Перед глазами мелькали чёрные точки, и Ксюша мечтала только о том, чтобы всё это поскорее закончилось. Чуть меньше десяти часов до поезда… надо держаться. Надо.
— Что с тобой такое? — спросил Виктор сразу, как дверь переговорной закрылась, и зачем-то сжал Ксюшины плечи. — На тебе лица нет. Ксюш, в чём дело?
— Никаких дел, — ответила она слабым и каким-то не своим голосом. — Вот. Возьми. — И протянула ему заявление.
Виктор взял его, посмотрел, как на дохлую мышь, и почти брезгливо отбросил в сторону, на стол.
— Что за хрень? Ксюша! Посмотри на меня! — процедил он зло.
— Зачем? — она подняла голову. — Просто подпиши и пусти дальше. И ещё… У меня сегодня последний рабочий день. Вечером поезд.
— Зашибись. — Кажется, Виктор оторопел. — А про две недели ты что-нибудь слышала? Даже если я подпишу, ты обязана…
— Я не могу. Просто не могу, извини. — Ксюша отвела глаза, ощущая, как щиплет веки и горько становится во рту. — Если нужно, я позвоню парочке своих однокурсниц, спрошу, хочет ли кто-нибудь из них работать у нас… вас. Но сама не смогу.
Виктор молчал, только по скулам ходили желваки. Но в конце концов он рявкнул:
— А ну-ка, сядь!
Ксюша опустилась на стул почти с облегчением, и слегка поморщилась, когда Виктор навис над ней, упираясь одной рукой в столешницу, а другой приподнимая Ксюшин подбородок, чтобы она смотрела на него. И кажется, ему в тот момент было совершенно плевать на прозрачные «аквариумные» стены.
— Объясни, что происходит. Зачем тебе увольняться так резко? Почему нельзя подождать… ну, хотя бы неделю? Что за спешка?
— Я ничего не буду объяснять, — сказала Ксюша устало. — Не хочешь подписывать — так уйду.
Виктор потемнел лицом.
— Что он тебе сделал? Ты ведь из-за него. Не вижу другой причины.
— Тебя это не касается.
— Ну конечно, — он усмехнулся. — Моя лучшая сотрудница убегает с работы со скоростью света — и меня это не касается. Отлично.
Ксюша пожала плечами.
— Так ты будешь подписывать или нет?
Виктор словно не слышал.
— Ты в родной город поедешь? К бабушке?
Она даже слегка удивилась. Надо же, начальство помнит, что у неё есть бабушка.
— Да.
— Ладно. — Виктор выпрямился и сложил руки на груди, глядя на Ксюшу с неудовольствием. — Давай сделаем так. Ты перепишешь заявление.
Она открыла рот, чтобы возразить, но он не дал.
— Молчи пока, слушай. Перепишешь, возьмёшь отпуск на все оставшиеся у тебя дни. Если будет мало — напишешь за свой счёт еще пару недель. Если вдруг и этого будет мало — договоримся. Может, внештатно поработаешь какое-то время.
— Я не вернусь в Москву.
Виктор чуть поморщился.
— Давай без дальнего планирования, ладно? Не вернусь, не вернусь. Моя однокурсница всю жизнь мечтала выйти замуж за американца, говорила — ни за что не вернусь в Россию, всё достало. В результате через год примчалась с вытаращенными глазами — не может жить там, и всё тут. Так что не зарекайся, Ксюш.
Она промолчала. Зарекайся-не зарекайся, а факт остаётся фактом — она сюда не вернётся.
Но им с бабушкой понадобятся деньги. А зная начальника, можно предположить — без них она не останется. Работой он Ксюшу завалит.
— Ладно. Я сделаю, как ты говоришь. Напишу отпуск… а там посмотрим.
— Вот и прекрасно, — Виктор слегка расслабился. — Умница. А теперь пошли работать. Раз ты сегодня уезжаешь, надо кучу всего закончить.
Ксюша кивнула и быстро встала со стула, сразу поплатившись за свою беспечность резким сжатием висков и головокружением. Начала оседать на пол, но Виктор подхватил её и прижал к себе.
— Что же с тобой такое… — пробормотал он, задумчиво погладив Ксюшу одной рукой по волосам. — Ты не беременна?
— Нет, — ответила девушка, попытавшись отстраниться. Но попытки были слишком слабыми, чтобы Виктор даже внимание на них обратил.
— Тогда что? Не пойму, из-за чего можно так резко захотеть вернуться в Тьмутаракань…
— Не в Тьмутаракань, а в Чебоксары. И я уже говорила. Это тебя не касается.
Начальство наконец заметило, что Ксюша хочет освободиться, и отпустило её.
— Я понял, — усмехнулся Виктор, но далеко всё равно не отошёл — наверное, побоялся, что Ксюша опять попытается грохнуться. — Пошли.
Она кивнула и медленно двинулась в сторону редакции, но почти сразу Виктор осторожно взял девушку под локоть и повёл совсем в другом направлении.
— Не туда пошли.
— А куда? — спросила она с недоумением и сглотнула — во рту снова была Сахара.
— В столовую. Тебе поесть надо. А потом уже работать. Часом больше, часом меньше…
— Я тебя не узнаю, — удивлённо заметила Ксюша, и с ещё большим удивлением уставилась на горькую улыбку, появившуюся на губах Виктора.
— Ты меня вообще не знаешь, Ксюш.
Наверное, так и есть. Впрочем, чего толку рассуждать?
В любом случае теперь она его уже и не узнает.
Ближе к обеду Андрей начал паниковать. Ему не слишком хотелось показывать бате это видео, оно предназначалось Ксюшке. Но раз она не хочет по-хорошему…