Неужели это Андрей?! Нет, не может быть. Во-первых, её чебоксарского адреса он не знает, да и про альстромерии наверняка забыл, хотя она говорила ему восемь лет назад. Но он и тогда забывал, и дарил ей всё время розы. А теперь-то уж…
Значит, Игорь. Но… откуда у него адрес?!
Стася. Точно — Стася. Наверняка она помогла, больше некому. Но… зачем ему это?
Что он хочет этим сказать?!
Может, Андрей не показал видео?! Нет, должен был показать. Не мог не показать. Ещё и поглумился…
— Красивые, — улыбнулась баба Дуся, поглаживая лепестки. — Ты любишь такие.
— Да.
Ксюша нервно пересыпала в жестяную банку чай по бабушкиной просьбе, но так как руки дрожали, чаинки сыпались мимо, разлетались по столу.
— От кого только? — спросила баба Дуся осторожно, косясь на внучку. — Ты же тут первый день…
— Не знаю!
Ксюша с диким грохотом поставила банку на столешницу и, задрожав, вдруг расплакалась.
— Ох…
Бабушка подошла к ней, обняла, молча и сочувственно погладила по спине. А она всё плакала, навзрыд, как какой-то подросток, и с позорными подвываниями…
И сама не понимала, почему.
Поняла потом, уже вернувшись к себе в комнату. Поставила альстромерии на письменный стол, постояла возле них, задумчиво перебирая пальцами листья и лепестки.
?блегчение. Она плакала от облегчения…
— Пап… А что ты собираешься делать? — спросила Настя робко, когда они прилетели, доехали до гостиницы и заселились в «люкс». В номере было целых три комнаты, терраса и роскошная ванная. Но Игоря сейчас больше всего на свете интересовала кровать.
— Спать, Настя, — ответил он, сдёргивая покрывало. — Я буду спать здесь, ты — во второй спальне, а Роман — в гостиной. Я сейчас же лягу, а вы сходите поужинать.
— Я не про это. — Дочь замялась, но продолжила: — Что ты собираешься делать… с Ксюшей?
— Настя, — Игорь взглянул на неё с усталой укоризной, — опять ты за своё? Я сам разберусь.
— Пап, я знаю. Я знаю, что сам! Я просто переживаю… Я не буду вмешиваться, честно!
Настя действительно выглядела очень обеспокоенной, поэтому он всё же ответил:
— Пока ничего. Ксюше нужно время, чтобы подумать хорошенько. И пока я просто буду ей что-нибудь посылать каждый день. А через пару дней… мы поговорим.
Дочь кивнула.
— Понятно. А… что-нибудь посылать… это что?
— Пока не придумал.
— А… давай, я помогу? Придумать помогу. Что посылать.
Сначала Игорь хотел отказаться, а потом подумал: почему бы и нет? Пусть поможет.
— Хорошо, Настя. Но сейчас — спать. Я ужасно устал.
— Спи, — она, явно обрадовавшись, метнулась за порог. — Конечно, спи! Отдыхай! — И почти сразу за дверью раздался её громкий крик: — Рома-а-ан. Пойдём поужинаем?!
Да уж. Какой она всё-таки еще ребёнок…
Человек — удивительное существо. Пять минут назад Ксюше казалось, что эти цветы — попытка примирения со стороны Игоря, а теперь…
Какое примирение? Наивно даже думать о таком. Он просто прощается с ней. Конечно, прощается. Послал ей цветы, чтобы она понимала — он не обижается. Красивый жест от обеспеченного мужчины. Ведь Игорю эти цветы ничего не стоят, но он знает — ей будет приятно.
А она тут распустила нюни, развесила сопли. Дура безмозглая. Ничего удивительного, что Андрей тебя вокруг пальца обвёл! Мороженое… малиновое… А ты и рада лопать.
Ксюша всхлипнула и отвернулась от цветов.
— Последнее «прости», да? — прошептала она, пытаясь не заплакать. В конце концов, сколько можно рыдать! — Красивое… и последнее.
На этот раз слёзы потекли сами, наплевав на то, что Ксюша изо всех сил им сопротивлялась. И потом она ещё долго лежала и плакала в подушку, пока не провалилась в тяжёлый, но очень крепкий сон.
Проснулась Ксюша рано утром в не очень хорошем настроении. Выглянула из комнаты — бабушка еще спала, чуть похрапывая, и Ксюша на цыпочках прошла в кухню, чтобы сделать завтрак. В конце концов, вчера её весь день кормили, теперь она может и сама покормиться, заодно и бабу Дусю угостит.
Пусть будет омлет на пару. С сыром и укропчиком. Ксюша знала — бабушка любит.
Достала из холодильника яйца и молоко, взяла миску и нож. И только занесла нож над первым яйцом, как в дверь позвонили.
Яйцо полетело на пол и разбилось, рядом звонко ударился о плитку нож. Вот блин! Кого это принесло с утра пораньше?!
Ксюша поспешила к двери, и было у неё при этом стойкое ощущение дежавю. Нет-нет, не может быть… Скорее всего, кто-то ошибся адресом…
На пороге стоял молодой парень в чёрной футболке и синих джинсах и меланхолично жевал жвачку.
— Вы Ксения? — спросил он, оглядывая её с ног до головы.
— Да. А вы кто?
— Курьерская доставка. Распишитесь, получите.
Парень поднял с пола среднего размера коробку, сунул Ксюше под нос ручку и бумажку. Она шокированно подмахнула там, где стояла галочка, о? кивнул, отдал ей коробку, развернулся и побежал вниз по лестнице.
С минуту Ксюша стояла на пороге и слушала затихающие шаги. И только когда они затихли окончательно, опомнилась, сделала шаг назад, захлопнула дверь и поспешила на кухню.
— Ксюш, кто это был? — крикнула из своей комнаты бабушка. Голос у неё был еще сонный.