— Да пошёл ты!..
Ксюша вновь охнула, когда Игорь, чуть приподняв Виталику голову, опустил её обратно на бордюр. Сильно так опустил… Кажется, нос сломал ему…
— Игорь, не надо! — взмолилась она. — Он просто дурак!
— Я понял. Но этот дурак должен извиниться перед тобой, тогда я его отпущу. Старого козла я, так уж и быть, прощу ему. Слышишь, гнида? Извиняйся.
— Ладно, ладно! — пробурчал Виталик как-то в нос. Видимо, и правда сломан. — Извини, Ксюш. Я был не прав.
— Ничего страшного, — выпалила Ксюша и умоляюще посмотрела на Игоря. — Отпустишь?
— Отпущу, — он усмехнулся, но вместо того, чтобы отпустить свою пьяную жертву, потянул парня за волосы, запрокинув ему голову, да так, что Виталик завыл. — Но сначала ты, щенок, мне пообещаешь, что впредь не подойдёшь к Ксении ближе, чем на километр. Нарушишь слово — я тебя из-под земли достану и сделаю так, что родная мать не узнает. Понял?
— Понял! — Виталик уже почти хныкал. — Понял-понял! Обещаю! Клянусь!
— Прекрасно, — процедил Игорь и, оттолкнув от себя парня, брезгливо отряхнул руки. Подхватил с асфальта пакет с одеждой и повернулся к Ксюше. — Пойдём, Ксения.
Она сочувственно поглядела на корчившегося Виталика, который буквально рухнул на ближайшую скамейку, покачала головой и пошла за Игорем.
Этот щенок Игоря изрядно взбесил. Ну надо же! Такое хорошее настроение было, и на тебе сюрприз.
Кто же так за девушкой ухаживает? Неудивительно, что Ксения от него шарахается.
— Пристегнись. Сейчас поедем.
Он постарался сказать это совершенно спокойно, но в голосе всё равно чувствовалось раздражение.
— Не злись, — Ксения дотронулась до его ладони, придвигаясь чуть ближе. Заодно коснулась грудью руки, и мужчина вспыхнул. — Виталик… он просто…
— Я не хочу говорить о нём. Я хочу тебя.
Ксения пискнула, когда Игорь перетащил её к себе на колени и усадил верхом. Но протестовать даже не пыталась — послушно раскрыла губы, позволяя ему сплестись с ней языками, призывно повела бёдрами и застонала, когда ладонь Игоря скользнула под юбку платья, коснулась края трусиков и отодвинула в сторону тон?ую ткань.
Чуть влажная, горячая кожа. Маленький пульсирующий от желания бугорок, нежные лепестки лона, мягкие и бархатные. Он не смог бы удержаться, даже если бы очень хотел… А он не хотел.
Второй рукой Игорь потянулся к молнии на собственных брюках, но Ксения остановила его.
— Подожди… Я сама…
Игорь застыл, ожидая, пока она справится с молнией и трусами, а затем, обхватив его плоть ладонью, направит в своё тело.
Резкий выдох, стон — и Ксения начала двигаться, вцепившись в плечи Игоря с такой страстью, слов?о мечтала проткнуть их.
— Девочка…
Он гладил её грудь, сжимал соски, торчащие даже сквозь ткань, ласкал лицо, особенно щёки, но потом всё же положил ладони на бёдра, сильнее прижал Ксению к себе — и задвигался сам, пронзая её тело.
Она не кричала, только всхлипывала и стонала, когда Игорь заходил особенно глубоко. А еще кусала его за рубашку, оставляя на ней влажные следы.
— Поцелуй меня, — прохрипел он, не прекращая двигаться, и когда Ксения, задрожав от удовольствия, прижалась к его губам, понял, что больше не может сдерживаться.
Оргазм был настолько мощным, что Игорь едва не потерял сознание. Тело всё расслабилось, мозги поплыли…
Но он тем не менее вспомнил.
— Прости, девочка. Кажется, я слишком рано. Ты ведь не дошла до края?
— Немного, — призналась Ксения, вздохнув. — Но всё равно было приятно. Не каждый же раз…
— Каждый, — возразил Игорь, поглаживая её бёдра. — Со мной должен быть каждый раз. Но ничего, я дома исправлюсь. Ты у меня сегодня еще кончишь.
Она хихикнула.
— Может, не надо? Я только что осознала, что мы вообще-то в машине. Совсем из головы вылетело…
— У меня тоже. Зато я больше не злюсь на этого… как его там…
— Виталика. Правильно, не злись. Он не стоит твоей злости. Он просто дурак. А Сашка… — Ксения мстительно прищурилась. — Он еще получит у меня за болтливый язык! Знал же, что я у этого дурня больной мозоль. Нафига про тебя сказал!
— Я думаю, Сашка рассчитывал на обратный эффект. Что Виталик узнает про твоего, как он сам выразился, хахаля, и выкинет тебя из головы.
— Угу, — пробурчала Ксения. — Надеюсь, хотя бы теперь выкинет…
— Теперь точно выкинет. А если нет… я ему эту голову оторву к чертям собачьим.
Девушка взглянула на Игоря с опаской.
— Ты так не говори, ладно? А то у тебя это так получается, что я… верю.
— Не волнуйся. В тюрьме сидеть все оставшиеся годы жизни мне совсем не хочется. Поэтому отрывать я, конечно, никому ничего не буду. Но настучать могу, и сильно. Ты видела.
— Видела, — кивнула Ксюша, с нежностью погладив Игоря по груди.
Установить камеру оказалось легко.
Утром в субботу Андрей позвонил Насте и выяснил, что Ксюшка с батей собираются в гости. Когда они отчалили, а сестра приехала домой после своих танцев, он нанёс ей визит, выслушал кучу подростковой бредятины, а потом, пока Настя бегала в туалет, зашёл в спальню отца.
Карниз — одно из лучших мест для прикрепления скрытой камеры, это Андрей усвоил давно. Обзор оттуда отличный, вероятность обнаружения практически нулевая. Часто ли люди изучают собственный карниз? Да практически никогда.
Камера у него была со звуковым датчиком, поэтому снимать она начнёт только тогда, когда рядом кто-нибудь заговорит. И зарядки хватит на шесть часов беспрерывной съёмки.
?дно удручает. В темноте она снимать будет плохо, режим ночной съёмки у неё так себе. Но может, батя любит заниматься сексом при свете? Андрей, честно говоря, про его вкусы в этом плане ничего не знал и надеялся на удачу.
Вернувшись домой, парень включил ноутбук и приготовился к интересному зрелищу. Нo время шло, а камера ничего не передавала. Он даже почти уснул, не выдержав ожидания, а камера всё молчала…
Картинка появилась только в двенадцать ночи. Сначала — смеющиеся Ксюшка и отец, затем она отправилась в ванную, а батя расправил постель. Минут через десять Ксюшка вернулась, и Андрей фыркнул — ну надо же, какая простенькая ночнушка! Неужели батя не мог купить своей любовнице что-нибудь посексуальнее?