— Богдан Тихомиров, у вас есть что сказать, прежде чем суд вынесет приговор? — сверлила меня взглядом женщина в очках.
Я поднялся. Взглянул на перебинтованного мужика, мою «жертву». Ублюдок больше никогда не будет ходить, второго уже похоронили. Я смотрел на него — и вспоминал, как он с приятелем весело обсуждал, насколько же хороша была женщина, которую они изнасиловали. «А что такого? — говорили они. — Пьяная шлюха, сама виновата». Они говорили мне это, даже не зная, что та женщина была моей мамой.
Потом — пелена. И последний удар для одного из них был лишним. Ха, помимо внутреннего кровотечения… короче, он блеванул и захлебнулся собственной рвотой, так и не приходя в сознание.
Маму я больше не видел… Она ушла. Наверное, ей было стыдно, не знаю.
Я чуть наклонился. Улыбнулся.
— Ни о чем не жалею.
Зрители в зале взорвались негодованием. Особенно семьи пострадавших. Удары молоточка, призывы к тишине. Стук-стук-стук…
СТУК!
…Я открыл глаза, сделав глубокий вдох.
— Кха! — в ушах звенело. Было тяжело. Почему тяжело? — М? — на мне лежал Док, зеленая кровь пачкала мою грудь и руки.
Выползаю из-под многоножки. Кажется, гуманоид еще был жив.
— Эй, — затормошил я чудовище. — Док?
— Сха… — дернулись жвала. — У-Уро… — хотел он что-то сказать.
— Сха-а-а! — несся воин с копьем на меня!
Твоего отца! Я успел отпрыгнуть назад. Споткнулся о другой труп, но удержал равновесие.
— Да какого хрена тебе надо⁈ — по привычке поднял я руки.
— Ошибка! — перехватил чудик копье двумя руками.
Сложить один плюс один было несложно. Он единственный, кто пережил взрыв, значит, именно он подложил ту штуку в вагонетку.
— Тебя не должно быть! — раскрылся его рот на полную.
Не осталось времени думать, не осталось времени бояться. Это бой. Да, он самый! Где бы я сейчас ни был, кем бы я сейчас ни был. Правила не изменились. Этот сучара хочет драки? Он её получит. Вновь я ощутил импульс в области локтей. Неприятное чувство, я даже не заметил, когда пропал клинок, но сейчас… сейчас я вновь мог его достать!
— Са-а-а-а! — расправив крылья, копьеносец чуть взлетел над землей. Помчался вперед!
Я принял стойку, видел его движения. Доля секунды. Медленно.
Копье вперед! Отклоняю торс… клинок, не подведи! Острие проходит в сантиметрах от моей плоти, наношу контрудар локтем… и в тот же момент показывается мой вживленный металл. Удар!
Обезглавленный по инерции пролетел дальше и врезался в остатки вагонетки, голова покатилась кубарем по камню.
Я посмотрел на лезвие, торчавшее из локтя, окрашенное кровью.
— Охренеть. — Оно спряталось обратно.
Убил. Я убил его. Что я чувствовал?
Быстрый взгляд на еще дергающееся тело. Хм. Ни о чем не жалею.
— М-м… — вновь протянула многоножка.
— Док! — опустился я на колено. Мой единственный более-менее вменяемый союзник дышал из последних сил:
— Слушай… С-слушай, Зот.
— Я не знаю, как тебе…
— Молчи… Молчи и с-слушай, — давился он кровью. — Т-тебе нужно подняться на семь… этажей вверх. На третий от Зеленого трона, — снова закашлял он. — Аноро мчака, там будет… Будет город. В городе… найди настоятельницу Ксалиси, она поможет, она все объяснит.
— Ну нет, док, так не пойдет.
Но умирающий не слушал.
— Н-никто не должен знать… что ты Уро. Уро исчезли, Уро ошибка. — Да чтоб тебя! — Путь… б-будет долгий… опасный. Ты справишься. — Он из последних сил схватил меня за предплечье. — Ты хищник, ты идеал, адаптирующийся Уро-Зот, последний из вымершей расы. Уничтожитель серебра.
— Док, объясни! — Его рука обмякла. — Док? Док⁈
Зрачки существа закатились. Еще одна смерть.
Я встряхнул головой. Хотелось упасть на пятую точку. Мысли путались. Но вот в начале тоннеля уже послышался топот десятка ног. Сюда бежала целая толпа. Друзья или враги?.. Сука, выяснять не было никакого желания! Я быстро посмотрел по сторонам и увидел небольшой проход в стене. В последний раз посмотрев на умершую многоножку, хлопнул его по груди. Спасибо, Док… что попытался.
И помчался туда.
Сначала была темнота, гул, эхо, я буквально не видел, куда бегу. С каждой секундой глаза привыкали к тьме… нет, даже не так. Будто… Будто я начинал видеть во тьме. Чувствовал легкую боль прямо в глазницах, там что-то смещалось. А… адаптировалось?
Через пару минут мрак полностью исчез, стало светло, как днем. Повороты… Коридор то уменьшался, то расширялся. Я все еще слышал за спиной шаги, лязг оружия, незнакомые слова. И, как кретин, решил обернуться, чтобы оценить угрозу.
— А? — не почувствовал я пола под ногой. — Твоего отца! — И полетел вниз.
Одиннадцать этажей от Зеленого трона, Дикие пещеры.
— Сука! — ударился я о камни. — Чтоб тебя!
Снова, снова и снова. Нормальный человек уже бы умер, но мое тело выдержало. Больше десяти минут я скользил вниз, ударялся, падал, снова скользил. И вот…
— А-а-а-а!
…наконец, преодолев брешь, вывалился наружу с высоты трех этажей.
— Пх! — приземлился в лужу. Вода ни черта не смягчила падение.
Я лежал на спине. Все болело, на лицо и грудь еще осыпались маленькие камушки. Моргнул. Прикоснулся к голове. Капли влаги стекали по коже. Выдох. С брызгами опустил руку. Пара секунд… всего пара секунд. Я дышал через нос.
Вокруг было много новых звуков, но теперь меня явно никто не преследовал. Что… происходит?
Я приподнялся, сел. Пока не рассматривал окрестности. Просто опустил голову. Мои руки дрожали. Ох, черт, знакомое чувство. Точно такое же было в первый день заключения. Паника, все вокруг давит, приходит осознание…
Успокойся, дыши ровно.
Я сжал кулаки. Сжимал изо всех сил. Сжимал до дрожи. И, когда разжал, паника отступила. А в голове те же слова: «Ты сам опасность, ты не тот, кто боится стука в дверь, кто пугается чужого шага. Именно ты — тот, кто пугает».
Я поднялся на ноги. И вправду, на ад не похоже… хотя бы на его версии, известные мне. Больше похоже… на первобытный мир. Ага.
Огромное пространство, пещера. Не видно потолка, кроме каменного нароста, откуда я и выпал. Стены. На километры вдаль простирается каменная порода цвета глины. Есть трава, странные цветы. Это… это что, вдалеке огромные грибы? Растут впритык друг к другу, как лес. Свет в этом мрачном месте дают кристаллы, они повсюду, маленькие и большие. Разного цвета, в основном желтого и зеленого. Воздух, как ни странно, свежий. Дышать легко. Стайка непонятной живности пролетела вдалеке. И новое эхо, как улюлюканье, донеслось до меня: явно какой-то зверь.
Рядом с лужей, где я стоял, лежал небольшой булыжник. Теперь я присел на него. Один… я наконец один.
Подытожим?
Я умер. Ставлю палец на отсечение, что умер. Неужели тот космос в начале… это была загробная жизнь? Она существует? Вот будет неожиданность для неверующих.
Хе, таких, как я.
Затем тот ребенок. Это что, смерть? Но, очевидно, мелюзга что-то сделала, и вот я здесь. Здесь — это где? Недра, точно. Земля или нет, пока непонятно. Одно ясно: это не мое тело.
Я вытянул ноги, прикидывая… хм… как бы мне… Лужа!
Встаю на колени над довольно чистой водой. Ох… Прости, мать.
На меня смотрел такой же уродец, как тот, кому я снес башку. Черные белки, белые точки вместо зрачков, линии у губ, но… Я прикоснулся пальцем. Указательный провалился внутрь, я его отдернул. Это мой рот. И вправду, продолжение рта.
— А, — открыл я его. Бл!.. Слово «пасть» больше походит… Как в фильме «Блэйд», ага, точно. Или «Хищник». Чертовы фантасты, как же вы близки! У меня не было никаких жвал, обычные зубы с маленькими клыками, но вот язык… Язык был длинный и тонкий. Все, хватит.
Я закрыл рот.
Остальное тело все же больше походило на человеческое. Потрогал в паху. Человек, да. Хитин как броня. И, конечно, уверенно дернул руками. Клинки появились по первому зову. Это точно был металл, черный металл. Их вживили или они… хм… от природы?
«Женя, твоя дочь теперь про…»
Неожиданно стало грустно.
Братишка. Черт! Он был моим единственным живым родственником. А теперь, в этот же день, он придет в морг на мое опознание. Прости, брат, не знаю, получится ли выбраться отсюда, но заранее прости.
Ладно. Руки, ноги есть. Стоять на месте бессмысленно. У меня даже есть указание, что делать дальше. Подняться наверх, найти город на третьем этаже от трона. Что бы это ни значило.
Я сделал несколько шагов к склону, всмотрелся в него.
Черт, это же действительно другой мир? Сдаваться я никогда не умел. Второй раз помирать… ну очень не хотелось.
— Эх, — хрустнул я шеей. — Принимаю условия.
И пошел вниз с пригорка.