зубами. — Должок твой я — так уж вышло — уже забрал, так что приставать к тебе не буду. Ну разве что самую малость.
Он бесстыдно облизнулся — боги, как получилось, что она вновь смотрит на него?! — и Сандра невольно содрогнулась, вспоминая, как его губы касались ее уха.
И самым ужасным в этом всем было то, что ей это безотчетно понравилось! Сандра готова была заскулить от отчаяния, чувствуя дрожь и слабость в коленях. От страха ли?
Бежать некуда. Дверь закрыта. На узкой односпальной кровати лежит красивое мужское тело, принадлежащее уродливому и наглому хаму, который продолжает изгаляться над ее беспомощностью. Сандра молча съехала по двери на пол и поджала под себя ноги, натягивая на колени полы шелкового халата.
На полу ее голые ноги моментально озябли — в щель из-под двери ощутимо задувал холодный воздух. Но укрыться нечем: свою мокрую шубку она повесила сушиться в ванной у полотенцесушителя, ее сумка стояла возле кровати, а о том, чтобы приблизиться к сумасшедшему пьяному Клайгену, не могло быть и речи.
Он, казалось, смотрел увлекательное телешоу с Сандрой в главной роли — с неподдельным интересом наблюдал за ее попытками укрыться от холода коротким шелковым халатиком. Но когда она обхватила себя руками за плечи, пытаясь сдержать мелкую дрожь, он вдруг встал с постели и в несколько шагов приблизился к ней.
От ужаса она вжала голову в плечи и зажмурилась. Кожей почувствовала тепло приседающей перед ней огромной фигуры. Обнаженной фигуры в одних трусах!
— Дура ты, птичка. Себе же и вредишь. Ну и что мне с такой дурой прикажешь делать?
— Оставьте меня в покое, — прошептала Сандра, не открывая глаз и изо всех сил желая слиться с поверхностью двери.
— Хотел бы я, — прошептал Клайген.
Что-то изменилось — и в следующий миг его руки заставили ее встать. Вновь оказавшись на ногах, она прислонилась спиной к двери и открыла глаза.
Он смотрел на нее с совершенно другим выражением лица. Куда подевались ненависть и злоба, к которым она уже успела привыкнуть за этот безумный вечер? И обычно насмешливая ухмылка тоже исчезла.
— Иди спать, — сказал он хрипло.
Сандра смотрела ему в глаза, будто загипнотизированная. Надо было отрицательно качнуть головой, но она не могла пошевелиться. Клайген пьяно покачнулся и оперся рукой о дверь возле ее головы. Она вздрогнула.
— Боишься? — его губы некрасиво искривились, а обожженный левый уголок рта нервно дернулся.
Он наклонил голову так близко, что его лицо с ужасным ожогом почти коснулось ее лица. Сандра закрыла глаза, ожидая от него чего угодно.
— Знаю, знаю… не любит наша благородная леди уродов вроде меня. — Жар алкогольного дыхания опалил ей щеку, висок, ухо. — Подайте ей богатенького красавчика в блестящей упаковке с голубой ленточкой.
От каждого слова лицо обдавало горячим воздухом, а тембр низкого хриплого голоса щекотал и без того звенящие нервы. Ноги вновь мелко задрожали. Сандра почувствовала, как он задышал чуть ниже — на шее, словно вбирая в себя ее запах, но не посмела шевельнуться. Внизу живота вдруг разлилось предательское тепло, а подкладка тонких трусиков… увлажнилась?!
— Не бойся, — выдохнул Клайген у самых ее губ. — Я тебя не трону…
Она явственно слышала биение его сердца и поймала себя на безотчетном желании накрыть ладонью его грудь, чтобы ощутить под пальцами эти сильные удары. Дикое, невесть откуда взявшееся желание испугало ее, и она в страхе распахнула глаза, встретившись взглядом с безумием его темных глаз.
— …если только сама не захочешь. Но ты ведь не захочешь, верно?..
Не хватало воздуха. Грудь Сандры часто вздымалась и опускалась под тонкой тканью пеньюара, а взгляд сам собой скользнул по мужскому лицу, спустился ниже, проследил пульсацию вздувшейся на шее вены. Пожалуй, было бы здорово ощутить ее губами…
— …чтобы такой урод, как я, прикасался к тебе…
Она нервно сглотнула и провела языком по пересохшим губам, ловя на них чужой пьяный взгляд.
— …чтобы целовал твои сочные губки…
Тепло внизу живота превратилось в жар, промежность тоскливо заныла, истекая предательской влагой, а невольно приоткрывшиеся губы поймали судорожный выдох Клайгена.
— …твою нежную шейку…
Его лицо опустилось ниже, словно он хотел впиться зубами в ее беззащитное горло.
— …твои упругие сиськи…
Соски затвердели и отчетливо проступили из-под тонкого шелка, когда она увидела, как он склоняется над ее левой грудью, и ощутила прямо у твердой вершинки горячее влажное дыхание.
— …чтобы облизывал твою благородную задницу и твой сладкий бутончик…
Сандра тихо застонала, спрятав руки за спину, чтобы случайно не вцепиться пальцами в играющие на его плечах напряженные мышцы.
— Не бойся, — повторил он хрипло и тихо рассмеялся ей в лицо, — я снова пошутил. Считай, что мы квиты, и ночлег шел бонусом к доставке. Ложись спать, птичка.
Он убрал руку от двери, отступая назад. Она вновь сглотнула, теряясь взглядом в рельефе великолепного тела. Взгляд остановился на его затвердевших сосках и на напрягшихся полукруглых мышцах груди.
Только не смотреть ниже… только не на трусы… о, боги…
Тело заныло и запульсировало, требуя того, чем дразнило ее воображение, распаленное бесстыдными словами Клайгена и подогретое впечатляющим видеорядом.
— Не будешь? — хмыкнул он. — Ну, как хочешь. А я, пожалуй, вздремну.
С этими словами он повернулся к ней широченной мускулистой спиной и направился к кровати. Тело Сандры заныло еще сильнее, когда ее взгляд уперся в выпуклые крепкие ягодицы, в сильные длинные ноги. Он нагло плюхнулся на кровать спиной к ней, с наслаждением сгреб в охапку подушку и накрылся одеялом.
Сандра еще некоторое время постояла у двери, чувствуя, как немеют вконец замерзшие ноги, а потом подошла к своей сумке, выудила из нее теплый свитер и первое попавшееся платье. Забралась с ногами в кресло возле кровати, свернула свитер рулончиком, умостив его на подлокотнике, положила на него голову, накрылась платьем и попыталась уснуть.
Остаток ночи она спала плохо. Жесткое кресло впивалось в бока, не давая возможности вытянуть затекшие ноги, давило подлокотником в шею, несмотря на подложенный под голову свитер.
От неудобной позы сильно ныл позвоночник. А кроме того, ужасно мешал мужской храп, раздающийся с кровати. Пытаясь занять хоть сколько-нибудь удобное положение в ограниченном пространстве кресла, Сандра то и дело с завистью поглядывала на раскинувшееся совсем рядом огромное тело, преодолевая желание пнуть его хорошенько, чтобы прекратить раздражающие заливистые трели.
Измотанная усталостью и переживаниями, порой Сандра проваливалась в беспокойный сон, но просыпалась буквально через мгновение: то из-за судорог в поджатых ногах, то из-за онемевшей руки, подложенной под голову вместо подушки — проклятый свитер то и дело сваливался с подлокотника на пол, — то из-за ломоты в свернутой в неестественном положении шее.
Похоже, она на какое-то время все-таки заснула. Проснувшись в следующий раз уже перед рассветом, она ощутила приятное тепло: ее скрюченное в кресле тело было укрыто одеялом, а под головой обнаружилась мягкая подушка. Скосив сонные глаза на кровать, Сандра заметила, что постель пустует. Клайген неподвижно стоял у окна и вглядывался в сплошную мутную завесу за стеклом. Он был по-прежнему обнажен, и очертания безупречного мужского тела вновь отозвались внутри нее неясным волнующим трепетом. Сандра заставила себя отвести глаза.
Она осторожно поправила подушку, опустив ее под спину — в поясницу словно вогнали кол после ночи в скрюченном состоянии — и, пытаясь устроиться поперек кресла, словно в люльке, услышала негромкий скрежещущий голос:
— Не мучайся, птичка. Можешь перебираться на кровать — я уже выспался.
Сандра на секунду замерла, застигнутая врасплох. Однако проведенная в мучительном неудобстве ночь не прошла даром и заглушила робкий, едва слышимый голос гордости. Она не заставила упрашивать себя дважды — с трудом выбралась из ненавистного кресла, сгребла в охапку постель и с наслаждением растянулась на кровати, едва не застонав от облегчения в измученном теле.
Сон накрыл ее раньше, чем она успела решить, верить словам неприятного соседа или ждать очередного посягательства на ее и без того уязвленное достоинство.
Проснувшись в очередной раз, Сандра наконец почувствовала себя выспавшейся и отдохнувшей. Оглядевшись, убедилась, что находится в комнате одна, и лишь тогда позволила себе сладко потянуться в постели. Должно быть, сейчас уже около полудня. Сандра первым делом подошла к окну и с огромным разочарованием увидела, что снаружи до сих пор валит густой снег — правда, без вьюги. Как ни старалась она разглядеть хоть что-нибудь за стеклом, не смогла увидеть ничего, кроме непроглядной белой мглы и крупных снежных хлопьев, возникающих из ниоткуда и теряющихся в бесконечности.
Вздохнув, она решила посмотреть, который час, и вспомнила, что оставила телефон в кармане шубки, которая, надо полагать, все еще висела в душевой. Перевесив ее на вешалку — она обратила внимание, что парка Клайгена все еще находится там же, — она вынула телефон и вспомнила, что так и не поставила его вчера на подзарядку. Покопавшись в сумке, она нашла зарядное устройство, вставила в розетку и воткнула разъем в телефон.
Странно, но на экране так и не появилось привычного изображения заряжающейся батарейки. Она попробовала вставить зарядное устройство в другую розетку — с тем же результатом. В голову закрались нехорошие подозрения, и она попыталась включить телевизор, но он не включился. Щелкнула выключателем — лампа не загорелась.
Поежившись то ли от холода, то ли от только что обнаруженной очередной неприятности, Сандра отправилась в душ. Поскольку включить освещение не представлялось возможным, пришлось оставить открытой дверь. Слава богам, хотя бы горячая вода не исчезла. На этот раз Сандра вымылась быстро, опасаясь появления в комнате посторонних.
Впрочем, называть полноправного постояльца комнаты посторонним как-то и язык не поворачивался. Она неспешно расчесала волосы, стянула их в узел, натянула теплые колготки, строгое шерстяное платье длиной чуть ниже колена и слегка подправила лицо макияжем.
Надо бы спуститься вниз, узнать у портье, что с электричеством. Да и на завтрак не мешало бы заглянуть: желудок неприятно сводило от голода еще со вчера. Но когда ее взгляд упал на сапоги, сердце болезненно сжалось: она так и не почистила их накануне, и прекрасную черную замшу по-прежнему украшали заскорузлые белые разводы.
Вздохнув, Сандра потратила еще некоторое время, чтобы привести сапоги в порядок, после чего обулась и бросила на себя последний взгляд в зеркало.
Вроде бы ничего — не стыдно показаться на глаза людям.
В дверной ручке торчал ключ. Сандра закрыла дверь номера и спустилась на первый этаж, в маленький холл. Сегодня вчерашнего портье сменила высокая темноволосая женщина.
— Доброе утро, — поздоровалась с ней Сандра, приветливо улыбаясь.
— Доброе утро, мисс, — ответила ей женщина такой же любезной улыбкой.
— В нашем номере нет электричества. Скажите, пожалуйста, с чем это связано и можно ли это как-то исправить?
— Увы, мисс, — развела руками женщина-портье и бодро отчеканила: — В связи с сильными снегопадами и вчерашней вьюгой мы на какое-то время отрезаны от внешнего энергоснабжения. Но не волнуйтесь — у нас есть ветряки, способные обеспечить мотель электричеством для поддержания тепла и приготовления еды. Однако их мощностей не хватит, чтобы покрыть всю дневную норму энергопотребления. Поэтому администрации мотеля пришлось принять решение об экономии электричества. Основные потребности мотель обеспечит: тепло будет поддерживаться на минимальном уровне днем и на достаточном — ночью, горячая вода подается круглосуточно, кухня и ресторан продолжают работать в штатном режиме, с запасами продуктов проблем пока нет.
Сандра невольно поежилась, слушая полную оптимизма заученную речь портье.
— Мне надо подзарядить телефон, — сказала она тихо.
— Вы сможете сделать это вечером, — с обаянием стюардессы, успокаивающей пассажиров падающего самолета, заверила ее женщина. — В любом случае, сигнал сотовой связи в мотеле пока тоже отсутствует.
— Скажите… а как долго продлится эта блокада? — еще тише спросила Сандра, боясь услышать ответ.
На этот раз женщина-портье уже не старалась выглядеть бодро и радостно, в ее улыбке промелькнула усталость, а в глазах появилось сочувствие.
— У нас нет возможности получить полноценный прогноз. Но вечером, похоже, опять ожидается вьюга.
— Боги, — выдохнула Сандра, ощутив внезапный приступ клаустрофобии.
— Не волнуйтесь, мисс, — сочувственно произнесла женщина, — это случается не впервые. Рано или поздно погода наладится.
Сандра молчала, задумчиво глядя на пелену падающего снега за раздвижными стеклянными дверями — там опять мелькали лопаты сотрудников мотеля, старающихся хоть как-то расчистить площадку на парковке. Переведя взгляд на противоположную стойке стену, она увидела, что широкое окно занесено снегом почти на треть, и поежилась.
— Благодарю вас, — грустно ответила Сандра, понимая, что ей ничего больше не добиться.
— Если вас это заинтересует, у нас есть небольшая библиотека, — стараясь хоть чем-то помочь, сказала женщина-портье и указала на неприметный книжный шкаф в холле ближе к коридору. — Надеюсь, время, проведенное в нашем мотеле, станет для вас приятным.
Сандра надежд женщины определенно не разделяла, но благодарно кивнула и направилась в ресторан.